Читать книгу Нефть! - Эптон Билл Синклер - Страница 8

Дорога, залитая асфальтом, накалилась от зноя и сверкала пред вами, точно широкий водяной поток. По обеим ее сторонам тянулись апельсинные рощи: в темно-зеленой глянцевитой листве горели золотом плоды последнего урожая и белели снежные хлопья нового цветения – нежные цветы новых завязей, и с каждым дуновением ветра до вас доносился их упоительный, сладкий аромат. Дальше шли ореховые рощи – ветвистые деревья с широкими листьями, бросавшие густую тень на тщательно разрыхленную под ними землю. За ними целые изгороди из роз в восемь и десять футов вышиною, сплошь покрытые цветами. Еще дальше – высокие тонкие эвкалипты с длинными узкими листьями, со странной чешуйчатой корой, которая отваливается большими кусками и оставляет стволы голыми.

Теперь вам надо было замедлить ход и быть начеку, так как здесь пересекались несколько дорог и вам все время приходилось лавировать и делать ряд тонких расчетов, чтобы не столкнуться с мчащимся на вас автомобилем, и при этом так, чтобы не быть в следующий затем момент перерезанным надвое тем автомобилем, который мчался на вас сбоку.

Было страшно интересно следить за тем, как папочка справлялся со всеми этими трудностями, и, догадываясь о его намерениях, смотреть, с каким искусством он приводит их в исполнение.

Города попадались через каждые пять-десять минут, и вам приходилось все время сообразовываться с той скоростью, которая допускалась при въезде и выезде из каждого города и которая могла бы привести в уныние самую неповоротливую черепаху. Автомобильная дорога шла по главной улице каждого города, – отец полагал, что на этом настояли хозяева магазинов, рассчитывая, что вы выйдете из экипажа и что-нибудь купите. Если бы ваша дорога проходила по окраинам города, чтобы избежать большого скопления экипажей на главной улице, то все эти торговцы перекочевали бы туда. Порой они делали надписи, указывавшие, что ваша дорога поворачивает в ту или иную сторону, – чтобы привлечь автомобилиста на другую торговую улицу, – а когда вы доезжали до ее конца, то видели другую надпись, заставлявшую вас возвращаться назад на вашу прежнюю дорогу. Отец относился к таким уловкам с благодушной снисходительностью человека, который готов посмотреть, как попадутся в ловушку другие, но который не попадется в нее сам.

Обычно каждый город состоял из нескольких десятков, сотен или тысяч безукоризненно правильных прямоугольных кварталов, разделенных на безукоризненно правильные прямоугольные участки, и в каждом из них находился домик новейшей конструкции с зеленой лужайкой перед окнами и хозяйкой дома, поливающей эту лужайку.

На городских окраинах находились еще свободные площади, подразделенные на участки и украшенные красными и желтыми флагами, весело развевающимися по ветру, а затем красные и желтые плакаты с целым рядом вопросов и ответов. Все они отличались крайней категоричностью и краткостью. Так, например: «Газ? – Есть»; «Вода? – Самая лучшая»; «Освещение? – Прекрасное»; «Школы? – Строятся»; «Виды? – Заткнут за пояс альпийские» и так далее. Тут же, у дороги, маленькое бюро, или попросту палатка, и перед ней подвижный молодой человек с блокнотом и универсальным пером, готовый после минутного разговора написать вам контракт на продажу участка. Хозяева этих дополнительных участков приобрели их по тысяче долларов за акр, но стоило им развесить свои флаги и устроить палатку, как каждый акр возрос до 1675 долларов. Это объяснил мальчику отец с обычной своей снисходительностью. Да, это была замечательная страна.

Теперь они находились на окраинах Энджел-Сити. Здесь тоже продавались участки, и уже без «всяких ограничений», то есть, другими словами, вы могли построить здесь любой дом и отдать его внаймы людям любой национальности и окраски. В результате получилось скопище жалких лачужек, похожих на какой-то безобразный нарост.

Здесь кишело огромное количество детей: по какой-то странной причине детей всегда бывает особенно много там, где им наиболее трудно вырасти.

Мистер Росс так энергично гнал вперед машину, обгоняя всех, что они теперь снова выполняли свое расписание. Они объехали центральную торговую часть города, чтобы избежать скопления экипажей, и покатили по бульвару Бич-Сити. Так гласила надпись у начала бульвара. Это была широкая асфальтовая дорога, по которой мчались тысячи автомобилей, а по сторонам красовались плакаты с надписями, придуманными для того, чтобы пленить воображение автомобилистов, заставить их затормозить свои машины и купить что-нибудь в этих на скорую руку построенных домиках и палатках, раскрашенных в красные, синие и зеленые цвета и торгующих всевозможными напитками и яствами. Каждая из таких палаток могла привести в восхищение тринадцатилетнего мальчика. Как бесконечно разнообразен и как пленителен в своем разнообразии мир!

– Для чего вот это, папочка? А вот это?

Они мчались по широкой аллее вдоль берега океана. Половина седьмого: минута в минуту по расписанию. Автомобиль остановился у большого отеля. Банни открыл дверцу, и в ту же секунду со ступенек подъезда бегом спустился швейцар, который знал мистера Росса и помнил доллары, звеневшие в его карманах. Он схватил саквояжи, пальто и понес их наверх в сопровождении мальчика, который был преисполнен чувства собственного достоинства и сознания своей ответственности, так как шел один, без отца (мистер Росс остался внизу, чтобы отвести автомобиль в гараж). Бен Скут, «нефтяной комиссионер» сидел в низком кожаном кресле с сигарой во рту и не спускал глаз с двери. Увидев входившего Банни, он поднялся ему навстречу, выпрямил свою длинную тощую фигуру и сморщил длинное безобразное лицо в приветливую гримасу. Мальчик, держась прямо, помня, что он Дж. Арнольд Росс-младший и что в данную минуту является представителем своего отца в крайне важном для него деле, пожал протянутую ему руку и сказал:

– Добрый вечер, мистер Скут. Бумаги готовы?