Читать книгу Пятый угол - Ермак Михал`ч - Страница 12

В тот день Седов дошёл до края. Когда мозги, затуманенные алкоголем, длительное время не получают привычную дозу, наступает похмелье – адская болезнь, скажу я вам! Вот тогда, в какой-то миг человек сам не ведает, что творит, и идёт на крайние меры, чтоб раздобыть несколько глотков привычной отравы.

Именно это и происходило с Седовым в злополучный вторник последней недели мая. Вокруг вовсю цвели яблони и каштаны, девушки, и без того красивые, были ещё прекраснее, гомонила детвора, выходящая на финишную прямую к летним каникулам, но алкоголик со стажем всего этого не замечал. Его мир сузился до одной-единственной бутылки водки – даже не стандартной пол-литры, а крохотной, пресловутой чекушки, которую проще незаметно вынести из магазина, спрятав в рукав.

Ларёк с весёлым названием и яркой вывеской «Фасоль» располагался на пятачке между панельных пятиэтажек. Туда и держал путь наш герой. Он бывал там довольно частым посетителем и успел изучить, в какое время продавцы принимают товар, а в какое – пьют кофе, нехотя выходя к раннему покупателю, да и охранника там отродясь не было, что так же было на руку.

Седов надолго завис перед стеллажом с пивом, дёргая острым кадыком и незаметно косясь на соседние полки с крепкими напитками.

– Алкоголь с десяти продаём! – бросила проходящая мимо продавщица.

– Уу-у, – сипло промычал пьяница и вроде как с сожалением собрался уходить.

Но её-то он заприметил сразу. Небольшая бутылочка с синей пробкой словно специально стояла чуть в стороне от остального ассортимента, протяни руку – и она твоя, даже не звякнет.

Седов воспользовался моментом, когда продавщица, таскающая коробки и кульки, исчезла из поля зрения, и ловко ухватил бутылку за горлышко, тут же запихав её в рукав под тугую манжету. «Теперь быстро, но не сломя голову и не привлекая внимания, выйти из ларька – и за угол пятого дома, а там пустырь, кусты, не догонят» – на удивление резво пронеслась мысль в мозгу пьяницы.

Седов повернулся на девяносто градусов и, уже делая первый шаг к отходу, вдруг наткнулся на что-то твёрдое. Отпрянув и ощутив терпкий запах парфюма, он поднял глаза и увидел перед собой человека. Мужчина лет сорока, гладко выбритый, в светло-голубой сорочке и синем галстуке в косую широкую полосу пронзительно глядел на пьяницу немигающими серыми глазами.

– Нехорошо, Пётр Петрович, красть! Нехорошо! – негромко произнёс мужчина голосом уверенного в себе человека, готового разрешить любую ситуацию на месте.

У Седова от страха поледенело всё внутри и нестерпимо захотелось по нужде, на миг даже похмельная головная боль отступила.

– Я н-не Пётр, – проблеял он, автоматически пятясь назад, пока не упёрся спиной в пузатые полторашки«Жатецкого Гуся». Проблеснула надежда, что расхохоренный мужик обознался. Седов ведь не Пётр, а тот его так назвал. Но в следующий миг все надежды рассыпались в прах.

– Да так ли это важно, Пётр ты, или Иван, или Сигизмунд – права красть нет ни у одного человека на земле. А вы, что ж вы так, Пётр Петрович. Очень плохо поступаете.

– Я… ик… – на Седова вдруг напала икота, и он никак не мог остановиться икать.

А «джентльмен» продолжал его упрекать:

– Поймают на краже, закроют в клетку, и ради чего всё? Ради глотка водки? А там, полагаю я, очень несладко. Мда-а! Что ж, Пётр Петрович, доставайте свою кражу, я готов великодушно её вам оплатить, и совершенно безвозмездно. Ну, практически безвозмездно, за сущий пустяк. Можете вот шпрот ещё прихватить или сырок плавленый. Чем там принято такое пойло закусывать.

Седов слушал мужчину, хлопал глазами, икал и до сих пор не мог понять – шутка это, розыгрыш или издёвка перед тем как сдать нерадивого вора ментам.