Читать книгу Иметь и не иметь. Пятая колонна (сборник) - Эрнест Миллер Хемингуэй, Эрнест Хемингуэй - Страница 8

Они пересекали пролив ночью, и дул сильный норд-ост. С рассветом он увидел танкер, шедший из Мексиканского залива, и в лучах холодного утреннего солнца судно было таким высоким и белым, что ему почудилось, будто из моря вырастает многоэтажный дом.

– Что за черт, где мы? – сказал он негру.

Негр слегка приподнялся, чтобы взглянуть.

– По эту руку от Майами ничего подобного нет.

– Ты отлично знаешь, что мы идем вовсе не на Майами, – ответил мужчина негру.

– Я и говорю, нет таких домов на Флорида-Кис.

– А мы все время держали на Сэнд-Ки.

– Стало быть, вот-вот его увидим. Или хотя бы Американскую отмель.

Немного спустя он разглядел, что это вовсе не дом, а танкер, и не прошло и часу, как показался сэндкийский маяк, прямой, узкий и бурый, поднимающийся из моря там, где ему и следовало быть.

– Когда правишь, нужна уверенность в себе, – сказал он негру.

– В себя-то я верю, – сказал негр. – Но в этот раз все сикось-накось.

– Как нога?

– Болит.

– Ерунда, – сказал мужчина. – Перевязывай да держи ее в чистоте, она и заживет сама собой.

Теперь он правил на запад, чтобы переждать день в мангровых зарослях на Вуман-Ки, где их никто не увидит и куда должна подойти чужая лодка.

– Все с тобой обойдется, – сказал он негру.

– Не знаю, – ответил тот. – Уж больно мне досталось.

– Как доберемся до места, я тебя подлечу, – сказал он ему. – Подумаешь, чуток подстрелили. Брось переживать.

– Меня ранило, – сказал негр. – В меня еще никогда не стреляли. Какая б ни была рана, это опасно.

– Ты просто испуган.

– Нет, сэр. Я ранен. И мне очень больно. Всю ночь дергало.

Негр продолжал ворчать, то и дело оттягивая повязку, чтобы поглядеть на рану.

– Оставь ее в покое, – сказал мужчина, который правил.

Негр лежал на палубе кокпита, среди убранных в дерюгу бутылей со спиртным, отчего те походили на огромные свиные рульки. Чтобы лечь, негру пришлось расчистить себе место. При каждом его шевелении хрустело битое стекло в мешках, а кругом стоял запах разлитого алкоголя. Мужчина держал теперь прямо на Вуман-Ки. Сейчас островок был ясно виден.

– Больно мне, – сказал негр. – Все хуже и хуже.

– Ты не обижайся, Уэсли, – ответил мужчина, – но я не могу оторваться от штурвала.

– Для вас что человек, что собака, все равно. – Негр начинал злиться. Но мужчине все еще было жаль его.

– Я сделаю так, чтобы тебе стало полегче, Уэсли. Полежи пока.

– Вам до человека и дела нет, – сказал негр. – Вы вроде и не человек вовсе.

– Сказал же, подлечу, – отозвался мужчина. – Лежи спокойно.

– Вранье. Ничего вы для меня не сделаете.

На это мужчина – звали его Гарри Морган – просто отмолчался, потому как негр был ему по душе, а тут оставалось разве что врезать хорошенько. Негр продолжал ворчать.

– Что ж мы не остановились, когда те начали стрелять?

Гарри не ответил.

– Разве жизнь человеческая не дороже груза спиртного?

Стиснув зубы, мужчина продолжал править.

– Надо было всего-то выключить мотор, и черт с ним, с грузом, пускай забирают.

– Нет, – ответил мужчина. – Они забирают и спиртное, и лодку, а тебя сажают в тюрьму.

– Я против тюрьмы ничего не имею, – сказал негр. – Лишь бы в меня не стреляли.

Сейчас он уже изрядно допек мужчину, и тот устал все это выслушивать.

– А кого, черт возьми, сильнее ранило? – спросил он. – Тебя или меня?

– Вас, – ответил негр. – Но в меня-то еще никогда не стреляли. Я этого никак не ожидал. И вообще я категорически против, чтобы в меня стреляли.

– Уймись ты, – сказал мужчина. – От нытья только хуже будет.

Они уже подходили к островку. Лодка шла между отмелями, и Гарри с трудом выбирал протоки из-за солнца, которое слепило глаза на воде. Негр то ли рехнулся от боли, то ли на него снизошел покаянный стих; во всяком случае, рта он не закрывал.

– Зачем теперь возить спиртное? Сухой закон отменили. Кому нужна вся эта контрабанда? Садись себе на пароход да вози.

Мужчина у штурвала не отрывал глаз от протоки.

– Почему люди не могут быть честными и достойными? Почему не хотят зарабатывать на жизнь честным и достойным трудом?

Мужчина увидел место, где вода подернулась мелкой рябью из-за близкой отмели, пусть даже он и не мог разглядеть саму мель за солнечными бликами, и переложил руль. Он развернул лодку, крутя штурвал одной рукой, и тут края протоки раздались в стороны, и он на малых оборотах подошел к мангровым зарослям. Дал задний ход и выключил оба винта.

– Отдать якорь я еще в состоянии, – сказал он. – Но поднять его уже не получится.

– А я вообще шевельнуться не могу, – заявил негр.

– Оно и видно, – сказал ему Гарри.

Он с трудом вытащил малый якорь, кое-как перевалил его за борт, вытравил порядочный конец якорного троса, и лодку развернуло к манграм, так что ветки даже залезли в кокпит. Затем Гарри спустился вниз. Черт знает что, подумал он о царящем в кокпите беспорядке.

Всю минувшую ночь, после того как он перевязал рану негру, а тот забинтовал ему руку, он держал курс и не отрывался от штурвала, а с рассветом увидел, что негр лежит в кокпите среди мешков, но тогда он следил за волной и за компасом, выискивая глазами сэндкийский маяк, и не приглядывался к тому, как обстоит дело. А дело обстояло плохо.

Негр лежал посреди груды мешков с бутылями, задрав на них ногу. Борта кокпита прошило навылет в восьми местах, расщепив доски. Стекло рубки осыпалось. Гарри не знал, много ли товара погибло; там, куда не натекла кровь негра, натекла его собственная кровь. Однако хуже всего – по крайней мере, так казалось ему в данную минуту – был запах спиртного, пропитавшего весь мир. Сейчас лодка спокойно стояла в манграх, но ему по-прежнему чудилась качка открытого моря, всю ночь трепавшего их в Мексиканском заливе.

– Пойду кофе сварю, – сказал он негру. – А потом опять тебя подлечу.

– Не надо мне никакого кофе.

– Зато мне надо, – сказал Гарри. Однако внизу, в каюте, на него напало такое головокружение, что пришлось вылезать на палубу. – Похоже, кофе у нас не будет.

– Я хочу простой воды.

– Ладно.

Он налил негру воды из оплетенной бутыли.

– Зачем надо было удирать, когда они открыли пальбу?

– А зачем они вообще открыли пальбу?

– Мне нужен доктор, – заявил негр.

– А чем он лучше меня?

– Он меня вылечит.

– Получишь ты своего доктора. Вечером, после того как придет та лодка.

– Не хочу я ждать никакую лодку.

– Ладно, – сказал мужчина. – Придется весь товар майнать за борт.

Из-за раны ему было очень несподручно. Мешок с несколькими бутылями спиртного весит не больше сорока фунтов, но после нескольких мешков у него вновь закружилась голова. Он сел на палубу и потом лег.

– Надорветесь до смерти, – сказал негр.

Мужчина не шевелился, положив голову на один из мешков. Мангровые ветви лезли в кокпит, образуя тенистый полог над тем местом, где он лежал. Он слышал посвист ветра над зарослями и, глядя в высокое холодное небо, видел редкие облака, разодранные ветром-северянином.

В такую погоду лодка не придет, думал он. Все решат, что мы не рискнули выйти в такой ветер.

– Вы думаете, лодка придет? – спросил негр.

– А как же, – сказал мужчина. – С чего вдруг ей не прийти?

– Вон как дует-то.

– Они уже в пути.

– Не в такой денек. Зачем вы мне врете?

Негр говорил, едва не упираясь губами в мешок.

– Успокойся, Уэсли. Не бери в голову, – ответил ему мужчина.

– Ага, успокойся, – не унимался негр. – Не бери в голову. Это чего мне не брать в голову? То, что я тут подыхаю как собака? Вы меня сюда притащили. Теперь вытаскивайте.

– Уймись, – сказал Гарри кротко.

– Не придут они, – сказал негр. – Я знаю, что не придут. Мне холодно, слышите? Не могу я больше терпеть, ни холода этого, ни боли.

Мужчина сел, чувствуя слабость и пустоту внутри. Глаза негра следили за тем, как он привстал на одно колено, левой рукой взял правую кисть, что висела плетью, и зажал ее между коленями, а потом, вцепившись в доску, прибитую к планширу, подтягивался, пока не встал на ноги, глядя вниз, на негра, по-прежнему зажимая правую руку между коленями. Мужчина думал о том, что вплоть до этого дня он и не знал настоящей боли.

– Когда она вот так вытянута, ноет поменьше.

– Давайте я ее вам в косыночку пристрою, – предложил негр.

– Локоть больше не гнется. Задеревенел.

– Что теперь делать будем?

– Валить товар за борт, – ответил Гарри. – Ты вытолкни хотя бы то, до чего можешь дотянуться.

Негр попытался было передвинуться к ближайшему мешку, потом застонал и откинулся назад.

– Уэсли, тебе что, правда так больно?

– О господи, – сказал негр.

– Может, как начнешь двигаться, оно разойдется, будет болеть поменьше?

– Я ранен, – произнес негр. – Не желаю я двигаться. Он хочет, чтобы я возился с товаром, когда я ранен.

– Уймись.

– Еще раз это услышу, сойду с ума.

– Уймись, – негромко повторил Гарри.

Негр взвыл и, зашарив руками по палубе, выудил из-под комингса точильный брусок.

– Убью, – сказал он. – Сердце вырежу.

– Но не точильным же бруском, – сказал Гарри. – Уймись, Уэсли.

Негр разрыдался, пряча лицо в дерюге. Мужчина продолжил медленно поднимать мешки со спиртным и переваливать их за борт.