Читать книгу Витторио: Вор - Этель Рефар - Страница 3

Когда меч Карралтая пронзил сердце, Морх не чувствовал боли, только слышал как рвётся ткань, как хрустят кости под напором клинка, да острейшая тонкая полоса металла проходит насквозь. Но боли не было. Она улетела отчаянным криком ещё тогда, когда белая-белая как кусочек льда монахиня лежала неподвижно на полу старого храма. Никакая магия, никакая ярость, ни крики, ни ругань – ничто не могло вернуть её.

Стоя привязанным к камню перед своим убийцей, Морх понимал, что иначе и быть не могло. Не праведный брат сейчас, так кто-нибудь другой рано или поздно прикончил бы его. Быстро ли, мучительно ли, это уже не важно. Имело значение только то, что жизнь стремительно угасала. Перед глазами всё меркло, серело небо над головой, размывались очертания окружающих долину гор, даже лицо светлого (мерзкое слово) воина теперь бледное пятно.

Умирая, Морх улыбался, пока его окончательно не поглотила тьма. Он никогда не задумывался над тем, что будет за порогом смерти, а потому не удивился пустоте. Ни звуков, ни цвета, ни света. В пространстве, где Морх оказался, не было ничего, даже времени и мыслей. Ему показалось, что абсолютная тьма длилась целую вечность, пока бледное предрассветное зарево не резануло по глазам. Пустота постепенно наполнялась шелестом листьев на лёгком ветерке, запахом молодой травы, холодом и влагой земли, где он лежал. Неужели мир духов, в который верили шаманы на его степной родине, так выглядит? Во всяком случае, это уж точно не преисполненные благодатью Небеса, куда возносились постигшие бессмертие.

Боль от ран тут же дала понять, что Морх вовсе не бесплотный дух, а всё ещё человек из плоти и крови. Больших трудов ему стоило подняться, опираясь на собственный меч в ножнах. В глазах темнело от боли и слабости, на лбу проступила испарина, начинался жар, а это очень-очень плохо. Морх осмотрелся насколько это возможно.

Он не поверил своим глазам, потому что действительно был в лесу. Неужели кто-то унёс бездыханное тело с места казни? Или его просто бросили на съедение падальщикам, лишив права даже на самое простое захоронение? Как это не походило на Карралтая, он бы не оставил на поругание тело, даже если оно принадлежит врагу. Светлому ли воину не знать, что это лишь плодит новую нежить, от которой его орден и спасает мир и добрых людей.

Как бы то ни было, никто уже не даст Морху ответы на вопросы. Вокруг лишь весенний лес и утренняя тишина, только где-то вдалеке слышался шум реки. Морх решил, что идея подойти к воде не так уж плоха. Его мучила страшная жажда, и это раздражало даже больше, чем боль и слабость. Кроме того, можно было смыть кровь, насколько это возможно и промыть раны. А там, если не потеряет сознание, можно подумать, что делать дальше и попробовать понять, что это за место. Рядом с его жильём не было столь густых лиственных лесов, значит Морха занесло куда-то очень далеко.

По пути к реке росло множество незнакомых трав, да и не все деревья Морх узнавал. И он уже не был уверен, что находится в пределах Вольных Земель или где-то в Небесной империи. Может, он всё-таки умер и всё происходящее злая шутка духов, про которых рассказывают степные шаманы? Личный ад вечно бродить неизвестно где, мучаясь от полученных ран? Морх окончательно был сбит с толку, когда мельком бросив взгляд на небо, чтобы определиться хотя бы со стороной света, увидел одну бледнеющую луну на ущербе. Там, где он родился и жил, всегда было три луны. Легенды рассказывали, что в древние времена их число доходило до девяти, но великий герой Тори'Ра сбил мятежные светила выстрелами из лука, когда шестеро лунных владык восстали против великого небесного отца.

Гаснущие звёзды в небе Морх тоже не узнавал, всё ещё хуже, чем казалось изначально. Он не только не в родной стране, но и за пределами известного ему мира! Мысль о том, что мир не один, для Морха, конечно, была не новой. Одних только Небес не сосчитать, значит и земных должно быть много. Да вот только записей об этом не было, как и о путешественниках между реальностями. Может быть, кто-то из дотошных имперских магов пытался прорвать ткань мироздания и проникнуть за его пределы, но памяти о таких смельчаках не осталось. Возможно, Морх был первым, кому это удалось, но… как?

«Хорош же путешественник, который даже дня не проживёт в новом мире!»

Мысленно сказал он сам себе и закашлялся, сплюнув кровью. Гадство. Если он всё ещё не сдох, значит Карралтай совершил ошибку! Безупречный, идеальный, светящийся от своей праведности Карралтай! Меч не задел сердце и прошёл через лёгкое, что тоже радости не прибавляло, как и раненая ещё до казни нога во время поединка. Порезанное плечо по сравнению с этим мелочь, не стоящая внимания.

Сильно кружилась голова, иногда Морх шёл на ощупь, ориентируясь лишь на звук и свежий запах воды. В воздухе приятно пахло чем-то ещё, наверное, цветами. Ощущая себя полуслепым, Морх находил в этом мрачную иронию. Сестра Серебряный Ветер была лишена глаз с раннего детства, а теперь они будто поменялись местами.

На берег он вышел, кажется, ещё слабее, чем был. Меч выпал из дрогнувших пальцев. Морх с трудом держался на ногах, он попытался присесть на корточки, чтобы зачерпнуть воды, но вместо этого упал на колени. Вокруг потемнело и последнее, что он почувствовал, это обжигающий холод воды на лице.

Когда Морх пришёл в себя снова, то оказался лежащим на берегу на спине. Одежда промокла, но из-за жара он не чувствовал холода. Всё бы ничего, но Морх точно не ожидал очнуться с чужими пальцами во рту! Незнакомая девица зачем-то рассматривала его зубы и делала это с большим любопытством. От удивления Морх стиснул челюсти, девушка вскрикнула и выругалась на чужом языке. Он вцепился рукой ей в горло, но в мгновение ока почувствовал холод стали у собственной шеи.

Это уже интересно. Морх посмотрел девушке в карие глаза, она выглядела удивлённой и немного напуганной. Кажется, не так уж часто ей приходится угрожать кому-то оружием. Морх решил помочь несчастной определиться и сам подставился под нож. Ну же, лишь надавить сильнее! Вон уже кровь потекла, всего одно движение! Добивай или помогай, разницы никакой. У незнакомки оказалась кишка тонка и она выбрала второе.

Морх несколько раз терял сознание, слыша лишь её болтовню. Не без удивления он обнаружил, что улавливает смысл слов, хоть язык был чужой и весьма неблагозвучный. Однако сам предпочёл молчать, потому что не знал, чего от неё ожидать и что можно о себе рассказывать. Зелье, которое спасительница влила ему в рот, оказалось на вкус редкостной дрянью. Морху приходилось пробовать вещи похуже, но тут он не смог удержаться и закашлялся, непроизвольно выплюнув половину.

Снадобье подействовало быстро, головокружение прошло, боль немного отступила, а в теле прибавилось сил. Не бог весть что, но доковылять до храма, о котором она говорила, видимо хватит. Девица что-то щебетала и щебетала, он слушал речь краем уха.

– Я Беатриче, – назвала она своё имя, когда они шли к лодке.

– Беатрис, – повторил Морх, пробуя чужой язык.

С первого раза произнести незнакомые слова получилось не очень, что новая знакомая, конечно, заметила и повторила своё имя ещё раз, будто он дурачок какой и сразу не запомнил. Запомнил! Морх ничего не забывал, ни одной мелочи.

– Сам-то кто?

Морх остановился, раздумывая об ответе. На его родине это имя вызывало ужас, ненависть и презрение. Какая реакция будет у местных, он не знал, и всё же, подумав, решил не таиться. Если и тут есть враги, они узнают его по всем известным приметам. Мало кто ещё мог похвастаться столь яркой внешностью.

– Морх Дар'Лара, – бросил он с вызовом и с любопытством следил за реакцией.

Но вместо благоговейного ужаса или немедленной попытки с ним расправиться Беатриче только пожала плечами. Она предположила, что он из какой-то там Эйрин и почему-то по её мнению должен быть причастен к эльфам, о которых никогда не слышал. К вящему расстройству спасительница продолжила болтать без умолку дальше. Как жаль, что местных женщин воспитывают столь говорливыми в присутствии незнакомых мужчин!

Путь до города с режущим ухо названием Венца прошёл без приключений, если не считать того, что Морх ненавидел море и плавание. Его попросту укачивало на большой воде и одного единственного путешествия в прошлом было достаточно, чтобы по своей воле он никогда не ступал на борт судна, большого или малого. Уже в городе они встретили патруль и Беатриче радостно сдала Морха им на руки, что было вовремя, потому что действие зелья начинало слабеть. Патрульные посмотрели на чужеземца с большой опаской.

Из разговора стражников стало понятно, что совсем недавно разбили банду речных разбойников, свирепствовавших на островах близ города. Морха приняли за одну из жертв, потому что на бандита по их мнению он похож не был, а на беспечного путешественника, отбившегося от каравана, вполне.

Такая легенда была хороша, так что он не стал разубеждать людей. Они сами решили, что Морх если уж не знатен, то точно богат и из хорошей семьи. Никакого обмана! Он с трудом удержался, чтобы не засмеяться им в лицо. Молодой господин без кола и двора, очень смешно. Но, видно, не для местных, разглядывавших его с ног до головы. Разве могли они знать, что роскошные шёлковые одежды, которые Морх так любил, добыты банальным грабежом? Конечно же нет. Кто бы мог заподозрить в красивом молодом человеке в богатых одеяниях убийцу, который с удовольствием перережет чьё-то горло за уместную цену? Красота не раз помогала ему пудрить мозги простакам в Небесной империи, поможет и здесь.

Как они оказались в городе, Морх помнил урывками. Единственное, что крепко врезалось в память, это шум, огромное количество людей и запах рыбы, которым тут, кажется, пропиталось всё на свете. А ещё вода. Много воды и бессчётное количество мостов. Морх увидел лишь крохотную часть города, но у него уже создалось впечатление, что большее число улиц в этом городе просто каналы с плавучими лавками, мимо которых туда-сюда сновали многочисленные лодки.

– Мать Артемисия! Найдите кто-нибудь матушку!

Слышал он на краю сознания.

– Отведите к младшим жрицам…

…раны тяжёлые, мы не можем обещать, что…

***

…Морх очнулся в небольшой комнате в чистой постели. Через небольшое окно внутрь проникал солнечный свет, но на стенах всё ещё горели масляные светильники. Запах животного жира в них смешивался с тягучим ароматом лекарственных трав и благовонных смол.

Кто-то его раздел, смыл кровь и грязь, перевязал раны. От бинтов шёл острый запах заживляющих мазей, от них горела кожа, но приходилось терпеть. Рядом ощущалось чьё-то присутствие. Морх скосил глаза в сторону и увидел совсем молодую девушку в скромном коричневом платье без украшений. Светлые волосы были убраны под платок на голове, так что из-под белой ткани выбивалось лишь несколько волнистых прядей. У неё было маленькое аккуратное лицо, светлая от природы кожа. Наверное, ей велено было следить за его состоянием, но девушка мирно спала, сидя на невысокой скамеечке.

Почувствовав на себе взгляд, она очнулась, встретившись глазами с Морхом. Дева смутилась и густо покраснела, розовый румянец залил её щёки. Какая милая невинная пташечка, подумалось ему.

– Лежи здесь, – воскликнула она, вскакивая со скамейки. – Я должна сказать старшей жрице, что ты очнулся.

– Лежу.

Морх улыбнулся, девчонка покраснела ещё сильнее и стрелой выскочила из комнаты. Забавная, так смущается, будто и правда чиста и невинна. Долго в одиночестве Морх не пробыл, дверь открылась, и в комнатку вошла уже знакомая послушница с вещами в руках и та, кого она назвала старшей жрицей. Это была высокая женщина с древесного оттенка кожей, тёмно-рыжими волосами и чёрными глазами. В довершение ко всему можно было разглядеть острые кончики длинных ушей, подозрительно походивших на оленьи. Если под юбкой у неё копыта, Морх бы не удивился. Что это за мир такой, где в храмах служат такие странные существа?

– В первый раз видишь сильвана? – жрица мягко улыбнулась и посмотрела на Морха. – Тогда привыкай, это тебе не отсталые северные провинции, а Венца. Вот твоя одежда, её постирали и зашили, наденешь, когда сможешь вставать. Меч тебе вернут, когда покинешь эти стены. Я Артемисия, старшая жрица. Ты в храме святой Селесты, покровительницы милосердия и врачевания, оружие здесь не носят, тебе следует учитывать это и уважать наши традиции. А теперь будь добр, сядь, мне нужно осмотреть раны и поменять повязки. Дора, милая, стой рядом и смотри, как это делается, тебе нужно учиться.

Морх снова встретился взглядом с Дорой. У неё оказались бледно-голубые глаза, и сейчас они расширились от ужаса. Послушница, видно, была совсем неопытной и в жреческом, и в целительском деле. Когда Артемисия откинула одеяло по пояс и Морх, поморщившись, сел, Бедная Дора не знала куда себя деть, чем изрядно позабавила. Она что, воспитывалась в изоляции от остального мира? Или здесь такие строгие моральные устои?

– Хм, – Артемисия сняла бинты, чтобы осмотреть его. – Да ты везунчик, быстро восстанавливаешься, я колдовала над тобой три дня подряд. Тебя так отделали, что удивительно, что ты вообще до нас живым добрался. Видно, Селеста благоволит тебе. Самое страшное позади, раны не загноились, заразы нет, так что через неделю будешь как новенький.

Три дня! Конечно, без магии такое было бы невозможно, что не могло не радовать. Это значит, что после восстановления он сможет творить заклинания и сам. Морх улыбнулся этой мысли. Уж что-что, а расставаться с колдовством не очень-то хотелось. Облегчает жизнь, знаете ли, как и расширяет возможности для… развлечений.

– Пока ты спал, приходили люди дома Фиоре и очень интересовались тобой. Ты ведёшь с ними дела?

– Нет, – коротко ответил Морх. – Я таких не знаю.

И внутренне напрягся. Конечно было бы наивным полагать, что его появление на, как выяснилось, изолированном от города острове, не останется незамеченным. Ясное дело, кто-то да заинтересуется его личностью, не шпион ли он? Не конкурент ли? Или, быть может, возможный союзник? Или совершенно ничего не значащая личность, с которой нельзя ничего поиметь.

– И к лучшему, прости Селеста мои слова, – кивнула жрица. – Это не то семейство, с которым стоит иметь дело ни благочестивым венцианцам, ни иностранцам. В храме нет иной власти кроме божественной, нам, жрицам, нет дела, богат ты или беден, преступник или нет, это не наше право судить и решать. А вот за стенами этой обители… – Артемисия бросила короткий взгляд на окно. – Там будь осторожен.

Во время разговора жрица не отвлекалась от своего дела. Артемисия бесцеремонно сдёрнула одеяло с правого бедра и принялась проверять шов. Дора, которая в этот момент накладывала свежую мазь на свежий рубец на плече, вздрогнула и выронила из рук керамическую ёмкость. Морх готов был проклясть собственные рефлексы. Расплатой за молниеносную реакцию стала сильная боль во всём теле, но это уже не важно. Баночка с мазью поймана, а бедная дева уже покорена без единого слова. Что ж, по крайней мере неделя в храме не будет скучной.