Читать книгу Бессмертные. Путь Свободы - Евгений Андреевич Плотников - Страница 4

Раздражение праведным огнём разгоралось все сильнее и сильнее. Лизз сверлила глазами Михаила, а тот строил непричастное лицо.

– Данный манёвр не вписывается в трудовое законодательство и положение о Союзах, – сказала Лизз, уставившись на Михаила.

– Может хватит повторять одно и тоже, – спокойно обратился к ней мужчина средних лет, который сидел во главе стола, справа от Лизз.

Лизз выдохнула и перевела на него взгляд. Тонкая прядь волос выпала из хвоста и предательски нависла над глазом. Женщина поправила её за ухо и сказала:

– Не хватит. Вы пытаетесь пропихнуть это решение для увеличения нормы прибыли. С этим вы спорить не станете? – Она пробежалась по глазам заседающих, не встретив возражения. – Я не против увеличения, как такового, но все упирается в протестные настроения, которые неизбежно повысятся после принятия данного решения.

– Это мы тоже слышали, – возразил мужчина средних лет, – и не раз. Мы здесь для того, чтобы выработать решение. Конкретное, со сроками и задачами, а не для разглагольствования. Повышение будет и точка, так решило большинство абсолютных акционеров и ни нам его оспаривать. Нужен конкретный диапазон значений, в котором будет производиться расчёт.

Лизз резко встала, навалившись на стол руками. Её спина выпрямилась, причинное место смесилось назад. Бесстрастное лицо не выдавало эмоций, но пожар внутри перешёл в стадию не локализуемого, хотя говорила женщина спокойно.

– Нас устроит диапазон от нуля до нуля. Ничто другое я не подпишу. Правила Вам, господин Крестнер, известны – этот вопрос пойдёт на совет. У меня всё, до завтра, уважаемые.

Не дожидаясь ответа, Лизз развернулась и вышла. Прохладный воздух коридора приятно освежил лицо, она улыбнулась уголками губ.

Лизз возвращалась в кабинет, представляя, как сейчас трясёт Крестнера. Не снаружи, конечно – он не хуже неё скрывает эмоции, когда это необходимо. Внутри же у него явно дикое желание прибить возмутителя спокойствия, а ещё воспользоваться тем местом, которое она некоторое время назад отклянчила, озаботившись чтобы Крестнер его как следует разглядел.

Лизз и Дэниел Крестнер более семи лет вместе облучались в университете. Это был завершающий этап их подготовки как руководителей высшего ранга. Дэниел с первого дня положил глаз на Лизз, но та симпатию не разделила. Интуиция девушки почти безошибочно делала выводы о людях после минутных знакомств. С Дэниелом произошло также и Лизз сразу же дистанцировалась от парня, но тот не оставлял надежд и до сего момента.

Крестнер был человеком завистливым, злым, мелочным и нечестолюбивым. Он не гнушался заискиванием и был участникам множества интриг, глубина и сложность которых с возрастом увеличивалась чуть ли не в геометрической прогрессии. Тут стоит сказать, что и Лизз ангелом во плоти не являлась, но до уровня Крестнера она бы никогда не опустилась.

Женщина состояла в должности секретаря совета, начальника департамента трудовой дисциплины. Данный департамент появился в составе совета после «Восстания Мелочи» – кровавой реакции отстранённых от власти старых владельцев капиталов. Его появление было одним из условий молодых капиталов, во время переговоров. Департамент получил как право отклонить любое решение совета, так и ключ от всех дверей. Первые руководители департамента приняли активное участие в усмирении бунтующей галактики, уверяя людей в появлении тех, кто сможет защитить простого человека от гнета власть предержащих.

Тогда, возможно, так и было, но не сейчас. Сколько бы Лизз не противопоставляла себя Крестнеру, она была полностью на стороне абсолютных акционеров по поводу эксплуатации и притеснения людей. Ей, точнее её подчинённым, приходилось просчитывать реакции и последствия решений, и сейчас существовала большая вероятность серьёзно поджечь галактику. Лишь это заставило её вынести решение на общее обсуждение. Это было её работой и прямой обязанностью.

Лизз сидела в своём кабинете и читала отчёты. Панорамные окна оставались прозрачными, но яркие солнечные лучи проникали внутрь лишь отчасти. Она откинулась на кресле и выдохнула, сложив руки на кожаные подлокотники. Коричневая гладкая кожа была приятной и прохладной. Лизз повернулась к окну, уставилась на небо. Несколько белоснежных облаков медленно следовали в неизвестность; две большие серые точки висели в отведённых им местах; поодаль стояло здание Совета Семи.

Раздался вызов, Лизз ответила:

– Да, Жардин.

– Господин Крестнер…

– Пусть проходит, – не дала ей закончить Лизз.

Лизз перебрала в голове причины появления Крестнера. Их было предостаточно и ко всем она была готова.

В дверях появилось квадратное тело Крестнера. Лизз взглянула на гладкое смуглое лицо, вытянутый нос, высокий лоб и короткие чёрные волосы. Если не знать этого мужчину, то можно посчитать его даже красивым, подумала Лизз, но это только до момента как он откроет рот или подаст свою маленькую вялую ручонку.

– Нам нужно поговорить, – неким властными тоном сказал Крестнер, направляясь к стулу.

– Присаживайтесь, господин Крестнер. Выпьете чего-нибудь? – с издевкой сказала Лизз.

– О, нет, нет, благодарю и хватит ёрничать.

Крестнер сел, поправил костюм. У него была идеальная осанка и белоснежные ровные зубы, которые он показывал когда нужно и ненужно. Его большие глаза уверенно смотрели на Лизз, не бегая по телу.

Лизз понравилось, что Крестнера задевает её поведение. Хотя она специально этого и не добивалась.

– О чем поговорим? Если ты сам сюда пришёл, то это очень серьёзно, поэтому я переключаюсь в рабочее положение.

Крестнер вздохнул, злясь на Лизз за её язык.

– Повышение нормы автоматизации – решение на уровне абсолютных акционеров и выдвинутое ими же самими.

Лизз на некоторое время задумалась, перебирая в голове варианты.

– Стюрт?

– Да, – с некой неподдельной грустью ответил Крестнер.

Это было плохо. Очень. Саманта Джессика Стюрт могла продавить все что ей заблагорассудиться, и никто бы не смог ей помешать.

– Железная Стюрт, – задумчиво произнесла Лизз.

На удивление Крестнер не праздновал свою победу, но это ничего не значило – этот человек прожжен в делах власти и может легко разыгрывать длинную партию с парой сотен событий.

– Совет произойдёт; все акционеры лично посетят его. Почти все, —сказал Крестнер и стал ожидать реакции от Лизз. Та не растерялась и почти сразу сказала:

– Более миллиарда людей опуститься в бедность…

– Более миллиарда на пятидесяти двух планетах, – не дал ей закончить Крестнер.

– Уровень напряжённости слишком высок, убытки в случае пожара не отобьются и за тысячу лет.

– Это всё лишь модель, в которой не учитывается скорость подавления толпы силами совета.

– Фантастика, – чуть ли не воскликнула Лизз, но удержала свой пыл. – Войны света на страже золотых горшков. Себя то послушай. Я здесь не для того, чтобы поддерживать бедных и помогать слабым. Моя задача как начальника – сохранение баланса сил и удержание цивилизации в цивилизованных рамках.

– Я понимаю, но это решение от нас не зависит.

– Ты знаешь, как был создан мой департамент и отчего он обладает столь обширными полномочиями?

– Естественно знаю, поэтому и сижу здесь. Пойми, Лизз… мы давно знакомы и сейчас я хочу только предупредить тебя – сделать ты ничего не можешь.

Лизз немного подумала и сказала:

– Думаю, что могу. У меня есть определённый набор обязанностей, который необходимо выполнять. Так было до меня, так будет после.

Её тон давал понять, что это окончательное решение и по-другому быть не может. Поэтому Крестнер опустил голову и покачал ей некоторое время. Затем поднял на Лизз взгляд и несколько резко бросил:

– Я предупредил и сделал все что в моих силах.

Он встал и пошёл. У двери его остановила Лизз.

– Дэниел, если это был искренний поступок, то спасибо.

Крестнер не поворачивался.

– Не надо благодарить, – сказал он и покинул кабинет.

Лизз долго не могла взять себя в руки. Некое предчувствие чего-то плохого или сложного не давало покоя и не покидало её, с учётом того, что за её жизнь ей приходилось исполнять задачи крайне сложные и важные. Она никак не могла понять для чего так необходимо это повышение и почему так поспешно. Все её мысли по этому поводу упирались в стену недостатка образования или его качества.

Лизз ещё со времен студенчества волновал вопрос о единственности «правильности», которое преподносилось, как истина, без возможности оспорить. Почему только такая экономика, политика, социальное устройство? Тысячи лет развития, всё отшлифовано, подогнано твердили преподаватели. Но это было не так. Доступная ей информация говорила об обратном – устройство цивилизации последние тысячелетия медленно, но верно менялось. Почти всегда незаметно и лишь изредка выливаясь в такие потрясения как «Восстания Мелочи». Это наталкивало её на мысль, что стремительное развитие искусственно затормозили, преследуя неизвестные ей цели. Нет, конечно, ей приходила в голову мысль, что реально власть предержащие таким образом сохраняют её – власть в своих руках, продолжая жить в роскоши и достатке, но её этот ответ не удовлетворял. Лизз думала, что при нынешнем развитии сложно управлять человечеством, прибегая к такой крамоле, как искусственная остановка развития, да и реализовать данное действо по её разумению было затруднительно. Выработанное системное мышление подсказывало – данный путь ведёт в никуда. Он заставляет деятельное сознание свободного человека топтаться на месте; вырождается генофонд; убивает будущее миллиардов людей и через поколения перестаёт работать ведь это всё действует не только на обывателя и его потомство, но и на потомство самих властителей, что в конечном итоге выльется в катастрофу галактического масштаба.

Лизз шла по длинному коридору ведущему к лифту. Вдоль стен стояли большие серые горшки с древовидными белыми розами. Они излучали чудесный аромат, а небольшой каблук чеканил шаг по гладкому камню.

Лизз вспомнила, как впервые попала в это здание. Она была в обуви на высоком каблуке и строгом, отдающим синим отблеском, костюме. Швы на нем были качественными, ткань крепкой, но плохо тянулась. В один момент прямо перед её кабинетом правая нога поехала и, тогда ещё девушка, рухнула на пол. Шов на заднице расползся на самом видном месте, вогнав в краску. Крестнер шёл с ней и помог ей подняться. Как ей казалось он сделал вид что не слышал треска, который не услышать было невозможно и довёл неуклюжую красавицу до её кабинета. Внутрь Крестнер вошёл первым, Лизз остановилась у двери. В кабинете было три рабочих места – два занято, третье, – у двери, – пустовало. От тех двух женщин средних лет Лизз давно избавилась, сослав в другой департамент, по причине их полнейшей профессиональной непригодности, но тогда она благодарила все на свете за то, что именно они занимали свои места. В тот день Лизз просидела на работе до ночи и покинула здание в гордом одиночестве, а её зад могла увидеть только система объективного контроля, но это было не страшно. С тех пор женщина носила только нескользкую обувь и только на небольшом каблуке.

Будучи трудоголиком, она частенько засиживалась на работе допоздна. Сегодняшний день исключением не стал. Роскошный скоростной лифт опустил её на второй парковочный уровень, и через некоторое время, по пустой стоянке она дошла до своего гравкара. Обтекаемый белый силуэт встретил её отблесками света, постепенно загорающегося на потолке по мере её продвижения по уровню. Как только Лизз приблизилась к своему роскошном средству передвижения, дверь пилота сложилась вдвое и открылась вверх.

– Добрый вечер, госпожа Демеруг. Домой? – спросил приятный мужской голос.

Лизз плюхнулась на сиденье. Его прохладная кожа и анатомическая форма заставили тело расслабиться и сбросить напряжение. Некоторое время она молча сидела и наслаждалась моментом – так происходило ежедневно на протяжении многих лет, затем собралась с силами и сказала:

– Домой.

Дверь закрылась, в кабине стало темно. Система автоматического пилотирования, управляющая передвижением гравкаров по Земле, плавно подняла гравкар и повела на поверхность.

Вечерний город горел множеством разномастных огней. Полосы всех уровней были заполнены ручейками гравкаров. Небоскрёбы стояли друг от друга на небольшом расстоянии и маленькие точки всюду поднимались и опускались, вклиниваясь в потоки.

Автопилот выбрал один из средних уровней и повёз тело своей хозяйки домой. Лизз прикрыла глаза, уставшие от дневной суеты, и на мгновение задремала, а в следующую секунду её разбудил тактичный автопилот.

– Госпожа Демеруг, – тихо сказал он, пытаясь не ввергнуть Лизз в состояние маленькой, вечно злой и трясущейся собачки.

– Да. – Лизз приоткрыла глаза.

– Письмо из совета.

– В десять вечера!? – удивилась Лизз и резко выпрямила размякшую спину. Она почувствовала неладное – так поздно от совета ещё никогда ничего не приходило. – Давай.

На лобовом стекле появился небольшой экранчик, а на нём документ. Лизз быстро пробежалась по символике и с виду она вопросов не вызвала. Создан документ был примерно через тридцать минут после ухода Крестнера, им же самим. Она опустила взгляд вниз и во всех графах напротив фамилий стояли подписи. И лишь в одной не было – напротив её. Лизз быстро прочитала основную часть, в которой её благодарили за долгую и верную службу совету, исполнительность и компетентность. Её направляли куратором от Совета Семи на Радугу. По их мнению, данная должность должны была ещё в большей степени раскрыть возможности столь ценнейшего сотрудника как Лизз Демеруг.

Дочитав полный лицемерных строк документ, она тихо выругалась.

– Сменить маршрут? – спросил автопилот.

– Нет, – резко ответила Лизз.

Сегодня Крестнер дал мне последнюю попытку, думала Лизз, и походу про железную Стюрт не врал. Конечно, не врал – сам он такое провернуть не способен.

– Седьмая башня, тринадцатый сектор, – скомандовала Лизз.

– Будет сделано, – отозвался автопилот.

Она хотела было объясниться, вытянуть из Крестнера ещё что-нибудь, но почувствовала резкое отвращение ко всему происходящему. Ей стало противно от самой себя, всю взрослую жизнь, варящуюся в одной кастрюле с дерьмом и отрепьем. На секунду к горлу подступил комок, а к глазам слезы, но внутренний стержень приказал им немедленно отступить, не желая участвовать в акте страданий.

– Нет, домой, – сказала Лизз.

– Будет сделано, – ответил автопилот, хотя все ещё не сменил маршрут.

– Ты знал, что так будет? – спросила Лизз, отвлекшись от своих рабочих дум на странное поведение автопилота.

– На основе вашего эмоционального состояния система построила маршрут через Ваш сектор.

– У меня стоит запрет на передачу данных с анализатора, – смутилась Лизз.

– Вы ошибаетесь – запрет отсутствует.

– Когда снят и какой уровень доступа? – быстро спросила Лизз, зная ответы.

– Через семь минут после убытия из Башни Совета. Уровень доступа к анализатору – временно полный.

– Пока я не покину планету, – Лизз произнесла мысли в слух.

– Информация отсутствует.

Лизз проигнорировала автопилот. Она дала согласие на подписание документа и закрыла его

Крестнер подсуетился быстро и прижал ей хвост. Этот акт он выиграл, но кто знает, что будет через десяток лет. К тому же куратор планеты должность неплохая, конечно, не начальник департамента совета, но и на том спасибо. Ей требовался отдых и смена обстановки, а то таким темпом и до первой реновации было не дожить.

Настроив себя на позитивный лад, она прикрыла глаза и откинулась на кресло. Крестнер все ещё на что-то надеялся, думала Лизз. Столько лет, а в его голове теплиться надежда. Хотя надежда слишком громкое слово для этого человека, скорее цель, которой он достичь пока ещё не смог. «Пока» – это для него, а для жизни – «никогда». А если быть полностью честным перед реальностью, то она – Лизз сделала для Крестнера всё. Благодаря ей появилась цель, и эта цель воплотилась в должность главного секретаря совета, что само собой уже великое достижение для столь убогой душонки. А может убогая душонка и есть нужный навык для этой должности?

Лизз в определённый момент задремала, а проснулась уже на парковке. Спокойным тихим голосом её разбудил автопилот:

– Мы прибыли.

– Ага, – сквозь пробуждение пробормотала Лизз.

– Вам письмо от Дэниела Крестнера.

– Покажи.

Протерев глаза, она выпрямила спину и сосредоточилась. Дорожная карта, сертификат соответствия и письмо о назначении. Все подписи были на месте, а подлинность документов не вызывала сомнений. Открыв дорожную карту, Лизз улыбнулась – прямой маршрут, без пересадок и всего две остановки, хотя она надеялась минимум на десять смен кораблей. Вылет завтра в десять, седьмая площадка, космопорт совета.

Дав команду на загрузку документов в анализатор, она покинула гравкар. Её встретила полная парковка и включающиеся по мере движения лампы. Шёл уже двенадцатый час, но отчего-то ей страшно захотелось есть. Возможно, от того, что сегодня последний день на Земле, возможно от того, что ужин был в шесть вечера.

Можно было заказать еду в квартиру, но Лизз захотелось немного прогуляться, подышать минуту земным воздухом, не в последний, но крайний раз.

Лифт поднял её на первый этаж. Открывшиеся створки впустили отдалённо пахнущий гарью воздух. Это Лизз показалось странным ведь в здание воздух поступал очищенным. В фойе она увидела причину – открытые центральные двери и пару мужчин рядом с ними. Мужчины были в спецовках и что-то ремонтировали. Когда она проходила мимо них, те бросил взгляд, но сразу переключились на свои дела. «Работайте, работайте, пока можете, – подумала Лизз. – Скоро вас заменят роботы, а вы будете затоптаны толпой, убегающей от войск совета».

Снаружи её встретил тёплый ветерок и ночь. Выйдя из здания, Лизз повернула направо и через минуту была на месте. Открыв дверь под цвет здания, она вошла внутрь. Здесь её встретил запах хлеба и кофе, заставив живот предательски заурчать. За прилавком стоял господин Линдер.

– Добрый вечер, госпожа Демеруг, – пожилой мужчина улыбнулся.

– Добрый вечер, господин Линдер. Что это Вы так поздно на работе? – она подошла к стойке.

– О, Трили взяла отпуск, она беременна. А мне не спиться, вот и топчусь тут понемногу.

Лизз как-то не очень хотелось слушать про Трили, тем более эта нерасторопная молодая барышня ей не нравилась.

– Можно мне ужин и большой кофе? – попросила Лизз.

– Да, да.

– Я сама донесу.

– Как Вам будет угодно госпожа Демеруг.

Линдер взял три серых коробочки, большой герметичный стакан и сложил все в бумажный пакет с белыми ручками.

– Возьмите, – он передал пакет через прилавок. Лизз взяла пакет и дала разрешение на списание. – Перевод выполнен. Доброй ночи, госпожа Демеруг.

– И Вам того же, господин Линдер.

Они друг другу улыбнулись и Лизз пошла домой.

Уже дома, в своих богатых убранствах, она сидела и ела невкусную лапшу с сухим мясом, а из глаз текли крупные слезы одинокой женщины, выбравшей путь успеха и почти прошедшей этот путь. Она вытирала их тыльной стороной ладони, громко отпивала кофе и ни разу жалостно не всхлипнула, давая понять миру что ещё не все потеряно, а сейчас лишь небольшая, запутанная развилка.