Читать книгу Бессмертные. Путь Свободы - Евгений Андреевич Плотников - Страница 8

И вновь серое ничто сменилось россыпью звёзд, пустотой и чернотой. Почувствовав рвотный позыв, Лизз глубоко вдохнула, выдохнула и села на край кровати.

– Стыковка со спутником ЦУС через семьдесят минут, – выдала система корабля, убедившись, что временная хозяйка роскошных апартаментов не спит.

– Первый внял моим молитвам! – в голос произнесла Лизз, хотя религиозностью не отличалась.

На мультифон пришло множество сообщений. Взяв устройство, она быстро пролистала заголовки, остановившись на выделенном красным. Отправитель – Рафаил Дерк, епископ церкви Первого, планета Радуга.

– Интересно, – сказала Лизз, нажав на сообщение.

«Приветствую Вас, Лизз Демеруг. Церковь Первого радуется назначению столь ответственного и профессионального человека. Мы надеемся на тесное и плодотворное сотрудничество на протяжении всего времени Вашего пребывания на Радуге», – было написано в сообщении.

– Интересно, – сказала Лизз, подсознательно чувствуя некую важность данного письма.

Большинство сообщений содержали лишь поздравления от различных людей, а некоторые разъясняющую информацию по поводу новой должности. Было также письмо от Крестнера. Тот явно установил время его получения по прибытию в систему назначения. Высокопарно извиняясь, он желал удачи и надеялся на скорую встречу. Лизз ещё раз прочитала письмо и сделала вывод, что писал его кто-то другой, да и вообще больше подходило на, собранные в один текст, несколько шаблонов.

Отчего-то сам факт неучастия Крестнера в написании данного сообщения её взбесил, хотя это лишь предполагалось. Толи она привыкла к растянутым во времени почти ежедневным знакам внимания со стороны Крестнера, толи что её значимость в цивилизационном масштабе кратно уменьшилась.

Убрав мультифон, Лизз села на кровать, положив под голову две подушки. Она скинула тапочки и уже лёжа покрутила ступнями, разминая их. Теперешнее состояние её души являлось загадкой для женщины. Вечное желание деятельности и активности сменилось полным отсутствием желания даже думать. Будто она кинула ту часть себя на Земле, а оставшуюся – «ленивую Лизз» взяла с собой, приумножив в процессе перелёта.

Поначалу ее это напрягало и отчасти пугало. Размышления приводили к ещё большему усугублению данного состояния, что приводило к ещё большим размышлениям и так далее в замкнутом цикле. В конечном итоге Лизз послала все к чертям и просто отдыхала. Оказалось, что ей под силу проспать десять часов, пролежать три, нечего не делать все остальное время. Самое интересное, что она именно – ничего не делала. Плевала в потолок, попутно вспоминая прожитые дни.

В этом прыжке открылась тайна, лежавшая на поверхности – кроме работы и учёбы в её жизни больше ничего не происходило. Осознание тысяч прожитых часов, формально пустых, бестолковых, далось с трудом, но все же далось.

Лизз поняла, что предыдущая должность – начальник департамента – фикция, пустышка. Может пару столетий назад, а на деле больше, она бы и смогла на что-нибудь влиять, но сейчас нет. Вся её деятельность саботировалась в неявном виде и почти никак не влияла на происходящее в рамках цивилизации. Неповоротливая бюрократическая машина была построенная элитой не для обслуживания потребностей обычного человека, а для службы на эту элиту и её защиту от таких же как они и от этого – обычного человека. Такой простой вывод не мог прийти ей в голову пока она варилась в каше управления и достаточно просто засел в ней, как только она оторвалась от этого управления и трезво взглянула на мир.

Погруженная в свои мысли она покинула корабль и по представительскому коридору покинула космопорт. На коричневой от пыли улице стояло множество гравкаров различных классов. Около одного ожидал кого-то человек в одеянии служителя церкви Первого. Лизз не придала этому значения, но анализатор направил её точно к этому гравкару.

– Приветствую Вас, волей Первого, госпожа Демеруг. Рафаил Дерк, – Седой подал руку, которую Лизз слабо пожала. – Вы получили моё письмо?

Лизз смутилась, не понимая почему её встречает непонятная личность, отдалённо связанная с её должностью.

– Да, и прочитала, – немного резко ответила она.

– Я вызвался сопроводить Вас до нового рабочего места. Надеюсь, Вы будете не против. В схватке за это право полегло немало личностей и волей Первого я не в их числе, – сказал Седой и улыбнулся. Лизз слегка оттаяла от его улыбки.

– Ну раз так, то вперёд, – сказала Лизз и тоже улыбнулась.

Следующие несколько часов просто растворились в неизвестности. Она частично помнила, как села в гравкар. Помнила, что епископ о чем-то говорил, а она что-то отвечала, но самих слов не запомнила. Данное обстоятельство было из ряда вон выходящее для женщины. Годы работы в змеином клубке выработали в ней автоматическую, почти дословную и дозвуковую, запись всего происходящего вокруг, на свой серый, почти бесконечный, носитель информации. Полное мировосприятие вернулось, в неизвестном помещении. Её тело было закреплено по рукам, ногам и груди на каком-то кресле, а голова туго притянута к его спинке. Человек с лицом недавнего епископа смотрел на не уже без улыбки. Рядом стояла женщина в коричневой кофте – красивая и фигуристая.

– Проснулось солнышко, – с сарказмом произнесла женщина.

– Ольга, – одернул её Седой.

– Молчу, молчу, – Ольга придвинула стул к монитору и села на него. – Элитарная особа в полном здравии.

– Твой анализатор прошит, вся информация выкачена. Ты скомпрометирована.

– Интересно, – вялым языком произнесла Лизз.

– Наиинтересно, – съехидничала Ольга.

Седой явно не ожидал такой реакции и пытался скрыть удивление, но Лизз была мастером чтения лиц – так она думал.

– Теперь ты сразу свободна и не свободна, – сказал Седой и явно ожидал реакции.

Что за «ты», только и подумала Лизз, не собираясь ничего отвечать и тем более спрашивать. Седой немного подождал и продолжил.

– У тебя есть выбор принять все происходящее или умереть. Решать только тебе, – Седой вновь принялся ждать реакции со стороны Лизз, которая не последовала.

– Птичка очень умна, сообразительна и образована, чтобы принимать решения на уровне интуиции или анализа малого количества фактов, – будто в пустоту произнесла Ольга.

Лизз про себя улыбнулась, но глаза, по реакции Седого, вроде как выдали её.

– Птичка находиться в некотором ступоре и не понимании происходящего, – сказала Лизз, выгадывая время на раздумья.

– Птичка обманывает, а птичкам врать не хорошо, да ещё и находясь в лапах мясника, – тем же голосом произнесла Ольга, не отрываясь от монитора.

Вообще происходящее было за гранью того, к чему готовилась, точнее её готовили, и о чем размышляла Лизз. Но по какой-то причине паника отсутствовала, хотя через несколько минут после прихода в чувства она показала головку. Что заставило её спрятаться – выбор или седативное, остаточное действие препарата которым её усыпили, пока было не ясно.

– Что вообще происходит? – вдруг резко спросила Лизз, почти перейдя на крик. Тон её был властен, но подействовал ли он на присутствующих?

Вопрос был с тройным или десятерным дном. Первое дно – как с человеком её калибра такое могло произойти. Второе – кто эта парочка. Третье – где она. Четвёртое – что этой парочке нужно. Пятое и все последующие – что вообще происходит!?

– Происходит нестандартная вербовка. Если бы не твои умственные способности и оппозиционность мышления, записанная анализатором, ты бы не проснулась, – толково ответил Седой. Толково по версии Лизз.

– Делай выбор птичка. Но знай – сейчас смерть будет безболезненной, а потом неизвестно какой. Хотя известно – мучительной. Страдания и боль заполнят твой разум и тело, а жизнь будет сохраняться препаратом до того момента как последняя капля твоих сил будет использована на счастье тех, кому ты служила всю жизнь, – сказала Ольга, не поворачивая голову.

Лизз молчала, думая блефует ли женщина, хотя голос был твёрд и убедителен, но мало ли в галактике умельцев говорить правдиво и убедительно даже последние враки.

– Думай, думай, – сказала Ольга, будто раскусив ход мыслей Лизз.

– Думаю, думаю, – резко сказала Лизз.

– Только не долго, – вставил Седой, на что Лизз промолчала.

– Крайне скудная информация о происходящем, блокирует возможность выбора, – выдала Лизз.

– А как по мне выбор между смертью сейчас и смерть как можно позже очевиден, – сказала Ольга, повернувшись к Лизз.

У женщины были островатые, чёткие черты лица и большие глаза невероятной глубины. Лизз не моргая смотрела на неё некоторое время затем глубоко вдохнула, но продолжала молчать.

– У тебя минута. Времени на долгие размышления нет. Первое – безболезненная смерть, второе – новая жизнь, но уже гораздо менее свободная и возможно с печальным окончанием, – твёрдо сказал Седой.

– Как вы вообще смогли меня сюда протащить? – тянула время Лизз.

– Птичка тянет время, принимая наше великодушие за слабость. Она походу считает себя незаменимой, – Ольга улыбнулась уголками рта.

– Да, – сказала Лизз. – Это относиться и к выбору и её словам.

– Печально, – сказала Ольга, встала и взяла со стола небольшой пистолет для инъекций.

– Стой, стой! – чуть ли не крикнула Лизз. Ее бросило в пот, и она запаниковала. – Да – это про второй вариант.

Седой улыбнулся. Ольга села сохраняя прежнюю улыбку. Лизз осознала, что её развели и попыталась успокоиться сама и успокоить вырывающееся из груди сердце. Получалось плохо – к такому событию ни она ни её не подготовили.

Седой встал и подойдя к креслу, отстегнул голову, затем ремень на груди, руки и ноги. Лизз медленно села. Сейчас она бы не могла передать словами того, что испытывало её сознание. Невиданные ранее радость и удовлетворение, животное удовлетворение, смешались с таким же животным страхом. Новое чувство отчего-то несказанно радовало женщину. Её будто выпустили из клетки, в которой держали с рождения и по сей день.

Сидя в кресле, она не сводила глаз с Седого. Он казался ей великолепным, даже желанным. Седой источал мужской силой, как ей казалось. Таких мужчин она ещё никогда не встречала и уж точно он был на голову, а то и на все десять, выше Крестнера и иже с ним.

Её щеки покраснели.

– Птичка долеталась, – сказала Ольга.

Лизз перевела на неё взгляд. Эта женщина могла посоперничать с ней во всем. Это виделось невооружённым глазом, точнее чувствовалось. Ольга была настоящей женщиной, такой какой Лизз захотелось стать.

Лизз поняла, что вырастет в руках этих людей. Людей сильных, настоящих. Она сумела найти тех, кто сделает её лучше, умнее, хитрее. Точнее они нашли её.

Радуга стала началом её новой жизни. Точнее станет. Какой она будет ей пока неизвестно, но точно та, прежняя жизнь, покажется пресной и скучной.

– Очнись, – сказал Седой и щёлкнул пальцами.

– Ты считаешь, что возможно так просто, по щелчку переварить произошедшее за последние несколько часов? – смутилась Лизз улыбаясь уголками губ.

– Вот не надо этого! – с характерным только ей голосом, произнесла Ольга. – Ты – можешь.

Кто-то преувеличивает, даже кратно приумножает мои силы, подумала Лизз.

– Возможно, невозможно, вопрос бессмысленный. У тебя есть некоторое время прийти в себя. Ольга введёт тебя в курс дела, на тот уровень, который тебе доступен. Она покажет твою комнату и расскажет, что и как у нас делается. А я ухожу, – сказал Седой и встал. Подойдя к двери, он подозвал Ольгу и что-то шёпотом, на ухо сказал. Все это время Лизз сидела не двигаясь. А Ольга не спускала с неё сосредоточенный взгляд.

Женщины остались наедине.

– Твой? – спросила Лизз, кивнув головой в сторону двери, через которую удалился Седой.

– Я так понимаю – у тебя всё ещё шок?

– Нет! Я в отличном состоянии, но все же желаю ответов и этого мужчину.

Ольга усмехнулась.

– И с тем и с тем желаю Вам удачи, госпожа Демеруг.

– Просто Лизз, не нужно излишней вежливости.

Лизз чувствовала настоящего соперника в лице Ольги и получала от этого удовольствие. Ей, конечно, приходилось встречать таких людей на своём пути. Мужчин, женщин – целеустремленных, активных, умных. Но то было другое, в другом антураже, даже в другой жизни.

– Я смотрю ты не просто птичка, а птица целая. Будем надеяться, что это проявиться не только сейчас.

– Этого мне знать не дано, потому что я как ничего не понимала в происходящем, так ничего и не понимаю и, вероятно, в скором времени не пойму. Так?

– А ты уверена, что хочешь понимать?

На мгновение задумавшись, Лизз коротко ответила:

– Да.

– Мы принадлежим к тем силам, что борются за справедливость.

– Хм. Милит, радикалы, революционеры, последователи мёртвых течений и тупиковых идей, мелениалы, консерваторы-сепаратисты с отдалённых бедных планет, старые деньги, неудачники от элиты? Ладно, последнее бред.

– Всё в точку, – сказала Ольга, но её тон не предполагал согласия.

– Да-м. Вся церковь Первого под вами или только этот седой епископ.

– Называй его просто Седой. Ему нравится. Этого и мне неизвестно.

– А что тебе известно?

Ольга ответила сразу.

– Что время союзов, абсолютных акционеров и всей этой шушеры вместе с Советом Семи ушло. Они все ещё пытаются барахтаться, но дно притягивает их, притягивает сильно. Слишком много противоречий, слишком медленный прогресс, слишком большие капиталы, слишком силен и виден многим упадок устоявшегося режима.

– Очень большие, тут я согласна. Упадок виден единицам. Да и величина данного упадка явно преувеличена идеалистическими представлениями вышеперечисленных групп.

– Представления материалистичны и трезвы. С вашей высоты все кажется другим, но на земле дела плохи, и ты поможешь всему человечеству преодолеть их.

– Пафос, гигантизм… просто слова. Епископом и одинокой женщиной с недотрахом тут не обойтись, – сказала Лизз.

– Двумя… одинокими… женщинами… – с остановками между словами сказала Ольга.

– Да даже двумя, даже десятком тысяч. Перехватить управление системой цивилизации, что оптимизировалась и совершенствовалась не для лучшей жизни обычного человека без уничтожения этой системы – вещь на грани невозможного. Уничтожение же системы приведёт не просто к кризису – к полномасштабной катастрофе, с миллионами, сотнями миллионов жертв. Выиграет ли от этого цивилизация.