Читать книгу Час Андромеды. Научно-фантастический роман - Евгений Беляков - Страница 10

А теперь перенесемся в шестидесятые годы ХХ века. Иван становится крупным писателем научно-фантастического направления, ученым, женится, растит сына, получает даже Сталинскую премию. Как раз перед смертью Иосифа Виссарионовича Сталина…

Было пасмурно, но дождь медлил. Уже темнело, когда Иван Ефремович Антонов, знаменитый палеонтолог и писатель, добрался на трамвае до дома. Открыв тяжелую скрипучую дверь, он вошел в подъезд, где вечно не горел свет. В полутьме добрался до лифта.

Возраст брал свое. Даже эта небольшая лестница, всего десять ступенек, заставила его сердце колотиться, будто он участвовал в восхождении на Памир. И вдруг он осознал: эта мокрая улица, этот темный подъезд, весь этот осенний день, наполненный бессмысленными хлопотами, этот академик Штольц в роговых очках, эта Липочка, сорокалетняя секретарша, просьбы Ивана Ефремовича о работе на четверть ставки, о сохранении за ним кабинета, и – отказ Штольца, мягкий, вежливый, но неуклонный… Этот врач со стетоскопом, другой врач, как они переглядываются, торопливость, с которой медсестра строчила рецепт… Этот скучный и нарочито стандартный редактор: а, извините, не припомню… ваша рукопись? куда-то затерялась… Все это настолько далеко от его истинной жизни!…

Да. Жизнь. Сколько там ее еще осталось? Проклятая болезнь, подхваченная в годы восточных экспедиций… Истощенное в скитаниях эвакуации сердце… Он вспомнил огромный скелет динозавра, собранный им с коллегами в коридоре Палеонтологического музея. «Вот и я такой, сила была огромна, но скоро, как и он, стану скелетом, – подумал Иван Ефремович. – Найдется ли и на меня какой-нибудь палеонтолог в далеком межзвездном будущем? Хм. А впрочем, почему бы и нет? Только не палеонтолог, – археолог, как моя Веда Конг…».

Он нащупал ключи в кармане расстегнутого плаща и открыл дверь. Он не любил звонить. Таиса чувствовала его приход каким-то телепатическим путем и всегда выходила в коридор встречать. Но на этот раз она готовила в кухне, откуда доносился вкусный запах чего-то наперченного, жареного, явно запрещенного ему врачами.

– Ива-ан! – крикнула ему Таиса из кухни. – К тебе девушка- редактор пришла. Леной зовут. Леночка, как ваша фамилия? Заболоцкая? Елена Заболоцкая. Ты знаком, Иван?

– Не имел чести. Пока.

Иван Ефремович повесил плащ на вешалку, где висело красное пальто незнакомки, зашел в свою комнату, открыл шкаф. Подумав, облачился в черный морской китель, мигнув своему отражению.

– Ну- с… – произнес он, любуясь в зеркало своим величественным видом.

В кухне его наряд буквально сразил двух миловидных женщин: жену, Таису, еще красивую женщину, бывшую спортсменку, и тонкую, как спица, девушку «дворянского» вида.

– Леночка, – это и есть Иван Ефремович, – сказала Таиса. – знаменитый писатель-фантаст, ему нужно прощать эти выходки.

– Ничего подобного, – трубным низким голосом вскричал Иван Ефремович. – Я капитан третьего ранга. Это истинно так. Я водил судно «Ковпак» на Черном море…

Таиса залилась смехом.

– «Ковпак», Леночка, – сказала она. – это небольшой катер.

Иван Ефремович продолжал греметь:

– Это огромный катер, Елена, э, э, как вас по батюшке? Огромный как… океанский кит. Вы знаете, что такое кит в океане? Это больше, чем пароход. Это – как ледокол! Вы читали Мелвилла? «Моби Дик»?

– Читала… – испуганно прошептала девушка.

– Вы… читали… Мелвилла?! Вы – самая начитанная из редакторш, которых я встречал в своей жизни! Пейте чай, и рассказывайте, что привело вас в дом капитана третьего ранга…

– Мне поручили, – тоненько прошептала девушка, – принять от вас и подготовить к печати ваш новый роман о будущем… Его будет печатать наше издательство «Юная гвардия»…

– Вот как? Значит вы принесли в этот дом удачу. Таисуля, это надо отметить. Где тут бутылка столетнего бренди?

– Ванечка, ты же знаешь. Я терпеть не могу запаха спиртного. Я знаю, что ту бутылку брэнди подарил Артур Кларк, но… Врачи строго-настрого запретили тебе алкоголь. И я ее открыла и вылила содержимое в туалет. Извини, но… не собирался же ты поить этим ковбойским пойлом Леночку?

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Столетнее брэнди, подаренное величайшим фантастом современности… в туалет… Гениально! Это могла совершить только моя жена. Ну тогда ограничимся чаем.

Иван Ефремович очаровательно улыбнулся и сел за стол.

– Хорошо, – сказал Иван Ефремович, внезапно став совершенно серьезным. – Давайте работать. Наверно, вам нужна рукопись. Но рукописи нет – ее потерял зам главного редактора журнала «Молодость».

– Ах! – воскликнула Леночка. – Как же быть?

– Рукопись вот здесь, – Иван Ефремович постучал по лбу. – Идемте в кабинет, садитесь за машинку, ведь вы умеете печатать на машинке? А я буду диктовать.

– Да, Иван Ефремович.

– Ну вот. Вот и славно.

Кабинет писателя, маленькая комнатка с окнами во двор, был весь завален книгами. Перед стеллажом, также полным книгами, стоял большой письменный стол. На нем также лежали книги, и стояла блестящая металлическая статуэтка, изображавшая рыцаря в доспехах. В граненом стакане, отражавшем луч света, неизвестно как пробившийся из окна, цвела огромная красная роза.

– Иван Ефремович!

– Что, Леночка?

– Можно я… вас… сфотографирую?

– А у вас есть фотоаппарат?

– У меня, Иван Ефремович, детско-юношеский фотоаппарат. Называется «Смена».

– А, ну раз «Смена», – тогда можно. Да будет вам известно, Леночка, у самого великого конструктора всех времен и народов, Роберта Людвиговича Вертини, он… бывший итальянец, на родине барон или граф… Не знаю точно. Но он – наш, советский авиаконструктор. Так вот у него фотоаппарат – «Смена».

Леночка вытащила из сумочки фотоаппарат, навела и щелкнула.

– Иван Ефремович, – сказала она, – вы тут как рыцарь-розенкрейцер: на столе роза, а полки образуют крест.

– Розенкрейцер? Что ж – не возражаю. Кстати, роза – символ женского начала, а крест – мужского. Призвание рыцаря – служение Даме… Что я и делаю всю жизнь. Ведь все мои романы – о Женщине. Видите ли, Леночка, в наше время роль женщин часто понимается глубоко искаженно. Либо – как «механизм» для родов и воспитания младенцев, либо женщина как бесплатная служанка мужа, такое равенство, когда женщина выполняет такую же тяжелую физическую работу, как и мужчина. Где же тут рыцарство? Утрачено понимание истинной роли Женщины в культуре. Роли носительницы интуиции, возвышающей роли Музы. Розенкрейцеры были из тех немногих, которые сохранили в те времена понимание настоящей задачи каждой женщины, далеко выходящей за рамки воспроизведения человеческого рода.

– Ну а теперь, – сказал Иван Ефремович, встав из-за стола и подходя к окну, на стекле которого змеились разводы дождя, – за работу? Диктую…