Читать книгу Сага о Белом Свете. Порнократия. Книга третья. Часть вторая - Евгений Черносвитов - Страница 5

Операция прошла без сучка и задоринки. Уже планирование операции, поэтапное рассмотрение неожиданных трудностей и сложностей показало, что все будет просто легко и быстро сделано. Через семь дней после пересадки новых хрусталиков, повязки с глаз Лины сняли. Время на адаптацию, к удивлению Кирилла и Альфреда, совсем не понадобилось. Подготовительный период – изготовление хрусталиков и адаптация их в стекловидное тело заняло всего два дня. У Кирилла возникла ощущения, что это не он оперировал, и вообще он ничего, во-первых, не делал нового, во-вторых – ничего сам не делал. Альфреду даже не нужно было надевать хирургические перчатки. Он в процессе операции, которая длилась два часа – по часу на глаз, и пальцем не пошевелил и ни к какому инструменту не прикоснулся. Он признался Кириллу, что, глядя, как оперирует Кирилл, он не мог избавить себя от мысли, что вся операция от начала до конца была похожа на действие какой-то силы, которая внедрилась в Кирилла, сделав его роботом. Лина сама соскочила с операционного стола. Как только освободили ее от фиксаторов, и не обращая внимание на медицинскую сестру, которая ее провожала в постоперационную палату, шла бодрым шагом и так. Как будто на глазах не было никаких повязок. Шла довольно-таки быстро. Кириллу пришлось чуть ли не бежать за ней. И он не знал, о чем ее спросить? Она вошла в палату, как будто прожила здесь не день и не два. И сразу улеглась на кровать. В ее движениях Кирилл опять увидел нечто робот подобное! Он решил. Что такое поведение Лины объясняется необычным действием на нее гексенала натрия. Который ввели ей в спинномозговой канал для анестезии.

– Как ты себя чувствуешь, Лина? – спросил Кирилл и почувствовал, что сильно напрягся.

– Профессор! Все путем! Что за дела, что ты беспокоишься так, аж весь позеленел!

– Откуда ты знаешь, что я «позеленел»? На твоих глазах ведь плотная повязка!

– Я не чувствую никакой повязке и ничего мне не мешает все видеть. Прекрасно вижу, например, что у тебя слегка дрожат ресницы, а одна ресничка выпала из верхнего века!

– Этого не может быть! Это твои постоперационные функциональные галлюцинации!

– Так? Сейчас я подойду к тебе, сдерну с тебя операционные штаны и сделаю тебе минет, который тебе так понравился и в самолете, и в Особняке… Ты вспомни, что вся наша групповуха распалась сразу же, как только твой член оказался у меня во рту и я его два часа не выпускала. Бабы перепились и этим все кончилось! – Кирилл не успел открыть рот, как его член Лина глубоко заглотнула по самые яйца. Он плюхнулся на ее койку и на час, пока она не выпустила его член изо-рта, покрывал постоперационную и ближайшие помещения оргазмическими вскрикиваниями и воем в промежутках оргазмов…

Лина рывком сдернула повязку с глаз. У Кирилла было ощущение, что он весь покрыт лучами солнца, голый, принимая воздушные ванны. Неожиданно рядом с ним оказались Наташа и Кира. Тела их лоснились от пота, все отверстия просто зияли, маня в глубину и бездонность.

– Что за черт, где мы? А вы Наташа и Кира как здесь оказались?

– Ты захотел нас и вот мы рядом! Мы хотим тебя. Бери нас все и сразу! Мы будем «биться» за каждый сантиметр твоего тела. Ты будешь в каждой нашей полости глубоко-глубоко, по очереди, но мы в каждом твоем движении участвуем все троя!

Началась свистопляска. Кирилл лежал на спине, а его членом распоряжались прелестные попки, погружая его полностью в одну из своих пещерок: то в Линину, то в Наташину, то в Кирину. Членораздельной речи не было, был постоянный стон, вскрикивание, чмокание и рев. Сколько это длилось – сплетение тел, прыжки на члене, взаимное облизывание и т. д. – не известно. Силы иссякли и они, лежа друг на друге заполнили собой постоперационную палату… Четыре нагих тел, покрытые слизью вагинальной и ректальной и обильно покрытые спермой… В плату зашла медицинская сестра, в чистеньком халатике, белых гольфах и тапочках. Волосы были покрыты медицинской косынкой с крестом и полумесяцем. Ей как-то нужно было перешагнуть через этот клубок мокрых, пышущих жаром, покрытых густым, невидимым специфическим ароматом смеси запаха спермы и женских выделений, что обильно появляются во время горячих половых сношений. Девушка широко раздвинула ноги, ища носком, куда поставить ногу, чтобы что-то взять из медицинского ящичка. Лина и Кира громко рассмеялись, сгруппировались и девушка, потеряв равновесие, села на шпагат. Ее трусики разорвались, она попыталась встать, но, поскользнулась о Наташу и упала на спину с широко раздвинутым ногами, в распахнутом халате, с лоскутами трусиков на ногах, зияя влагалищем. Наташа рассмеялась, крепко взяла член Кирилла в руку и одним движением пенетрировала его во влагалище медицинской сестры. Та громко ойкнула, межу ног полилась алая кровь разорванной девственной плевы. Все в миг словно протрезвели и пришли в себя. Кирилл твердым и спокойным голосом, извинившись за «неловкость», сказал:

– Ваша потеря, мадам, будет компенсирована. Жду Вас завтра в лаборатории в Замке в 12 часов.

Девушка что-то смущенно бормоча, прикрываясь халатом, выскочила из постоперационной палаты…

…Кирилл действительно пришел в себя и недоуменно оглядел расслабленных, еще в состоянии эротического пыла, влажных женщин и спросил:

– Наташа, Кира, как вы здесь оказались? Вы же были в Замке, у себя в пещере…

Не успел закончить спрашивать, как увидел, что в плате только он и Лина, лежат на полу и Лина нежно покрывает поцелуями его влажное от пота и слез лицо и шею.

– Наташа и Кира уже у себя и спят. Они проснутся, когда ты к ним придешь, поняв, что сейчас произошло и проникнешь в суть неких перемен, прошедших не только с тобой и со мной, но со всем Белым Светом.

Кирилл посмотрел в глаза Лины. Приятная струйка слегка покалывающей теплоты змейкой пробежала по его спине, от атлантного позвонка до кончика копчика.

– Что я должен понять? Я вижу, что операция блестяще произошла и Хильда, да Хильда, изобразила в благодарность для меня эту эротическую фантасмагорию, не показывая себя, чтобы я сразу не догадался в чем дело. Жаль вот только невинности медицинской сестры. Ноя постараюсь ее… утешить!

– Ты правильно все почти понял, мой родной, мой долгожданный Кирюша! Но, как ты сам-то изменился? Лет пятьдесят, не меньше сбросил… Опыты, значит, твои проходят успешно…

Кирилл совсем не удивился, волна радости захлестнула его: он был в объятьях красавицы Хильды!

– Значит получилось – сказал он громко, обращаясь к Хильде, но понимая, что говорит сам с собой и сейчас с ним никого нет. – Хрусталики инвертирую любого человека по желанию моей мысли!

Собственно он не изобрел бы хрусталики Лине, если подсознательно не понял бы, что произошло с Наташей и Кирой, когда они в скафандрах космонавтов прыгнули в жерло Йеллоустона, а вернулись живые и невредимые из пены цунами. Душа человеческая – вне телесное, вне массы и энергии субъективная реальность. Она нигде и везде. Везде, где есть мысль. Это и есть Идеальное! Остается пока большой загадкой, как идеальное персонифицируется, превращается в Я, создающее себе реальности: субъективную и объективную. Внутренний мир человека и его носителя – тело! Луи Паскаль – единственный человек, кто был чрезвычайно близок к сотворению человека. Если бы был Богом? Ни в одной умной книге, начиная с Библии, нет и намека, как и из чего возникают тела, массы и энергия! Люцифер дал Свет. Замен счастья мир получил Покой и Волю. Вот, пожалуй, три характеристики Души: Свет, Покой и Воля… Но, какими нелепыми понятиями и законами они обросли за историю человечества! В подведении граней, незримо разделяющий мироздание на доли, получается материализм, идеализм и солипсизм. Последний – самый неоспоримый взгляд на Белый Свет! Одна пара хрусталиков и бесконечная инверсия с реверсом!

Кирилл переступил черту. Нарушил чей-то запрет. Теперь он оказался в положении, полностью зависящим от Лины. С гениальностью Хильды, Лина стала хозяйкой и полной его субъективной реальности… Но, кто скажет, где граница субъективной и объективной реальности? Отныне все люди с кем он будет общаться, возможно будут лишь копии реальных людей. Так, наверняка, Наташа и Кира, с которыми он живет полноценной, как ему кажется, жизнью, на самом деле мертвы, сгорели в вулкане Йеллоустон. Он оживил их, увидев в пене Цунами лишь потому, что идея хрусталиков, которые он пересадил Лине уже была в нем, в его бессознательном, реализована. Кирилл осознал, что навсегда потерял малейшую возможность различать реальные объекты от «объектов» своей субъективности. Как великий русский психиатр Виктор Хрисанфович Кандинский или не менее великий французский психиатр Гаэтан Анри Альфред Эдуар Леон Мари Гасьян де Клерамбо. Оба описали это свое состояние, когда теряется грань. разделяющая «внешний» и «внутренний» миры. Оба до поры могли удерживать себя в реальном мире (во время приступа оба мира – реальны – sic!) И все же вынуждены были покончить жизнь самоубийством! Это словами не описать, что значит состояние, когда теряется грань между «внешним» и «внутренним». Когда «мои мысли, чувства, волеизлияния» и т. д. становятся чужими, навязанными мне какой-то чуждой мне силой с какой-то чуждой мне целью. В истории психиатрии есть синдром Кандинского-Клерамбо… У Кирилла состояние еще тяжелее. У него есть «хозяйка», распоряжающаяся его душевным состоянием. Это Лина, наделенная талантами Хильды, Наташи и Киры. Получается. Что самые любимые его женщины все есть суть Лина. Она может принять любой облик в отдельности или быть сразу в четырех лицах. И это не галлюцинации, ни бред. То, что будет видеть (через хрусталики Лины) Кирилл, теперь будут видеть все, с кем он находится в эмоциональной или идеаторной связи. Есть одно утешение. Лина не монстр, который распоряжается своей сверх мощью, как например, порождение Виктора Франкенштейна. Лина сама лицо страдающая, скорее уподоблена теперь Дракуле. Ее «укус» необратимо превращает человека в «вампира». Иными словами, Лина не должна никого возвращать с Того Света. Иначе повторится Вавилонское столпотворение вселенского масштаба… Хорошо, что она никого из умерших, чьи «досье» она изучила, лично не знала. Мысль человеческая движется по лестнице Фибоначчи до «золотого сечения». Что касается Лины, она знает умерших, чьи жесткие диски она получили, лишь до «золотого сечения». Только единственный человек вошел в нее путем инверсии – функции новых хрусталиков. Наташу и Киру – это трудно сразу понять – будущими хрусталиками Лины вернул к жизни Кирилл.

Итак, Наташа, Кира и Хильда – инверты Лины. И она сама теперь для себя свой собственный инверт. Как это более точно понять? Кириллу пришла хульная мысль: обрывки трусиков, окровавленных после случайной дефлорации медицинской сестры, более реальны, чем Хильда, Наташа, Кира и Лина вместе взятые. Но, к счастью, знать это будет только Кирилл! При всем профессиональном опыте, Альфред никогда не сможет не то, что додуматься до выше сказанного, но понять это, если Кирилл все ему на пальцах объяснит. Кто сможет, например, объяснить простыми словами и доходчиво до каждого человека, что береза, на которую я смотрю и которую вижу, находится не в моем мозге, а там, где растет. И, если на эту березу одновременно смотрят три, например, человека, то береза все равно одна, но при этом их три, ибо три березы находятся в субъективных реальностях смотрящих на березу…

А, вот с Линой и ее «порождениями» – Хильдой, Наташей, Кирой – еще сложнее. Они-то не знают, что существуют не сами по себе, а, благодаря тому, что на нах постоянно смотрит (и во сне, и даже, если случится, то в обмороке и коме) Лина. Это прекрасно понял еще Льюис Кэрролл, а за 28 лет до него Михаил Юрьевич Лермонтов. Что касается Лермонтова, советуем прочитать его стихотворение «Сон» (В полдневный жар в долине Дагестана…) и ответить на простой вопрос: кто кому сниться? Умирающий от ран воин в долине Дагестана или его невеста, задремавшая среди подруг?

Что же касается Кэрролла, то вот: «Ему снишься ты! – закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. – Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?..» (Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в Стране Чудес).

На семнадцать лет позже Лермонтова, в 1841 году, Мёбиус, Август Фердинанд – немецкий математик и астроном-теоретик «открыл» ленту Мебиуса…

Лента Мёбиуса (лист Мёбиуса, петля Мёбиуса) – топологический объект, простейшая не ориентируемая поверхность с краем, односторонняя при вложении в обычное трёхмерное евклидово пространство…

Так, что появление Лины с ее хрусталиками были хорошо подготовлены. И, Кирилл знал, что делал! Но, как любой монстр, Лина попытается взять власть над Кириллом и через него, да еще подчинив себе и Альфреда, творить зло на Белом Свете, как будто его и сейчас мало! Вот тогда и начнется глобальная Порнократия! Но, Кирилл был творец, а не гигант мысли и не гений Русской революции, поэтому он знал, что противопоставить Лине! Самое неожиданное… Человек в любой ситуации не смеет теряться и всегда будет ему «подсказка» (оставим в стороне вопрос «откуда?») Случайностей на Белом Свете нет. В деле Кирилла, в самое время появилась медицинская сестра, севшая совершенно случайно на шпагат и порвавшая свои беленькие трусики, а, затем, соскользнувшая – тоже «случайно» – на член Кирилла. Так вот, обрывки трусиков медицинской сестры, каким бы мы воображением не обладали, ну никак не связаны с возможностью Лины и талантом Хильды инвертировать мертвых! (Хильда ведь находилась в эмоциональном контакте со многими людьми, жесткие диски которых были у Лины). Не было в жестких дисках и в воображении Хильды порванных и окровавленных трусиков медицинской сестры. И, вот это не даст, надеемся, Лине превратить Белый Свет в глобальную Порнократию!

При мысли о медицинской сестре, сидевшей на шпагате, во влагалище при этом держащей член Кирилла, гора свалилась у него с плеч. Он тут же позвонил медицинской сестре по имени Даша и напомнил ей, что ждет ее завтра в 12 часов в лаборатории Замка. И, дело не только в том, чтобы как-то компенсировать урон, который понесла Даша от члена Кирилла, дело гораздо интереснее —

– Я хочу тебя, Даша! Такое сильное действие на меня произвело наше случайное соитие! Придешь?

– Приду, не сомневайтесь и не волнуйтесь… И никакого возмещения моей потери мне не требуется. Я счастлива, что лишилась девственности. И безумно рада, что моим мужчиной были Вы, человек-легенда!