Читать книгу Перегоны. Часть 1 - Евгений Дмитриевич Федорин - Страница 7

Прошли года. Иные ветры

Прошелестели там и тут,

И стал уже считаться Центром

Район, что прежде звался Кут.

Названьям прежним: Кут, Жабинка —

Пришлось за греблями осесть,

И лишь случайно, по старинке,

Их вспоминали в центре, здесь,

Где стал селиться непрестанно

Какой-то новый, пришлый люд.

– Кисель они так льют в стаканы.

– Обед, хоть плох, из двух-трех блюд.

– У них и хлеб, и батько – папа,

“Ты” – даже матери своей.

Есть ничего, а есть растяпы.

– Борща не знают, просят щей.

– Зато для каждого посуда,

Свий рушнычок, своя кровать.

– Есть щёточкы, шоб чистыть зубы.

– И порошок, шоб подбелять.

– Им главное – рубли, червонци.

– Купить, продать они ловки.

– Нэ то – жулье, нэ то – торговци?

– И то, и то – гордовыкы!

– Есть на людей едва похожи,

Зимой – сандали на ноге.

– Голь несусветная, а тоже

По-городскому всё, на “ге”.

– Нельзя одной всех меркой мерять.

– Так писня ж у дитэй одна:

“Папа, мама, что мы будем делать,

Как настанут холода?..”

Ютилися, кто в кухне старой,

Кто угол сняв, кто дом купив,

Но все – поблизости к базару.

“Базарци” кличка стала им.

Кто шёл в их клан от голодухи,

А кто и, правда, неспроста…

Но множились они, как мухи,

Обсев торговые места.

Казаки, в общем, благосклонно

К пришельцам всяким относясь,

С базарцами определенно

Вступать не собирались в связь.

Но у любви свои – то цели,

А где любовь, там нету зла,

И на гулянках, в общем, пели,

Что правда жизни родила:

Во саду ли, в огороде

Выросла морковка.

Козак девицу целует,

Думает торговка.

Пришельцы открывали лавки,

Торговлю повели с лотков,

Но больше было тех, кто в давке

Купил-нашел и был таков.

Часть их сместилась к церкви Новой,

Найдя там дело и приют.

Но все тянулися к Ростову,

Верша челночный свой маршрут.

Такие есть и в наше время —

Уж так прилипчив тех пример,

Кто смычку города с деревней

Вели на собственный манер.

В станице ж – было так в начале

И много лет спустя потом —

“Челночников” не привечали:

живут неправедным трудом.

А если куры исчезали,

Кто на бахчу ли, в сад проник,

Иных виновников не знали:

– Якыйсь базарэць, гордовык!

Людьми никчемными, вне сорта,

Считали их, на что в ответ

Те утверждали смело, гордо

Нелестный свой авторитет.

И по причине той бесспорной

В их прозвище как раз проник

Намек скорее не на город,

А на их гордость – “гордовик”

Нашлись средь них и заводилы

По части новых драк и ссор,

От коих даже поостыли

Те, что велись тут с давних пор.

Хоть маленькая, но препона

Для старого большого зла

Была теперь “базарцев” зона,

Что как бы буфером легла

Между Жабинкою и Кутом.

Но раз уж буфер, в час иной

Базарцам приходилось круто:

Удар был, так сказать, двойной.