Читать книгу Собрание сочинений. Том 4 - Евгений Евтушенко - Страница 44

Что имелось в эту ночь?

Кое-что существенное.

Был поселок Нельмин Нос,

и была общественность.

Был наш стол уже хорош.

Был большой галдеж.

Был у нас консервный нож

и консервы тож.

Был и спирт,

                    как таковой,

наш товарищ путевой

с выразительным эпитетом

и кратким:

                «Питьевой».

Но попался мне сосед

до того скулежный,

на себя,

            на белый свет, —

просто невозможный.

Он всю ночь крутил мне пуговицу.

Он вселял мне в душу путаницу:

«Понимаешь, бляха-муха —

невезение в крови.

У меня такая мука —

хоть коровою реви.

Все нескладно,

                       все неловко.

В жизни форменный затор.

Я мотор купил на лодку —

в реку плюхнулся мотор.

Надо мной смеются дети.

От меня страдает план.

Я в Печору ставлю сети —

их уносит в океан.

Бляха-муха,

                   чуть не плачу

от себя, как от стыда.

Я в снегу капканы прячу —

попадаю сам туда.

Может, я не вышел рылом,

может, просто обормот?

Но ни карта, и ни рыба,

и ни баба не идет…»

Ну и странный сосед, —

наказанье божье!

И немного ему лет —

тридцать пять,

                       не больше.

И лицом не урод,

да и рост могучий, —

что же он рубаху рвет

на груди мохнучей?

Что же может его грызть?

Что шумит свирепственно:

«Бляха-муха,

                    эта жисть

неусовершенствована!»

А наутро вышел я

на берег Печоры,

где галдела ребятня,

фыркали моторы.

А в ушанке набочок,

в залосненной стеганке

вновь тот самый рыбачок,

трезвенький,

                    как стеклышко.

Между лодками летал,

всех собой уматывал,

парус наскоро латал,

шебаршил,

                командовал.

Бочки, ящики грузил,

взмокший

                будто в бане.

Бабам весело грозил

вострыми зубами.

«Пошевеливай, народ —

он кричал и ухал. —

Ведь не кто-нибудь нас ждет

семга,

         бляха-муха!»

Было все его —

                        река,

паруса,

           Россия.

И кого-то у мыска:

«Кто это?» —

                     спросил я.

И с завидинкою,

                          так

был ответ мне выдан:

«Это ж лучший наш рыбак,

развезучий,

                  идол!»

К рыбаку я подошел,

на него злючий:

«Что же ты вчера мне плел,

будто невезучий?»

Он рукой потер висок:

«Врал я не напрасно.

Мне действительно везет —

это и опасно.

И бывает

               в захмеленье

начинаю этак врать,

чтоб о жизни разуменья

от везенья

                не терять».

Замолчал.

                Губами чмокал,

сети связывая,

и хитрили губы,

                         что-то

не досказывая.

Звали в путь его ветра,

семга-розовуха:

«Ладно, парень.

                        Мне пора.

Так-то,

          бляха-муха!»