Читать книгу Сочувствую ее темным духам… 13—21 - Евгений Гатальский - Страница 2

Выстрелы.

Выстрелы.

Канонада выстрелов.

Бессмысленные выстрелы, бесшумные выстрелы, точечные отзвуки падающих гильз…

Колыхания штор от создаваемой скоростью пуль волны. Черные дырочки на пластике. Перевернутая мебель. Собранные в одну кучу самокрутки – по ним уже успели пройтись огромные ботинки огромного Строумэна.

– Здесь никого нет, Мартин, – сообщил он.

Мартин и сам понимал это. Он знал, что научный потенциал Паксбрайта недосягаем для Гриверса, но, в отличие от Строумэна, был уверен в том, что даже ученый и его сообщники не могли стать микроскопическими, как атомы, и спрятаться где-нибудь на видном месте.

– Здесь я еще не смотрел, – сказал Строумэн и выпустил обойму в подоконник.

– Хватит тратить патроны! – рявкнул Мартин. – Уже третью комнату превратил в решето! Уверяю тебя, Элиас Криц не способен уменьшить себя и своих подельников до невидимых размеров.

– Почему?

Мартин вздохнул. Он любил Строумэна как верного товарища, но эта любовь не мешала ему считать Строумэна тупым.

– Иначе он бы уменьшил нас, – пояснил Мартин. – Чтобы наш отряд не представлял для него угрозу. К тому же если Элиас с помощью неведомых магических сил уменьшился в размерах, то Грид вряд ли обрадуется, если твоя шальная пуля по неосторожности размажет нашего микроскопического ученого. Теперь понятно?

Рябое квадратное лицо Строумэна – напрашиваются аналогии с куском сыра – просияло от понимания.

– Замечательно, – кивнул Мартин, поправляя под сердцем нашивки ООН. – Пора нам смириться с тем фактом, что они ушли от нас.

– А куда? – спросил Строумэн.

– Ребекка опрашивает местных, вдруг кто-нибудь проговорится.

– А может лучше пойти в университет и допросить тамошний персонал?

– Не думаю, что пришельцы посещали сеансы иридодиагностики, но в качестве хоть какой-нибудь зацепки – почему нет?

Мартин и Строумэн покинули комнату. Их ботинки громко стучали по пластмассовому полу. Едва они собрались подняться на второй этаж, как у парадного входа показалась Ребекка.

– Нашли что-нибудь? – спросила она.

– Нет, – ответил Строумэн.

Но Ребекка смотрела только на Мартина и смотрела неприлично долго, смотрела не так, как смотрят на коллегу. Это всегда раздражало Мартина – женатого человека, который, надо заметить, отличился от большинства своих мужчин-коллег и завел себе одну жену вместо привычных двух.

Мартин покачал головой в ответ и спросил:

– Как прошли опросы?

– Никак, – ответила Ребекка, играя со своими каштановыми волосами. – Опросила порядка десяти жителей, в общем, ничего, что могло бы нас заинтересовать. Был один придурок с разноцветными зрачками, очень похожий на женщину, который сказал мне, что на сеанс иридодиагностики приходил один из жителей этого общежития. Высокий, длинноволосый, в кожаной куртке – это точно один из сообщников Элиаса…

– Я же говорил, что нам нужно допросить персонал университета… – вмешался Строумэн с восторгом в голосе, но Ребекка так зло посмотрела на него, что весь его восторг пропал.

– Этот гермафродит также добавил, что сообщник Элиаса поссорился с преподавателем иридодиагностики, что заставило его приятелей – некоего Сэма и молчаливого Ника – отказаться от дальнейших посещений сеансов. Также я наткнулась на придурковатую особу, выгуливающую ежа, которая сказала, что некоторое время – а точнее, пару-тройку раз – встречалась с жителем общежития, по описанию походившего на другого сообщника Элиаса. Она сказала, что этот сообщник превосходно занимается любовью… Хм… – Ребекка задумалась. – Довольное странное слово для обозначения секса.

– К чему ты все это говоришь? Как эти сведения помогут нам отыскать самого Элиаса?

– К тому, мой Мартин, чтобы ты понял, насколько бессмысленными были эти опросы.

– Никогда не называй меня своим Мартином.

Строумэн хихикнул. Ребекка разочарованно вздохнула.

– Пойдем на веранду, покурим? – предложила она. – Подышим клубничным воздухом?

– Нам нужно обыскать второй э… – начал было Строумэн, но Ребекка его прервала:

– Второй этаж, на котором, я уверена, никого нет, может и подождать. Мартин, пожалуйста.

Мартин избегал ее взгляда. Он невольно посмотрел на ее выпирающую из-под черной рубашки грудь и согласно кивнул, не придумав никакой причины для отказа. Затем жестом попросил у Ребекки сигарету, и оба ооновца вышли наружу. Мартин очень редко курил, но спецзадание под прикрытием в Хайлоу вынудило его пристраститься к табаку.

– Как твое спецзадание? – как назло спросила Ребекка, пройдясь лукавыми глазами по форме Мартина – от ооновских нашивок на груди до лакированных черных ботинок.

Мартин махнул рукой, не желая что-либо говорить на эту тему. Курил он медленно, не в затяг, старался дышать не дымом, а клубничным воздухом.

– У меня тоже работа идет не очень, – сказала Ребекка. – Представляешь, в Грейсайде завелся маньяк, вбивающий гвозди в глазницы своих жертв…

Ребекку всю передернуло, после чего она продолжила несколько брезгливым тоном:

– И почему они поручили столь неженственное убийство мне? – негодовала она. – Почему не Строумэну? Или местной полиции, например? Я вот не считаю маньяков той угрозой, ради которой стоит впрягать Отряд Особого Назначения. У нас же, исходя из нашего названия, назначение особое, а маньяки в Гриверсе, даже такие жестокие – вполне обыденное явление.

Мартин кивнул, при этом бросая взгляды на проезжающих мимо велосипедисток, со страхом бросающих взгляды на него. Совсем скоро велосипедистки растворились в легком утреннем тумане. Где-то вдали маршировали синистерские интервенты – они всегда доставляли Мартину определенную радость, ведь благодаря интервентам его гриверский, насквозь коррумпированный Отряд Особого Назначения казался не таким уж и плохим.

– Как Лиз? – спросила Ребекка после некоторого молчания.

Про свою жену он не хотел говорить еще сильнее, чем про спецзадание, но несмотря на это все же ответил:

– Она хочет ко мне в Хайлоу. Говорит, что очень скучает по мне…

Ребекка одобрительно закивала, это жест показался Мартину искренним, он продолжил:

– Лиз говорит, что хочет ребенка…

Ребекка округлила глаза.

– Серьезно?

Мартин кивнул.

– Так это же замечательно!

Сине-зеленые глаза Мартина задержались на голубых глазах Ребекки, словно бы пытаясь поймать хоть один из них на лжи.

– Ты серьезно? – спросил он, все еще сомневаясь в искренности коллеги. – Ты же неодобрительно высказывалась о Строумэне, хотя он любящий отец четырех детей.

– Конечно серьезно, Мартин! И Строумэн здесь ни при чем. Ведь новая жизнь, даже в Гриверсе – это всегда замечательно, если ее дают такие люди, как ты.

Мартин проигнорировал комплимент, хотя понимал, что после него стал чуточку теплее относиться к Ребекке.

– А замечательно ли то, что моя жена хочет переехать ко мне в Хайлоу, где я работаю под прикрытием среди самых отъявленных мерзавцев, которых я когда-либо встречал?

Ярко-красные губы Ребекки напряглись то ли в сомнении, то ли в жалости.

– Я не знаю, что и ответить по этому поводу, – тихо сказала она.

– Вот и не говори ничего.

– После спецзадания вам лучше переехать в Эдбрик. Там я провела свое детство. В Эдбрике очень чисто, не то, что в нашем вонючем Грейсайде. И эта провинция самая необычная в Гриверсе. Города одного цвета. Улицы в них должны быть одного цвета. За какую-то вещь другого цвета могут наказать.

– Это я знаю, – скучающим тоном отозвался Мартин.

– Желтый сквер, Красная улица – это очень красиво, по меркам Гриверса. Все это очень понравится детям…

Мартин даже не слушал ее. Он докурил и выбросил сигарету на пол веранды. Затем он заметил стоящий поблизости тихо гудящий белый агрегат цилиндрической формы. В свое время Мартин читал много паксбрайтовских книг, поэтому понял, хоть и не сразу, что это утилизатор. Он поднял с пола окурок и выкинул его в утилизатор, и едва он это сделал, как на веранде появился Строумэн со своим огромным, скучающим, напоминающим кислый сыр, лицом.

– О чем вы говорите? – Его мрачный взгляд сменился на ехидный, а лицо-сыр перестало быть кислым.

– О Синдикате, о работе Мартина под прикрытием, – ответила Ребекка. С появлением на веранде Строумэна она потускнела, подобно искусственному солнцу в приближении ночи.

– Он никогда о своем задании не говорил. Даже мне, хотя я его лучший друг, – произнес Строумэн немного обиженно.

– Это секрет, – сказал Мартин. – Профессиональная тайна, которую я не вправе разглашать даже самим дорогим мне людям.

– Но это не больший секрет, чем наше задание от Грида… поиск некого Элиаса Крица, изобретателя водородной бомбы. Не ты ли, Мартин, отправил родного брата ученого в Синистер?

– Я.

– Понятно. Я вот что подумал. Мне кажется, этот Элиас изобрел не водородную бомбу, а кое-что почище.

Майкл кивнул – он давно догадался, что то, что они ищут – ни что иное, как машина времени, но вспомнил, что Грид приказал ему держать свою наблюдательность при себе, так что о своих догадках он не собирался сообщать никому, даже своему хорошему, но такому недалекому приятелю, как Строумэн.

– А те, кого мы преследовали, помнишь их, Мартин? Этих идиотов на квадроцикле? До сих пор не верится, что брат Элиаса мог доверить этим клоунам такое важное дело, как похищение водородной бомбы.

Ребекка показательно вздохнула и выбросила окурок на пол. Строумэн тем временем продолжал:

– Эти придурки даже не думали в нас стрелять. Интересно, кто они такие?

– Синдикат контролирует почти весь рынок торговли оружием, – сказала Ребекка. – Раз они не оснащены боевым оружием, то, может быть, они работают на Грезоносца?

– Ты что! – покачал головой Строумэн. – Мощь Грезоносца позволила бы ему создать новое биохимическое оружие. Он, вроде бы, из Паксбрайта, так что он бы не стал связываться с этими фриками.

– Может, эти фрики как раз и подорвали машину Крюгера? – предположила Ребекка.

– Вряд ли. Только крот из Синдиката, которого ищет Мартин, имеет доступ к автомобилям ООН.

– А может, не только крот. Может, это перемодулированные роботы-охранники. А перемодулировать их мог не только крот из Синдиката.

– А почему не только он?

– Это мог быть, например, самый могущественный человек в Сингрипаксе.

– Сикстен Бейл?

– Нет, Строумэн, я имела в виду Грезоносца.

– Почему именно он?

Ребекка кинула на Строумэна усталый, полный раздражительности взгляд перед тем, как ответить:

– Обмануть робота стало не так уж и сложно. Они стали деинтеллектуализироваться в последнее время. Несовершенный человеческий разум стал качественно лучшей альтернативой деградирующим роботам-охранникам. Хакеры, которых с легкостью перетаскивает на свою сторону Грезоносец, могли перепрограммировать некоторых роботов, чтобы они перешли на сторону преступников и в нужный момент помогли им скрыться с места преступления.

– Так они помогли скрыться Элиасу и его банде. А не тем, кто угнал этот Крайслер. Мы-то как раз этот Крайслер преследовали. И взорвали же, к счастью, не нас. Может, их перемодулировал Элиас?

– Может быть, – неискренне согласилась Ребекка.

Мартин, краем уха слушающий разговор двух коллег, невольно дернулся в сторону. Ведь он виноват в том, что Крайслер с похитителями (или, вернее сказать, с похитителем) скрылся с места преступления. Мартин не преследовал Крайслер, он просто сбавил скорость. Ему было не до погонь. Об этом он уже успел рассказать своей жене, которая, как всегда, несмотря ни на что, полностью поддержала его, игнорируя недопустимый на столь высокой должности непрофессионализм мужа. Мартин решил вмешаться, чтобы тема с Крайслером не получила дальнейшего развития.

– Я не думаю, что взрыв машины Крюгера связан с наркотиками, так что вряд ли здесь замешан Грезоносец.

Ребекка как-то погрустнела, а Строумэн живо закивал.

– Полностью тебя поддерживаю!

– Синдикат воюет с полицией, – продолжал Мартин, – только потому, что не хочет платить огромных налогов в казну Гриверса. А вовсе не из-за наркотиков.

– Полностью согласен с тобой, Мартин!

– Но… – хотела было вмешаться Ребекка, но Мартин все еще говорил:

– Хватит здесь торчать. Нам надо обыскать второй этаж, может, получится найти какие-нибудь зацепки.

– Давно пора, – потирая потные ладони произнес Строумэн.

– И без стрельбы, – сказал Мартин. – В этой вселенной пока еще никому не удалось скукожиться до состояния атома.

– Ладно.

Ооновцы вошли обратно в дом и стали подниматься по лестнице. Их взгляд сразу же привлекла полуоткрытая дверь. Они осторожно вошли в комнату, с автоматами наготове. Строумэн уже нацелился на двуспальную кровать, его большой, как сосиска, палец коснулся курка, но Мартин грубо ударил его по руке.

– А, прости, забыл, – сказал Строумэн и стал держать автомат так же, как и его коллеги – прижатым к груди.

– Здесь их нет, – сообщила Ребекка.

– Мы видим, – с легким сарказмом заметил Мартин.

– Удивляться нечему. Они явно не дураки. Наверняка меняют локации и долго не засиживаются на одном и том же месте.

– Почему ты вообще решила, что Элиас скрывается здесь? – спросил Мартин. – Откуда такая уверенность в этом источнике?

Ребекка от гордости взмахнула своими каштановыми волосами и якобы невольно дотронулась своим плечом до широкого плеча Мартина.

– Мой источник не мог соврать, ведь от достоверности его показаний зависела его жизнь… вернее, те две недели, которые были ему дарованы.

– Так ты собираешься рассказать нам о своем источнике или нет? – недовольно спросил Строумэн. – Кто он хоть такой? Понятное дело, что Мартину ты ничего не могла сказать, потому что он работал на оружейном рынке Синдиката. Но ты и мне о нем ничего не говорила… хотя все это время я был рядом, – закончил он с легкой обидой.

Отвечая на вопрос Строумэна, Ребекка, не отрываясь, смотрела в сине-зеленые глаза Мартина:

– Источника зовут Механик. Не удивляйтесь – это не только его род деятельности, но и настоящее и, судя по всему, единственное имя. Его укрытие в городе М выдали его гевельдийские подчиненные из Кенинг Хора. Они присылали ему часть своих доходов и уже устали от его лени и пристрастию к курению марихуаны.

– Что означает твоя фраза – «зависела его жизнь»? – спросил Строумэн.

– Он очень старый – по документам ему шестьдесят четыре года, а с его слов ему шестьдесят девять.

– Как же ему удалось скрывать свой возраст целых… ээээ… девять лет?

– Механик дружит с очень влиятельными людьми. Один из них – Игрок, влиятельнейший порно-режиссер и браконьер, который купил ему несколько лет жизни. Другой – ни кто иной, как сам Элиас Криц, изобретатель машины времени, которого мы ищем и которого – да, да! – Механик сдал в обмен на две недели своей жизни.

– Механик сказал тебе, что это общежитие – укрытие Элиаса? – спросил Мартин.

– Не совсем. Он сказал, что Элиас по телефону ему сообщил, что четверо, как он странно выразился, пришельцев скрываются в ближайшем к университету иридодиагностики общежитии, то есть здесь.

– А что Механик говорил про самого Элиаса?

– Он говорил, что Элиас постоянно путешествует в своей передвижной лаборатории и занимается довольно опасной для нашего канцлера научной деятельностью.

– Какой именно деятельностью он занимается?

– Механик сказал, что ничего об этом не знает, – пожала плечами Ребекка.

Мартин посмотрел в пол. Он никогда не проваливал порученные ему спецзадания, но сейчас был вынужден себе признаться, что с добытыми Ребеккой крохами информации, не провалить спецзадание по поиску Элиаса практически невозможно.

– Мы завалим это дело.

Он словно бы почувствовал уныние Ребекки, в которое та пришла после сказанных им слов.

– Я понимаю, – тихо сказала она. – Грид лишит нас премиального жалования, даже несмотря на все наши предыдущие заслуги.

– Но ты все равно хорошо поработала, Ребекка, – немного игриво похвалил коллегу Строумэн.

– Да… поработала ты неплохо, – сказал Мартин в пол.

– Спасибо, мой… извини… Мартин.

Мартин невольно оторвал от пола взгляд и посмотрел на Ребекку. Ее голубые глаза слишком счастливо искрились от его суховатой похвалы.

Дольше секунды он не мог смотреть на нее. Он перевел взгляд на розового зайца, сидящего за ее спиной. Игрушка милая, подумал Мартин, но кое-что показалось ему странным.

Глаза зайца, очень похожие на черные пуговицы, источали еле уловимый взгляду красноватый отблеск.

Но…

Мартин потратил не один год жизни, чтобы эти отблески узнавать…

– За нами следят, – тихо сказал он.

– Что? – переспросил Строумэн.

– Глаза зайца – это скрытые камеры. Судя по их отблеску, это камеры самой последней модели. В них встроены диктофоны с радиусом действия в пятьдесят метров.

– Он слышали все, о чем мы говорили на веранде? – упавшим голосом спросила Ребекка.

Мартин еле заметно кивнул.

Троица ооновцев синхронно посмотрела в глаза злосчастной плюшевой игрушки…

…На приборной панели Элиаса мрачные, даже вызывающие сожаление, фигуры Мартина, Строумэна и Ребекки смотрят, сами того не зная, прямо в глаза Майклу, Эми, Саймону, Клоду и самому Элиасу. Затем «сырную» физиономию Строумэна искажает гримаса ненависти, он направляет свой автомат прямо им в лицо, после чего открывает беззвучный огонь. Картинка подрагивает, появляется серая рябь, и сигнал пропадает…

И темнота…