Читать книгу Архангелы: Битва за Землю - Евгений Истомин - Страница 9

Вера вывернула на большой освещенный проспект. Мимо проезжали машины, топали одинокие прохожие, город жил своей ночной жизнью, даже не подозревая, что творится за ближайшим углом.

Девушка до белых костяшек вцепилась в руль. На глаза просились слезы, но она старалась сдерживать эмоции. Истерика потом, сейчас нужно действовать.

Навстречу им пронеслись сразу три милицейские машины с сиреной и мигалками. Вера стала притормаживать, чтобы развернуться и поехать за ними, но брюнет придержал руль:

– Не надо. Его там уже нет, а тебе возвращаться и смотреть на все это еще раз не стоит.

– Он убил Сашку Соловьева!

– Да.

– А группа захвата? Где была она, черт побери?!

– Они все погибли.

– Как такое может быть?! Кто он такой? А ты! Ты стрелял в него!

– И пару раз вроде бы попал, как и твой друг. Но, видимо, не туда, куда нужно. Он очень быстр и крепок. Даже странно. Свежий.

– Что? Кто он такой? Кто ты такой? Кто вы все такие?!

– Тебе ни к чему это знать. Завтра я исчезну из города, и он исчезнет вслед за мной. Для тебя все кончится. Постарайся обо всем забыть.

– Забыть? Я – следователь прокуратуры! При расследовании порученного мне дела гибнет капитан милиции и семь сотрудников ОМОН! А я должна просто обо всем забыть?! Значит так: мы сейчас едем в прокуратуру и вы дадите мне подробные показания, а там уж решим, задерживать вас или нет. – Она покосилась на пистолеты, лежавшие у него на коленях. – И вам неплохо было бы приготовить объяснения по поводу оружия.

– А ты смелая девочка.

Брюнет улыбнулся. Его темные янтарные глаза были другими, не такими, как у блондина, глядя в них, она не натыкалась на ледяную стену, напротив, ей казалось, что она вязла в чем-то мягком и теплом. Бездонная глубина и обволакивающее тепло. Ему хотелось доверять, даже вопреки разуму.

– Нокс говорил мне о встрече с тобой и о том, как ты его осадила. Ты можешь гордиться: немногим удавалось перечить Ноксу.

– Что за Нокс? Что за имена у вас такие? Откуда вы?

– Nox – тьма, или тень, на латыни. Так же, как и Lex – свет. Имена мы дали друг другу очень давно, с тех пор и повелось. – Он отвернулся к окну, словно говорил сам с собой. – Свет и Тьма… Эти двое были действительно очень не похожи. Мне всегда казалось, что они серьезно не ладили друг с другом. Однако же, как только Лекс погиб, Нокс примчался сюда. Почему? Захотел узнать, что может угрожать ему, или же я так до конца и не узнал его? За столько лет. – Мужчина вновь повернулся к Вере. – Впрочем, то, что он сделал, вполне в его стиле. Он использовал тебя, отправил на закланье несколько человек, только чтобы получить фору… Нокс. Он был таким. А Лекс… Лекс был лучшим из нас. И погиб первым. Вот такая глупая ирония…

– Они были твоими друзьями?

– Друзьями? Вряд ли это слово подходит. Скорее уж братьями, с которыми могут сложиться и непростые отношения, но быть твоими братьями они при этом не перестают.

– На их брата ты не очень-то похож… Вы – группировка, что ли, какая-то?

– Ты так молода, а взгляды на жизнь уже закоснели в пределах круга интересов. Это скверно, но свойственно людям. Останови здесь, я выйду.

– Ну уж нет, я сказала, что мы едем в прокуратуру!

Он снова улыбнулся, чуть грустно и снисходительно. Глаза стали строже, мягкость и тепло пропали.

– Принимать доброту за слабость – тоже не самая лучшая черта людей, хотя и весьма распространенная. Я не поеду с тобой в прокуратуру, прими это как данность и просто высади меня.

Вера уставилась на дорогу. В его голосе не было тех повелительных ноток, что у блондина со странным именем Нокс, не было в нем и угрожающей стали, но она решила остановиться, и это было только ее решение. Колеса хлюпнули в придорожной грязи.

– Я не смогу, – проговорила Вера, уставившись на лениво шуршащие по стеклу дворники, – не смогу забыть. А ты – ответ на все вопросы. Если ты сейчас уйдешь, я так ничего и не узнаю. А я должна. Это моя работа.

Брюнет вновь смотрел в окно.

– И это очень хорошо, что не узнаешь. В первую очередь – для тебя.

Он открыл дверь.

– Подожди. Скажи хотя бы про того убийцу. Он тоже один из вас? Тоже ваш… «брат»?

– Нет. Он чужой. Я постараюсь сделать так, чтобы о нем никто больше не услышал. Удачи.

Он вышел из машины и зашагал в противоположном направлении.

Вера надавила на педаль газа.

Когда она подрулила к прокуратуре, та шумела, как лежбище тюленей. У крыльца в полном беспорядке стояли машины, среди которых попадались и дорогие экземпляры, а это означало, что пожаловало начальство.

Прокурор уже ждал в дверях.

– Валерий Федорович… – пробормотала Вера, выходя из машины.

– Ко мне в кабинет, – рявкнул Егоров, зашагав прочь.

Девушка побрела следом.

– Вы мне объясните… – бросил прокурор, оглянувшись, но тут же остановился. – Бог ты мой! Эй, кто-нибудь, бинты сюда и что там еще у нас есть! И «скорую» вызовите!

– Валерий Федорович? – не поняла Вера, но затем посмотрела на себя и только тут заметила, что ее джемпер на груди красен от крови. Она притронулась к ране на горле и вздрогнула от боли.

Прокурор подскочил к ней:

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… более-менее… Что там? Серьезное что-то?

– Не волнуйся. – Прокурор принял у кого-то бинт, смочил его перекисью водорода и осторожно промокнул рану. – Царапина. Но ты бледная совсем. Опять же – шея… Эй, ну чего там со «скорой»?!

– Сказали – ждите, – отозвался кто-то.

Егоров усадил Веру на скамейку в коридоре.

– Поедете в больницу, – не терпящим возражения тоном приказал он, снова перейдя на «вы», – и до обеда чтобы я вас не видел. А если врачи скажут, то дольше пробудете. Если отпустят, то поговорим обо всем завтра. Вы меня поняли, Вера Георгиевна?

– Да, Валерий Федорович. А там… в подъезде… там…

– Я знаю. Мне уже доложили. Бойня.