Читать книгу Кормить птиц - Евгений Морозов - Страница 6

Боязливый край, где тяни-давай

из земли, которую дождь мусолит,

я вкусил твой солнечный каравай

родовой мякины и грубой соли.

Выходил народ из густых широт,

предлагал наместнику с ликом мутным

распальцовку, труд свой и гулкий рот,

умирая в ночь и рождаясь утром.

Он не то чтоб спорил с лихвой-судьбой,

по грязи простуженной сея семя,

а стоглаво горбился сам собой,

продолжая жизнь и седое время,

и крестились серые трудодни,

жёлто-красный обморок красил лето,

и в груди тревожилось от возни,

провожавшей в прошлую тьму всё это.

И как колос спела моя любовь

к рядовым полям и зубастым кущам,

где от зверских свар и людских ветров

приходилось круто ещё живущим.

Это был распаханный каракум,

а точней, край света, где смерть встречала,

за каким кончался последний ум

и звезда на небе брала начало.