Читать книгу Лечение водой - Евгений Юрьевич Москвин, Евгений Москвин - Страница 37

На следующий вечер Костя уже сам звонит Оле…

– Слушай, Кость… – просит она после часа разговора. – У меня тут рассказ один давно лежит… посмотришь?

– Дописанный?

– Да, но… хотелось бы твою оценку послушать.

Костя спрашивает: она хочет, чтобы он посоветовал ей, где это можно было бы напечатать?

– Да. Из тех журналов, где ты печатался.

– Хорошо, – соглашается он. – Но они региональные в основном… один из них в Ростове находится… Но я не могу тебя рекомендовать – просто понимаешь, я этого не делал никогда и… мое слово там не имеет никакого значения, Оль.

Он вдруг осознает… что невольно говорит это с интонацией… Уртицкого.

Да, это не просто слова его маэстро. Мое слово не имеет никакого значения. Костя понимает, что зачем-то скопировал интонацию Владимира Михайловича. Наполовину невольно, наполовину специально, – и Левашову это почти даже нравится.

– Конечно, я понимаю, – соглашается Оля. – Но ты мне скажи просто, куда это может подойти, я сама отправлю.

– Хорошо.

Минут через десять Оля скидывает Косте на ящик свой рассказ.

Левашов, вообще говоря, не очень внимательно относится к творчеству своих сотоварищей. Ему хватает студийных чтений, а если уж его что просят посмотреть сверх того – у него может месяцами пролежать. В результате он так ничего и не сделает – а все время будет только классику читать, для себя.

Но теперь у Кости… от общения с Олей такое расположение – и он сразу садится за ее рассказ. И все думает о ее надежном, захлёбном голосе, который поддерживает его по-дружески…

«Я теперь, видно, самой жизнью ориентирован на серьезные отношения… У меня не складывалось с девушками… но Оля…» Он чувствует, что должен вглядываться в нее, как в человека, по-настоящему…

жаркие извилины работают, работают в голове – как моторчики.

Он разом отгоняет всю эту чушь – «Надо просто помочь Оле, вот и все…»

Он не только прочитывает ее рассказ от и до, но еще и делает его скрупулезную правку – да, там есть что редактировать.

Отправляет Оле.

Уже полдесятого вечера… «Она, наверное, не сразу прочтет мое письмо…»

Костя идет на кухню, готовить себе чай. «Надо ее предупредить, что скинул?.. Нет, не надо, зачем… как зайдет, так и увидит».

Он заваривает, идет к себе в комнату.

«Сейчас я стану еще более усталым – от чая… Нет, наверное, надо все-таки написать ей. Я же целую правку рассказа сделал от и до!»

Да уж, Костя постарался не то слово.

И он пишет Оле смс.

«Спасибо! Я уже читаю!=)» — тотчас приходит веселый ответ.

«Ага!» – у него так все внутри и всколыхивается. – Ее, наверное, порадовало! Так я и думал».

Через две минуты он снова пишет Оле: «Может, я позвоню, обсудим твой рассказ?» Чувствует нетерпение…

Оля сразу же скидывает ответное смс…

«Ой, Костя, какое-то отравление! Не могу говорить, извини!»

Он таращит глаза на ее смс. У него все так и подскакивает внутри! Быстро, сбивчиво строчит ей: «Оля, что случилось такое? Не понимаю! С тобой все в порядке?»

Тотчас в нем эти два чувства борются: «У нее отравление – я должен проявить заботу? То есть позвонить!» Он порывается набрать номер… «…а с другой стороны у нее отравление она не может говорить, не может. Что же делать? В какую ситуацию поставила! Как же мне тогда проявить заботу? Не могу!..» – эти мысли – совершенно невольные, спонтанные.

«…Какое отравление – это все вранье, вранье», – смешинка, смешинка скользит и удивление. Он все таращится на дисплей мобильного. – А может и впрямь что-то случилось? Она не отвечает, не отвечает, отравление… Изобразила чтоб посмотреть мою реакцию… или с ней и впрямь что-то… – он же не знает ничего точно! – Как же быть, как быть? Позвонить? Выход…»

Строчит ей еще: «Оля, что с тобой такое? Ответь, пожалуйста! Я очень взволнован! Ты отравилась? Что такое случилось вдруг?»

Невольные, невольные чувства скачут внутри:

«Как же быть? Как выставить себя наиболее выгодно? Как показать ей заботу в этой ситуации?» Веселый, завлекающий интерес и удивление. «Она изобразила, играет, играет – это игра!»

И опять ему не приходит ответа.

«Что же делать? Позвонить?..» Невольное ощущение – как выставить себя выгоднее? «Это игра! Как показать ей заботу – я же должен так волноваться, что сразу должен звонить!»

Забавные, азартные смешинки роятся в мозгу. И… «Как любопытно это все! Но может, действительно, правда стало ей плохо… бывает такое, внезапно».

Наконец он находит выход. Пишет ей смс: «Оля, как же я хочу позвонить тебе! Но ты пишешь, что не можешь говорить! Оля, почему ты не отвечаешь? Что же делать!» – и он чувствует, будто вплывает в некую волну…

А сам в это время сидит перед телевизором… в душе все скачет, но он попивает чай и смотрит ток-шоу.

Наконец, Оля отвечает: «Костя, со мной все в порядке. Я действительно вдруг плохо себя почувствовала. Но сейчас немного отпустило и со мной рядом мама».

«Хорошо! Я так за тебя перепугался!» — пишет он ответ.

Да если б меня лю-би-ли, я б на две работы пошла!

«Она проверяет меня, проверяет! Какой я заботливый! – смешинки, смешинки скользят у Кости в мозгу. – И как я отреагирую смогу ли позаботиться… если я буду ее молодым человеком, а ей вдруг станет плохо, почему-то – ну всякое бывает! Отравление…

Но зачем?., она проверяет меня…

Но может, это просто совпадение?!

Или она это сделала, потому что я сказал, что…»

Я не любил девушек, с которыми встречался.

Нет, Костя, а вот это обязательное условие.

«Я постарался для нее, постарался. Рассказ отредактировал – ее это проняло!» – Ой, Костя, какое-то отравление! Она проверяет меня, проверяет! Как я буду заботиться о ней, если…»

Ну извини, я не живу с тобой…

«И она очень пристально наблюдает… какой я заботливый. Маленькая де-е-еточка…»

Ну извини, я не живу с тобой…

«Проверяет меня, проверяет…»

Так и вертится в голове непрестанный, азартный клубок.

Где-то через полчаса он скидывает ей смс: «Оля, как ты себя чувствуешь?»

«Раз она нездорова… естественно поинтересоваться, как она себя чувствует – спустя непродолжительное время», – думает он.

«Да вроде все нормально уже, Кость. Спасибо=) Я действительно очень рада твоему участию. Мне уже лучше – можешь, в принципе, позвонить».

«А это тебе не повредит?» — отправляет он смс; с предосторожностью. И опять внутри затаилась смешинка…

«Нет, звони. Все нормально. Я могу разговаривать. Голос только немного убитый=)».

– Что такое случилось с тобой? – спрашивает он. Настороженно и… слегка недоверчиво.

– Ой, у меня так бывает. Совершенно внезапно, – отвечает Оля. И он слышит нотку лихого веселья в ее голосе – ух, занесло! Как после борьбы или пробежки.

– Отравление? Совершенно внезапно?

А Оля говорит, что у нее больная печень, с самого детства, и поэтому время от времени бывают приступы. Если она съест что-нибудь не то.

– Так это и не отравление?

– Возможно. Я не знаю точно, что это было. Просто внезапно стало плохо.

– Понятно. Я… перепугался за тебя, – его голос уже очень серьезный.

Костя вдруг понимает, что в этот момент по-настоящему верит Оле.

– Да… ну может быть это не к месту сейчас. Я отправил тебе… ты видела?

– Да, видела, Кость. Огромное спасибо! Я учту все твои исправления.

– Хорошо, – по-деловому соглашается он.

* * *

На следующее утро… Когда ему после завтрака вспоминаются разговоры с Олей…

«А что, если вчера я не проявил к ней должной заботы… она сымитировала отравление – я должен был как-то теплее отреагировать? Что, если она сделала какие-то выводы?

Я не выдержал, не выдержал вчерашней проверки», – страх заворачивается в мозге, в тумане – Костя совершенно не в силах контролировать.

«…и я говорил ей на мосту, что не любил ни одну из тех, с кем встречался и вообще… ведь многие девушки отдаляли меня постепенно, на нет сводили отношения… что, если Оля так сделает теперь?..

После вчерашнего случая с отравлением…»

Костя болезненно затаивается внутри.

«Меня часто отдаляли не отвечали на звонки потом отвечали единожды потом совсем нет – пока я сам не прекращал… а-а-а… в этот раз точно так получится?

Но Оля ведь говорит что ее совсем не интересуют деньги.

Нет она может это просто так говорить чтоб утешить меня – мне ведь тяжко сейчас… на деле мои слова о девушках… что если они натолкнули ее на мысль – свести отношения на нет мягко отдалить меня…»

Перевозбуждение, резиновые прогибы, прог-г-гибы, нездоровая замученная тревога – он вскакивает, ходит, ходит по комнате – «я не выспался опять, больше никогда не смогу заснуть ни на час!., я вчера может слишком долго не звонил ей, узнав, что она отравилась, и не проявил…»

Мозговая лихорадка, нездоровый усталый страх… «мои глаза открыты целую минуту? Я не моргаю совсем?.. Да, да, Оля решила мягко отдалить меня, она так сделает!..»

В то же время… «Такая теплота между нами – вдруг. Стало быть, Оля стерпит все мои капризы…»

Потом он припоминает вчерашние чувства – как получил Олино смс об отравлении: «Я не мог не играть я ведь не знал ничего наверняка… Если б я никак не отреагировал то показал бы свою черствость и что мне наплевать на Олю и что с ней… у меня не было выбора я должен был писать ей так словно… а может она действительно не врала?» – но этот вопрос срабатывает в мозгу только как рефлекс…

«Я сказал Оле, что не любил ни одну из своих девушек…»

Нет, Костя, а вот это обязательное условие.

«И что любил я тех, с кем у меня ничего не было… Она могла втихую сделать какие-то выводы или обидеться но не сказать об этом… А ведь я не хочу с ней отношений – ну так зачем мне ее терять она просто друг. Она могла сделать выводы решить свести со мной отношения на нет…»

Болезненный клубок в голове.

«Она сама звонит… но, что если и в этот раз произойдет так, что… – болезненная, затаенная боязнь. – я и Олю потеряю точно так же как остальных. Что если…»

Затаилось, сосет, сосет под ложечкой. Ноющее чувство внутри – Костя прекрасно понимает, что обманывает себя и блажит. Они ведь вчера с Олей закончили на вполне положительной ноте, ничего плохого…

И вдруг больной, устало пиковый страх: «Я вчера не выдержал ее «проверки с отравлением» не стал ей сразу звонить проявил черствость – Оля точно решила прекратить отношения со мной… это ясно совершенно! Но просто не сказала напрямую! – мысль бежит-бежит, завернулась, – я только писал смс, звонить не стал – я не выдержал проверки – теперь она постепенно отдалит меня!»

Слиплись, слиплись извилины, толчками вниз, роится-завернулся страх, жарко ледяные, резиновые прог-г-гибы, прог-г-гибы в груди, вхолостую – вниз, вниз, клонит, клонит к телефону…

«…Надо проверить», – Костя хватается за телефон, строчит смс. -

«Оля, послушай, нам надо поговорить! Я тут кое о чем подумал – мне очень надо поговорить с тобой – можно я позвоню?» — отправляет он.

«…не могу, не могу, надо написать, немедленно поговорить с ней… Если ответит, что занята… значит, все ясно, решила прекратить общаться…

все женщины водили меня за нос, всегда…

…Попрошу ее утешить меня, надо мной так издеваются – кто же меня поддержит, кроме Оли?..»

Ему приходит ответ:

«Кость, я сейчас не могу говорить. Я на лекциях».

«Занята! – подскакивает в мозгу. – Я так и думал! На лекциях?..»

Нет, может, это только предлог!

«…ведь она могла бы написать, что позвонит позже. Или чтоб я перезвонил… нет, здесь что-то не то!»

И опять это приятное чувство, что он просто ноет и капризничает – «она изобразила вчера, изобразила отравление – а теперь я хочу покапризничать.

…За ее ответом что-то кроется, кроется! Она будет всегда теперь отвечать, что не может говорить! Все подтверждается, черт… Ведь если отдалить мягко можно почти не причинить боли. Она меня как бы пожалела этим. Она ведь хороший человек – который холит. Какой же у нее детский холящий голос! И поэтому сведет отношения мягко, не причиняя боли…»

Опять строчит Оле в нетерпении («совершенно не могу без нее обходиться!») -

«Ты занята? Ну все понятно, я так и подумал=(» — пишет с «грустным смайлом» в конце.

Оля отвечает:

«Да, конечно. Спасибо».

Костя смотрит на это смс…

Липкость извилин… в комнате – серый свет… льется из окна, в глаза. Липкие, тяжко усталые веки… «Вот как написала – «спасибо»… Не хочет общаться, что-то случилось!» – постукивает невыносимая нервная масса. Прог-г-гибается резина – тугая, усталая, в грудной клетке – ы-ы-ы-ы-ы1.. Залипание мыслей в мозгу – он с трудом осознает, что делает.

«А ведь с другой стороны мне ведь и хочется так думать – да…»

«Все понятно, теперь все точно понятно… она действительно на лекциях. Специально мне это написала. И раз ей было плохо вчера… как же она могла пойти на лекции – это неестественно, на следующий же день… но поскольку она это разыграла а я не выдержал проверки теперь будет тыкать мне своими лекциями – чтоб показать что я не выдержал – и больше общаться не хочет!»

Он толчками, толчками катится вниз – «мне и хочется катиться, блажить».

И он будто вплывает сознанием – приятно и больно – в «последнее, прощальное смс»:

«Оля, я все понимаю, да! Ты говоришь, ты занята. Что же тут сделаешь! Но я хотел сказать, что мне действительно было очень приятно с тобой общаться. И спасибо тебе за все. В любом случае, я ни за что не обижаюсь на тебя! Я все понял».

Поддаться прогибающейся резине в груди… это ведь так приятно поддаться, скатиться – написать это Оле наполовину специально, чтоб у нее было… чувство вины?

Он скидывает ей смс.

А она тотчас отвечает:

«Хорошо, расскажешь сегодня, когда созвонимся. Но страшно даже подумать, что ты понял из такого разговора!»

У Кости приятные капельки удовольствия – теперь уже он поставил Олю в «добивающееся» положение. (В ответ на то, что вчера вечером он ее… «как бы добивался» – проявляя заботу).

…Он как-то насмешливо и затаенно ждет, что она теперь будет «подъезжать» к нему… но вечером, когда слышит в трубке ее глубокий, мелодичный голос…

– Оля… я просто… я тебе там написал, но… – держа в руках трубку он чудачески и робко махает рукой.

– Ой, нет, Костя, ничего страшного… но я поняла, что общение по смс – это не вариант, – вкрадчиво и очень удивленно произносит Оля. – Просто не вариант!

– Ну может быть, да, но… не обращай, в общем, внимания.

– По телефону – да. По телефону – все нормально, – продолжает, между тем, она. – А по смс – вообще не вариант.

– Ну да, да, ты права, тогда будем созваниваться – это правильней всего. Да… но мне просто было не очень хорошо…

– Правда? – с глубоким участием спрашивает Оля.

– Опять стал думать обо всем.

Они разговаривают еще минут тридцать.

– Понимаешь, – от всего сердца произносит Костя в конце. – Мне просто не хотелось бы постоянно досаждать тебе. Своими проблемами.

– Ты мне не досаждаешь, – Оля слегка посмеивается, мягко и доверительно – совершенно не стоит, мол, ему куда-то отдаляться. Куда это он «собрался»? – хи-хи.

«Какая же она все-таки классная деточка!..»

А Костя ощущает крайнее, невыразимое облегчение – наконец-то развеялся страх и сомнения! «Можно их просто вычеркнуть. Мы будто перекрыли недоверие, страх, непонимание – этим разговором… как груз на другой груз? И нижний, негативный – растворился.

Теперь все хорошо, Оля рядом».