Читать книгу Хроника кровавого века 8. Благие намерения - Евгений Петрович Горохов - Страница 1

Кабул, как любой восточный город, разделён на две части. На правом берегу реки Кабул-Дарья располагается старый город с кварталами Хашти-Бридж, Хабга и Сараджи. Здесь глинобитные лачуги, грязные, кривые улочки. Зловоние от помойных куч и обилие пыли. Много базаров. В воздухе висит гвалт людских голосов: лавочники расхваливают свой товар, торгуются покупатели с продавцами, ругаются прохожие.

На противоположном берегу реки тихо и чисто. Там располагается правительственный район Дарулман. Здесь находятся министерские здания, виллы знати и высших чиновников, государственные учреждения. Королевский дворец Дар уль-Аман, выстроенный в неоклассическом стиле тоже здесь. Улицы в этой части города прямые и широкие, приспособленные для езды на автомобилях, которых в городе мало. Мелкий чиновник министерства иностранных дел Галям Сулейманхель с библиотекарем Вакилем болтали стоя посредине проезжей части. В Кабуле 17 января 1929 года тема для разговора была одна: провозглашение эмиром Хабибуллы Гази.

– Правда, что эмир таджик? Говорят он из бедняков? – Вакил тоже таджик, то обстоятельство, что правитель Афганистана одной с ним национальности радовало его.

– Он из таджикского кишлака Калакан. Родился в семье водоноса,– кивнул Галям Сулеймани. Чиновник усмехнулся: – Об этом говорит его прозвище Бачаи-и-сакао (Сын водоноса).

Раздался клаксон автомобиля. Вакил с Галямом отошли на тротуар. Сигналил «Бентли» с прикреплённым на капоте флажком Великобритании.

– Посол Британской империи, – низко поклонился Галям.

На заднем сиденье автомобиля разместились посол Френсис Хамфри, отзываемый в Лондон, и его сменщик Ричард Маконахи. Они тоже говорили о Хабибулле Гази.

– Мне кажется, Роберт Ванситтарт зря доверился в афганских делах своему кузену Лоренсу Аравийскому, – вздохнул тощий Ричард Маконахи. Он настолько высок, что упирался головой в потолок салона.

– Государственный секретарь Форин-офиса считает себя единоличным хозяином внешней политики Британской империи. Министры иностранных дел фигуры политические, они меняются после парламентских выборов, а Ванситтарт сидит десять лет на своей должности, – улыбнулся в пышные усы Френсис Хамфри. Он был рад, что его отзывают из Кабула. Двадцать лет он служит на Востоке: Индия и Афганистан. Ему до смерти надоела жара. Он рассчитывал получить место в Форин-офисе. Хамфри не знал, что Роберт Ванситтарт решил назначить его верховным комиссаром в Королевство Ирак.

– В Лондоне считают Лоренса Аравийского знатоком мусульманского мира, – Ричард Маконахи вытер платком испарину со лба. Его знобило от простуды. Полежать бы в постели, но дела не позволяют.

Археолог Томас Лоуренс вначале ХХ века проводил раскопки на Ближнем Востоке. Во время длительных экспедиций он выучил турецкий и арабский языки. Когда началась мировая война, его призвали в армию, направили в разведку. В 1916 году Лоуренс предложил командующему Египетской экспедиционной армией Арчибальду Мюррею организовать восстание арабских племён против Османской империи. Мюррей направил его к Фейсалу ибн Хусейну, сыну правителя Мекки.

Получив британское оружие, отряд Фейсала ибн Хусейна перерезал Хиджазскую железную дорогу, по ней снабжался турецкий гарнизон Медины. Это помогло британским войскам взять город. Затем арабские отряды заняли Акбу, помогли англичанам овладеть Газой.

Среди британских офицеров о Томасе Лоуренсе ходили легенды. Его прозвали Лоуренс Аравийский. После войны он написал несколько книг о своей деятельности на Ближнем Востоке. Лоуренс в Британии считался знатоком мусульманского мира. К нему обратился его кузен Роберт Ванситтарт, государственный советник МИД Великобритании.

Ванситтарт был недоволен афганским королём Амануллой-ханом. Взойдя на престол в 1919 году, он объявил, что не будет слушать указаний из Лондона. Британцы это терпеть не стали. Из Индии на Кабул пошёл экспедиционный корпус. Разбив афганскую армию, командующий британскими экспедиционными силами Артур Баррет планировал занять Кабул и сместить с трона Амануллу-хана. Но вожди пуштунских племён объявили джихад британцам, они перерезали пути снабжения английских войск. Артуру Баррету пришлось просить Амануллу-хана заключить перемирие, и позволить англичанам уйти в Индию.

Британские газеты прославляли фельдмаршала Баррета: «Он отбил афганское вторжение в Индию!» Однако результат был печален: потеряв в стычках с пуштунами две тысячи человек, англичане утратили контроль над королём Афганистана. Вдохновлённый победой над англичанами, афганский правитель отправился путешествовать по Европе.

Вернувшись в Кабул, Аманулла-хан решил реформировать страну. Он открывал учебные заведения, приглашая преподавателей из Европы. Выписал из Германии архитекторов, для строительства правительственных зданий. Всё это требует денег. Аманулла-хан поднял налоги, чем вызвал недовольство населения.

Жена афганского короля Сорая Тарзи и его сестра принцесса Кубра, носили европейские одежды. Они призывали афганских женщин снять чадру. На заседании Государственного совета Аманулла-хан публично снял с жены паранджу. Он заявил:

– Отныне женщины не должны скрывать своё лицо.

Высшие сановники вынуждены были следовать примеру короля. Они одевали своих жён и дочерей в европейские одежды. Муллы в мечетях проклинали Амануллу-хана. Недовольство в стране уловил британский посол Френсис Хамфри. Он сообщил о нём в Форин-офис.

Государственный секретарь министерства иностранных дел Роберт Ванситтарт решил действовать неофициальным путём. Он предложил своему кузену Томасу Лоуренсу организовать в Афганистане государственный переворот. Получив паспорт на имя Эдварда Шоу, Лоуренс отправился в город Пешавар.

Шоу числился авиационным техником, однако приехав в Пешавар, отправился не на аэродром, а в тюрьму, изучать списки арестантов. Внимание Лоуренса привлёк таджик Хабибулла по кличке Бачаи-и-сакао.

Хабибулла родился в семье водоноса Аминуллы из кишлака Калакан. Отца по имени никто не звал, только по кличке: «Бачаи» (Водонос). Он не хотел, чтобы Хабибулла, носил воду, изнывая от тяжести и жары. Мечтал, что сын станет муллой.

Аминулла отправил мальчика учиться в медресе. Однако написание алифов1 не давалось Хабибулле, суры из Корана плохо запоминались. Это вызывало ярость муллы. Хабибулле надоело терпеть подзатыльники и удары палкой, он сбежал из медресе. В Кабуле устроился помощником садовника на вилле министра финансов Хусейн-хана.

В 1920 году его призвали в армию. Когда он через два года демобилизовался, товарищ детства Сеид Хусейн предложил вступить в отряд курбаши Ибрагим-бека. Тот в Ферганской долине воевал с отрядами Красной армии. Полки РККА сильно потрепали басмачей. Ибрагим-бек увёл нукеров в Афганистан. Хабибулла решил навестить родителей. В родном кишлаке ждал сюрприз: его вновь призывали в армию.

В марте 1924 года мулла Абдулла Ланг (Хромой мулла) в мечети города Хост призвал к мятежу против эмира пуштунские племена карлани и задран. Правительство в Кабуле объявило дополнительную мобилизацию среди таджиков, под неё попал Хабибулла. Он отличился в войне против пуштунов, был награждён медалью Хедмат (Заслуга).

Впрочем, героем Хабибулла был не долго. Он решил вновь присоединиться к басмачам. Прихватив коня и оружие, Хабибулла дезертировал из полка. В черикарской чайхане он повстречал известного разбойника Карзая из бандитского клана Спаркай. Тот предложил Хабибулле вступить в его шайку.

Решили выкурить кальян с гашишем. Карзай уснул. На его беду, Хабибулла знал, что за него обещана награда в сто амани.2 Он убил разбойника. Отрезал ему голову, положил в холщёвый мешок и отправился в Кабул. Хабибулла поехал прямиком к начальнику котвали (городская полиция) Надир-беку.

– Как вписать тебя в наградную ведомость? – поморщился Надир-бек, посмотрев в мешок.

– Хабибулла из кишлака Калакан.

– Придёшь за наградой через неделю, – начальник котвали отдал стражнику окровавленный мешок с головой разбойника. В течение недели он узнал, что Хабибулла дезертир. Решил его арестовать, а уничтожение разбойника Карзая приписать себе в заслугу и присвоить вознаграждение.

Хабибулла пришёл за наградой и оказался в тюрьме. За стелькой сапога у него лежали две амани. Одну монету он отдал тюремщику, тот помог Хабибулле бежать. На рынке Пуле Кишти он случайно повстречал Надир-бека, и зарезал его. Теперь у Хабибуллы была одна дорога, в басмачи. Он отправился к Ибрагим-беку. В басмаческом отряде оказалось несколько выходцев из кишлака Калакан. К Хабибулле намертво прилипла кличка «Бачаи-и-сакао».

Весной 1926 года отряд Ибрагим-бека был уничтожен советскими войсками в предгорьях Гиссарского хребта. Горстке басмачей удалось перебраться через Амударью на афганский берег. Среди этих счастливчиков оказался Бачаи-и-сакао. Он решил уйти от Ибрагим-бека. Но в Афганистане его ждёт виселица. Бачаи-и-сакао подался в индийский Пешавар, где ограбил купца. При продаже на рынке ящика с чаем, попался полиции. Спустя неделю, с ним встретился Лоуренс Аравийский.

На английские деньги Бачаи-и-сакао вооружил небольшой отряд из таджиков, осевших в Пешаваре. В сентябре 1928 года он увёл отряд в кишлак Тагао располагавшийся под Джелалабадом. Там жил мулла Ахундзада, которого уважали все кланы пуштунского племени шинвари. Побеседовав с Бачаи-и-сакао, мулла Ахундзада заявил на пятничной хутбе:

– Правоверные, эмир Аманулла кафар (неверный)! Да покарает его Аллах!

Губернатор Нангахара, узнав о мятежной проповеди муллы Ахундзада, послал взвод солдат, чтобы арестовать его. Подразделение попало в засаду, устроенную Бачаи-и-сакао. Спинжарай3 племени шинвари, узнав о его победе, собрались в кишлаке Тагао. Они решили поднять восстание. В Джелалабаде губернатор после уничтожения взвода солдат, опасался проявлять активность. Он просил инструкций из Кабула.

Пока нангахарский губернатор ждал указаний из столицы, Бачаи-и-сакао повёл отряд племени шинвари к городу Миталлам. Застав врасплох армейский гарнизон, мятежники захватили склады с оружием. Оставив муллу Ахундзада организовывать восстание в провинции Нангахар, Бачаи-и-сакао направился на северо-восток в провинцию Ламган, поднимать таджиков на мятеж.

Узнав о восстании, Аманулла-хан запаниковал. Генерал Али Ахмад Хан предложил королю собрать верные воинские части в провинциях Кандагар, Гильменд, Урузган и подавить бунт шинвари. Таджикам за Бачаи-и-сакао посулить награду в десять тысяч амани.

– Они сами привезут его голову, – обнадёжил короля генерал Али Ахмад Хан и отправился в Кандагар собирать войска.

Награда подняла авторитет мятежника. К нему хлынул народ. Отряды шинвари и таджиков под предводительством Бачаи-и-сакао подходили к Кабулу. Окружение короля потребовало от монарха отречься от престола в пользу младшего брата Имануллы-хана.

Уступив корону, Аманулла бежал в Кандагар. Отряды Бачаи-и-сакао подошли к Кабулу. Иманулла-хан три дня вёл переговоры с Сыном водоноса, пытаясь откупиться. Потом отрёкся от престола.

***

– Ничего хорошего нет в том, что Бачаи-и-сакао стал афганским королём, – Ричард Маконахи разглядывал идущую по тротуару женщину в чадре. Он пытался угадать по походке: молодая она или старая?

– Это фигура временная, – махнул рукой Френсис Хамфри. Посол достал из кармана жилетки часы: – Сын водоноса будет сидеть на престоле, пока в казне есть деньги для покупки лояльности пуштунских вождей. Это нам подходит.

– Почему?

– Во-первых, он станет уничтожать сторонников Амануллы, которые попытаются вернуть ему трон. Во-вторых, Бачаи-и-сакао враг Советам. Это то, что нам от него нужно. В Пенджабе генерал Мухаммед Надир-шах с нашей помощью набирает войско. Придёт время, он свергнет с престола Сына водоноса и станет королём. Надир-шах, та политическая фигура, которая нас вполне устраивает.

Водитель «Бьюика» увидел на краю тротуара троих мужчин, облачённых в халаты-чакманы из овечьей шерсти. Они собирались перейти дорогу. Шофёр нажал на клаксон. Один из троицы, здоровяк с окладистой бородой, указал пальцем на британский флажок, прикреплённый к капоту автомобиля.