Читать книгу Хроника кровавого века 8. Благие намерения - Евгений Петрович Горохов - Страница 5

Чёрные тучи заволокли небо над Мюнхеном. Всполохи молний рассекали тёмный небосвод. В номере отеля «Королевский двор» было сумрачно, но Карл-Хайнц Алеман не зажигал свет. Ему вспомнилась ссора его младшего брата с отцом. Конфликт случился двенадцать лет назад. Их отец, старый генерал, кричал на Георга;

– Порядок управляет миром! Его основа, это почитание старших младшими. Дети уважают родителей, подчинённые своих начальников. Они беспрекословно, не обсуждая, выполняют их приказы. Если подчинённый перестанет боготворить начальника, произойдёт крушение государства.

– Но если начальник идиот, как его уважать? – усмехнулся Георг.

– Молчать! – рявкнул генерал, ударив тростью по столу.

Ссора отца с сыном произошла по следующей причине: в 1916 году Георга из полка перевели в Генеральный штаб. Он был направлен в отдел III В (разведка). В феврале 1917 года в России произошла революция, император Николай II отрёкся от престола. В Швейцарии жил лидер партии большевиков Владимир Ленин. Он решил вернуться из эмиграции. Для проезда в Россию, нужно морем добраться до Швеции. Однако французское правительство отказалось впускать большевистских лидеров на свою территорию. У тех оставался один путь: ехать в Швецию через Германию. Но немцы воевали с русскими.

Швейцарский социал-демократ Фриц Платтен договорился с немецким правительством, о проезде большевиков по территории Германии. Заместитель начальника отдела III В (разведка) Генерального штаба майор Гемп решил завербовать большевистских лидеров. Офицеры-разведчики, владеющие русским языком, сопровождали большевиков. В состав этой группы был включён лейтенант Алеман.

Затея Фридриха Гемпа провалилась, большевики на контакт не пошли. Майор высказал офицерам претензии в неумении вербовать агентуру.

– Глупо рассчитывать на результат, в такой ситуации. Двое суток недостаточный срок для вербовочного подхода к объекту. Надеяться на успех может только отчаянный оптимист или безнадёжный идиот, – улыбнулся лейтенант Алеман.

Майора Гемпа взбесило замечание сопляка-лейтенанта. Разгорелся скандал, отголоски которого докатились до престарелого генерала. Он устроил сыну разнос.

– Вся беда германского народа в том, что мы как стадо баранов безмолвно внемлем своему пастуху, который оказывается дураком либо шарлатаном, – покачал головой Георг и ушёл. В отцовском доме он больше не появлялся.

После войны кайзеровская армия была распущена, стараниями Фридриха Гемпа в рейхсвер Георга не взяли. Он оказался на гражданке с мизерным выходным пособием и без понятия, как устраивать свою жизнь, а в Германии было неспокойно.

Через месяц после окончания мировой войны была организована Германская коммунистическая партия. В январе 1919 года коммунисты подняли восстание в Берлине, которое с трудом удалось подавить. В апреле они захватили власть в Мюнхене, создав Баварскую социалистическую республику. Просуществовала она всего месяц и в мае пала.

Германский канцлер Филипп Шейдеман напуганный коммунистической угрозой, дал указание министрам внутренних дел немецких земель: формировать политическую полицию. За образец предлагалось взять Прусскую тайную полицию. В конце мая 1919 года в управлении полиции Мюнхена организовали политический отдел. По протекции армейского друга, Георга Алемана взяли туда на работу. Со временем он дорос до руководителя отдела. Так что Карл-Хайнцу придётся говорить про убийство Густава Штреземана с полицейским, пусть он и доводится ему братом. Тяжело принять такое решение.

Хлынул ливень. Удары дождевых капель по оконному стеклу подтолкнули к действию.

«Рубикон перейдён!» – Карл-Хайнц перешагнул порог своего номера и оправился в ресторан отеля.

***

– Георг, ты однажды сказал отцу: «Вся беда германского народа в том, что мы как стадо баранов безмолвно внемлем пастуху, который оказывается дураком или шарлатаном», – Карл-Хайнц разрезал ножом рульку по-берлински. Он отправил кусочек свинины в рот: – Ты прав! Посмотри, куда эти шарлатаны-политики нас ведут. Комитет по германским репарациям постановил, что мы будем выплачивать компенсационный платеж до 1988 года. Лидер Немецкой народной партии Густав Штреземан активно продавливает в Рейхстаге решение этого комитета. Не только наши дети, но и правнуки будут выплачивать репарации!

От длинной речи пересохло во рту, Карл-Хаинц выпил бокал красного вина.

– Жулик Штреземан ведёт нас в пропасть. Ты оглянись вокруг, в кого превратились немцы?! Образование и трудолюбие теперь у нас не в почёте. Уважают дельцов чёрного рынка, спекулянтов и прохиндеев, наживающихся на чужом горе. Рассудительные немцы трансформировались в игроков казино и на скачках. Германия катится в пропасть!

– Что это на тебя нашло братец?! – улыбнулся Георг.

– Я устал от страха потерять свой завод, – вздохнул Карл-Хайнц. Он достал пачку сигарет «Экштейн №5»: – Малейшего толчка достаточно, чтобы всё пошло прахом.

– Мы с тобой ничего поменять не можем.

– Почему?! – прикурил сигарету Карл-Хайнц. Он выдохнул табачный дым: – Если Густав Штреземан умрёт, большинство голосов избирателей на выборах в Рейхстаг получит партия национал-социалистов. Гитлер тот человек, который не пойдёт на поводу у французов и англичан.

Георг усмехнулся, в сентябре 1919 года его с Адольфом Гитлером познакомил начальник пропагандистского отдела рейхсвера капитан Карл Майр.

Коммунисты имели сильное влияние в армии. Для противодействия их идеологии командование рейхсвера решило создать отделы пропаганды. В Баварии таким подразделением руководил капитан Майр. Он собрал солдат, пользующихся авторитетом, нанял для них преподавателя по ораторскому мастерству. Карл Майр рассчитывал с их помощью вести антикоммунистическую агитацию в баварских частях рейхсвера. В эту группу входил капрал 2-го пехотного полка Гитлер.

Адольф Гитлер осваивал уроки ораторского мастерства, а сотрудник политического отдела мюнхенского управления полиции Георг Алеман пытался разобраться в программах партий, расплодившихся в Баварии как грибы после дождя. Проблема заключалась в том, что у него не было агентуры для посещения партийных собраний. Алеман обратился к Карлу Майру. Капитан выделил ему несколько человек из группы пропаганды, в их число вошёл капрал Гитлер.

Алеман направил его в мюнхенскую пивную «Штернекерброй». Там проходило собрание Немецкой рабочей партии созданной слесарем Антоном Декслером и журналистом Карлом Харрером. От Гитлера требовалось сидеть и слушать. Потом прийти к Алеману, составить отчёт о собрании. Однако когда в пивной зашла речь о выходе Баварии из состава Германии, Гитлер не удержался и выступил. Он аргументировано доказал, что Бавария должна оставаться в составе Германии. Его речь всем понравилась. Антон Декслер предложил Гитлеру вступить в их партию. Военнослужащему рейхсвера запрещалось быть членом политической партии, капрал Гитлер подал рапорт на увольнение со службы.

Георг Алеман оформил его негласным агентом политического отдела, хоть какой-то заработок. Вскоре Гитлер оттеснил от руководства партией Декслера и Харрера. Он переименовал свою организацию, назвав её: Национал-социалистическая немецкая рабочая партия.

Со временем Адольф Гитлер прервал контакт с Алеманом. Встретились они через несколько лет, когда после «Пивного путча» Георг приехал в городок Уффинг на виллу Эрнста Гансфштегля арестовывать Адольфа Гитлера. В тюрьме лидер НСДАП стал писать книгу «Моя борьба», а Георг Алеман редактировал его рукопись. Он был невысокого мнения об умственных способностях Гитлера.

– Положение Германии настолько запутано, что потребуется иезуитская мудрость Макиавелли, для вывода страны из кризиса. Гитлер не способен на это, – Георг выпил бокал вина.

– От него требуется решительность, которой Гитлеру не занимать, в остальном мы ему поможем, – Карл-Хайнц затушил сигарету в пепельнице. – Но мешает Штреземан, его необходимо убрать. Тебе под силу организовать его устранение.

– Я полицейский, а не наёмный убийца! Ты предлагаешь служителю закона совершить преступление?!

– Ты как юрист путаешь два понятия «преступный умысел» и «благие намерения», – вздохнул Карл-Хайнц. – Действие во имя благополучия нации, даже если оно формально обладает признаками преступного деяния, с моральной точки зрения не является преступлением.

– Это что-то новенькое в юриспруденции! – рассмеялся Георг.

– Подумай над моими словами, – Карл-Хайнц подозвал официанта и заказал коньяк.

***

Попрощавшись с братом, Георг Алеман вышел из отеля. В свете фонарей блестел мокрый асфальт на площади Карла. Георг не спеша направился в сторону пивной Штахус. Проходя по Байерштрассе, он увидел несколько карет скорой помощи. Рядом стоял полицейский фургон, возле которого Георг узнал инспектора полиции Кёнинга.

– Добрый вечер. Что случилось? – Алеман поздоровался с полицейским.

– Владелец автомастерской разорился. Убил из револьвера троих детей и жену, потом застрелился сам, – Кёнинг кивнул на санитаров, грузивших носилки в карету скорой помощи. Он вздохнул: – Револьвер привёз с войны, и воспользовался им в мирной жизни. Хотя странно это.

– Что именно?

– Соседи говорят, он был любящим отцом и мужем. В таких случаях семьи травятся газом, а тут револьвер. Пока застрелишь одного ребёнка, другие сильно испугаются. Любящий отец не мог пойти на это.

Кёнинг достал пачку дешёвых сигарет «Юнона»:

– Впрочем, от нынешней жизни у всех голова идёт кругом. Политики нас угробят, они продают Германию союзникам.

Странно было слышать такие речи от Хольгера Кёнинга. Многодетный отец семейства избегал разговоров о политике. Единственная тема, которая его интересовала – собственные дети.

– Дружище Кёнинг, вы работаете в полиции без малого тридцать лет. Неужели этот случай так повлиял на вас?

– Ах, господин Алеман, тяжело смотреть на то, что происходит! Вы поезжайте на Пипенгер-штрассе там неподалёку от церкви Святого Вольфганга по вторникам и четвергам проводятся аукционы. Взгляните в глаза разорившимся таксистам, которым приходится за гроши продавать свои автомобили. Послушайте стоны и причитания людей, чьё имущество за долги уходит с молотка.

– Инспектор Кёнинг, не смею отвлекать вас от работы, – Георг приподнял шляпу и пошёл восвояси.

Разговор с братом удивил Алемана, речь Хольгера Кёнинга разбередила душу. Георг зашёл в кафе, заказал порцию коньяка. На стойке стоял телефонный аппарат, Георг позвонил в отель «Королевский двор», попросил соединить с номером 320.

– Карл-Хайнц, я принимаю твоё предложение. Встретимся завтра, всё подробно обсудим, – Георг залпом выпил коньяк, заказал ещё. Он достал записную книжку, набрал номер: – Добрый день госпожа, это меблированные комнаты мадам Бош? Позовите, пожалуйста, к телефону вашего постояльца господина Клоца.

Спустя минуту, в трубке раздался хриплый баритон:

– Здесь Клоц.

– Добрый день Эрик, это Алеман. Нам необходимо встретиться. Завтра в шесть часов вечера жду тебя в кофейне Тамбози на Одеонсплац.

Эрик Клоц – вожак рингвейрен «Джокер». С немецкого языка «рингвейрен» переводится: «кольцевые клубы». Такое название носили молодёжные банды, появившиеся в немецких городах.

После подписания Компьенского мирного соглашения, в немецких кинотеатрах стали показывать американские фильмы: «Тайна 44-го калибра», «Человек с Востока» и другие вестерны. Подростки, смотревшие их, давали своим компаниям поэтические названия: «Кровь апачей», «Вечно верные», «Хозяева прерий» и тому подобное. Они дрались улица на улицу, отстаивая свою территорию. Вскоре из армии демобилизовались их старшие братья.

Недоучившиеся лицеисты и гимназисты были призваны на военную службу, едва им исполнилось восемнадцать лет. Со школьной скамьи мальчишки угодили в кровавые бойни под Верденом, Сен-Кантене и на Соме. Из каждой сотни юношей ушедших на войну, здоровыми вернулось пять-шесть человек. Они могли убить ножом или штыком, метко стреляли, но больше ничего делать не умели. Их отцы дрожали от страха потерять своё место, а оказавшись без работы, сводили счёты с жизнью.

Вернувшиеся с войны сыновья, так жить не хотели. Из своих младших братьев и их друзей, они сколачивали банды. Продавали на улице наркотики, занимались сутенёрством. Убивали конкурентов, которые посягали на их территорию. Члены шайки носили серебряные кольца с гравировкой названия банды. Такие шайки звались: «рингвейрен»

Кольцевым клубом «Джокер» руководил Тило Хартман, сын владельца пивной в мюнхенском районе Мусах. Рослый здоровяк, обладающий неимоверной физической силой. Он воевал в роте капитана Вальтера Штеннеса. Про это подразделение на Западном фронте ходили легенды. В роту Штеннеса отправляли нарушителей дисциплины, с которыми не могли справиться другие офицеры. Он делал из них отличных солдат. Его штурмовой роте поручали сложнейшие задания, и подразделение всегда справлялось с поставленной задачей.

Тило Хартман участвовал в разведывательных рейдах, брал непреступные укрепления. Придя с войны он, не хотел, как отец стоять за стойкой и разливать пиво. Тило слонялся без дела, учил мальчишек с Дахауэрштассе боксировать и стрелять из пистолета. Потом решил заняться торговлей наркотиками. Первоначальный капитал его банда заработала, ограбив шулеров в пивной Зигера на Арнульфштрассе.

Банда «Джокер» первая начала отстреливать конкурентов на мюнхенских улицах, причём делала это так ловко, что полиции никогда не удавалось выйти на след убийц. Мозгом шайки был сын нотариуса Эрик Клоц. Он выслеживал жертвы, подбирал подходящее место для убийства, разрабатывал маршруты отхода стрелков и их алиби. Со временем банда подмяла под себя всю торговлю наркотиками и проституцию в городе.

У членов рингвейрен «Джокер» завелись деньги. Кто-то проигрывал их в карты и тратил на любовниц, Эрик Клоц поступил в Мюнхенский университет, а Тило Хартман пристрастился к кокаину. Тяга к наркотику оказалась роковой для него. Нанюхавшись кокаина, Тило становился опасным даже для своих друзей. Эрик Клоц предложил членам банды убить его. Тило заманили в лес, застрелили и закопали.

Признанным вожаком рингвейрен «Джокер» стал Эрик Клоц. Он брал заказы на убийство, но за пределами Баварии. Один раз Эрик Клоц нарушил свой принцип и взял заказ на убийство в Мюнхене. Он едва не погорел.

К нему обратился пивовар Ганс Штопф. Почтенному броварнику надоела престарелая жена, он хотел жениться на молодой любовнице. Клоц опоил госпожу Штопф снотворным и засунул её голову в духовку. Полиция посчитала этот случай самоубийством, прекратив расследование.

Штопф стал готовиться к свадьбе. Любовница потребовала подарить ей брильянтовое колье. Пивовар пожалел денег. Разозлившись, невеста рассказала об убийстве инспектору полиции Кёнингу. Дело по факту смерти Берты Штофф возобновили.

К Алеману обратился приятель, известный мюнхенский адвокат Отто Вайсмут, дядя Эрика Клоца. Георг оформил Эрика как своего агента. Тот вступил в НСДАП, стал ходить на собрания блока (первичная партийная организация). Клоц задним числом написал несколько агентурных сообщений. По ним выходило, что в день смерти госпожи Штофф, он выполнял задание политического отдела полиции, и находился на партийном собрании НСДАП. Алеман представил документы инспектору Кёнингу, тот прекратил расследование по факту смерти Берты Штофф.

***

– Не ожидал услышать такое от полицейского, – покачал головой Эрик Клоц, узнав, для чего его пригласил на встречу Алеман.

– Полиция, это орган защиты государства. Мы производим арест лиц, наносящих ущерб гражданам или государству. В данном случае, причиняется огромный вред немецкому народу, но официальным путём сделать ничего нельзя, – Алеман допил кофе.

– Поэтому вы обратились к неофициальному лицу, – рассмеялся Клоц.

– Именно, – кивнул Алеман. – За выполнение своей работы ты получишь пять тысяч долларов. Этих денег тебе хватит, чтобы закончить университет. Возможно, ты станешь знаменитым адвокатом.

– Это вряд ли, – покачал головой Клоц. Он вытер салфеткой губы: – Адвокатура не прельщает меня. Когда мне выезжать в Берлин?

– Через три дня получишь от меня две тысячи долларов на служебные расходы, и поедешь.