Читать книгу Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами - Евгений Примаков - Страница 9

Вернемся к характерным чертам арабских революционно-националистических режимов. Нужно сказать, что антиимпериалистическое мышление пришло к арабским националистам не сразу и, как правило, вначале произрастало из уязвленного национального самолюбия. Заостренное чувство национального достоинства, даже гипертрофированное национальное самолюбие, свойственное не только арабским, но и другим восточным лидерам, зачастую не принимается во внимание политиками, которые в результате проходят мимо реальных возможностей решения стоящих перед ними задач, в том числе урегулирования разного рода конфликтных ситуаций.

Неприятие национального унижения от иностранных представителей распространялось даже на короля, который впоследствии был свергнут мелкобуржуазными революционерами. Разделяя чувства народа, который отнюдь не боготворил Фарука, но, какой бы тот ни был, все-таки относился к нему как к главе Египта, Насер и его сотоварищи-офицеры были вне себя, узнав, что посол Англии лорд Лэмпсон 4 февраля 1942 года прибыл во дворец Абдин и потребовал сменить премьер-министра на более проанглийского. По стране поползли слухи, что посол обращался к королю не со словами «ваше величество», а просто «мой мальчик». Напомню, что все это происходило через двадцать лет после объявления независимости Египта. «Мне стыдно, – писал Насер в те дни в письме своему другу, – что армия не среагировала на эту выходку». Эти слова принадлежали человеку, безусловно понимавшему бесперспективность вооруженного столкновения с английскими силами, базировавшимися в зоне Суэцкого канала, да и вообще с Великобританией, которая по своим военным возможностям была несопоставима с Египтом. Но оскорбленное чувство патриотизма брало верх над всем остальным.

Это проявилось и в последующем. Насер вспоминал об эпизоде, когда в феврале 1955 года в английском посольстве в Каире состоялась его первая и единственная встреча с тогдашним английским министром иностранных дел Антони Иденом. Тот выслушал негативную оценку Багдадского пакта молодым египетским президентом. Но, дав понять, что имеет дело с человеком, не разбирающимся в мировой политике, Иден оставил в стороне тему, поднятую Насером, и стал нарочито спрашивать его о Коране, об арабской литературе. Насер увидел в этом высокомерие английских руководителей по отношению к новому Египту.

Не менее примечательна реакция Насера на оскорбительную пренебрежительность к египтянам, высказанную американцами. На одном из обедов в 1955 году посол США Байроуд пожаловался президенту, что египтяне, приняв американца за шпиона, избили его в зоне Суэцкого канала.

«Мне жаль, – выпалил в запальчивости Байроуд, – я-то думал, что нахожусь в цивилизованной стране».

Насер встал и ушел с обеда. Его не вернули извинения бестактного американского дипломата.

Антиимпериализм мелкобуржуазных революционеров складывался вначале под воздействием эмоций. Но все-таки брала верх политика, и решения ими принимались в основном после сопоставлений, изучения целого ряда возможных альтернатив. В таких условиях в их действиях превалировал скорее не антиимпериализм, а прагматизм. Так, после прихода к власти в Египте, Сирии, Ираке они далеко не сразу заостряли свою политику даже против бывших метрополий или западноевропейских государств, господствовавших в формально независимых арабских странах. За два дня до переворота по указанию Насера была предупреждена Великобритания. Через одного из «Свободных офицеров» – Али Сабри – был также поставлен в известность помощник военного атташе США Дэвид Эванс, который отреагировал однозначно: «Если вы не коммунисты – давайте действуйте». Как сказал Эванс, Соединенные Штаты стремятся к альянсу с Ближним Востоком для того, чтобы не допустить проникновения в этот район Советского Союза и остановить рост местных коммунистических партий.

Думаю, что представителям США, и особенно Великобритании, не сообщалось, до каких пределов дойдут «Свободные офицеры», тем более когда начнутся их действия. Возможно, у Англии даже возникло предположение, что речь идет лишь о нажиме на королевский режим с целью заставить его потесниться, подвинуться в сторону демократизации общества. Однако Майлс Коплэнд, резидент ЦРУ в Каире, заявил, что американцы не только знали все по поводу подготовки переворота, но якобы Насер консультировался по этому вопросу с ними и получил зеленую улицу. А другой представитель ЦРУ, Кермет «Ким» Рузвельт – внук президента США Теодора Рузвельта, – контактировал с офицерами сразу после их прихода к власти.

Так или иначе, но сам факт таких контактов показывает, что «Свободные офицеры» не хотели обострять отношения с Великобританией и тем более Вашингтоном. А американский ответ, полученный через Али Сабри, вообще вдохновлял и создавал надежду на установление тесных отношений молодых офицеров с Соединенными Штатами.

О нежелании обострять отношения с Лондоном свидетельствует и тот факт, что свержение короля Фарука в 1952 году не означало еще конца монархии. «Свободные офицеры», заставив Фарука отречься, согласились на то, чтобы престол перешел к его сыну принцу Ахмеду Фуаду, которому не было еще и одного года. Согласились они и на то, чтобы во главе не только регентского совета, но и правительства встали родственники свергнутого короля. Лишь в июне 1953 года, то есть почти через год после переворота, Египет был объявлен республикой.

Насер и на практике повел дело к серии компромиссов с Великобританией: 12 февраля 1953 года с ней было подписано соглашение, предусматривающее вывод не только английских, но и египетских войск из Судана. Несмотря на то что в этой стране было достаточно сильное движение за объединение с Египтом и такие настроения были широко распространены в самом Египте, Каир первым признал независимость Судана, фактически отказавшись от антианглийских действий на суданском направлении. Сразу же после переворота Насер и его окружение начали переговоры с правительством Великобритании с целью получить согласие на вывод английских войск из зоны Суэцкого канала. Молодые офицеры сделали ставку на мирные политические договоренности с Лондоном о прекращении 74-летней британской оккупации Египта и добились успеха. Договор о полном выводе английских войск из Египта был подписан в Каире в октябре 1954 года.

В это время в руководстве «Свободных офицеров» взяла верх идея о сотрудничестве с Соединенными Штатами. Эта идея порой ложилась на благодатную почву – США пытались потеснить ослабленную Англию с Ближнего Востока и рассчитывали, что им удастся использовать новый режим в Египте в своих интересах. Вместе с тем Соединенные Штаты не рассматривались в арабском мире как колониальная держава и с ними, в противовес Великобритании и Франции, связывались большие надежды.

В мае 1953 года Государственный секретарь США Дж. Ф. Даллес прибыл в Каир. Одновременно американская дипломатия обещала посредническую миссию по эвакуации английской базы из зоны Суэцкого канала. Американский патронат был принят с благодарностью «Свободными офицерами», добивающимися окончательного прекращения английского военного присутствия в Египте. Начала осуществляться программа американской помощи Египту в размере 50 миллионов долларов. Происходило настоящее паломничество в Каир американских должностных лиц, политических деятелей, бизнесменов.

Многие, в том числе и в Каире, понимали, что Дж. Ф. Даллес, по словам известного египетского публициста Хейкала, с «религиозным пылом» стремился окружить СССР военными и политическими союзами. Следует сказать, что в интересах конфронтации с СССР американцы после визита Даллеса в Каир выдвинули, как они считали, более привлекательный для Египта и других арабских стран проект создания военного блока из одних только мусульманских государств – арабских, Турции и Пакистана. Сам факт поездки в США в конце 1953 года египетской военной делегации, возглавляемой Али Сабри, не дает оснований считать, что этот план был, как говорится, с колес отвергнут египтянами. Но для себя они жестко связали свою позицию с возможностью закупить американское вооружение. Али Сабри встретился с руководителем пентагоновской программы военной помощи за рубежом генералом Олмстедом, который предпочел вести абстрактные разговоры опять-таки о полезности исламского пакта. Внимание египетской делегации, не без причины, насторожило его откровенное определение цели пакта: «…он может оказать серьезное влияние на мусульман СССР и Китая». Генерал договорился до того, что нужно в этих странах из мусульман «создавать пятую колонну». Египтяне от встречи, естественно, ждали другого.