Читать книгу «Призрак» из спецназа. Командировка «в никуда» - Евгений Шереметьев - Страница 7

День возвращения в родной город близился к обеду. Хотелось отдохнуть от навалившегося в одночасье на их плечи столь драматичного спасения раненого местного олигарха.

– А ты у меня молодец, – сказал Григорий, ласково обнимая и прижимая Таню к себе, – не растерялась, всё сделала блестяще, без единого намёка с моей стороны. Молодчина. Профи.

– Да уж, профи, – ответила она, теснее прижимаясь к его телу, – чья трёхлетняя школа за плечами. И не такого навидалась. Но в деле – видела тебя первый раз. Это по-настоящему работа профи, очень убедительно.

– Ну, это мы обсудим с тобой, как-нибудь, в другой раз, любимая, – сказал Григорий, входя в квартиру следом за Таней и закрывая новую, стальную входную дверь изнутри. Катюха всё сделала, как он и просил по телефону: заказала стальную дверь с современными запорами и совершенно старинным «засовом», решётки на окнах в лоджии и на кухне. Получилась однокомнатная крепость что надо. А деньги на всю эту красоту Таня послала ей переводом по почте.

– Как-нибудь в другой раз, – повторил Григорий в задумчивости. – Что день грядущий нам готовит? Надо обмозговать нашу позицию.

– Давай пообедаем, Гришенька, благо Катюха вчера затарила наш холодильник, по моей просьбе. Я как чувствовала, что не сможем купить всё, что надо к нашему возвращению. А потом полежим, отдохнём, – она многозначительно заглянула в глаза Грише, – на нашем диване, где мы с тобою впервые встретились. Помнишь, любимый?

– Ещё бы мне не помнить такое безумие. А я уже сейчас тебя хочу, вместо обеда, идёт? – Он надвинулся на Таню всем своим мощным телом, а руками недвусмысленно прошелся по всем местам, которые могли им понадобиться, буквально, через каких-нибудь пару минут после хорошего горячего душа. Таня не сопротивлялась, тоже загораясь желанием от воспоминаний трёхлетней давности. Память тела толкала её в его объятия. Опомнившись, оба одновременно бросились в ванную комнату. Там и свершилось таинство продолжения рода человеческого с жадностью двух особей, разлучённых, разными дорогами возвращением домой, на целых трое суток. Приготовленный диван, так и не дождался их возвращения из душа. Где-то через час, удовлетворённые и водными процедурами тоже, с приложением неких эмоционально-физических нагрузок, парочка выпорхнула из ванной и кинулась к холодильнику, понимая остатками разума, что необходимо срочно подкрепиться, чем бог послал. В считанные минуты яства, которыми был набит холодильник, оказались на столе и любовнички с волчьим аппетитом принялись обедать, тем более что оба пропустили завтрак, а Григорий, так тот, вообще, не держал маковой росинки во рту со вчерашнего обеда – с тех пор, как перекусил в придорожном кафе перед длинной дорогой домой. Как только первые позывы голода были удовлетворены рюмочкой водки и разносолами, Таня взяла телефон и набрала Катюху:

– Алло, ты жива, сестричка? Чего грустная?

– Будешь тут грустной, после того, что увидели сегодня. До сих пор дрожат поджилки, не могу никак опомниться. А как вы?

– Мы, уже лучше, сидим и обедаем. Приглашаем тебя на обед, только быстро, а то не успеешь, всё съедим с Гришей.

– Ага, съедите, можно подумать. Я вчера, еле допёрла пакеты с продуктами, хватит на неделю. А как я проеду, там, наверное, менты всё перекрыли?

– А ты, так же, как уезжала, по Тельмана и приезжай. Ждём.

– Хорошо, сейчас буду.

– Расстроилась не на шутку подружка. Тут в аэропорту для неё загадка, что я не кинулась в объятия сразу, как это мы всегда делали сто лет. А тут шок от передряги, в которую мы с ней угодили, да ещё с твоим участием. Она, бедняжка, почти в обмороке была, когда мы выбежали из магазина. Я спешу, понимаю, что ты потащил его домой, а тут Катюха никакая.

– А я на автомате домой его поволок. Даже мысли не возникло, что тебя нет дома. Уверен был, что ты уже приехала, хотя сейчас понимаю, что времени у тебя было в обрез. Но всё хорошо, что хорошо кончается. У нас с тобой только что неплохо «кончилось», а?

– А у нас с тобой всегда хорошо «кончается». Мы с тобой очень подходим друг другу в этом отношении, любимый.

– Это классно, девочка моя, что у нас с тобой такая гармония в сексе. Это залог того, что мы долго и счастливо проживем и кучу Санек настрогаем, и мальчиков, и девочек. Кто там у нас на очереди?

– Девочка, сам знаешь.

– Да я так, контрольный вопрос, для точности. Хотя честно скажу, я люблю детей вообще, вне зависимости от их пола. Но, конечно, очень хорошо, когда поровну, то мальчик, то девочка. Теперь скоро можно будет всем рассказать, только здесь «зачистим» ситуацию и ладушки. Заработали-то мы с тобой уже неплохо, – Григорий помолчал немного и тут же продолжил. – Только не пойму, хорошо или плохо получилось. В том плане, что двоих «завалил», а одного вытащил, да ещё «пахана» местного по кличке «Гранд».

– Да ты что, Гриша? Он на самом деле блатной? А на вид, такой приличный, интеллигентный, модно одетый.

– А ты так понимаешь, что все блатные ходят, как бомжи?

– Ну, нет, я просто неправильно выразилась. Мне просто удивительно совпадение: ты с этой стороны баррикады, а он с другой, вроде бы. А судьба раз, и обоих в одну упряжку. Выкарабкивайтесь, мальчики, как сможете. Ты все сделал исключительно профессионально и молниеносно. Некоторые, внутри магазина, успевали комментировать твои действия и братков тоже. Особенно один мужик, все кричал, что он в горячих точках бывал и все видел. Он первым и про «Муху» заорал: «Сейчас из гранатомета ударит, из «Мухи», я из такого стрелял. Знаю». – А про тебя тоже орал: «Этот мужик из спецназа, точно, только там учат так ножи метать, глянь, как тот верзила согнулся и за горло схватился. Всё, братва, ему кранты. После такого броска уже не живут».

– Похоже, что не врал про горячие точки. Ладно, в отношении спасенного, не будем париться, как говорится. Сделанного, не вернёшь. Да и выбора у меня просто не было. Завтра доложусь Вербову, там и обсудим. Что и как получилось.

Влетела Катюха, вся ещё растерянная и растрёпанная. Со слезами кинулась к ним, по очереди обнимая то одного, то другого. Здесь присутствовали и слёзы радости от долгожданной встречи и одновременно слёзы от сильнейшего стресса, который был вызван её личным участием в передряге. Обласканная Таней и Гришей, Катюша успокоилась, привела себя в относительный порядок, после чего, её заставили выпить пару рюмок водки, что привело её в отличное расположение духа. Григорий оставил подружек одних на кухне, а сам вышел в комнату, улёгся на диван и мгновенно «вырубился», забывшись тяжелым сном, граничащим с беспамятством. Через пару часов Таня проводила частично посвященную в суть событий, и оттого успокоенную, Катюшку домой. А Гришу нашла лежащим на диване в глубоком сне. Она пристроилась рядышком и, уже через пару минут, так же крепко спала. Оба «дрыхли, без задних ног», как говорят в народе, вроде можно подумать, что у нас, у людей, есть ещё и передние.

Так и закончился для них этот драматичный, трудный, полный неожиданностей и опасностей день. День их возвращения из длительной совместной «командировки в никуда». Возвращения в родной город, из которого им, столь неожиданно и конспиративно, пришлось исчезнуть чуть больше трёх лет тому назад. Много чего произошло в их жизни за это время, но об этом потом, в другой раз, как сказал Григорий. Пусть поспят и восстановятся в собственном гнёздышке, где зародилась и расцвела их запоздавшая любовь…

…После столь драматичного возвращения Тани и Григория в родной город прошла неделя. Они спокойно жили в Таниной «однушке», вполне довольные своей жизнью вдвоём. Только Гриша лишь дважды отвлекся на рабочие моменты.

Во-первых, позвонил из автомата в корпорацию и передал Вербову кодовое слово «Берлин». Президент корпорации знает его расшифровку, а также знает теперь, что Григорий находится в городе, успешно завершив все дела в Регионе. У Вербова есть несколько способов связи, чтобы найти Гришу в случае крайней необходимости. Но, он так же и в курсе того, что Григорий взял таймаут, небольшой отпуск на пару недель, с тем, чтобы отдохнуть после длительной и трудной командировки. Но Вербов так же знал в подробностях ещё и то, чего не знал Григорий: «работа» его ещё не закончена, так как финал их операции переместился из Региона сюда, в город, где и развернутся решающие сражения этой необъявленной войны с беспределом.

А во-вторых, согласно договорённости на месте разборки, Григорий потратил полдня на визит к Вити Грумову, во время которого генерал посвятил его в мельчайшие подробности оперативной обстановки.

– Понимаешь, Гриня, в этой борьбе с беспределом, мы оказались в глухом тупике, а наша работа абсолютно не результативна и не имеет никакой положительной динамики и перспективы. Город буквально наводнён бандгруппами, но мы ничего им предъявить не можем. Нет улик ни по одному эпизоду, хотя предполагать мы можем, что угодно. Но как только мы шевельнулись и предъявили претензию по какому-либо конкретному кровавому событию этому «Лешему» или любому его отморозку, их адвокаты тут же вяжут нас по рукам и ногам: что конкретно предъявляете моему клиенту, давайте улики, давайте экспертизы, давайте конкретные эпизоды их участия и свидетелей. А у нас ничего, кроме предположений и версий нет. Чисто работают, подонки. И уголовный крупняк молчит. В последние годы, беспредельщики стали «мочить» их авторитетов, чего раньше не делали, боясь мести сообщества. Сегодня не боятся ничего и никого. У нас на «Гранда» организовали нападение, чудом уцелел, у недальних наших соседей года полтора назад его коллегу по кличке «Артист» замочили, а весь «общак» растащили. Очевидно, что тоже самое, хотели сделать и у нас, да осечка вышла, ты им все карты спутал, оказавшись в эпицентре нападения.

– Ты же понял, Витюша, что у меня просто не было времени выбирать, как действовать. Меня в упор пытались расстрелять только за то, что я не вовремя подкатил к магазину, чтобы купить продукты. Ведь только въехал в родной город, где отсутствовал целых три года, душа поёт, как тогда, после Афгана, помнишь?

– Конечно, помню, этого чувства забыть нельзя.

– Ну вот. А в мою сторону разворачивается беспорядочно стреляющий автомат в руках какого-то оборзевшего отморозка. Когда мне было думать, если жить оставалось пару секунд. Понятно, что я ушёл из-под обстрела, выпрыгнув из машины, одновременно, сам контратаковал напавшего на меня бандита. Потом второго, тоже попытавшегося меня расстрелять. Но, ты же знаешь не со слов, что в меня попасть не просто даже спецу, а не каким-то громилам, привыкшим нападать на более слабых и безответных. А дальше ты уже всё знаешь, Витёк. «Зачистив» этих двоих, выволок, тяжело раненного объекта из атакованного «Мерса». Даже, не имея ни малейшего понятия, кто он, унёс его проходными дворами во двор аптеки, там недалеко, ты знаешь. У раненого в кармане был мобильник, а он, как только очнулся, сразу назвал позывной, ну такое кодовое слово, «Камарилья». Сразу прибыла «Скорая» и два джипа охраны, они его и забрали. Потом я вернулся на место на разведку, встретил тебя и узнал, что вытащил с того света самого «Гранда», по которому с тобой вместе несколько раз работали, но лично я его не знал. Вот такое стечение обстоятельств, мой генерал. Ни сном, как говорится, ни духом, а родной город, за длительную разлуку, приготовил мне сюрприз со смертельным риском.

– Иномарка расстрелянная, выходит, твоя, Гриша?

– Моя, но оформлена на другое имя, я на ней по доверенности катаюсь. Я целых три года был в отъезде по работе. Год был за границей, остальные два года в Москве, работал на крупную коммерческую структуру, но, понятно, Витя, под документами прикрытия. Сам понимаешь, коммерческая тайна, больше ничего сказать не могу. Мой контракт закончился, вернулся домой, здесь буду работать, наверное. Ещё точно не договорились, но думаю на господина Вербова Александра Анисифоровича поработаю, если мне подойдут его условия. Я с ним в Москве познакомился, он и сделал мне предложение поработать на него, когда узнал, что мы земляки и, что я остался без работы.

– Гриня, а к событиям последних трёх лет у нас в Регионе, как раз на объектах Вербова, ты не имеешь никакого отношения, случайно?

– Так меня же здесь не было, Витя. Моя деятельность всё это время проходила, в основном, в северо-западном регионе. Псков, Санкт-Петербург и Калининград – это зона экономических интересов моего работодателя, там и дёргался последнее время. Без отпуска и выходных. Въезжаю в родной город и радуюсь, что смогу наконец-то отдохнуть от работы, а тут тебе сюрприз по полной программе.

– По «Клещу» в Москве ты, конечно, тоже не в курсе, если я правильно тебя понял?

– А это кто такой, авторитет уголовный?

– Это – самый главный беспредельщик в масштабах всей страны. По моим данным, это настоящий инициатор всех проблем, что сегодня есть у Вербова и «Гранда» в бизнесе, а наш беспредельщик по кличке «Леший» – его шестёрка, не больше того. Они, эти двое и пытались убрать здешнего хранителя «общака», а все материальные активы у блатных отнять и под себя, тем более что вся коммерческая система «Гранда» отлажена и работает как часы, принося немалые доходы.

– Ясно, Витя, расклад мне понятен, поэтому меня и хотят взять на работу, чтобы подчистить все проблемы, что ещё остались не решёнными у Вербова. Посмотрим, что он предложит взамен.

– Я думаю, что у тебя в этом случае, ну, если ты пойдёшь к Вербову, будет очень много опасной работы, но тебе опыта не занимать. Кроме того, скажу тебе откровенно, что эта твоя работа будет на наше общее благо, я это чувствую и, как твой старый боевой друг, благословляю тебя на принятие единственно правильного решения. Больше сказать ничего не могу. Думай.

На том и расстались старые боевые друзья по Афгану, понявшие друг друга не только по тексту разговора, но и, что было более важно для обоих, они великолепно поняли весь подтекст их беседы. Григорий получил молчаливое негласное добро на свою предстоящую «работу» уже здесь, в родном городе.

В один из дней Катя пробыла у них почти сутки, в течение которых её и посвятили в те детали их командировки, о которых она должна была знать, как их подруга, внезапно брошенная ими на столь длительный срок на произвол судьбы, без четкой и понятной мотивировки их поступка. Они не боялись посвятить Катю в эти подробности ещё и потому, что она была не болтлива и умела хранить секреты. Тем более, предупреждённая друзьями о возможных последствиях несдержанности на язык для них троих, так как работу Григорий ещё не завершил. Подтверждением тому служат и те события, участниками которых они случайно оказались.

Во время всего разговора ни Таня, ни, тем более, Гриша, ни разу не обмолвились о названии фирмы, от имени которой они работали в этой командировке. Они так же сказали Кате, что в первый момент подумали о том, что эта перестрелка не что иное, как продолжение их командировки, так сказать, некий отзвук той работы, но уже здесь, дома. Но уже через время Гриша понял, что это просто не возможно, по той простой причине, что его никто и никогда, за эти три года работы в Регионе, не отождествил с их родным городом.

Уже через полтора года пребывания в Регионе Григорий свалил на Танины хрупкие, по-женски, красивые плечи, все проблемы по обеспечению его работы. Она стала его тайным тылом, его помощником, о наличии которого никто даже не догадывался. Гриша соблюдал строжайшую конспирацию при необходимости посетить одну из баз, которые организовала ему Таня, оформив куплю трёх квартир на свои документы прикрытия. Пока Григорий отдыхал на одной из баз, Таня снимала деньги со счетов на предъявителя, приобретала новое необходимое оборудование и снаряжение по заявке Гриши для предстоящей следующей акции, покупала на черном рынке бесшумное оружие, которое после конкретной работы Григорий попросту уничтожал, надёжно утапливая его в водоёмах.

Таня научилась отлично стрелять из любого вида оружия, стала разбираться во взрывопиротехнических средствах, а так же в средствах связи. Последний год их командировки стал наиболее результативным, так как Григорий отдавал свои силы только конкретной работе на объектах, лично не отвлекаясь на поиски необходимого снаряжения для очередной акции. Отдохнув на базе, перевооружившись в соответствии с предстоящими действиями, исчезал на неопределённое время. Иногда на несколько дней, а иногда и на две или три недели, в зависимости от сложности поставленной, им же самим, себе задачи, после чего появлялся на одной из баз. Уставший, грязный, зачастую с парой ножевых ранений, ушибов и гематом от пуль, попавших в бронежилет, которые сам же и врачевал. Но, каждый раз неизменной в нём была удовлетворённость от проделанной работы. А затем полная «отключка» от недавних событий.

Ни разу Таня не была посвящена в суть проводимых им операций, а она не задавала никаких вопросов, понимая, что если бы было возможным, то Гриша сам бы рассказал ей обо всём. Значит, так надо. А потом она попросту привыкла ко всему и никогда больше не проявляла инициативы в этом вопросе, за что Григорий был ей безмерно благодарен. У Тани за эти годы, выработалась способность понимать Гришу с одного взгляда, с одного намёка или жеста. Она полностью отдалась своей судьбе, которая уготовила ей такие испытания, о которых она не имела ни малейшего понятия ещё недавно, а тем более, не могла даже подумать, что сможет принимать в них самое активное участие.

И лишь однажды, перед самым завершением их командировки в рамках плана «Регион-Сервис», Григорий привлёк Таню к участию в акции, в которой, вроде бы, не ожидалось никаких осложнений. Чувство самосохранения подсказало, вероятно, подключить её для страховки. Неожиданно для Григория, простая по замыслу разборка, обернулась схваткой с тремя подготовленными громилами, которые неожиданно набросились на него одновременно. Пока Гриша вырубил одного и боролся с другим, третий молодчик хотел нанести удар ножом сзади в шею Григорию. И только присутствие Тани спасло его от неминуемой смерти. Точно и хладнокровно прицелившись, как на тренировке, Танюшка положила пулю в лоб мордовороту, нападавшему сзади с ножом. Гриша, даже не заметив этого, добил второго, а увидев третьего с пулей во лбу, всё понял и дал знак на отход. Лишь на базе, обрабатывая две раны на теле, Гриша спокойно сказал:

– Поздравляю, любимая, с посвящением в бойцы спецназа. Из начальника тыла я, наконец-то, вырастил себе надежное боевое прикрытие, без которого иногда, как к примеру, сегодня, просто не обойтись. У нас не принято благодарить за спасение жизни, потому, что точно такое может произойти и наоборот. Это считается как само собой разумеющимся, рядовым событием. И, тем не менее, любовь моя, спасибо тебе за сегодняшнее спасение. За то, что не дрогнула рука, не сморгнула глазом. Как в тире на тренировке. Ты у меня – талантище.

Ну, чем закончился его монолог, догадаться не трудно. Он сгрёб в охапку своего спасителя и, оттащив в спальню, тут же «потрахал», не обращая внимания на то, что само слово «спаситель» – мужского рода. Сексуальной ориентации Григория это соитие со «спасителем» не изменило. Так и стала Танюшка женой супербоевика, «призрака», «машины для убийств», «Одинокого волка», а одновременно по совместительству, еще и начальником тыла и медчасти, и боевым прикрытием при острой необходимости. Так случилось и в операции по спасению раненого «Гранда».

Им повезло, как всегда везёт высокопрофессиональным работникам, что в череде разборок, которые планировал и исполнял Григорий, он ни разу не прокололся, не засветил своих баз и дорогого своего помощника. В результате чего, они возвратились домой живыми и здоровыми, а Грише не пришлось привлекать для помощи постороннего человека, которому необходимо было бы доверить ни много, ни мало, а свою собственную жизнь.

Через неделю их прибытия в родной город, поздно вечером, в их квартирке раздался телефонный звонок. Григорий, оказавшийся к телефону ближе, снял трубку и ответил:

– Алло, вас слушают.

– Григорий Андреевич, здравствуйте, это Вербов говорит. Не забыли такого?

– Да, нет, шеф, вы что. Так быстро хороших людей порядочные люди не забывают. Тем более тех, кто умеет держать своё слово. Здравствуйте, Александр Анисифорович.

– Григорий Андреевич, я думаю, неделя не такой уж и большой срок для отдыха, а вот для всяких событий, так за иной спокойный год сойдет. Поговорить бы, прямо сейчас сможете приехать? Машина у подъезда соседнего дома стоит, ждет вас. Водителя вы знаете.

– Ну, шеф. Кто же в подобной ситуации и при подобном уважительном приглашении, сможет отказаться от визита, хотя и столь позднего?

– Вот и отлично, приезжайте. Жду у себя.

Григорий положил трубку, молча и сосредоточенно думая, посидел минуту, другую. Затем поднялся и начал одеваться. За Таню он не боялся. Ибо знал, что теперь она может постоять не только за себя. Тем более что в квартире есть вполне легальный ствол, зарегистрированный на неё. Таня, не задавая никаких вопросов, принесла ему стакан минералки и сказала:

– Выпей на дорожку. Надолго, как думаешь?

– Не думаю, что надолго, а вечером почему, понятно. В офисе только трое: сам шеф, Иван Викторович, да Юрий Иванович. Самое время пообщаться с Вербовым лично, да и с Юрием Ивановичем тоже, хотя лично с ним я не знаком, только по телефону. А шефа, за три года телефонных переговоров стал забывать в лицо. Да и тем для обсуждения поднакопилось немало. Ну, ладно, я быстро. Если что-то изменится, позвоню.

Спустившись в освещенный подъезд, он открыл выходную дверь и двумя шагами без подозрительной спешки ушел из освещенной зоны и скрылся в темноте под окнами первого этажа, благо, цоколь в доме, был выше человеческого роста, и Гришу не было видно. Осмотревшись и разобравшись в обстановке во дворе, он отметил про себя, что чуть дальше их подъезда стоят две машины с погашенными фарами, но работающими двигателями, две иномарки черного цвета. Машину Вербова Григорий сразу узнал, другая стояла впритык к первой. Он сообразил, что прибыло почему-то две машины, но об этом его никто не предупредил. Григорий подошел к первой машине, открыл заднюю левую дверцу и, садясь на заднее сидение, сказал:

– Здорово, Петрович. Ты почему не один?

– Так…, Григорий Андреевич, я получил указание, взять бригаду и к этому дому. А что вы будете, я даже и не знал. А вы откуда появились? Я и не заметил.

– А для чего бригада, Петрович?

– Так шеф приказал. Старший задачу знает, а вас я отвезу на работу. Я ведь тоже всего пять дней, как вернулся домой. Но я не знал там, что вы мой земляк, вот вы конспиратор, Григорий Андреевич.

Петрович восхищенно смотрел на Гришу. Самому водителю было около сорока, но все и всегда звали его Петровичем. Григорий познакомился с ним там, в Регионе, где Петрович находился при нём, вплоть до самого успешного завершения всей операции «Регион-Сервис».

– Ну, что, Григорий Андреевич, опять вместе, повоюем, да?

– Пока не знаю, но скоро узнаю. Тогда и поговорим. Вызывай «бугра» по рации сюда.

Петрович включил рацию и назвал позывной, вызывая старшего наряда в первую машину. Когда тот, не торопливо подошел и сел на переднее сидение рядом с водителем, Григорий спросил:

– Привет. Какова задача и как будем её решать?

– Двое с вами, я и ещё один. Двое в машине останутся здесь до нашего возвращения. Таков приказ.

– Ну, что же. Приказы, как известно, не обсуждают. Давай второго и поехали.

Коротко бросив в рацию пару слов, старший молча замер, ожидая подчиненного. Когда тот, так же молча, влез в машину и замер рядом с Григорием, Петрович сразу же тронул машину с места и поехал в офис. За всю дорогу, никто, из сидевших в машине, не проронил ни единого слова. Петровича Григорий знал, как молчуна ещё по Региону, а двое из охранников были, видимо, профессионалами, знавшими своё дело и место.

Подъехав к воротам во двор корпорации, Петрович коротко посигналил, дверь тут же медленно раскрылась, пропуская машину во двор, окруженный с трёх сторон высоченным забором. Когда Петрович остановил машину, обе правые дверцы одновременно распахнулись, и оба охранника оказались снаружи. Не торопясь, Григорий вылез из машины также направо. Старший негромко проговорил:

– Третий этаж, шеф ждет вас в своём кабинете. Миша проводит. Извините, приказ.

– Ничего, все в порядке, – ответил Григорий и направился ко входу в здание, вслед за сопровождающим его охранником. Все эти меры предосторожности он воспринимал спокойно, понимая, что они обусловлены лишь некоторыми обстоятельствами, которые ему пока что не ведомы. Когда они проходили по коридору второго этажа, из одного из кабинетов, в неожиданно открывшуюся дверь попытался выглянуть мужчина, но сопровождавший Григория охранник молниеносно запихнул того обратно и плотно прикрыл дверь, жестом показав Грише, куда ему следовать дальше. Когда Григорий скрылся за углом поворота коридора, он услышал голос сопровождающего:

– Предупреждал же всех, чтоб шли по домам, чего тут ошиваешься?

– Так перед самым уходом, Миша, центральный забарахлил, пока разобрался, записал все в журнал, вот и задержался.

– Ладно. Уходи по-быстрому.

И Григорий услышал торопливые шаги убегавшего вниз на выход сотрудника. Догнав остановившегося Григория, Миша коротко доложил:

– Всё нормально, это наш главный компъютерный бог, программист. Срочный ремонт какой-то. Я проверю по журналу и через дежурных. Проходите.

Они двинулись дальше, на третий этаж, вошли в приёмную, где никого не было и далее в кабинет Вербова. Тот ждал их и, тут же поднявшись из своего рабочего массивного кресла, пошел Григорию навстречу. Радостно и доброжелательно, по-дружески, он крепко обнял Гришу за плечи, долго тряс его руку, одновременно приговаривая:

– Ну, здравствуйте, дорогой вы мой! Как мы вас заждались здесь. Рад безмерно вашему возвращению. И «со щитом», что самое главное, а не «под щитом»!

Возбужденно приговаривая таким образом и, не отпуская руки Григория, Вербов увлёк его к гостевому столику, по дороге похлопывая свободной левой рукой по спине Гриши. Охранник испарился и они остались одни. Президент кампании усадил гостя в большое и просторное кожаное кресло, сам сел в такое же напротив. Столик был сервирован всевозможными закусками, бутылками с коньяком, водкой и вином, газировкой всех наименований. Видно было, что хозяин ожидал желанного гостя, хотел ему угодить своим угощением, но ещё не знал предпочтений и пристрастий будущего посетителя. Поэтому и накрыли столик на все и любые вкусы. Григорий чувствовал себя немного не в своей тарелке, от чрезмерного внимания хозяина кабинета, сидевшего напротив и не скрывавшего своей радости от этой встречи. Немного успокоившись и сделав многозначительную паузу, Вербов сказал:

– Ну, что же, дорогой Григорий Андреевич, рад вас видеть в живом, так сказать, виде и добром здравии. Извините, что инкогнито, что без шума, почестей и фанфар, которых вы воистину заслуживаете. Но это не моя вина, а издержки вашей сложной профессии. Да и предстоящие нам с вами дела в ближайшем будущем не терпят шума и суеты. Уж не обессудьте, но я хороший ученик в части постижения принципов конспирации. За три года общения с вами, кое-чему научился. Считаю и в простом, обычном, но крупном бизнесе, как наш, к примеру, эта самая конспирация и секретность во многом не помешали бы. А иногда, так наоборот, просто избавила бы от многих хлопот, типа вашей командировки. Я теперь многое понял. Из того, что с нами случилось, по мере поступления от вас информации о разрешении одной проблемы за другой, многого можно было избежать. Но, увы и ах, как говорят в подобных ситуациях. Надо было пройти через все это, да в течение столь длительного времени, чтобы все это понять. Но, слава богу, что это случилось и мы с вами познакомились. Давайте выпьем за встречу, закусим как следует, а заодно и поговорим. Поверьте мне, нам с вами есть, что обсудить. За вас, дорогой.

Во время этого, горячего и страстного монолога, но стройного и логичного ввиду очевидности его заготовки, они держали в руках рюмки, наполненные каждым себе по вкусу: Вербов налил коньяк, Григорий водку. Чокнувшись, они выпили и тут же наполнили заново. А Вербов сказал:

– Между первой и второй промежуток небольшой, Григорий Андреевич.

Выпили по второй, потом по третьей, четвертой… Теперь уже президент кампании, на правах хозяина, сам наполнял стопки, зная пристрастие своего гостя к исконно русскому напитку. На душе у Григория было радостно и спокойно. Приятно ощущать на себе благодарные взгляды хозяина кабинета, богатого и уважаемого, не только в их городе, бизнесмена. Великолепное угощение, хорошие слова – всё это благоприятствовало рождению в душе у Григория чувства удовлетворенности от совместно проделанной огромной и опасной работы. Между ними нет никаких недомолвок и нерешённых проблем. Обе стороны со всем тщанием, на какое были способны, выполнили все условия их договора и от этого оба чувствовали себя в стенах этого кабинета уютно и спокойно. Никто не отводил и не прятал глаза.

После того, как оба расслабились и почувствовали легкое опьянение, а от этого, еще больший комфорт и свободу, Григорий сказал:

– Александр Анисифорович, я понимаю характер наших взаимоотношений, их конфиденциальность. Поэтому такой способ приглашения меня на беседу, думаю, означает одно из двух: либо вы рассчитываете на меня в решении ещё какой-то вашей проблемы, либо вы получили информацию, которая касается лично меня, и вы не хотите «светить» наши взаимоотношения. Я прав?

– Отчасти, правы, дорогой Григорий Андреевич, а отчасти – очень правы. Мы получили информацию, она касается, в том числе, и вас. Но об этом чуть позже. А сейчас я хочу выпить рюмку лично за вас и сообщить вам приятную новость.

Они выпили, и Вербов тихо и спокойно, но, блестя глазами от явного удовольствия предстоящего сообщения, продолжил:

– Во-первых, Совет директоров нашего концерна, принял решение по объекту «Регион-7», согласно кодификации и известному вам условному наименованию, которое этот объект имеет в плане общей операции «Регион-Сервис». Не скрою, что это решение принято с моей подачи, но абсолютно единогласно всеми членами Совета. То, что вам удалось сделать в интересах корпорации, не может быть оценено в обычном измерении и в рамках нашего делового соглашения, хотя мы его и корректировали ежегодно, в связи с тем, что ранее спланированные сроки оказались не реальными, а затянулись на долгие три года. Ваша работа стоит намного больше того, что мы вам заплатили. Так вот. По решению Совета, мы приняли вас в наш бизнес в рамках объекта «Регион-7» на правах соучредителя и компаньона, с пакетом акций в размере тридцати двух процентов в уставном капитале. Как вы понимаете, это блокирующая доля, другими словами, ни одно, более или менее значимое решение, не может быть принято без вашего согласия. Этим мы убиваем сразу двух зайцев, как обычно говорят в подобных случаях: достойно оплачиваем вашу трёхлетнюю и строго секретную работу на благо корпорации, а так же, мы приобретаем в вашем лице партнёра, великолепно изучившего все тонкости тамошней обстановки, все слабые места. То есть, вы знаете то, что даже нам с Иваном Викторовичем не всё известно. Более того, вы великолепно ориентируетесь в рамках всего Региона и всех его двенадцати объектов, имеющих для нас немаловажное суммарное значение, практически равное нашему здешнему бизнесу. А узнали мы об этом только после вашей работы, когда были восстановлены все финансовые потоки. Раньше почему-то они обходили нас стороной.

Вот мы и решили сделать вас вторым моим заместителем, вице-президентом концерна, курирующим всю нашу региональную политику и долгосрочный план «Регион-Сервис». На постоянной основе. Это – во-вторых. Тем более, Григорий, мы же знаем, что вас ничто не связывает, у вас нет сейчас никакого дела, чем бы вы могли всерьёз заняться после возвращения из командировки и окончания наших договорных отношений. Так почему бы и не заняться очень солидным и серьёзным делом? А самое главное, весьма прибыльным, и для вас лично, и для всех нас причастных. Ведь вами уже проделана огромная и плодотворная работа по его очистке от хапуг, «вредителей» и прямых беспредельщиков, рейдерски захвативших там нашу собственность. А теперь, остаётся лишь немного доделать дело уже здесь, в нашем городе, примерно в объёме работы, что вы провернули на объекте «Регион-4». А дальше – только контроль и наслаждение результатами сделанного дела. Не можем же мы позволить, чтобы результаты достались кому-то другому, кроме вас, затратившему титанические усилия на возрождение нами утраченного. Было бы не справедливо. Согласитесь?

Во все время этой, пламенной по эмоциям и сногсшибательной для Григория по сути речи, он сидел, не шелохнувшись, не сводя с говорившего Вербова внимательного и сосредоточенного взгляда. Тот продолжил:

– Сегодня, после завершения вашей командировки, задача постоянного и глубокого, действенного контроля всего бизнеса Региона в целом, встала еще более значимо. Повторюсь, Григорий Андреевич, что только сегодня мы поняли, а главное увидели, сколько у нас отнимали и сколько мы теряли в совокупности. Это огромные деньги, даже по нашим понятиям, людей, далеко не бедных. А деньги – это влияние и позиция в обществе, многое и многое другое, не менее приятное. А то, что вы получаете лично, будет продолжать работать на всех, это вам понятно, надеюсь. Как понятно и то, что это ещё не предел. Вы станете весьма состоятельным, богатым человеком с широчайшими амбициями и возможностями, в том числе личного плана. К тому же, мой друг, весьма влиятельным человеком и в нашей структуре в целом. Это в-третьих. Мы, с моим компаньоном Иваном Викторовичем, не боимся вашего, столь стремительного взлета и вхождения в наш, довольно узкий и корпоративный круг избранных. По той причине, что за эти три года сотрудничества мы узнали вас достаточно глубоко для того, чтобы сделать единственный и правильный вывод: вы тот человек, который нам нужен на долгие годы. В силу специфики нашего регионального бизнеса и вашей честности и порядочности, что сегодня весьма редко встречается среди деловых людей. Мы вам доверяем, Григорий.

Последнюю фразу Вербов произнес тихо и проникновенно, глядя в глаза Гриши и покручивая в пальцах, во все время своей речи, рюмку с коньяком, которую не выпускал из рук. Он замолчал, продолжая упорно и неотрывно смотреть прямо в глаза Григория, но тот то же ни разу не отвел своего взгляда, ни разу не шелохнулся, не издал ни единого звука. Когда пауза достигла своего наибольшего значения, Вербов тихо добавил:

– Я уверен в вашем ответе, Григорий Андреевич. Ибо, в противном случае, мне бы пришлось признать тот факт, что, достигнув вершины в нашем не простом бизнесе, я не научился разбираться в людях и использовать в интересах нашего концерна любую полезную ситуацию. Но это не так. Я отлично понимаю людей, особенно таких честных и открытых, как вы, хотя вы, достаточно скрытный и не ординарный человек.

Мне тем более легко прогнозировать ваш ответ ещё и потому, что за истекшее время вы уже практически срослись с этим бизнесом, вжились в него, как того и требовала обстановка вокруг операции «Регион-Сервис». А это была одна из главных наших стратегических задач: вырастить человека, достойного стать руководителем всего регионального бизнеса. Сегодня мы имеем единодушное мнение всех до единого собственников наших объектов Региона о том, что такой человек есть. Опрошенные по отдельности, независимо друг от друга, все назвали ваше имя, Гриша.

Возникла новая, не менее затяжная, чем предыдущая, пауза. Но Вербов не прерывал её, а, молча, смотрел на Григория, так же, не отводя взгляда от его лица. Наконец, Григорий пошевелился в своём кресле, поменял позу, опершись локтями на расставленные колени, а подбородком на ладони рук и несколько наклонившись вперёд, тихо и проникновенно сказал:

– Да-а-а… Вот это вы меня вербонули, Александр Анисифорович, говоря нашим профессиональным языком. О такой вербовке я не слыхивал и в Конторе за всю свою почти тридцатилетнюю службу. А у нас там есть ассы среди агентуристов. Но в бизнесе… Такое… Теперь мне очевидно, что эта работа процветает и у вас, при этом, на достаточно высоком уровне, если не сказать, на высочайшем. Правда, сила вашей вербовки не в идейно-патриотической платформе, а в материальной заинтересованности. Но от этого, блеск вашего привлечения меня в качестве партнёра, не уменьшается. Единственное, что меня беспокоит, так это слабое знание экономики и технологических вопросов регионального бизнеса. Я как-то больше решал вопросы организационного плана. Смогу ли в полной мере справиться?

– Сможете, – уверенно заявил Вербов, вставая с места и пройдясь несколько раз туда и сюда по кабинету. – Сможете, Григорий, а мы поможем, где будет нужно. Мы же команда. А что до вербовки, то можно, конечно, посмотреть на это и с вашей точки зрения. Но у нас это называется, сделать нужному…

– …человеку предложение, от которого он не сможет отказаться, так? – Подхватил Григорий, и оба от души расхохотались.

– Именно так, Григорий Андреевич. Именно так. И я думаю, что вы не пожалеете о том, что вас «ушли» из Конторы, а вы, волею случая, оказались у меня в кабинете три года тому назад.

Вербов, взмахнув рюмкой как для тоста, молча, выпил. Григорий последовал его примеру. Закусили. Помолчали, после чего хозяин кабинета тихо продолжил:

– Ну, с первым вопросом повестки дня мы, я думаю, закончили, к обоюдному удовольствию, как считаете, Григорий?

– Да уж, Александр Анисифорович, надо быть полностью каким-нибудь отставным полковником, чтобы отказаться от такого предложения. Умеете вы, шеф, предложить.

– Ну, извините, как умеем, так и предлагаем.

Он оглянулся на настенные часы и промолвил:

– Всего и работаем-то полтора часа, – затем, повернувшись опять к собеседнику лицом, произнёс. – Я не случайно напомнил вам ваш визит в этот кабинет три года назад. Тогда вы разрулили ситуацию в ресторане моего давнего приятеля. А Юра, бармен, по моей просьбе, подыскивал подходящего кандидата для предстоящей работы. Вы, как раз, были седьмым по счету кандидатом, божье число, кстати. Четверых мы сами отмели, двоих даже забрасывали в Регион. Но они и близко не подобрались к решению проблем, оба испарились, прихватив некоторые суммы казённых денег, в качестве гонорара. А вы, воистину божье число, оказались тем, кто нам был нужен.

Немного помолчав, он продолжил:

– Так вот. Те братки, в ресторане, были залётные. Испарились, как в воду канули, наверное, от позора. Но не о них разговор. Этот ресторан принадлежит, как я уже сказал, моему приятелю, нашему земляку и уважаемому сегодня в городе меценату, вашему полному тёзке по имени и отчеству…

– Ивашову Григорию Андреевичу, – подхватил Григорий, владельцу сети супермаркетов, ресторанов, кафешек и баров. В народе его называют Робин Гудом, а в определённых кругах, он более известен, как… – Григорий посмотрел на Вербова.

– Именно так. Видите, как нам легко понимать друг друга. Именно он, «законник» или по иному – «вор в законе» «Гранд». И именно его, по случаю, Григорий, вам удалось вытащить из смертельной ловушки, в которую он угодил, отчасти по невезению, а отчасти по вине, головотяпству и непрофессионализму своей охраны. Хотя, я не однажды предупреждал его о том, что преданные зэки – это не профессионалы, знающие своё дело от и до. Отнюдь. Вот и пострадал. Может теперь сделает нужные выводы. А пока, мои бойцы помогают охранять его покой и способствуют скорейшему выздоровлению. Чувствует себя уже не плохо, но очень слаб. Большая кровопотеря, но уверенно идёт на поправку. Вам низко кланяется и благодарит за своевременную и эффективную, если не сказать, эффектную помощь. А свидетели из супермаркета все в один голос утверждают, что появился какой-то супермен на старой иномарке, метал ножи, стрелял из отнятого автомата, а затем умыкнул пассажира из «шестисотого» и скрылся с ним в неизвестном направлении. Описывают его по-разному, как обычно и бывает, в подобных ситуациях. Толком его никто не разглядел. Но нам удалось это сделать. Одна очень наблюдательная особа из штата магазина запомнила мужчину, а затем опознала его, когда он разговаривал с генералом Грумовым, уже после разборки, минут через двадцать. Но, умница, никому ничего не сказала, так как увидела, что напали на машину шефа.

Заметив удивленно поднятые брови Григория, он подчеркнул:

– Да, да, Григорий, этот магазин принадлежит «Гранду», – он наполнил рюмки, поднял свою и, неожиданно, продолжил. – Нравишься ты мне, «Граф», давай «на ты», мы же с тобой, похоже, ровесники. Согласен?

– Давай, какие церемонии, Саня, – сказал Григорий и протянул руку для пожатия.