Читать книгу «Призрак» из спецназа. Командировка «в никуда» - Евгений Шереметьев - Страница 8

Крепко пожав протянутую руку, Вербов продолжил:

– Мне нравится твоя манера. В нужном месте сделать паузу, промолчать, чтобы подчеркнуть значимость сделанного. А не размахивать руками и бахвалиться своими подвигами, даже и успешными. Основательный ты человек. Уважаю.

– И я тя уважаю, – в шутку изображая пьяного, картавя, проговорил Григорий и оба рассмеялись.

Успокоившись, Вербов продолжил.

– Так вот. Девочка прибежала в офис и всё рассказала раненому один на один. Тот сразу за мной. Сотрудницу предупредили, да она и сама была на высоте. Никому, ни словом не обмолвилась. Но о том, что именно ты вытащил бизнесмена из обречённого авто, стало известно и нападавшей стороне. А браток, выстреливший из «Мухи», вообще был уверен, что подорвал жертву. Но, когда ему все рассказали, то поклялся найти тебя и «замочить» персонально. Какой-то приближенный того, кто их послал.

Среди команды Ивашова погибших трое: охранник и водитель из «Мерседеса» и боец из джипа сопровождения, паритетно с потерями братков.

Материальные потери оказались тоже значительными. Со стороны Ивашова полностью уничтоженными оказались обе машины: и «шестисотый», и джип сопровождения, в то время как нападавшие потеряли всего одну машину, да и та оказалась угнанной еще неделю тому назад.

Расследовать этот беспредел в ГУВД приехала группа из Центра, вот оттуда и утечка о тебе. Хотя ты официально и отказался от участия, но менты думают на тебя. И братки тоже. Не верят в случайное совпадение. Хотя им сказали, что расстрелянная машина не твоя.

Как я уже сказал, кроме случайных прохожих, погибло и трое нападавших. Одного сразу опознали и установили. Теперь, кто напал на «Гранда» и начал войну в городе, точно известно. Это некий беспредельщик из «новых русских», погоняло «Леший», с огромной тучей таких же беспредельщиков, как и сам. Не почитают ни уголовного кодекса, ни права и морали нормального общества, ни принципов и устоев отношений «по-понятиям». Только силу и признают. Сильных не трогают, а задирают только тех, кто послабее. Даже «законника» не побоялись тронуть, хотя не могут не знать, что за него может встать весь криминал. Всё нипочем, всё трын-трава. Беспредельщики, одним словом. У них в милицейской опергруппе оказался какой-то информатор. Он и «сдал» тебя, так как видел с Грумовым, да и давно тебя знает, в смысле твои возможности и почерк работы. А ещё, один из тех, что остался жив, напарник тех двоих, что ты «положил», видел тебя и описал. Совпало с тем, что видели другие.

Короче, тебя опознали и теперь ищут по всему городу. Были и в Конторе, там тоже нашлись какие-то «каны». Там сообщили, что есть. Три года назад исчез, ничего не знаем о нём, даже пенсию бросил, не могут тебе выдать, как полагается. Поэтому у тебя на счете в сбербанке за три года собралась приличная сумма, дары от Родины за верность долгу и безупречную службу. Сумма огромная, примерно, даже раза в два больше той, что ты получаешь у нас за один месяц работы. Так что, Гриша, установили тебя мордовороты «Лешего» и прочесывают город, пытаясь обнаружить, где тебя можно подловить для расправы. Каким-то боком разнюхали, что я и «Гранд» приятели, так были уже и в наших офисах, какие-то представители, искали, как бы по делу. Хорошо, что ни у «Гранда», ни у нас, никто о тебе ни сном, ни духом, как говорится.

Вербов помолчал, повертел вновь оказавшуюся у него в руках рюмку с напитком, затем продолжил.

– Дело серьёзное. Необходимо подумать и решить, как избавить город от этих головорезов, стреляющих без разбора и по малейшему поводу, а зачастую – и без такового.

По мере того, как он говорил, лицо Григория хмурилось всё более и более. Глаза засверкали нехорошим огнём, он весь подобрался как для прыжка. Заметивший это Вербов, как то насторожился и замолчал. Глядя на него, он не узнавал в нём человека, только что сидевшего напротив, мило шутившего и смеявшегося вместе с ним. Григорий, поняв, что ненароком испугал будущего шефа своей несдержанностью, мягко сказал:

– Прости, Саня, не сдержался, включилась автоматика. Это потому, что выпили с тобой. Задело за живое, во-первых то, что вычислили, а во-вторых, что какая-то мразь клятвы даёт меня «замочить». Посмотрим, кто успеет раньше. Еще никто про меня такого не выкидывал. Некому, как понимаешь. Кого уж нет, а те далече. Разберусь…

– Давай, Гриша, по маленькой. Расстроил я тебя. Но это объективная информация, и ты должен о ней знать.

– Да, успокойся, Сашок, я сам еле сдержался, чтобы прямо сейчас не рвануть к этим отморозкам на их базу, благо точно знаю, где этот «Леший» и его «черти» ошиваются. Но повременю малость. Надо кое-что уточнить.

Когда оба несколько успокоились, Вербов продолжил:

– Ситуация не новая, во многих городах подобное случается. И везде решают проблему по-разному. А у «Лешего» сегодня около пятисот стволов. Правда, исключительно все приезжие, наёмники, приехали на заработки. Этот главарь неплохо браткам приплачивает, правда, пока не ясно, из чьего кармана денежки идут на содержание этой «армии». Вполне возможно, что это наши деньги, те что утекли из Региона. Есть у него и костяк, местные урки, да бывшие спортсмены, человек двадцать или тридцать.

– Хорошо ты осведомлён об этом «Лешем», – сказал Григорий, в задумчивости глядя на собеседника. – Есть источники? Надёжные?

– Да какие там источники. По пьяни болтают по барам, да ресторанам. А «Гранду» сразу всё докладывают. Но у него, и правда, есть один, должен ему по гроб жизни, но он шестёрка, на самый верх не допущен.

– Ладно, Саня, я тоже подработаю проблему. Не может быть, чтобы такую ораву и не «пасли» наши силы и средства. А если нет хороших источников, то сами завербуем, запоют, как пташки весной.

– Это точно. Как ты умеешь вербовать, наслышан. Давай, Гриша, я тебя познакомлю с нашим безопасником, а вы с ним и обговорите все варианты, дадите свои соображения. Не думаю, что здесь будет, повторюсь, сложнее, чем на объекте «Регион-4». Но недооценивать этого «Лешего» нельзя, естественно. Злобный, решительный, беспощадный не только к жертвам атаки, но и к своим браткам, если кто провинился. Абсолютно непредсказуемый по своим действиям тип. Может, в пару минут, поднять сотню и навалиться в любое место в городе. Надо надёжно и без проколов все подготовить, как ты всегда и делаешь. Согласен?

– Конечно, согласен. Все подработаем, обдумаем и доложим, шеф.

– Хорошо, – Вербов повернулся в кресле, опустил руку вниз и, в кабинете тут же появился старший бригады охранников, приезжавший за Григорием и сопровождавший его в офис, с которым они за всю дорогу, так и не познакомились. Гриша сообразил, так же, что у президента на рабочем месте есть потайные сигнальные кнопки для вызова охраны. За что он, про себя, похвалил его предусмотрительность.

– Знакомьтесь, Григорий Андреевич, – он официально обратился к Грише. – Это начальник всей охраны нашего концерна, твой коллега и по Конторе, и по званию, Юрий Иванович Ивановский. Вы всё это время работали рука об руку, но не под своими именами, естественно. Здесь «Поляк». Он поможет тебе в сборе информации, доложит то, что уже есть по теме и разработке противодействия. Но, приоритет, естественно, у тебя, так как ты в этом профессионал, а его конёк только охрана. Я, думаю, разберётесь без мелочных обид. Главное для всех нас, это результат.

Юрий Иванович, молча, согласно кивнул головой и вышел в приёмную.

– Немногословный товарищ, – усмехнулся Григорий. – Но, по почерку знаю, что профи. Разберёмся, Александр Анисифорович, без проблем и обид. Не пацаны, ведь. Амбиции остались на службе. Хотя и бывают люди с болезненным самомнением, переживающие малейшее ущемление их руководящего статуса. Встречал таких. Но этот не из них, знаю, хоть и общались эти три года лишь заочно, по телефону.

– Вот и отлично. Вы оба профессионалы, быстро разберётесь, у кого и какие сильные стороны. Вам и карты в руки. Да и нашу всех общую судьбу тоже. И ещё, сейчас пообщаешься с Юрием Ивановичем, тебя отвезут, но мой совет, сразу уходите, от греха подальше. Где-нибудь осядьте до времени, а способы связи с Юрием отработай. Если хочешь, то могу дать тебе на время квартиру, «чистую».

– Да нет, шеф. Я уж сам, не обижайся. А вот «чистую», не «засвеченную» нигде тачку, я бы взял, ускорит процессы общения.

– Мы приготовили такую, что попроще, я знаю твоё пристрастие к подержанным иномаркам. Сейчас Юрий Иванович тебе её передаст. Кстати, привет хозяйке вашей квартиры передаёт и «Гранд». Всё увидел, всё запомнил. Таней зовут, да?

– Я понял, что вы давно в курсе этой квартиры, Александр Анисифорович, ещё с тех времён, когда я опрометчиво позвонил вам в офис, под негативом вчерашнего увольнения. И, понятно, прокололся, засветив свою «хату».

– Да, это так, только куда ты дел хозяйку, когда исчез из города, мы так и не поняли. Так же испарилась «в никуда», как и ты. Осталась одна Катюша, но она ничего не знала, мои ребята проверяли и беседовали с ней. Извини, Григорий, сам понимаешь, что мы должны были подработать тебя и твои связи. Такое дело тебе, практически человеку с улицы, для нас, во всяком случае, доверили. Доверяй, но проверяй. Верно?

– Это точно. Теперь ты точно знаешь, что у меня от вас никаких секретов нет. Все эти три года Таня была со мною рядом. Правая рука, левая нога, глаза и уши, тыловое обеспечение, медсестра и всё, всё остальное. Мой незаменимый и не видимый помощник.

– Ну, ты даёшь, Григорий. Даже наши асы, которые пытались тебе помогать, но и контролировать, конечно, только разводили руками и качали головами. Ты, будто испарялся из их поля зрения и так же внезапно появлялся. Они даже стали тебя побаиваться по-тихому. А сегодня я сам лично увидел, почему. Тебя, Гриша, лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Недаром мои мужики говорили про тебя, что ты – «призрак».

– Призраку всё видно, а его самого никто не видит. В этом и секрет успеха, шеф. Плюс, конечно, эффект неожиданности для врага. Не раз в этом убеждался. А, насчёт, от греха подальше, я приму необходимые меры. Тебе, кстати, тоже советую поостеречься. Тем более что этот отморозок в курсе твоей дружбы с «Грандом». И, последнее, Саня. У тебя здесь утечки не будет насчет моих девчонок?

– Да ты что, Гриша. Это исключительно Юрия Ивановича наработка. Он с Катей и контачил несколько раз. Но безрезультатно. А потом престали её дергать, когда поняли, что вы и её кинули, как и всех нас. Никто и никогда не сможет связать их и тебя, если сами не проколетесь.

– У нас тоже железно. Катюха проинструктирована о линии поведения, особенно на работе, где знают и Таню. Для всех – мы пока что в отъезде, а знает об этом только Галина, их директриса.

– Тогда всё отлично, а Галину я очень хорошо знаю, умеет держать язык за зубами. Со мной у тебя связь отработана. Договорись с Ивановским и завтра, на нашей квартире в городе, – при этих словах Григорий слегка дернулся. – Да не волнуйся, Григорий, он её вчера прикупил, под тебя планировали. Но если ты работаешь самостоятельно, то её можно использовать в случае необходимости. Только по твоей инициативе и под твоим контролем.

– Договорились. Кажется, всё обговорили?

– Да вроде бы все, ничего не упустили. Только действовать нам нужно быстро, пока нас «Леший» не опередил.

– Об этом можешь не беспокоиться, шеф, «…усё будить у порядке», как говаривал известный киногерой. А вот с людьми «Гранда» связаться необходимо. Они нам могут пригодиться.

– Это я сделаю лично.

– И, самое последнее, Саня. Любую информацию по теме, пожалуйста, передавайте мне незамедлительно. Ты сам знаешь, бывает так, что минуты решают исход дела. Канал отработан, пароли тоже.

– Как всегда, Гриша. Здесь проблем не будет. А с «Грандом» я договорюсь, да и режим охраны и ему, и мне надо будет ужесточить.

Григорий поднялся из кресла, взял давно налитую рюмку и со словами: «За нас, шеф, профессионалов», – выпил её, усмехнулся и вышел в приёмную, где его поджидал Ивановский. По дороге в кабинет Юрия Ивановича они обговорили все возможные способы связи друг с другом и договорились на завтра о встрече на новой квартире. Одновременно, Юрий Иванович передал Григорию документы и связку ключей от машины, а также ключи от квартиры, где они проведут рабочую встречу завтра. Напоследок сказал:

– С виду авто не ахти как выглядит, но фору даст иной иномарке. Катайся спокойно, машина абсолютно «чистая», стоит возле кафе, в квартале отсюда, сам ставил. Аккуратно уходи и езжай спокойно. До встречи.

Они обменялись рукопожатием и Гриша вышел с территории в специальную калитку, прямо в какой-то тёмный переулок. Сориентировавшись, он спокойно пошагал в направлении кафе, которое находилось в пяти-десяти минутах ходьбы от офиса и которое Григорий приметил, когда подъезжали сюда с Петровичем. Машина стояла припаркованная чуть в стороне от центрального входа в кафе, но находилась на видном месте. Она тут же охотно откликнулась на пульт, которым Григорий по-хозяйски щёлкнул. Внутри чисто, чехлы, магнитола, а в бардачке Григорий обнаружил новёхонький ствол с насадкой для бесшумной стрельбы. Он переложил «глушак» на своё сидение, рядом с правым бедром. «Берета» всегда ему нравилась, а Юрий как будто знал об этом. «Наверное, положил то, что сам любит», – подумал Григорий, отъезжая от кафе и направляясь к Тане. Этот немногословный мужик нравился ему все больше и больше. «Хороший штат у Вербова, под стать себе понабрал профессионалов», – подумал он, переключаясь на мысли о предстоящей работе.

Таня ждала его за накрытым для чаепития столом. Будто знала, что Гриша явится сытым и довольным. О том, что он слегка «под шофе», со стороны заметно не было. Но Таня сразу это заметила. Молча, налила чашку кофе, добавила сливки и сахар, так, как он любит, и присела рядом, отхлёбывая из своей чашечки, горький и без молока. Григорий выпил свою чашку и, медленно привлекая Таню к себе, сказал:

– У нас с тобой есть некоторые проблемы. По типу, как на объекте «Регион-4», помнишь?

– Конечно, помню, милый. Серьёзная ситуация. Что будем делать?

– Для начала приготовь наши сумки, собери всё, как всегда. Твои и мои – раздельно. Хорошо, что мы с тобой сильно не расслабились за эту недельку отпуска. Всё на боевом взводе. Поэтому прямо сейчас уходим опять на нелегалку. Документы и деньги есть. А сейчас позвони Кате и скажи, пусть не беспокоится, сюда ни ногой. Не охота снова её кидать, как в прошлый раз. Таня тут же позвонила подруге и коротко сообщила о том, что их пока не будет дома, ходить сюда не надо. Что она ей перезвонит, при первой же возможности.

Григорий достал из кармана крохотную рацию и дважды нажал на ней кнопку. Снизу тут же коротко дважды просигналили. Это ответ бригады, дежурившей в машине у их подъезда. Забрали сумки, вытащенные Таней с антресолей, и двинулись на выход, предварительно проверив воду, газ, электричество. Спустившись вниз, как и Григорий прошлый раз, тут же растворились в темноте. Было три часа ночи. Через пять минут мимо притаившихся Тани и Гриши стремительно пронеслась черная, даже в ночи, иномарка. Это уехали люди Юрия Ивановича, которые несли вахту по охране Татьяны и её квартиры, пока Григорий общался с шефом. Всё обошлось. Пока никто не проявил явного интереса к их жилищу, но бережёного бог бережёт. Они пошли дворами и в третьем дворе сели в припаркованную под окнами, несколько потрёпанную, иномарку.

– Понятно, опять конспирация, – проговорила Таня и, обняв Гришу за шею, притянула его к себе и крепко поцеловала в губы со словами:

– Вот тебе за нелегалку.

– Девушка, вы напрашиваетесь на секс прямо в автомобиле, что не очень удобно, а тем более, не эстетично.

– Подождёте до квартиры, эстет вы мой.

Григорий медленно отъехал от места парковки, чтобы не вспугнуть чуткую тишину окружающей ночи резкой перегазовкой двигателя, что его всегда раздражало, когда он слышал это у себя под окнами.

Ровно через полчаса они уже располагались в своей двухкомнатной квартире, которую Таня приобрела, через местную риэлторскую фирму ещё полтора года тому назад. Тогда, Григорий не очень удачно провел концовку одной из акций, в результате чего, им могла понадобиться конспиративная квартира в их родном городе с тем, чтобы довести дело до логического завершения уже здесь. Однако квартира не понадобилась, так как Григорий сумел своевременно «подчистить» срыв и успешно довел операцию до конца, не выезжая с места событий. Так квартира осталась не использованной и не «засвеченной», куда они благополучно и прибыли, имитируя очередное их «испарение из города в никуда».

Таня выложила во включённый холодильник привезенные с собой продукты, которые она выгребла из холодильника в «однушке», разложила, и развесила «боезапас» своей и Гришиной одежды. Набор одежды всегда хранился на всякий пожарный случай в двух одинаковых спортивных сумках, которые она периодически перетряхивала и проветривала. Сегодня «боезапас» сработал. Наступил как раз тот самый пожарный случай, к которому, умные, да специально обученные люди, готовятся тогда, когда «жареным» ещё и не пахнет. Закончив дела, она отправилась в душ, а Григорий тщательно осматривал квартиру. Проверил телефон, входную дверь, окна. Квартира была отремонтирована, чистенькая и ухоженная, что создавало уют и настраивало на лирический лад. А тут, вдобавок, ещё и подруга, с многообещающей улыбкой вышла из душа, абсолютно без косметики, а также без всего остального, что обычно, напяливают на себя наши спутницы, пытаясь создать иллюзию целомудрия и свежести.

Быстро нырнув под горячую струю душа, наскоро вымывшись, Григорий выскочил из ванной и, в чём мама родила, метнулся в спальню вслед за Таней, которая уже успела лечь в постель в той же «одежде», в которой находился и её муж и, притворилась спящей. Но бравого полковника не проведёшь. Мокрым, рухнув на голую Танюшку сверху, он яростно поцеловал её в губы и приступил к делу, ощущая, как «спящая» под ним женщина, начинает подавать некоторые признаки заинтересованности в происходящем процессе. Ибо в самом начале его, создавалось впечатление, что происходящее касается кого угодно, только не её.

Сначала «спящая» слегка погладила мощную, влажную спину. Затем проверила, на месте ли ягодицы, ритмично сокращающиеся, непонятно отчего, затем всё это тело было немедленно сброшено на кровать, а продолжавшая спать, тут же оказалась сверху в позе «наездницы». После этого процесс пошел более активно, а сама наездница, начала постанывать и смешно всхлипывать от охватившего её возбуждения. Когда она, вдоволь потрудившись, вдруг содрогнулась всем телом от вспыхнувшего в ней оргазма, а затем, перестав двигаться, замерла на нём, прильнув к нему всем своим трепещущим существом, он перевернул её обратно на спину. После чего продолжил своё занятие, временно без её участия, и только в своих, сугубо эгоистичных целях, которых и достиг, после того, как Таня вздрогнула под ним ещё дважды. Необычность ситуации, нелегалка, новизна места и страстное желание друг друга, дополнили процесс такими подробностями, которые мы, из скромности, опустим.

Заниматься этим опасным, с точки зрения возможной беременности, делом, они закончили, когда за окном уже начинался рассвет. Темнота отступала, постепенно уступая место свету, пока ещё не яркому и льющемуся из-за горизонта, но неумолимо приближающему момент, когда и само солнце брызнет ярким светом и покажется из-за линии, соединяющей небо с землёй. Спать было практически некогда. Но пара или тройка часов, у них все же найдется, чтобы отдаться ещё и Морфею, да всласть поспать столь короткое время…

…Ровно в десять тридцать, оба нелегала сидели на кухне, где только что закончили не то завтрак, не то ланч, как сказали бы англичане. Тут же, согласно вчерашней договорённости, коротко и еле слышно, пискнула рация. Григорий нажал на приём:

– Алло, Григорий Андреевич, это Юрий Иванович говорит. Здравствуйте.

– Привет, Юрий Иванович.

– Григорий Андреевич, наша встреча состоится, как вчера и договорились?

– Конечно, как условились. Я буду точно, не переживайте.

– Хорошо, я жду.

Рация замолчала, а Григорий стал неспешно собираться на рандеву, намеченное через час. Собравшись, он спустился в подъезд, оставив Таню дома. Она знала, что и как делать, связь была надёжно отработана. Месторасположения их конспиративной квартиры никто не знал, даже надёжная подруга Катюха. Выйдя из подъезда и, профессионально проверившись, Гриша понял, что вокруг всё спокойно. Пока их никто не вычислил, а это давало огромное преимущество в том деле, которое уже спланировал Григорий. Осталось согласовать с Ивановским кое-какие детали. Да отработать кодовые слова и звуковые сигналы, которыми он всегда пользуется во время акций, чтобы повысить организованность и порядок, так необходимые во время боевых действий. А что и здесь придется воевать, после вчерашней информации Вербова, сомнений не оставалось. Его ищут по всему городу и рано или поздно, но найдут. Тем более, не может же он прятаться всю жизнь по конспиративным квартирам.

Он как мальчишка, а не боевой офицер с огромным опытом, обиделся вчера на самого себя, на Грумова и его болтливых сотрудников, сдавших всю информацию браткам. Но это всё теперь его уже не остановит. «Машина для убийств» включилась, заработала на полную, ежеминутно, даже во сне, отрабатывая тактику и стратегию предстоящих действий, готовя сюрпризы браткам, не имеющим понятия о военном искусстве одиночки и посмевшим давать клятвы о его ликвидации. Наглые и самовлюбленные щенки. Он очистит свой город от этой швали, раковой опухолью поразившей не только их город, но и всю огромную страну.

С такими мыслями он прошел в соседний двор и подошел к припаркованной, старенькой на вид, иномарке. Под видом утреннего осмотра своего авто он тщательно проверил машину специальным прибором, который выявлял не только взрывчатку, но и радиозакладки, для контроля места нахождения автомобиля. Проникнув внутрь через правую дверь, он снял специальную растяжку, установленную вчера. Эта маленькая машинка, независимо от работы пульта снятия сигнализации, срабатывала при несанкционированном проникновении внутрь и включала даже отключённую сигнализацию. Но все было на месте и нетронутым. Он сел в машину и выехал со двора, по дороге тщательно проверяясь. Но «хвоста» не было, иначе он бы его сразу засёк. Принятые им меры предосторожности позволяли быть уверенным в том, что его пока не обнаружили. Он добрался до квартиры, адрес и ключ от которой вчера получил от Юрия Ивановича. Открыв квартиру и войдя в прихожую, Григорий запер входную дверь. На несколько минут замер, вслушиваясь в окружающую тишину. Никакие посторонние звуки не нарушали её. Всё было тихо и спокойно. Глянув на часы, понял, что пришёл первым. Не раздеваясь, прошел в комнату и присел на стул в ожидании напарника.

Долгие годы опасной работы выработали в нём полный набор проверочных действий, которые он выполнял подсознательно. Это не зависело даже от того, доверял ли он тем людям, с которыми в настоящее время сотрудничал. Это была привычка, отработанная до уровня инстинкта самосохранения. Очень часто, в былые годы спецкомандировок, эта привычка везде и всегда проверяться, спасала ему жизнь, да и тем, с кем судьба сводила его вместе для решения конкретной задачи. А сколько его сослуживцев «сгорело» на игнорировании науки осторожности и выживания? Сгорело в прямом и переносном смысле этого слова. А ему удалось выжить в жесточайшем мире, в который его кинули для выполнения заданий Родины. А потом Родина снова его «кинула», но уже за ненадобностью.

Но навык постоянного контроля обстановки вокруг себя остался. Особенно в периоды повышенной опасности, как сегодня. Эти же инстинкты помогли ему выжить и неделю назад, когда он, счастливый и довольный, возвращался в город, смакуя итоги успешно выполненного договора с корпорацией. Если бы не эти инстинкты, всегда в дежурном режиме живущие в нём, он был бы расстрелян в упор громилами «Лешего». Но проезжий оказался «в дежурном режиме», да ещё и с дежурным ножичком для метания в рукаве. Результат работы дежурных инстинктов сидел сейчас на стуле и ожидал своего напарника. А где самозваные вершители судеб случайных прохожих и проезжих? Ну, пока не все, а только те, кто рискнул принять решение на расстрел его машины, там, у супермаркета? Теперь ещё один объявился, поклявшийся лично «завалить» его вместе с неведомыми бахвалу инстинктами. Посмотрим, как это у него получится.

Раздался лёгкий щелчок замка. Входная дверь открылась, впуская в прихожую напарника и какого-то незнакомого мужчину крепкого телосложения и примерно одного с ними возраста. Григорий проконтролировал их появление в комнате, стоя встречая вошедших. Войдя в комнату, Юрий Иванович произнёс:

– Знакомься, Григорий Андреевич, это Эдуард Петрович, мой зам по боевой подготовке. Держит наших бойцов в необходимой физической кондиции, тренирует в стрельбе, да и по другим видам спецподготовки. Кстати, он твой коллега даже больше чем я. Вы – боевики, а я – чистый охранник.

Эдуард Петрович, протягивая свою руку и пожимая руку Григория, сказал:

– Здравствуйте. Я, действительно, бывший начальник подразделения спецгруппы «Альфа», подполковник Гончаров. Совсем недавно списался со службы. Спасибо Юрию Ивановичу, узнал и сразу пригласил. Мы с ним встречались пару раз по необходимости. Правда, пришлось уехать из Москвы, но сделал это без малейшего сожаления. Тем более, разница не большая. Чем занимался, тем и занимаюсь, только в частной конторе.

– Знакомо, Эдуард Петрович, тоже проходили в полном объёме. Да и сейчас проходим…

Юрий Иванович на полуслове перебил их диалог:

– Григорий Андреевич, я ввёл Эдуарда Петровича в курс дела относительно вас, так что, не мешкая, приступим. Поскольку, вы оба профи, я посижу, а вы прикиньте, что к чему, планчик или ещё какой-то документ набросайте. Ну, сколько чего нужно, сколько людей и т. д., и т. п. Тем более, Григорий Андреевич, шеф отдал тебе в этом деле определённый приоритет.

– Ты что, обиделся!?

– Ни в коем случае. Просто, вы с Эдиком спецы, а я охранник. Вы занимайтесь, а я буду подсказывать, что касается оперативной обстановки, которую я лучше вас обоих знаю. Согласны?

– Конечно, – почти в один голос подтвердили оба.

Не прошло и пары часов, как все основные вопросы взаимодействия были отработаны. Обговорили экипировку и вооружение людей, которых будет необходимо привлечь в качестве поддержки, в том числе со стороны «Гранда». Рассчитали примерную смету расходов. За все время их работы Юрий Иванович ни разу не вмешался в разговор, молча, слушал и курил рядом. Когда они закончили, он сказал:

– Ну, что же, орлы, воистину, когда беседуют два профи, слушать их одно удовольствие. Не могу ничего добавить к разработанному вами, лишь скажу, что в том месте, где вы используете людей в кевларовых бронежилетах, советую одеть их более надёжно, в тяжёлые бронежилеты. Немного неудобно, но зато парни смелее пойдут вперёд. Да и защита в них стопроцентная. А в остальном, вроде бы всё учтено, хотя вы не хуже меня знаете, что всё учесть просто невозможно. Обязательно выскочит «непредвиденное обстоятельство». Что же, может прямо сейчас и доложим шефу, ведь всё готово?

– Нет, доложим шефу завтра, в девять тридцать утра, он сам мне назначил это время. Менять нет необходимости.

– Хорошо, давайте завтра, в этом же составе и доложим, – охотно согласился Юрий Иванович.

– Договорились, – сказал Григорий и поднялся, чтобы уйти.

– Григорий Андреевич, – задержал его вопросом полковник, – тебе дать пару ребят для охраны? Надежные спецы своего дела.

– Не сомневаюсь ни минуты в мастерстве твоих людей, командир, но пока не надо. Как только потребуется, я сам тебя попрошу.

– Понятно. Включается режим под условным названием «Призрак». Я угадал?

– Можно и так сказать. Но проблема в том, что лишний человек рядом, за него нужно отвечать, его нужно охранять, да и не успеет он за мной, где-нибудь отстанет. Не обижайся, Юрий, но охрана может обеспечить далеко не всё, что может «Одинокий волк». Слышал о таких?

– Слышал, Григорий, а теперь и увидел живьём.

– Да ничего особенного, Юра. Обычная подготовка спецназа, доведенная до совершенства изнурительной работой над собой. Вон Эдику это хорошо известно. И главный козырь – внезапность. Ты как охранник не можешь не знать важности этого элемента тактики и стратегии войны. Опять же Эдик знает это не из теории, а из практики работы нашей легендарной группы «Альфа», где этот принцип возведен в ранг основного оружия, парализующего противника внезапностью и непредсказуемостью атаки, которую невозможно предусмотреть и к ней подготовиться. А при равенстве сил между противоборствующими сторонами это приобретает решающее значение, обеспечивающее победу. Я прав, Эдуард Петрович?

– Абсолютно, Григорий Андреевич, единственно, что это все превращается в грозное оружие, когда всем этим арсеналом владеют в совершенстве, как этого добилось моё родное подразделение и наш уважаемый лектор, только что прочитавший нам краткий курс тактики и стратегии борьбы со злом. Но у нас всё это коллективное, так сказать групповое. А вот одиночек такого уровня мне встречать не приходилось, живьём не видел, хотя, наслышан от ребят. Теперь вот увидел живьём. А уж увидеть на практике…

– Увидишь, Эдуард Петрович, увидишь уже в ближайшее время. Да и сам продемонстрируешь то, что умеешь. Ты же предложил несколько толковых вариантов вылазок, которые мы тут же включили в общий план. Вот и продемонстрируешь на практике свои наработки и навыки. Ну, всё, мужики, до завтра.

Неслышными шагами, он вышел из квартиры и исчез из их поля зрения, как они ни пытались увидеть его из окна. Не раздалось ни единого звука, не заработал лифт, не стукнула выходная дверь подъезда. Человек просто испарился, растворился средь бела дня.

– Да… Ты знаешь, Юра, даже в нашей группе «Альфа» таких нет. Силён, как одиночка, волчара. Группа сразу лишает его этого преимущества, а когда сам, один, точно, как «призрак» становится. Только был, а уже и нет, исчез, – задумчиво проговорил Эдуард Петрович. – Какую чистку провёл в Регионе! Уму не постижимо, что такую работу провёл всего один человек, пусть даже супермен. Наших ребят ведь использовал только для отвлекающих манёвров и ложных ударов. А сам бил точно по цели, в самое выгодное время, по самому удобному и уязвимому месту. Для одиночки, конечно.

– Да, Эдик, ты прав. Во всей нашей огромной Конторе таких ребят раз, два и обчёлся. Недаром их собирают со всей страны в одну группу. Да и среди таких же, он – исключение, гений-одиночка. Но сам он тоже не может. Вернее, его эффективность намного ниже. Нужен тыл, нужна поддержка. Хотя может обойтись и без этого.

– Мы в группе обучались и практиковались. Кто хотел, тот и постиг науку. А сколько ушло и от нас, проколовшись на мелочах. Недаром говорят, что вся наша жизнь состоит сплошь из мелочей. Кто умеет учитывать их и на работе, и в жизни, тот и на высоте. Правда, не всегда получается. А вот у полковника, думаю, это принцип всей жизни. Заметил, Юра?

– Да уж, Эдик, не заметить просто невозможно. Даже зависть какая-то шевелится в душе. Белая, конечно. Там, где побывал, выживали только такие, учитывавшие все мелочи. Знаешь, сколько полегло их по всему миру за стратегические интересы Родины?

– Догадываюсь. Ну, что шеф, по маленькой? Я тут кое-что бросил заранее в холодильник.

– Чёрт! Что же ты молчал? Можно было бы и Григория угостить. Нравится мне этот мужик. Простой, не гонористый, какими обычно бывают бойцы. Наверное, отличный друг, если с ним подружишься. Но уж во врагах его иметь не пожелаешь никому. А на вид – вроде бы обычный, даже не подумаешь, что силища, одинокий волчара, – немного помолчав, добавил. – Ну, давай по одной и по домам.

Назавтра, ровно в девять тридцать, вся троица входила в кабинет президента концерна, а сам хозяин, сидя в своём кресле, торопливо что-то дописывал в рабочую тетрадь. Закончив, и взглянув на вошедших, он сказал:

– Садитесь, господа офицеры. Ну, как ваша вчерашняя рабочая встреча? Оказалась плодотворной или вам необходимо дополнительное время?

– Да нет, шеф. Всё отработали, продумали и вчерне набросали. Я думаю, в таком деле нам чистовики и ни к чему. Здесь всё, что надо из материально-технического обеспечения, а так же всё то, для чего это обеспечение понадобится. Ну, всё как обычно, – Григорий несильно хлопнул ладонью по лежащим перед ним бумагам. – Единственно, необходимо уточнить количество и местонахождение тайных баз «Лешего», если можно, то очень срочно.

– Я, Гриша, только что, при вас, закончил записывать как раз эти сведения. Думаю, информация точная, хотя можно иметь в резерве пару или тройку наших групп, на тот случай, если объявится какая-то неустановленная база братков.

С этими словами, Вербов передал Григорию лист бумаги.

– Почерк разбираешь? – Спросил он, уткнувшегося в бумагу Гришу.

– Вполне, – ответил тот и передал список Юрию Ивановичу, а тот, коротко взглянув, передал его Эдуарду Петровичу. А Григорий, тем временем, продолжил:

– Шеф, есть предложение следующего характера. Мы оставляем вам своё творение, вы его читаете, составляете своё мнение. Тем более что операция ничуть не объёмнее, чем по «Региону-4», вы вчера были правы, когда это подчеркнули. Тем временем, мы готовим первую акцию и информационное прикрытие всей операции, которой мы хотим присвоить условное наименование «Регион-Гранд», с вашего согласия. И сегодня же приступим, не откладывая в долгий ящик. Тем более, нам неожиданности больше не нужны, да они и в принципе уже не возможны. Мы всё подготовили. Требуется ваша санкция на прекращение официальной деятельности на пару или тройку дней нашего Центрального офиса, а людей, кто не особо нужен для работы, отпустить, временно дать отгулы. Тех же, кто необходим для процесса, отправить на три конспиративные квартиры, куда мы уже перетащили всё самое необходимое и телефоны для работы с партнёрами. Не будем же мы всех оповещать, что собираемся воевать с кучкой отморозков, втянувших нас в необъявленную войну? Наше участие в подобном мероприятии может распугать всех наших клиентов. За три дня мы успеем многое, а после посмотрим расклад сил. И что с людьми дальше делать, в первую очередь. Согласны с таким планом, шеф?

Вербов, сидевший несколько в напряженной позе во всё время доклада Григория и не проронивший ни одного слова, проговорил:

– Согласен, конечно. Чувствую, что поработали неплохо и результативно в переводе корпорации на военное положение без объявления войны. Давайте по плану, а я посмотрю всё и поразмышляю. Но к девятнадцати часам надо всё закончить и быть в офисе у «Гранда» Нас пригласили всех четверых. Я буду ждать вас у него, а вы подтягивайтесь, желательно без опоздания. Куда ехать, вы оба знаете, – кивнул он на Юрия Ивановича и Эдика, – постарайтесь приехать без «хвоста», хотя думаю, после вашей первой акции «Предупреждение», «Лешему» будет уже не до «хвостов». Давайте, начинайте. А у «Гранда» обменяемся мнениями обо всей операции. Думаю, и по названию он не будет возражать. Ну, всё, до встречи. Докладывайте по ходу.

Они вышли в приёмную и, не сговариваясь, пошли за Юрием Ивановичем в его кабинет, где обсудили все тонкости первой акции под грозным условным наименованием «Предупреждение».

Ровно в четырнадцать часов Григорий уже находился возле ресторана «Золото Маккены», принадлежавшего одному из местных авторитетов второго круга. Но истинным хозяином этого заведения был «Леший». Поэтому вся его приближённая команда, бесплатно обедала по пять человек, по очереди, с тем, чтобы не ослаблять охрану офиса и самого «хозяина». Хотя самого кормили прямо в офисе, куда все доставляли прямо из ресторана. Вместе с ним обедали и трое самых приближенных громил, в том числе «Зубр», не менее влиятельный среди беспредельщиков, чем сам «Леший». Григорий знал, что ровно в четырнадцать часов, одна группа сменит предыдущую. А во вновь прибывшей группе будут самые отпетые головорезы «Лешего». Его правая и левая руки по кровавым делам, которым он доверяет, как самому себе. Без них он и шагу не делает из своего офиса, в котором сидит безвылазно.

К ресторану подъехал шикарный чёрный джип и припарковался рядом с таким же джипом, стоявшим здесь ранее. Из вновь прибывшего авто вышли пятеро, вальяжного вида, верзил и лениво, вразвалочку, с написанным на их рожах самодовольством, вошли в парадный вход ресторана. Из своего укрытия Григорий хорошо рассмотрел молодчиков и их вооружение. У каждого за поясом сзади находилось по стволу. А вылезший из джипа последним, держал в руках короткоствольный пистолет-пулемёт иностранного производства, который тут же спрятал под пиджаком. Когда компания вошла в ресторан, в дверях она столкнулась с четвёркой первой группы, уже покидавшей заведение. Они вышли, сели в джип и убыли в сторону своего офиса. Григорий отметил про себя, что уехало только четверо, тогда как должны были уехать пятеро. А где же пятый? Значит надо считать, что братков там, в кабаке, шестеро.

Григорий по рации дал команду к началу акции. Вообще-то, всю акцию исполнял он один, в одиночку, но два джипа с бойцами группы поддержки и сам Эдуард Петрович, страховали его работу и обеспечивали отход с места событий, страхуя ещё и от всяких неожиданностей, типа внеочередного джипа с командой братков, не предусмотренных сценарием их акции. Григорий собрался, как для прыжка с высокого обрыва, шагнул в вестибюль, стремительно его пересёк и вошел в ресторан.

Группа, раскованно и непринужденно, сидела вокруг одного стола, все шесть, как он и вычислил. Оставшийся от предыдущей группы, стоял перед вновь прибывшими и что-то им оживленно рассказывал, жестикулируя руками. Это вызывало у сидящих улыбки на лицах и даже смех. Внимание всех было приковано к говорившему. Окинув быстрым взглядом зал, он не обнаружил никого, кроме обедающих братков. Отыскав взглядом того, что был с автоматом, Григорий, не целясь, вскинул руку с «глушаком» и выстрелил ему прямо в правое плечо. Коротко ойкнув, тот свалился на пол, схватившись за раненое место рукой. Остальные, удивлённо на него уставились, не понимая, что же с ним произошло. В азарте слушая громко орущего рассказчика, они не услышали негромкого характерного хлопка «глушака».

Григорий перевёл ствол на верзилу, перед которым все остальные чуточку «шестерили». Прицелившись точно в тоже место, куда ранили «Гранда», он нажал на спуск. Мордоворот молча дёрнулся, схватился рукой за грудь и грузно осел, откинувшись на спинку стула. Толпа головорезов ошалело смотрела теперь на него, снова ничего не понимая. Ведь они находились в своей крепости, куда никто не смел, не только войти с оружием в руках, но даже просто прохожий, выпить чашечку кофе. Здесь они чувствовали себя, как «у бога за пазухой». И вдруг за эту «пазуху» кто-то посмел не только залезть, но и начал их отстреливать одного за другим. Пока компания сориентировалась и, громилы начали вскакивать со своих мест, пытаясь выхватить стволы из-за спины, прозвучало ещё два негромких хлопка, а следом ещё очередная пара гладиаторов рухнула на пол как подкошенная.

Один из вскочивших все же успел выхватить ствол из-за спины и попытался снять его с предохранителя, но, получив пулю в правую грудину, свалился на пол, уронив туда же свой ствол. С высоко поднятыми руками и полураскрытым ртом, остался стоять лишь рассказчик, настолько оцепенев от ужаса, что Григорий, не очень громко ему приказал:

– Челюсть придержи рукой, а то отвалится. Пасть закрой и отвечай. Это вы меня искали? Так я вот, чего хотели?

Тот заикаясь, пытался ответить:

– Я…Это…Э… Я не знаю, кто ты и кто тебя искал. Зачем тебя искал? – Лихорадочно лепетал он, поглядывая то на лежащих, на полу, собратьев по столь опасному, как оказывается, бизнесу, то на стрелка, появившегося невесть откуда и угробившего самый цвет банды «Лешего» за считанные секунды.

– Я тот, кто увел у вас из-под носа «Гранда». Кто базарил, что «замочит» меня, быстро говори, а то и тебя отправлю туда же!?

Он небрежно кивнул на лежащих и медленно поднял пистолет на уровень груди окончательно «утухшего» рассказчика, ещё минуту назад столь красноречивого, но вмиг утратившего это великолепное качество. Вскинув руки и прикрывшись ими от Григория, тот быстро показал глазами на того, перед кем все слегка «шестерили». Гриша, почему то, сразу подумал, что это и есть неудачник-гранатометчик, не выполнивший поставленной «Лешим» задачи и побожившийся его «замочить».

– То-то же, – ледяным тоном проговорил Григорий и краем глаза заметил какое-то движение у себя за спиной справа, а также остро ощутив смертельную опасность. Не поворачивая головы, он сделал неожиданный кувырок на пол и в сторону возникшей суеты. В ту же секунду грохнул выстрел, а стоявший перед ним рассказчик замертво свалился на пол. В него угодила пуля, предназначенная Григорию. Двумя выстрелами, он уложил бармена, выхватившего пистолет из-под стойки и выстрелившего ему в спину. Он бы наверняка погиб, если бы не манёвр, спасший ему жизнь. В проеме входной двери, бесшумно и неожиданно, возникла фигура Эдуарда Петровича, с «глушаком» на перевес. Григорий уже поднялся и смотрел на своё прикрытие, когда тот, подняв молниеносно пистолет, выстрелил за спину Гриши. Обернувшись, Григорий увидел, что Эдуард добил старшего в группе, который сумел достать пистолет из-за пояса и пытался выстрелить в Гришу, пока тот отвлёкся на официанта.

«Ну, что же, и этот клятвы не сдержал, хотя был очень близок к цели», – подумал Григорий. Оглядевшись, он увидел официантку, забившуюся за буфет справа от барной стойки. Понял, что она все видела и все слышала. Подойдя к двери, вышел на улицу впереди Эдуарда, стоявшего в боевой стойке, страхуя отход главного исполнителя. Когда они сели в машину и отъехали от ресторана, Григорий протянул руку Эдику со словами:

– Спасибо, дружище, вовремя подстраховал. Я и забыл нажать кнопку, как договаривались. С боевым крещением тебя, дорогой.

– Спасибо, шеф, а я чувствую по времени, вроде бы пора, а сигнала нет, я поближе подтянулся, а тут как грохнет, я внутрь, а там этот верзила в тебя целится. Ну а дальше, как Родина обучила.

– Неплохо тебя обучила матушка, с меня причитается.

– Да ладно, какие счёты между нами, одно дело делаем. Для всех нас дело.

– И всё же. Ещё раз спасибо.

– У нас, Григорий Андреевич, не принято благодарить за взаимовыручку, так же как и у вас.

– Понял, Эдик, проехали. Юрий Иванович, – сказал он в рацию, – все чисто.

– Окей. Принято.

Когда они приехали на квартиру, где организовали свой штаб, второй джип они отпустили, а сами поднялись в квартиру. По дороге они сняли с себя маски и попрятали оружие и, выглядели совсем цивильно.

В квартире они посвятили Юрия Ивановича в подробности акции, рассказали о трёх трупах, которые не планировались с их стороны, но в силу сложившейся ситуации, появились.

– Вот это и есть «непредвиденные обстоятельства». То, о чём мы говорили перед акцией. А ты, Эдуард, молодец. Вовремя подстраховал нашего напарника.

– Ну и одна мелочь, пустячок, но приятно, как говорится в старом анекдоте. Тех, кто остался в живых, я обидел в точности, как они обидели «Гранда». В правую грудину, с повреждением лёгкого. Это мой личный подарок нашему компаньону в этой необъявленной войне. Баланс уже в нашу пользу. Шесть к трём по потерям. Если не считать бармена. А сегодня ночью, как наметили, мы им сыграем другую акцию, под названием «Опережение», но с более жесткими аккордами, говоря музыкальным языком, хотя я в музыке не разбираюсь совершенно. Но одно знаю точно, к завтрашнему утру, штат этой кодлы не досчитается десятка полтора мордоворотов, отъявленных головорезов, самых приближенных «Лешего» и его подельников во всех тёмных и кровавых делишках. Практика показала, что после таких ощутимых потерь, в стане врага начинаются разброд и смятение, а к вечеру завтрашнего дня и прямое бегство некоторой части наёмников, не очень стремящихся кинуть свою жизнь под ноги работодателю и «деньгоплательщику». Пусть даже такому авторитетному, как этот «Леший».

Выговорившись, Григорий замолчал. Через пару минут Эдуард Петрович повернулся к нему и спросил:

– Почему не убил отморозков, пожалел, да?

– Да нет, ты что! Просто после подобных ранений они уже не бойцы, не только завтра, что нам нужно, но и вообще, вряд ли возьмут в руки оружие. Смоются отсюда, а там, где осядут, будут говорить, что ранены в «Афгане». Во всяком случае, так гласит наука, хотя в каждом правиле, есть свои исключения.

Эдуард Петрович, молча, выслушал ответ Григория, потом сказал:

– Ты прав. Мы ведь не ставили себе задачи всех ликвидировать. Нам главное добраться до «Лешего» и трёх его главарей-пособников. Этих нужно «мочить» однозначно.

– Ладно, Эдуард, не парься. Как получится. Одно дело в перестрелке. Там, кто первый. Некогда выпендриваться, как сегодня, когда мы использовали приём, о котором вели дискуссию, внезапностью называется. Я уверен, что если бы на моём месте оказался кто-нибудь из них, то «мочил» бы без разбору и демагогии всех подряд и насмерть.

Григорий замолчал. Эдик и Юрий тоже молчали, очевидно, в душе соглашаясь с Гришиным доводом относительно братков. Через несколько минут тишины Эдик произнёс, как бы продолжая беседу:

– Да уж, такие – никого не пожалеют.

– Ладно, мы их сегодня ещё разок потревожим, в том же составе, утречком. Есть тут у них одна базёнка, где они оттягиваются после своих набегов на честных граждан, – Григорий сделал паузу. – Не штаб, конечно, но самая злобная банда «Лешего», человек двенадцать-пятнадцать. Весьма ощутимая потеря будет для главаря и сильнейший психологический удар под самый дых всей этой шарашкиной кампании. Лучшая бригада этого подонка.

…Ровно в девятнадцать часов, все трое входили в вестибюль большого, четырёхэтажного коттеджа, в котором располагался офис «Гранда». Перед воротами их машину встретил охранник, который проводил их до подъезда. Когда все три гостя вышли из машины, охранник сел в неё и отогнал к гаражам, видневшимся невдалеке. Далее, уже в дом, их повела миловидная, молоденькая медсестра, в белом халате, встретившая их на крыльце. На третьем этаже они вошли в большое помещение, обставленное как гостиная, но с кроватью, посередине которой, на куче белоснежных подушек, полулежал Григорий Андреевич Ивашов, собственной персоной, известный ещё и как «Гранд». Здесь же находился и Вербов, сидевший на стуле, у кровати своего приятеля.

Увидев входящего Григория, Ивашов, протягивая к нему приветственно здоровую левую руку, проговорил:

– Ну, наконец-то, я имею возможность пожать вам руку, мой дорогой спаситель! Проходите, проходите поближе и садитесь, вот здесь, рядом.

Девушка в халате услужливо придвинула стул, на который и усадили Гришу напротив раненого. Осторожно пожимая протянутую левую руку своими двумя руками, Григорий посмотрел на правую, безжизненно висевшую, на перевязи из бинтов. Заметив его взгляд, «Гранд» сказал:

– Нельзя ещё шевелить правой, очень сильно болит, потому и ношу на перевязи. Так вроде полегче, – немного помолчав, он продолжил. – Мне Саша уже рассказал о вас кое-что, ну, точнее, то, что счёл нужным. Получается так, что вас, тёзка, в то время и в то место, послал мой ангел-спаситель или сам Господь Бог. Хотя я перед ним очень виноват. Но, так или иначе, вы вытащили меня с того света, можно сказать. Поэтому я ваш должник. А я долгов не люблю. Всё, что скажете или попросите, выполню, даю своё слово.

– Да мне, Григорий Андреевич, ничего особо и не надо. Вроде, всё есть.

– А вы не спешите отказываться. Во-первых, я, на правах больного, это право у вас изымаю. Больные, ведь, имеют право на капризы. Вот это и есть мой каприз. А во-вторых, согласившись, вы сделаете мне приятное, а это очень полезно для восстановления моего, очень ещё слабого на сегодня, здоровья, – он слегка задохнулся, помолчал, часто дыша и прикрыв глаза, затем продолжил. – Простите, это от радости, что вижу вас рядом, силы ушли куда-то. Давайте, сегодня разберёмся с нашим делом, а потом вернёмся к этому вопросу, хорошо?

– Хорошо, тёзка, как скажете, так и сделаем. Вы абсолютно правы в том, что больные имеют право на капризы. Одновременно, Григорий Андреевич, докладываю вам о том, что начало в нашей борьбе уже положено. Счёт открыт не нами, но он уже в нашу пользу. Шесть к трём по потерям, четыре к одному по раненым. При этом я тоже проявил каприз; все четверо – ближайшие помощники нашего визави, выведены из строя, а ранения у всех четверых в точности, как у вас. Все они участвовали в нападении на вас у магазина. Кое-кто может не выжить. Мы-то вас очень быстро эвакуировали с вашими людьми, понимая, что при таком ранении, дорога каждая минута. А у них может не получиться. Это, мой подарок вам для скорейшего выздоровления.

Григорий замолчал, увидев, что сказанное потрясло раненого до глубины души, хотя он сказал всё это с долей шутки. Но шутки не получилось.

– Убивать не стали потому, что акция называлась…

– «Предупреждение», – перебил «Гранд». – Вы специально, тёзка, это не случайно вышло?

– Нет, не случайно. Мы их настолько ошарашили, что у меня было время и я их намеренно обидел в точности, как они вас – случайно. Думаю, там не дураки, сообразят и «Лешему» доложат, откуда ветер дует. Поймут, что это большой привет ему от вас. Ну, а сегодня ночью мы ему ещё один привет организуем, только в деревянной упаковке…

– «Опережение» называется, – опять перебил «Гранд».

– Точно, тёзка, именно опережением и называется наша стратегия, применённая в этой необъявленной войне.

– Ну, Григорий Андреевич, вы мне и удружили. Такой услуги в моей жизни мне ещё никто и никогда не оказывал, да ещё дважды. И жизнь спасли, и за меня поквитались сполна. Спасибо, тёзка, огромное спасибо.

Он попытался встать с подушек, но девушка в халате настойчиво его удержала со словами:

– Нельзя, Григорий Андреевич, нельзя. Ещё очень рано нагружаться, надо лежать.

Покорно оставшись в лежачем положении, он протянул левую руку Григорию и проговорил:

– Ладно, тёзка, повременим немного, как советует эта милая девушка. Но потом мы с тобой побратаемся. Точно, по обряду, как положено, если ты не будешь против, конечно. Я всё организую. Обещаю, долги верну сполна, оба.

Голос его стих до шепота, глаза закрылись. Вербов посмотрел на всех, поднялся со стула и подошел к раненому. Взяв его за здоровую руку, негромко сказал:

– Ладно, Гриша, лежи пока под присмотром этой сестрички, а мы пойдём, наладим взаимодействие с твоими, договоримся на сегодня на ночь. Выздоравливай, всё остальное потом. Договорились?

– Договорились, Саня, договорились. Размажь этого подонка по асфальту, за беспредел и жадность. Всё и вся поровну. Ты меня знаешь.

Все, кроме Вербова, вышли из комнаты. Начальник охраны «Гранда», во время разговора не проронивший ни слова, сказал: