Читать книгу Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) - Евгений Сивков - Страница 45

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Архаров уже собирался покинуть кабинет Тестоедова после беседы с Савельевым, когда прозвучала эта фраза. Каждый русский человек знает, что она предвещает не самый приятный разговор.

Мэр кивнул на прощание Балобановой и устремил нежный гестаповский взор на Архарова.

– Устраивайтесь поудобнее, разговор у нас будет обстоятельный.

Шеф налоговой службы поерзал на стуле и вопросительно взглянул на градоначальника.

– Я тут на досуге провел одно интересное исследование, – Юрий Рудольфович открыл лежащую на его столе папку. – Можете взглянуть на его результаты.

Тестоедов подтолкнул папку по гладкому столу, и она подкатилась к Архарову. Сопереживание – чувство, которое посещает человека в самый неподходящий момент. Когда-то Архаров от души смеялся, читая о похождениях великого комбинатора Остапа Бендера. Жертвы махинаций Остапа не вызывали у будущего налогового начальника ни малейшего сочувствия. А сейчас, сидя в кабинете мэра Приуральска, Дмитрий Геннадьевич Архаров испытал чувство острой жалости к такому малосимпатичному персонажу «Золотого теленка», как Александр Иванович Корейко. Папочка, которую передал ему Тестоедов, содержала увесистую подборку похождений Архарова как по его старому месту службы, так и по-нынешнему.

– Для меня проводят мониторинг местной прессы, и я обратил внимание, что ты стал одним из самых популярных персонажей. Можно сказать, наши журналюги именно благодаря тебе вспомнили такой давно забытый жанр, как фельетон. А когда я сам в интернет залез – так у меня просто волосы дыбом встали. Да ты смотри, смотри, наслаждайся, – ласково прорычал градоначальник.

Заголовки статей, подобранных Тестоедовым, впечатляли: «Архаров – крышеватель базаров», «Архаров хрена не слаще», «Служебный секс в налоговой инспекции»…

– Больше всего мне понравилось про Будду под фикусом, – подсказал Архарову Тестоедов, – почитай, очень интересно написано.

Статья называлась «Солидный господь для солидных господ».

– Автор, конечно, у Пелевина одолжается, но текст очень занимательный, – прокомментировал начитанный Тестоедов.

Корреспондент описал свой визит в кабинет Архарова. Развернутое официозное интервью по поводу итогов налогового сезона было заказано краевой газетой. Но журналист привык жить по принципу «продай себя дважды», поэтому одновременно с основным материалом он накропал злобный фельетон и для желтой газетки, которая пользовалась большой популярностью у населения краевого центра.

«Оказывается, нашим чиновникам не чужды простые человеческие чувства! Так же, как и нас, простых смертных, их одолевает отвращение к мерзостям обычной жизни, они тоже не любят свою работу. Зарабатывая себе на кусок хлеба (с маслом и икрой, разумеется), они думают о чистом, светлом и духовном. Кто-то открывает часовенку при своем банке, кто-то рядом с портретом президента в красном углу кабинета иконку повесит. А вот начальник налоговой инспекции края Дмитрий Геннадьевич Архаров не может позволить себе этих милых православных радостей. Дмитрий Геннадьевич – буддист. Главный предмет обстановки этого просветленного слуги народа – статуя Будды. Этот позолоченный монумент в человеческий рост располагается под фикусом, который сидит в кадке, выполненной в форме пагоды! Господин Архаров, видимо, человек не только просветленный, но и просвещенный. Он понимает, что спасителю мира, который, как известно, достиг нирваны под деревом Ficus religiosa, будет чувствовать себя не очень уютно под кустиком герани».

Лицо Архарова побагровело.

– Ты что, Архаров, охренел совсем? – зарычал Тестоедов, – дома места уже не хватает, награбленное добро хранить, в кабинет к себе статуи позолоченные тащишь?

Начальник налоговой не отвечал. Его могучие брови сдерживали ручьи пота, которые струились по лбу.

– Запомни, мы здесь у себя таких фокусов с фикусами не потерпим. Ты своими действиями дискредитируешь краевые власти. Допрыгаешься – с работы пулей вылетишь. Я тут в прокуратуре интересовался, на тебя уже два дела возбуждены. За самоуправство и халатность. Поговорил откровенно с одним прокурорским, тот говорит, что жадный ты очень. Не любишь делиться, говорит. Две автостоянки незаконные крышуешь – а им не отстегиваешь.

– Да это бред чистой воды, Юрий Рудольфович! Возбудить дело проще простого, а до суда они его точно не доведут. Это типичный прокурорский наезд, – наконец-то заговорил Архаров.

– Знаю, что садить они тебя не собираются. Таких как ты, не садят. Слишком много знаете. Ты на прошлом месте тоже наследил порядочно. Тут в папочке и про это есть. Посмотри, «Взяточник на самосвале» называется.

Архарову не надо было читать эту заметку. Он прекрасно помнил обстоятельства того старого дела. Тогда он еще только начинал свою деятельность. Налоговая сфера – золотое дно для предприимчивого человека, это молодой Архаров прекрасно понимал уже тогда. По результатам проверки набираешь материальчик на пару уголовных дел – и директор предприятия у тебя на крючке. Отфутболишь налогоплательщика под разными предлогами несколько раз, а сроки подачи документов уже прошли – нарушение. Способов много, результат один: гражданин, гони монету! Остается обдумать чисто технический вопрос, как защитить себя от взятия с поличным. Тогда еще наши чиновники не освоили технологии принятия подношений борзыми щенками: оформление ценных бумаг, поездки за границу, устройство детей в престижные вузы. Работали по старинке, брали наличкой. А закон, как известно, освобождает взяткодателя от уголовной ответственности в случае, если он поможет правоохранительным органам прижать взяткополучателя. Берешь у себя в кабинете аккуратную зелененькую пачечку – а в этот момент к тебе врывается ОБЭП. Но на этот случай под окном кабинета Архарова стоял наготове самосвал. Каким бы стремительным не было вторжение, находчивый налоговый инспектор всегда успевал выбросить в форточку главное доказательство своей преступной деятельности. Кузов у самосвала был просторный, промахнуться было невозможно. Водитель жал на газ, и доказать факт получения взятки уже невозможно. Архаров с успехом применял этот прием до тех пор, пока не освоил безналичные коррупционные технологии.

– Это еще не все, – продолжал Тестоедов. – Я узнавал – на тебя подано около двадцати исков. Из них несколько коллективных.

– Это все не случайно, Юрий Рудольфович, это спланированная атака! Видимо, наши действия на Чуковской фабрике кому-то поперек горла встали.

– Понял уже давно, не дурак. Будем разбираться. А ты иди, но помни: провалишь дело в Чуковском – мы тебе все грехи припомним. А грехов у тебя, сам понимаешь, вдесятером не отмолить.

«Придется его убирать, – подумал Тестоедов, глядя в спину удаляющегося Архарова, – берет не по чину, замаран по самое не хочу. После Чуковского дела подыщем ему замену. А Савельев этот – парень не промах. Как он этого Архарова прижал – просто класс. В моей команде такой человек может очень даже пригодиться».

Интуиция не подвела Тестоедова. Атака на ценителя позолоченных статуй была организована Стасом. Адвокат Калюжный проделал огромную работу. Он лично встретился с несколькими десятками людей, у которых имелись самые веские основания поминать недобрым словом господина Архарова. Директора предприятий, вынужденные платить откаты вплоть до истечения срока давности налоговых правонарушений; главные бухгалтеры, доведенные до инфаркта издевательскими придирками налоговых инспекторов; сотрудницы налоговых органов, которые увольнялись по собственному желанию после того, как уставали объясняться с мужьями по поводу происхождения синяков на бедрах и ягодицах… Калюжный действовал напористо. Он сразу ставил условие: никаких адвокатских гонораров, только процент с суммы возмещения ущерба в случае выигрыша дела в суде. Обиженные Архаровым люди, как правило, соглашались. Месть за чужой счет – очень трудно удержаться от такого искушения! Работа с прессой тоже была поставлена на поток. Калюжный нанял троих бойких журналистов, измученных поденщиной в подконтрольных власти газетах. Получить двойной гонорар и при этом отвести душу, выдавая на гора по-настоящему хлесткий материал! Это для провинциальных борзописцев по нынешним временам просто роскошь. Сочетание материальных и эмоциональных стимулов всегда дает отличный результат. Савельев никогда не сомневался в действенности такого приема.