Читать книгу Пришельцы не залетали? Фантастические рассказы с изрядной долей юмора - Евгений Захаров - Страница 10

Старику Гехванидзинжадзе хотелось тепла. Он сидел у окна и с тоской взирал на едва тронутые листвой ветви деревьев. Черные стариковские глаза ловили редкие лучи солнца, прорывавшегося из-за туч, как раб из цепей, картинку с изображением которого старик Гехван видел во вчерашней «Правде».

Вдруг в комнату постучали. Стучали деликатно, согнутым пальцем. Гехванидзинжадзе в квартире любили, можно даже сказать, почитали, и поэтому беспокоить стариковский досуг могли с исключительной нежностью. Ну, это только неугомонный Сашка Панкратов мог в любое время суток ломиться к старику и требовать тяпнуть с ним по-нашему, по-новоозерски. Сашку соседи унимали быстро, но гордый грузинский нрав, как поется в известной песне, не спрячешь в ножны, и старик мог обижаться несколько дней, пока ему не подносили с поклоном арбуза – свежего или моченого, это как на сезон придется.

Так вот, как уже было сказано, к Гехвану постучали. Старик прошаркал в двери и отворил ее ровно на полпальца, всунув в образовавшуюся щель свой внушительный нос.

– Эй, дарагой, – сказал он надтреснутым голосом. – Чего шумишь, чего хочешь?

– Товарищ Гехванидзинжадзе, вам письмо! – пропищали с той стороны голосом Рафаила Гариллаза, и в нос старику был робко сунут конвертик.

– Сыпасиба, – и письмо, перекочевав в сухонькую стариковскую руку, исчезло, тут же исчез и нос, а дверь, громко хлопнув, чуть не оставила взвизгнувшего Гариллаза без пальца.

Старик Гехван в последнее время боялся почтовых террористов. Начитавшись в газетах о жутком порошке, который нехорошие нехристи подсыпают в письма всем встречным и поперечным, он с великим подозрением стал относиться ко всевозможной корреспонденции. В частности, с нового года он перестал выписывать «Огоньки Новоозерска», вместо чего за газеткой принялся ходить в киоск. Писем ему практически никто не присылал – друзей и родственников своих Гехван пережил, а детей и внуков не завел. Поэтому письмо показалось ему весьма и весьма подозрительным.

Осторожно, издалека, он потыкал в письмо кинжалом. Конверт явно не собирался взрываться. Тогда старик решился и одним махом распорол конверт. Внутри не было и следов порошка, а находился там маленький беленький листочек. Гехван почесал в затылке, но листок взял, развернул и даже прочел. Вот что там было:

«Дорогой Гехванидзинжадзе, извини, не помню твоего имени-отчества! Ты ведь помнишь меня, Вахтанга Мемердомошвили? Мы с тобой одно юнкерское училище заканчивали. Не знал, к кому обратиться, поэтому решил написать тебе. Видишь ли, всех своих друзей и родственников я пережил, а ни детей, ни внуков, старый ишак, не завел…»

Гехван строго посмотрел по сторонам и украдкой смахнул слезу, после чего стал читать дальше. А дальше новости пошли жуткие и страшные. Вахтанг рассказал, как он решил пойти в Российскую государственную библиотеку, или, как ее называют по старинке, библиотеку имени Ленина, чтобы посмотреть там кое-какие философские трактаты его любимого Платона, изданные на грузинском языке. Но, побывав в Ленинке, он обнаружил там такие вещи, что не может в одиночку с ними разобраться. В частности, он узнал, что правый коридор подвального помещения левого крыла библиотеки совершенно недоступен для посещения, а именно там, он в этом уверен, и находятся милые его сердцу трактаты. Однако доступ к ним запрещен, а ему, Вахтангу, очень хочется туда попасть. Не устрашили его и рассказы о том, что несколько посетителей, по ошибке пропущенных в злополучный коридор, так и не вернулись! Заканчивалось письмо тем, что Вахтанг обращался к Гехвану с просьбой помочь.

«Если мое следующее письмо, которое я напишу после похода из Ленинки, ты не получишь, отправляйся меня искать, дорогой. Вся надежда на тебя. Ну, а если суждено мне будет выбраться – приглашаю на шашлык и киндзмараули! И не спрашивай, за что – за понимание!»

– Э, какой глупый, – сказал Гехван, обращаясь к конверту. – Да ко мне бы приезжал, слушай! У меня этот Платон даже на карелском есть, да?

Но, как ни надеялся Гехван, второго письма из Москвы он не получил. И пришлось ему, собрав котомку и не отвечая на расспросы донельзя удивленных соседей, отправляться за тридевять земель – в столицу. Что поделать, старик был по натуре неизлечимым романтиком. Даже вино не могло в нем победить эту страсть, а наоборот – разжигало. Поэтому он и захватил с собой немалую бутыль. И про сациви не забыл, а как же!

Сразу же по приезде со стариком случилась неприятность. К нему подошел полицейский и строго попросил предъявить.

– Я в библиотеку приехал, – объяснил ситуацию Гехван.

– Это ничего не меняет, – страж порядка был строг и деловит. – Па-апрашу!

– Слушай, дорогой, ты не шуми, – сказал добродушно старик. – Документы есть. Как к Ленинке пройти, подскажи, пожалуйста.

Но полиционер непонятно почему расшумелся и принялся свистеть, подзывая подручных. Гражданина Гехванидзинжадзе окружили и учинили допрос с пристрастием. Только после показа паспорта и билета до Москвы военные мужи немного оттаяли, а один из них даже подобрал с земли и всучил старику оторванную в пылу дознания пуговицу с пиджака Гехвана,

– Дед, ты только не обижайся, – сказал он. – Времена у нас смутные, мало ли что…

– Что? – старик все-таки решил возмутиться. – Что вам Гехванидзинжадзе плохого сделать может? Я в Ленинку иду. Читать.

– Читать мог и дома, – сухо сказал один из добрых молодцев. – А у Ленина читать нельзя. На него смотреть надо, понял?

– Я уже видел, – ответствовал старик. – В восемнадцатом, когда Зимний защищал.

– Брал? – уточнил дружинник.

– Защищал, по-русски же говорю, э? К стенке бы поставили, да ваш этот Ленин заступился. Не надо, говорит, генацвале трогать, он нам еще пригодится.

– И пригодился?

Старин расправил седые усы и усмехнулся:

– Чуть-чуть, – сказал он скромно. – Немножко совсем. А как пройти-то, подскажи?

Полицейский принялся долго и путано объяснять, потом махнул рукой и всучил Гехвану карту Москвы, отметив галочкой место, куда должен был попасть старый ленинец. Подхватив чемоданчик, грузин заспешил к метро.

С большими перипетиями Гехван добрался до Ленинской библиотеки. Проказник-мент указал ему местоположение отнюдь не Ленинки, но Мавзолея, и несчастный Гехван долго пытался попасть внутрь, уверяя почетных караульщиков, что просто желает почитать. На его счастье, один из охранников оказался земляком старика и объяснил ему ошибку. Зажав в руке адрес библиотеки, Гехванидзинжадзе продолжил свой многострадальный путь.

Как старику удалось проникнуть внутрь, минуя кордоны контролеров и охранников, остается только догадываться. Сам же Гехван никогда и никому об этом не рассказывал, в пьяном же угаре мог только показать пантомимой, а из жестов и непристойных стариковских телодвижений соседи, естественно, никаких более-менее ценных сведений добыть не могли. Одно было известно точно – пронырливый Гехван все же попал внутрь вожделенного здания, дождался темноты и, вооружившись припасенным фонарем «Луч-3», отправился на поиски нужного крыла, подвала и коридора.

Страшно было старику Гехвану. Пригибаясь, больше, конечно, от ужаса, нежели из боязни стукнуться головой, шел он извилистыми путями, наступая на кончик желтого круга света фонарика, дрожащего впереди. Пахло книгами и лежалым сыром, очень хотелось в Новоозерск и в туалет, но долг старинной дружбы гнал вперед. Он уже не помнил, сколько часов проблуждал в лабиринте храма книги, как под ногами неожиданно захрустели чьи-то кости. Стало совсем жутко. А когда откуда-то из глубин помещения полышался мерный стук, похожий на удары в барабан, а вслед за ним – низкий, леденящий душу вой, Гехван остановился. Ему надо было подумать: быстро убегать или же мчаться, как ветер.

И тут на него и выскочило. Позднее, когда старик пытался описать его своим друзьям, его поднимали на смех. Сашка Панкратов хлопал Гехванидзинжадзе по сухонькой спине и кричал, что такие чудища даже ему, Панкратову, ни разу не виделись, а уж сколько он их повидал на своем трудном алкоголическом веку! А Ничипор Котейко, в будущем писатель Буран, тихонько похихикивал в кулачок, что не помешало ему, однако, в дальнейшем вывести описанный стариком кошмар в одной из своих книг под названием «Маленькое привидение большого дома».

Короче говоря, Это завопило прямо в лицо старику. Старик не растерялся и завопил прямо в лицо Этому. Тогда непонятная тварь заревела еще громче и взмахнула лапами, пытаясь ухватить старика за плечи. Гехван увернулся, швырнул в Него фонариком и пустился наутек. В первые мгновения он слышал страшный крик существа, которому наверняка нанес урон своим осветительным прибором. Последующие минут десять он практически чувствовал на своих пятках жаркое дыхание гнавшегося за ним чудища. Но недаром Гехван пятьдесят лет оттрубил в секретных водолазных войсках – теперь его умение определять верное направление даже в мутной воде сослужило ему верную службу. Старик петлял по таинственным коридорам, кидался то в одну, то в другую сторону. Если бы соседи по коммуналке увидели сейчас Гехванидзинжадзе, несущегося по извилистым темным коридорам со скоростью гепарда, они бы очень крепко подумали, прежде чем в следующий раз вычеркивать старика из списка по выносу мусора, машина за которым приходила в шесть часов, а уходила в шесть часов ноль две минуты, и жильцам всего дома нужно было ухитриться не только добраться до машины, но и, растолкав локтями вожделеющих, вывалить свое добро из ведра в разверстую пасть мусорки.

Гехван выскочил на свет как раз в тот момент, когда охранник, отчаянно зевая, гремел ключами, отпирая изнутри помещение библиотеки. С напором профессионального рестлера он отбросил в сторону медведеподобного сторожа и вылетел на улицу. Теперь его путь лежал только в одно место. Нет, не в милицию. Гехван уже ощутил на себе дружелюбие местных властей и теперь желал только одного – поскорее исчезнуть с карты столицы нашей родины и вновь пополнить собой население маленького провинциального Новоозерска.

И, хотя старик ничего особенного не совершил, в своей квартире он сразу стал национальным героем. Его разве что не носили на руках, а поэт Гундосый даже пообещал сложить в его честь хвалебную песнь, а может, и эпос – но это как пойдет.

А о письме, которое старик получил через неделю после возвращения, он никому не сказал. Потому что в нем говорилось следующее:

«Здравствуй, далекий друг Гехван! Извини меня, старую обезьяну, что не написал тебе сразу. Знаешь, совершенно необычная вещь со мной произошла! Сможешь ли поверить, но я совершенно случайно заблудился в этой окаянной библиотеке! Неделю просидел, веришь? Хотя как ты можешь не верить, мы же с тобой, помнится, в окружении под Архангельском целый месяц только воду пили! Так вот, сидел я там, как Монте-Кристо какой, понимаешь. Очень страшно было, как на духу расскажу, дорогой. Кто-то все время выл, постукивал да похрустывал, мамой клянусь! А потом произошло чудо – наверное, случайный библиотекарь, да получит он свою зарплату вовремя, зашел в тот самый коридор, где сидел я, но испугался моего радостного появления и наутек пустился. Долго бежал я за ним по темным извилистым ходам пещеры, а он ускользал, хитрый! И неслись мы так в долгой и страшной темноте и тишине, пока впереди не забрезжил свет, и не выскочил я вслед за ним на поверхность. Ай, спасибо красавцу-библиотекарю, да не смог узнать, как зовут – непременно бы тебя с ним познакомил, мы сели бы, стали петь, пить, веселиться, в общем – как у нас принято. Так что не пугайся, дорогой, все у меня хорошо, слава Богу. А в гости непременно приезжай, угощу – домой не захочешь. Счастливо! Твой Вахтанг».

А еще через неделю соседи застали Гехвана сидящим в кресле в состоянии полной каталепсии. В руках у него был свежий номер «Столичных вестей». Статья, которую, видимо, изучал впавший в транс старик, называлась «Ленинские тайны»:

«Недавно в здании Российской государственной библиотеки были начаты ремонтные работы. Вчера сотрудники, обследовавшие самые далекие уголки здания, обнаружили в правом коридоре подвального помещения левого крыла человеческие останки. Фрагменты по меньшей мере трех скелетов были разбросаны по всему коридору, а также под одним из стеллажей с подпиской газеты „Искра“ за двадцать первый год был обнаружен огромный лаз, похожий на крысиный, но гораздо большего размера. Сотрудники срочно вызвали специалистов из области биологии и полицейскую собаку. Будем ждать результатов».

Статья была прочитана вслух, поскольку желающих узнать о том, что так потрясло старика, было много. И тут неожиданно раздался скрипучий смех. Это смеялся Гехван. Он лежал в кресле с полузакрытыми глазами и хихикал.

– Биологи, – сквозь смех говорил он. – Собака у них. Собака на обед, биологи – на ужин. А Гехвана – вота!

И он размашисто показал всем присутствующим широко распространенный жест. И больше от Гехванидзинжадзе нельзя было вытянуть ни единого слова. А может, оно и к лучшему? Для старика-то во всяком случае…