Читать книгу Приключения Шапки 2. Дронный коллайдер - Евгения Ивановна Хамуляк - Страница 2

Пролог

Оглавление

– Раиса Ильинична, по защищенке? – на всякий случай уточнил молодой секретарь, держа трубку обычного телефона у уха, хотя рядом стояли другие аппараты: спутниковые, водяные, газовые, квантовые. Шефиня в последнее время много названивала и всегда по разным каналам. То в далекие страны, о которых он даже слыхом не слыхивал, зато спутниковый телефон их пеленговал замечательно. Пару раз общалась исключительно через пифий, здесь Володя только переводил дешифровку на русский с помощью газового аппарата. Буквально вчера звонили в Далекое Зарубежье, в Германию, в Рейхстаг. Седьмая степень защиты, вырубили вай-фай в девяти километрах от офиса. На всякий пожарный.

Володя приготовился не на шутку: припас побольше листков бумаги и три ручки, чтобы конспектировать – в цифре данные хранить запрещалось строжайше! А в результате Раиса Ильинична попросила секретаря выйти вместе со своим пеналом и альбомом, а он за дверью потом слышал, как некто из Рейхстага и шефиня полчаса хихикали про какую-то ерунду, знаки на руке, хиромантию. Правда, Володя никогда не лез в дела шефини, ибо пару раз видел, как брошенная ею невзначай шутка кому-то стоила карьеры и даже жизни.

Вчера просила связаться с участковым по ЮАО города Москвы, уточнить какие-то данные по трем гражданам этого ЮАО. Это была самая сложная задача, легче до Рейхстага дозвониться. Сначала комутатор был занят, потом участковый находился на объекте, затем участковый ерепенился: у него, видите ли, завис компьютер… Пришлось применить кодовое слово – ФИО из вышестоящих органов, которые проявились в пространстве, услышав святейшее имя шефини. Информация была получена за 13,5 минут. Видимо, действительно завис компьютер.

Теперь звонок на Бали.

– Райский остров, – воспоминал Володя свои последние каникулы. – Только что там ловить? Кому звонить? Там же ничего нет, кроме монастырей и монахов…

– Да, – кивнула с серьезным выражением лица шефиня, наблюдая за интеллектуальной деятельностью расторопного секретаря. Она одновременно расслабляла и концентрировала.


– Значит, звонок серьезный. По защищенке, – подумал Володя, чувствуя, что его читают, как открытую книгу.


***


– Да, привет!

– Привет, Раисушка.

Раиса помолчала и красивыми розовыми ноготками стала тарабанить по поверхности стола.

– Мне еще раз нужно, чтоб ты припомнил и подвердил, – словно на пианино, отчеканила она и на последнем слове особенно сильно стукнула по столу.

Демид почмокал губами и медленно произнес:

– Она прошла сорок сороков. Не сомневайся.

Раиса откинулась в кресле и улыбнулась.

– Ладно. Перезвоню позже.

– Всегда на страже.

– Правильно, не спи. На том свете отоспишься. У вас колесо Сансары в последнюю очередь отменят.

Демид улыбнулся, и лучики заполонили желтое лицо, аж глаза пропали за этими знаками солнца.


– Раиса Ильинична, уроки, – дал напоминание молодой секретарь по громкой связи.

– Да! Точно! Е-мое! – Рая быстро схватила сумочку и бегом побежала к выходу, а выскочив, тут же юркнула в уже ждущую машину. До учебного заведения было рукой подать. С мигалками-то.


***


– Куратор, можно вопрос? – не успев зайти в класс и поздороваться, спросила Раиса и уселась на свой стул, единственный стул во всем классе, где стояло около тридцати парт.

– Вы можете называть меня Миша, Раиса Ильинична, – сказал куратор и улыбнулся.

– Боже! Вот это да! Поздравляю! Миша! – Раиса подпрыгнула на своем месте и бросилась к счастливому мужчине на шею, смачно целуя его в щеки и лоб, как родного сына, который приехал из армии.

– Вы прошли экзамен на живых людях? – уточнила она.

– Да, ни один из людей не догадался, – все еще улыбался куратор, готовый вот-вот пустить слезу от переполнявших чувств. – Но многие, особенно взрослые, отмечали у меня отклонения в психике, поэтому мне выдали на всякий случай специальный документ с медицинскими печатями, что я аутист.

Раиса с пониманием кивнула.

– Этот бич вашего века станет мне прикрытием. И мои заторможенные, так говорит центр, – закатил глаза Миша, – реакции – обычное явление для аутистов. Я даже смогу работать! – он тихонечко похлопал в ладоши.

– Это успех! – подтвердила Раиса. – Ни один киборг до вас не смог пройти на этот уровень, да еще с первого раза.

– Мы – не киборги, – в сотенный раз с терпением повторил куратор. – Мы такие же люди, как вы. Ни больше ни меньше. Просто оцифрованные. Мозг не поменялся.

Раиса в сотенный раз вздохнула от этого спора, начатого год назад, когда она приступила к изучению реальной истории катастроф планеты Земля с окрестностями.

– Вы не киборги… – повторила Раиса за куратором. – А Богородицы у вас перестали рождаться… и рожать заодно. Такое только у клонов и киборгов, и нелюдей случается.


Миша с сожалением опустил глаза в пол.

– Да. Несмотря на идеальный социально-равный устой жизни и побежденные пороки и недуги прошлого, в нашей реальности мы добились остановки реинкарнаций через цифровизацию сознания, – он стал кивать головой, как человек, опечаленный неудачами, хотя вроде бы делился успехами. – Остановилась реинкарнация, и вместе с ней череда несчастий, боли и испытаний, но… – он поднял брови кверху в недоумении, хотя и знал ответ на этот мучительный вопрос, – вместе с этим мы потеряли контакт с Создателем, – совсем грустно констатировал он.

– Именно поэтому мы вернулись в прошлое, как вы знаете, в самый сгусток ответвлений реальностей, когда существует возможность перерождения Создателя, чтоб пойти вместе с вами общим путем, а не дорогой виртуализации и цифровизации тел и сознаний, являющейся тупиковой ветвью эволюции. Как мы выяснили практическим путем, – он указал красивой мужской ладонью на свое идеальное, даже слишком идеальное, словно у куклы Кена, тело, одетое в хорошо выглаженный зимний костюм преподавателя с голубой рубашечкой, приятно пахнущей чистотой и одеколоном. – Нам надо узнать, где была совершена ошибка. Но мы все еще люди… – как бы в свое оправдание повторил Кен-Миша, теперь другой рукой указывая на стул ученицы.

– Парадокс, конечно! – Раиса села на свое место и с пристрастием стала осматривать киборга, который, конечно же, не являлся человеком, что бросалось в глаза натренированному знающему члену коалиции… А вот незнающему с натяжкой могло б показаться, что Кен-Миша слегка того, псих или вроде аутиста. – Стремиться к идеальности, достичь ее… И понять, что это – тупиковая ветвь. Обидно.

Раиса что-то для себя отмечала в голове, разглядывая человека-киборга, и в раздумьях стала улыбаться.

– Это харизма, да? – с любопытством спросил Миша. – Четвертая… нет, пятая ступень харизмы, которая магически притягивает собеседника, особенно особь противоположного пола?

Раиса смешно скривилась при слове особь. Миша поджал губы, понимая, что сморозил глупость.

– Мне очень жаль, Миша, но вы все-таки стали больше киборгами, чем остались людьми, – констатировала с сожалением Рая, по-женски вздохнув, что эксперимент не удался.

– Я научусь! – грустно и одновременно героически декларировал куратор.

– Этому невоможно научиться. Здесь можно только чувствовать. Мысли могут быть навязанными. Как и принципы. Интуиция может подводить. Чувства никогда! Это бензин, воспламеняющий душу, рождающую тепло, на котором работают вся Вселенная и наша Земля со всеми ее реальностями. Ваша Земля почти погибла, потому что вы почти утратили чувства.

Куратор кивнул, понимая, что радость была преждевременной.

– У вас был вопрос, Раиса Ильинична, – вернулся он к своим основным обязанностям куратора или педагога, оставив печаль для другого времени.

– Ну ладно, ладно, тебе, Миша! – махнула Рая красивой рукой на идеального оцифрованного мужчину, видя, что переборщила с правдой. – Во-первых, степ бай степ, – улыбнулась Рая уже совсем другой улыбкой, от которой расплывались в блаженстве даже крокодилы, и оцифрованное сердце педагога стало на глазах таять. – Во-вторых, это был тест и ты его прошел, – ты расстроился. Это очень человеческая реакция. Если умеешь расстраиваться, сумеешь и на женские крючки реагировать. А уж если комиссия разрешила тебе работать, то обещаю поспособствовать с работой мечты…

– Очень желаю в социальном пространстве, большом коллективе, – сложил молебно руки домиком Миша, расцветая на глазах.

– Женском или мужском? – переспросила Рая, поведя бровью.

Киборг хотел ответить, что без разницы, но распознал на лице шефини особые физиогностические элементы в области глаз и губ, говорящие о шутливом настроении и каком-то подвохе.

– Безусловно, со временем, я мечтал бы завести семью… – понял намек Миша, быстро делая выводы из последнего вопроса шефствующей ученицы. – Ведь чисто физически наши воссозданные тела…

– Тогда в женском, – завершила за него Рая и посмотрела на часики. – Ох, Миша-Миша! Нам надо торопиться, у меня самолет через три часа.

Миша, как по команде, отстранился к доске, словно получил удар в грудь, и рукой пригласил Раису продолжить обсуждение волнующего вопроса.


***


Раиса замолчала на минутку, уже серьезно погружаясь в область бессознательного, где проходили часы раздумий последних недель о сразу нескольких глобальных вопросах.

«Вот к чему могли бы привести принятые решения, – думала она, – если б всего несколько недель назад на коллегии ни выбрали из двух вариантов путь «Туманности юдоли», отставив в сторону план по цифровизации физических тел. Ведь при длительном разглядывании такого обозримого теперь будущего в виде Миши возникал когнитивный диссонанс, ибо этот человек, чей разум освободился от всех видов диссонансов, перестал быть похожим на человека. Слишком правильный и доброжелательный, слишком здоровый и слишком разумный. Слово «слишком» стало диагнозом вымирания человечества будущего, пошедшего по этому пути. Бог перестал посещать эту реальность, хотя эти человеки практически достигли Его уровня, перестали болеть и даже умирать.


Раиса достала ручку и ученическую тетрадь, обычную, зеленушного цвета, в клеточку, собираясь конспектировать.

– Спрашивайте, Раиса Ильинична, – еще раз повторил Миша, внимательно вглядываясь в мелкие движения на лице, за которыми происходили серьезные размышления и о судьбе киборга в том числе. Он это знал. Являясь вот уже год ее учителем по «Истинной истории катастроф Земли и космоса», он одновременно являлся сам подопытным кроликом в большом эксперименте по переселению его расы «человека разумного» из будущего назад в прошлое. Потому что в будущем оцифрованным сознаниям больше делать было нечего, кроме как самим становиться машинами, ибо клонированные или воссозданные по атласам или дизайнам человека тела все равно были несовершенны, их приходилось по частям или полностью менять раз в двадцать пять лет. Проще было загрузить сознание в никелированный куб со множеством функций, то есть стать роботами уже не в переносном, а прямом смысле. Но оказалось, что смысла не было.


– Не хочу показаться глупой, куратор, то есть Миша… – поправилась Рая, вспомнив имя своего учителя, – но мне все-таки непонятны два вопроса.


Миша повел бровями и поджал губы, глядя на знакомые физиогностические морщины на лбу Раисы, понимая, о чем хочет спросить шефиня. И сам сделал сожалеющее выражение лица. Оно означало тоже два вида сожаления: что глупо задавать один и тот же вопрос раз от разу и терять время, и одновременно было б глупо его не задать, раз он никак не дает покоя и остается непонятым и неосознанным. А ведь Миша думал, что объяснил суть достаточно широко и доходчиво еще в прошлые разы. И сожалел, так как, по-видимому, не смог разобраться в том, что его единственная ученица так и не поняла ответа.


Раиса кивнула, распознав правильные мысли киборга насчет ее философских мытарств.

– Почему Боги создали Антимир, зачем столько хлопот?

– И номер два про Владыку? – сразу же сам спросил киборг, который был готов и ко второму вопросу.

– Я все-таки не понимаю, если Бог не знает, зачем живет, – она удивленно повела красиво подкрашенными бровями, – как нам, человекам, докумекать? Ну хорошо в борьбе. Ну хорошо в освобождении. А как начнутся золотые времена: бессмертие, левитация? – она покопалась в тетради в поисках других примеров, – отстроим, восстановим, насладимся, нарожаемся, наобщаемся, налетаемся, навосхищаемся, пройдут сотни лет, может, тысячи… Дальше что? Как замкнутый круг. Вы – цивилизация, сделавшая ответвление вот только вчера, пошли путем бессмертия через переселение интеллекта… И Он покинул вас. Как это возможно? – Раиса перестала излучать привлекательность и дружелюбие, сузила свои красивые разноцветные, умело накрашенные глаза, сделавшись по-настоящему серьезной и даже строгой, как на допросе. Ее мучил этот вопрос, и она вот уже который раз пыталась в лице киборга найти ответ, от которого, между прочим, зависела судьба человечества. Прямо сейчас.


Киборг стал внимательно изучать лицо собеседницы, чтобы по нему, по резонатору перемещения по разным реальностям, постараться теперь подобрать иной ответ, раз в прошлый раз тот не устроил. Надо было синхронизироваться с резонаторами Раисы, и киборг, всматриваясь в нее, прислушался к дыханию и вдруг тоже стал предельно серьезным, чувствуя, как оголились нервы, сжалась челюсть, впали глазницы и навалилась многодневная усталость с примесью отчаяния, «встав комом в горле» и «упав камнем на сердце», как выражались «современники». Миша понял, что за обычной бытовой шутливостью и дружелюбностью шефини крылась подготовка к серьезным испытаниям.

Лицо Раисы и в самом деле поменялось за эти три дня, пока киборг не видел ее. Он не был в курсе планов своей ученицы. В принципе, он вообще ничего не знал о ней. Лишь то, что она входила в состав Коалиции остатков землян, которые пытались отвоевать кусок человеческого рая, последнего оплота живородящих и живорожденных представителей млечной расы, его прямых родственников.

Все, с кем он контактировал с момента перемещения, шутя называли ее шефиней, преклоняясь и безмерно обожая патроншу за какую-то невероятную любовь и теплоту ко всему, чего касался ее нежный взгляд. И хотя киборг не прошел проверку на женское обаяние, все равно чувствовал, как мог, невероятное к себе расположение и гостеприимство. Поэтому максимально сосредотачивался на своей задаче, которая состояла в том, чтобы обучить шефиню в короткий срок истории возникновения и падения планеты Земля, Вселенной и космоса, основам философии прошлого, которые удалось восстановить его будущей расе после изгнания разных космических паразитов с территории его Земли.

Все зимние месяцы они посвятили истории, которая состояла в основном из катастроф и инвазий. А этот год должен был уйти на философию и архитектуру, являвшиеся основами математики и гаяметрии*, по которым был скроен весь мир. Но из-за каких-то неотложных обстоятельств пришлось в убыстренном режиме «вопрос-ответ» познать суть этих предметов. Поэтому последнюю тему уместили в две недели с интервалом между встречами в три дня.

– Я понял, как нужно ответить, чтоб человеческий мозг Эпохи Рыб – Водолея смог уразуметь ответ на сей сложный и одновременно легкий вопрос, – облегченно улыбнулся Миша, сложив в голове эти последние представления о грядущей ситуации, в которой, судя по всему, будет решаться судьба остатков живого человечества и его, оцифрованного, цифро-сапиенсов в том числе, которые он и с десяток других смельчаков вызвались спасать, прибыв в секретных камерах машин времени из будущего.

Так как проблемы инопланетных инвазий и земных войн исчезли с появлением цифровизации и тотального уравнивания, машинами времени с момента их изобретения и тестирования никогда не пользовались, оставив их на случай самого критического момента, который настал, когда голоса на Коллегии разделились.

Коллегия депутатов цифро-сапиенсов голосовала мигрировать в цифры и металл окончательно, забыв физические недостатки своих несовершенных тел. Но проигравшая с ничтожным количеством голосов фракция, куда входил Миша, а на родине Аватар 203785-22оео, воспользовалась демократическим выбором избежать тотального решения и в его лице – смерти физического тела. Им по закону разрешили исчезнуть, например, вернувшись в прошлое.

Вернуться на распутье, где Бог еще присутствовал в жизни цифро-сапиенсов, и попытаться сделать новый выбор – в пользу физического присутствия разума. Раз этот выбор, пусть и нелогичный, странный, совсем несовершенный, на первый взгляд, выбрал сам Владыка. Но Аватару 203785-22оео и его сподвижникам никто не верил. Да и зачем? В цифровизации ждали одни лишь плюсы: выбирай жизнь на любой вкус, от реальной невыдуманной истории, к которой привыкли сознание и подсознание, до фентези с драконами и принцами на белых конях. Поэтому депутаты, представители народа, почти единогласно выбрали фентези и бесконечный круиз вокруг Солнца.

– Все дело кроется в одичалости и засыпании некоторых участков мозга, пардон за мой французский, Раиса Ильинична, – киборг склонил виновато голову на бок, она же махнула рукой и улыбнулась человеческой шутке. Так выражались в дни ее молодости, и это ей понравилось. – И по этой причине вам просто придется полагаться не на логику или свои человеческие ощущения и чувства, связанные с опытом, ибо память прошлого потеряна и восстановлена лишь клипово с помощью техники регрессивного гипноза. Надо здесь полагаться лишь на интуицию, в вашем случае вполне развитую, и узревать суть, которая есть вера, и та будет подпитывать саму себя, а вместе с ней и утерянный опыт, который никуда не делся с тонкого плана. Я буду говорить вашим языком.

Раиса кивнула и приготовилась конспектировать.

– В этот раз не надо, – попросил Куратор. – Пусть запомнится суть. Я хочу понять, смогут ли люди в вашем лице таким образом узреть ее.

Раиса отложила ручку, приготовившись слушать. Миша отметил, что ее резонатор стал гулять, покрываясь тенями прошлого.

– Гармония, созданная Абсолютом, базируется на бесконечности составляющих, где две из основных, их лишь умозрительно можно локализовать общими терминами, идут в противовес друг другу, показывая пределы, чтобы обозначить сферу гармонии. Если один перестает расти, не растет другой. Это очень просто, – Миша беззвучно хлопнул в ладоши. – Это раз.

– Пределы, пусть и абстрактные, являются в физическом мире или, как выражаетесь вы, в мире Яви настоящими реперными точками зла и добра. Они созданы и поддерживаются определенными невидимыми силами, эгрегорами или местными богами, созданными эфирными телами живорожденных людей специально, чтоб определить середину, то есть меру пределов. Саму нормальность, – он развел руками в стороны. – Это два. Именно поэтому сейчас растет ваше движение по спасению мира, все большее количество людей и нелюдей просыпаются, объединяются, очищаются, одухотворяются. А где-то… – он закатил глаза, представляя математические формулы, вычисляющие до последней точки названные пределы, но не в поступках или объектах, а в цифрах, – разворачивается настоящий Ад. Антимир. Ужасный предел всего ужасного. И именно поэтому там содержится Владыка. Или находится добровольно, чтоб вы в этом мире смогли… – он поднял красивую идеальную бровь вверх. – Как матрешка в матрешке. Устойчивая формула.

– Получается, стоит только наладить мир в Антимире, в нашем мире начнется Ад? – не улыбаясь, спросила Раиса, задавая очень существенный, прямо-таки насущный вопрос дня, которым задавались ее коллеги.

– Не совсем, – вытянул в трубочку губы Миша. – Ад – понятие, которое придумали люди. Как война, отчаяние, смерть…

– Все! Я поняла. Не продолжайте, Миша, – наконец, устало улыбнулась Раиса, она поправила тетрадку и ручку на столе и тяжело вздохнула. – Думая, что сейчас на моей Земле творится настоящий ад, я не видела другого Ада, чтоб сравнить и понять, что Рай – понятие растяжимое…

– Все верно. Вам даже не стоит представлять Ады Антимира, Раиса Ильинична, достаточно лишь представить мой идеальный мир цифро-сапиенсов, – поджав губу, грустно подытожил киборг. – Мир без Бога… – он замолчал, молчанием выражая всю трагичность, произошедшую с его реальностью, где больше нет иного будущего, кроме как стать машиной.

Еще раз пересказывать события было бессмысленно. Ведь Раиса состояла в группе первых контактеров с прибывшими из будущего и самолично видела видеофайлы и прочие доказательства «идеального» мира без боли, стресса, без жизни.., удивительно похожего на Ад.

– Второй вопрос, – Раиса опять улыбнулась той своей улыбкой, от которой таяли крокодилы, чтобы как-то разрядить обстановку, в которой даже почти бездушные киборги начинали плакать.

– Я вам так благодарен, – вдруг дрожащим голосом произнес киборг, – правда! Это удивительное ощущение чувствовать, сопереживать… раньше я тоже сопереживал и даже нервничал, – Миша ударил себя в грудь в знак правдивости своих слов, вспоминая, с какой страстью отстаивал на Коллегии возвращение в прошлое, возвращение в физический мир, – но спонтанные ощущения по амплитуде не сравнимы с искусственными. А как только я представлю, что где-то существует персона со схожими хромосомами, чувствами и желаниями, похожими на мои… Я перестаю дышать… от удовольствия.

– Миша, дорогой мой человек, – Раиса встала и обняла расчувствовавшегося киборга, – это только начало вашего возвращения домой… Ведь чувства – настоящие наркотики, однажды извездав которые, больше не променяешь ни на какие симуляторы. Это есть топливо нашей и вашей цивилизаций. Это есть перпетуум мобиле. Вы правильно поступили, что решили дать шанс вашему миру. Мы обязательно найдем Владыку, вызволим Его, чего бы это ни стоило. И думаю, Он будет милостив и вернет потерянные души ваших товарищей и односельчан.


Миша кивнул и, словно ребенок, настоящий ребенок, не плод генетической эволюции, создавшей клеточка к клеточке, словно слоистый пирог, идеальный организм с идеальной генетикой в идеальных инкубаторах с симуляторами, с вакцинами, способными продлить дни до сотен лет, прижался к большой и красивой груди Раисы, которая дышала жаром жизни, и пустил-таки слезу на ней.

Ведь в его мире имя Бога употреблялось лишь в музеях древности, как осколок истории, полной боли и неправды.

И когда, наконец, обнаружилось это страшное ответвление реальности, перспектива: полностью потерять человеческий вид, а значит, навсегда лишиться человеческой души, а вместе с ней того неизведанного, индивидуального, коллективного непознанного, за которым стояла и стоит любовь, последнее почти утерянное для многих цифро-людей чувство, – смельчаки вроде Миши настояли на том, чтоб вернуться и вновь найти Бога, познание которого являлось дисциплиной изученной, доказанной, но абсолютно ненужной. Потому как более 150 лет Владыка не посещал общество идеальных людей на Земле 135-2020-03М.

Раиса безропотно ждала, когда Миша придет в себя, не желая останавливать такой нужный и правильный человеческий процесс, как выход эмоций, тоски по тому, чего хоть и не ведал, но знал. Это как никогда не видеть своей матери, но знать, что она была и родила тебя, и любила.

Наконец, мужчина откашлялся, впервые почувствовав ком в горле, который воплощался в том самом выражении, которое он запомнил, как слова, но не как опыт.

– Второй вопрос, – продолжил он, – имеет ответ еще проще первого. И мы, люди оцифрованного сознания, копнули его дальше, глубже и лучше всех остальных детей Владыки… – Миша стал предельно серьезным, поймав координаты резонаторов лица Раисы, устремившихся сразу в нескольких направлениях. – В простоте ответа кроется долгая, немыслимо долгая жизнь со множеством неизвестных, постепенно становящихся известными, от которых еще больше рождается неизвестных. Но ответ все тот же: Он не знает, зачем Он живет. И мы, Его дети, похожи с ним в этом. Именно поэтому каждого из нас из всех возможных пределов, от самых жутких до самых продвинутых, Он наделил миссией найти смысл. А найдя смысл, познать гармонию Абсолюта. Кое-чего мы уже добились, – и он ладонью указал сам на себя, намекая на явные тупиковые ответы на сей сложный вопрос. – И чтоб мы искали спокойнее, Он одарил нас свободой воли в выборе пути. Даже Он не способен посягнуть на это свободоизлияние. Ибо Он и есть свобода.


Миша замолчал. Резонаторы Раисы остановились одновременно в разных плоскостях. Он почувствовал эти остановки, которые всегда ведут к какому-то решению.

– Спасите Владыку, Раиса Ильинична, спасите мой мир, – просто попросил Миша, понимая, кого просит и о чем просит.

Раиса на этот раз не улыбнулась. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Мы не отправимся к вам в будущее для спасения, – сказала одна реперная точка в таком далеком пространстве, что Миша узнал знакомые пределы. – Ибо прольются реки крови, пока люди уверуют в него и его замысел заново. Мир превратится в Антимир.

– Помните, именно в Антимире живет Бог. Лучше иметь шанс спасти Его, чем потерять все в погоне за бескровавым идеальным Раем.

Раиса посмотрела в сторону.

– Владыка перепишет мир… – повторил Миша главную молитву.

– Если переродиться… – мрачно ответила шефиня. Другая реперная точка, похожая на маленькую заведенную юлу, металась на месте, не зная, куда ринуться и где остановиться.

– Я так понимаю, Богородица найдена, – с надеждой в голосе проговорил киборг.


Приключения Шапки 2. Дронный коллайдер

Подняться наверх