Читать книгу Последний несчастный - Евгения Лопес - Страница 2

Реджи появился в тот день, когда пятнадцатилетний Честер задумал побег. Накануне он видел, как в соседний дом грузчики внесли несколько чемоданов и предметов мебели – но отнесся к событию равнодушно: слишком поглощен был собственными мыслями…

В тот вечер за ужином мать Честера, миссис Эвелин Уилтон, взволнованно объявила:

– Честер, сегодня к леди Патрисии приехал внук. Он будет жить у нее. Твой ровесник, и учиться будет в твоем классе…

Ну а где ж ему еще учиться, мрачно подумал Честер, если школа в их небольшом городишке – одна-единственная; а вслух промычал:

– Угу…

– Честер! – тут же воскликнула мать. – Это не та вилка! И твоя салфетка вот-вот упадет, поправь! Ну почему ты такой неаккуратный!

И укоризненно поджала губы…

Он заправил салфетку поглубже за воротник, сменил вилку, на этот раз выбрав из четырех подходящую к блюду, и вновь погрузился в самые глубины отчаяния – с которым и добрел до этой семейной трапезы…

А дело было в том, что по пути из своей комнаты, в коридоре второго этажа он случайно подслушал разговор родителей – дверь в отцовский кабинет была приоткрыта.

– Питер, я тут подумала… Я, пожалуй, не буду отключать Честеру родительский контроль, – сообщила мать.

– Но Эвелин… – в голосе отца звучало удивление. – Ведь ты обещала отключить, когда ему исполнится 16!

– Но он стал часто задерживаться из школы. И все чаще выключать смартфон! А на мои расспросы не отвечает! И я совсем не знаю, где он проводит время! И как подумаю, где он может бывать и что натворить, так у меня сердце останавливается!

– Да что он может натворить, Эвелин? Он обычный подросток! Прошу, не преувеличивай…

– Обычный подросток? А ты вообще знаешь, что сейчас на уме у обычных подростков? Ты что, хочешь повторения истории мистера Каннингема?

Отец тяжело вздохнул – против такого аргумента возражений у него не было.

– Ну… Не знаю. Решай сама, Эвелин…

На этой реплике Честер проскользнул мимо кабинета вниз, в столовую, где, усевшись на свое место, обнаружил, что аппетит у него пропал начисто…

Однако протерпеть «положенное по этикету» время было необходимо – иначе его состояние вызвало бы еще массу подробных дополнительных вопросов. И он с трудом глотал кусок за куском, вежливо улыбаясь родителям – а сердце в это время захлебывалось тоскливым отчаянием…

Наконец пытка закончилась, и, поднявшись обратно к себе, он захлопнул дверь. Подошел к открытому окну, подставил лицо ветру – уже чуть зябкому, пахнувшему перезрелыми листьями дыханию ранней осени – и глубоко задумался…

Его мама никогда не была беззаботным легким человеком, но все же он помнил – лет десять назад их семья жила намного проще. Однако с тех пор, как статус отца в обществе стал неуклонно расти, Честера не покидало ощущение, что на его горле с каждым годом все больше и больше сжимается удушливая, давящая петля…

Мама родилась в очень бедной семье, но доступность социальных сетей сыграла с ней злую шутку: с детства, насмотревшись в них картинок от популярных блогеров, она начала мечтать о «красивой и богатой» жизни, и мечта эта в ее случае со временем не угасла под давлением суровой реальности, как это происходит с абсолютным большинством юношеских фантазий – а наоборот, разрослась до идеи-фикс…

Но поскольку ни условий, ни возможностей для реализации такой мечты не было – семья Эвелин не могла оплатить дочери никакое образование – ей пришлось сразу после школы пойти работать на единственный в городе завод, производивший спортивное оборудование. А вскоре она вышла замуж за Питера Уилтона – такого же простого рабочего паренька.

И в этом ее выбор оказался удачным – Питер проявил себя человеком активным и деятельным. За несколько лет он дистанционно закончил колледж и начал постепенно продвигаться по служебной лестнице; и кроме того, благодаря общительности и природному обаянию, приобрел вес в заводском профсоюзе. А его председателем стал, когда Честеру исполнилось 8. На этом посту отец неизменно демонстрировал искреннее внимание и участие к человеческим проблемам, чем снискал всеобщее уважение и признательность; и поэтому три года назад был избран членом Городского Совета, а полгода назад – мэром города.

Выборы мэра пришлось тогда проводить экстренно и досрочно: предыдущий глава, мистер Каннингем, подал в отставку по довольно постыдной причине. Его 18-летний сын, накачавшись наркотиками, насмерть сбил машиной человека; да еще и вместе с со своими, такими же безмозглыми, дружками спрятал тело в лесу, так, что полиция нашла его только через неделю…

Весь этот путь Питера Уилтона наверх, не особенно быстрый, но уверенный и безошибочный, сопровождался, конечно, ростом семейного достатка и благополучия. Спустя десять лет после свадьбы семья переехала в новый дом в престижном районе – к огромной радости Эвелин, которая уволилась с работы, чтобы полностью посвятить себя хозяйству и воспитанию сына.

Наконец-то она могла примерить роль успешной состоятельной женщины. И эта роль почему-то прочно ассоциировалась в ее сознании с аристократическим происхождением. Разумеется, похвастаться таковым она не могла, но за создание этой иллюзии – и для себя самой, и для окружающих – взялась с незаурядным рвением и кипучей энергией…

Во-первых, при покупке дома именно этот мать выбрала сама – потому, что он соседствовал с домом леди Патрисии Маквей, про которую всем было известно, что она – самая настоящая графиня. То обстоятельство, что леди Патрисия, 60-летняя вдова, носила исключительно джинсы, косуху и бандану, бодро гоняла по городу на мотоцикле, а по вечерам в местном пабе распивала виски и горланила песни в компании байкеров, Эвелин ничуть не смущало – она считала, что аристократы имеют право на собственные милые причуды. Графиня не устояла перед неподдельным восхищением новой соседки – и вскоре они стали подругами, периодически приглашавшими друг друга на чай.

Во-вторых, Эвелин приложила максимум усилий, чтобы стать центром светской жизни города – и это ей успешно удалось. Приемы, собиравшие местный бомонд, все культурные и благотворительные мероприятия организовывались исключительно по ее инициативе и под ее руководством; все полезные личные и семейные связи были сосредоточены в ее руках.

В-третьих, она закончила курсы по этикету и после этого превратила жизнь семьи в торжество безупречного аристократизма – во всех отношениях. В доме господствовала роскошь неоклассики – молдинги и лепнина, мрамор и позолота, бархат и шелк, тяжелые шторы, большие зеркала, картины, ковры и даже несколько статуй. А его обитатели строго соблюдали правила стиля и распорядка: классическая одежда в любое время суток, завтрак, обед и ужин по расписанию, за необъятным столом с белоснежной скатертью, массивными подсвечниками и салфетками в кольцах.

Ну и в-четвертых – колоссальное количество времени и сил миссис Уилтон посвящала идеальному воспитанию сына…

Которое она понимала исключительно как тотальный контроль.