Читать книгу Последний несчастный - Евгения Лопес - Страница 5

Домой Честер вернулся раньше, чем проснулись родители – никто ничего не заметил. В тот же день он известил мать, что пригласил внука леди Патрисии к ним на ужин.

– Ты с ним подружился? – тут же заинтересовалась она.

– Да, – подтвердил он.

– Ну что ж, внук леди Патрисии – наверняка достойная компания… Хотя, разумеется, мне необходимо лично с ним пообщаться. Очень хорошо, что ты его пригласил. Как его зовут?

– Реджи.

– Это значит Реджинальд? Какое благородное имя! Конечно, пусть приходит завтра вечером.

– Благодарю, мама, – в точном соответствии с правилами подытожил он.

И следующим вечером Реджи появился – вручив миссис Уилтон букет цветов и поцеловав ее руку так непринужденно, словно занимался этим всю жизнь. Облачен он при этом был в костюм-тройку из ткани высочайшего качества, ослепительно белую сорочку и галстук-бабочку. И строгий, оценивающий вначале взгляд матери смягчился почти мгновенно…

Ну а за столом, в процессе ужина, Реджи очаровал обоих родителей Честера окончательно и бесповоротно. Мать – тем, что ни разу не ошибся в выборе столовых приборов и их положения на тарелке, тем, что увлеченно обсудил с ней новинки искусства и литературы – причем все его симпатии совершенно случайно оказались на стороне тех писателей и художников, которые нравились и миссис Уилтон; отца – глубокими знаниями в сферах истории, политики и даже законодательства…

Никогда еще перед глазами Честера не разворачивалось столь блестящего выступления. Слегка ошарашенно, но с неподдельным удовольствием он наблюдал за этим спектаклем – скорее, бенефисом с элементами феерии…

Напоследок, при прощании, Реджи передал от своей бабушки ответное приглашение на ужин – для всего семейства Уилтон. Оно было с восторгом принято. А оставшееся до сна время, все утро и последующие несколько дней миссис Уилтон без устали самозабвенно повторяла:

– Вот что значит настоящий аристократ! Действительно – настоящий! Вот именно о таком друге для тебя, Честер, я всегда и мечтала!

«Результат спектакля превзошел все ожидания», – мысленно усмехался он…

В ближайшую пятницу они втроем отправились к соседям. Леди Патрисия на этот раз расстаралась не на шутку: наняла повара и официанта, надела вечернее платье и даже извлекла откуда-то с чердака огромный позолоченный подсвечник.

– Нравится? – шепотом спросил Реджи у Честера, кивнув на нелепое трехэтажное сооружение посреди стола. – Сам начищал…

– Спасибо, – растроганно поблагодарил Честер.

Миссис Уилтон была на седьмом небе от счастья. Ее вечер проходил в компании подлинной элиты человечества, в самой органичной для нее обстановке торжественности, церемонности и величия. Глаза ее сияли от удовольствия.

А графиня после очередной перемены блюд завела разговор о кино. И с самой что ни на есть любезнейшей улыбкой поделилась впечатлениями:

– Я недавно посмотрела замечательный сериал о взаимодействии людей и технологий – «Мутное зеркало». И в одной из серий, представьте себе, был сюжет о матери, установившей дочери в детстве в мозг чип с целью наблюдения за ней – по сути, усовершенствованный вариант «родительского контроля». Так знаете, чем закончился фильм? Дочь-подросток, вконец замученная слежкой, убила мать…

Честер мгновенно опустил голову – успев, однако, заметить, что миссис Уилтон слегка побледнела. А леди Патрисия, как ни в чем не бывало, говорила уже о другом – о тенденциях в кинематографе в целом. Но и мистер Уилтон-старший вдруг помрачнел и задумался…

Вернувшись домой, отец сразу обратился к матери:

– Эвелин, нам надо поговорить.

– Хорошо, Питер, – она тяжело вздохнула и распорядилась: – Честер, иди к себе.

Честер послушно поднялся к себе и долго просидел без движения, глубоко дыша и пытаясь унять колотившееся сердце. Его умершая было надежда волшебным образом воскресла, ожила и вполне ощутимо крепла…

И как оказалось, не зря. Весь следующий день мать была настолько отрешенной и задумчивой, что совсем не замечала сына. Даже падение куска омлета за завтраком вследствие неуклюжего движения осталось почти незамеченным – если не считать быстрого укоризненного взгляда. Наконец, вечером Честера пригласили в кабинет отца.

– Итак, Честер, – сказал мистер Уилтон-старший. – Мы с твоей мамой долго обсуждали сложившуюся ситуацию и наконец пришли к компромиссу. Мама больше не будет контролировать тебя в быту: возить в школу, убирать комнату, проверять уроки, гаджеты и отслеживать, чем ты занят. Мама согласилась со мной, что 16 лет – возраст, достаточный для того, чтобы ты мог все это делать сам. Одеваться тоже можешь, как хочешь. А, кроме того, мы решили оставить лишь минимальную версию родительского контроля. Она настроена так, что блокирует только совсем неприличные ресурсы, а местоположение начинает фиксировать лишь после 10 часов вечера – на всякий случай, если ребенок будет где-то вне дома в такой поздний час.

В душе Честера запели фанфары побед; но он изо всех сил постарался сохранить благопристойный сдержанный вид и ответил довольно спокойно:

– Спасибо.

– Я пошла на все эти послабления при одном условии, – торопливо пояснила миссис Уилтон. – Ты будешь дружить с Реджинальдом. Поскольку считаю, что эта дружба оградит тебя от всех дурных компаний.

– Хорошо, я буду дружить с Реджи.

– Все эти решения дались маме нелегко, – мягко подытожил отец. – Пожалуйста, веди себя разумно, чтобы не волновать ее.

– Конечно. Спасибо, мама.

– Тогда, пожалуй, все. Можешь идти, – разрешил отец.

– Нет, не все, – покачал головой Честер.

– Что еще?

– Вечеринки. Меня пора отпускать на вечеринки. Я никогда не был ни на одной.

– Нет! – мгновенно вспылила мать. – Ты даже не представляешь, что там творится!

– Эвелин, – отец тяжело вздохнул. – Ты настолько не доверяешь ему? Ты считаешь, что он настолько глуп, чтобы пуститься во все тяжкие?

– Не знаю, – растерянно протянула она. – Ну если только… С Реджинальдом. И если я сама буду забирать их оттуда…

– Договорились! – воскликнул Честер…

И, бегом кинувшись в свою комнату, он захлопнул дверь, набрал видеозвонок и ликующе закричал:

– Победа, Реджи! Свобода! Свобода!!! Спасибо! Я даже представить себе такого не мог!

– Ну вот видишь. А ты говорил, невозможно, – отозвался Реджи, и в его сощуренных от смеха глазах мелькнули синие искры.