Читать книгу Горячее сердце стужи - Евгения Мэйз - Страница 4

Пай сидел у заднего двора трактира, прямо на старых ящиках. Подобрав к себе ногу, он наигрывал что-то на своей лютне, раскачивался и напевал что-то под нос. Рухлядь под ними скрипела, не то подпевая, не то угрожая, что, если что пойдет не так, она быстро спустит его на грешную землю.

– Пай! – окликнула его Этель, приближаясь.

Он не вскочил, наоборот дернулся и оказался на земле. С грохотом, треском, треньканьем порванной струны и проклятиями вернувшейся на землю поп-звезды.

– Этель! Буря тебя побери!

Она помогла ему подняться, пропуская мимо ушей все те ругательства и бурчания, что он пустил в сторону нее, снежинок, академии и не хватающих в ней дисциплин.

– Мы с тобой договорились встретиться в трактире! Не на заднем дворе! Ты бы еще в хлев к свиньям залез!

– Кто виноват, что среди местных так мало тех, кто ценит прекрасное?! – взвился тот немедленно, мотнув идеально прямыми волосами. – Кто-то сказал, что достал мой скулеж и потребовал убраться куда подальше!

Ну… Не сказать, что Этель удивлена подобным отношением. Сколько раз Паю было говорено: народ не любит рыдать и давиться едой?! Множество! Людям подавай веселье и такие же задорные песни!

– Попробуй сочинить что-нибудь жизнеутверждающее. У тебя что не песня, то разлука и боль.

– Опять! – тот отпихнул ее от себя. – Я пишу для души, а не для мерзких порывов тела.

Этель бросила отряхивать белобрысого доходягу, посмотрела на локон порванной струны и потянулась к кошельку.

– Вот! Купи себе! А я пошла в трактир!

На работу заступать еще было рано, а вот есть хотелось и очень даже сильно. С энергозатратными заклинаниями всегда так – сил берут немерено. Вот почему среди чародеев нет толстяков. Даже будь ты трижды одаренным, магия, которой ты будешь активно пользоваться подъест все твои «запасы» на зиму.

– Привет, Дея! Налей мне порцию супа, пожалуйста!

Перебранка с Паем заставила забыть об Элле на какое-то время. Тель уселась за стойку, подтянула тарелку с супом, ломтем черного хлеба и зубчиками чеснока. Задумалась, а стоит ли есть его накануне бала?.. Как бы не хотелось съесть борщ в прикуску с чесноком и сметаной, но надо было думать о будущем.

– Бал сегодня?

Этель кивнула приблизившемуся хозяину трактира – Куцу Хеллю. Получеловек полуогр умудрялся появляться в самые что ни на есть неудобные моменты. Сидишь с набитым ртом? Он здесь. Закрываешь ладошкой рот, а это уже заглядывается на твои десны. Решишься с клиентом поболтать, а этот уже зыркает на тебя снизу и дергает за край фартук. Да, Куц Халь – самый маленький полуогр в мире. Ему гномом величаться, но его не признают.

– Простил бы я тебе эти часы, но вдруг ты разживешься еще каким-нибудь рецептиком.

В «Кипящем гроге» не очень-то любили сами сладости. Оно и понятно – трактир был рассчитан на взрослых мужей занятых физическим трудом – в нем столовались старатели, охотники, лесорубы, собиратели, кузнец, каменщики и другой наделенный не дюжей силой и аппетитами народ. Калорийные супы из непопулярных продуктов здесь ценились больше, чем пряники, воздушная пастила и горячий шоколад. Что временами огорчало не только Этель, но и всех прочих обитателей замка, знавших что такое шоколад.

– Знаешь, я бы надиктовала тебе парочку рецептов прости ты мне эти пару часов. Но ты ведь и не знаешь, что такое великодушие? Правда?

Вот почему она сомневается в том, что он полуогр. Он – свирф1! Маленький! Хитрый и подлый!

– Я может скучать по тебе буду! Хочу посмотреть на тебя лишние пару часиков.

Куц покраснел, но Этель не увидела этого, продолжая погружать ложку в содержимое чашки. Малега сегодня расстаралась. Красный суп получился наваристым, вкусно пах крепким говяжьим бульоном и радовал рот в меру разваристой картошкой. Пай присел рядом с ней, вновь тренькнул струной и замолчал. Это было благоразумно.

– Дея! – Этель улыбнулась сменщице. – Организуй супчика этому нахалу.

Дея недовольно зыркнула в их сторону, но все же ушла на кухню. В свое время незачем было вести себя, как дура и требовать к себе такого же отношения, как к другим посетителям. Проучить она ее хотела! Отыграться за то, что перестала быть старшей официанткой. Еще бы Этель нужно было это! Дейя теперь вынуждена делать тоже самое и даже в суп ей плюнуть не может, потому что Этель в свое время провела оооочень много времени, заговаривая каждую миску и чашку. Если она или кто-то из работников сделает это, все содержимое окажется у них на голове. Бешеная посуда – это ужасно весело, но зато как дисциплинирует!

– Это правда? Ты напишешь мне еще рецептов?!

Куц продолжал стоять рядом и ждать неизвестно чего. Этель уже и думать про него забыла.

– Правда. Но с тобой всегда так сложно Куц.

Она поднялась из-за стола, заметив освободившийся столик.

– Я не могу отдать тебе все сейчас. Ты заберешь и обязательно придумаешь какую-то хитрость.

Этель уже уселась за стол, отправив грязную посуду прямиком на кухню. Деревянные миски, ложки и кружки сначала взвились к потолку, чтобы не мешать другим посетителям, а потом и к самой Малеге.

– Если выплатишь жалование сейчас, то так уж и быть отдам рецепты прямо тебе в руки! Не Малеге, не Дейе и даже не ему.

Она кивнула на какое-то время исчезнувшего и вновь появившегося Пая. Вид у него был задумчивый. Что было само по себе удивительно. Пай и мыслительные процессы?

– Хорошо. Иду за деньгами! А ты пиши!

Этель забрала у него бумагу,

– Я тебе тоже заказала, оставь в покое мою тарелку.

– Он не отпустит тебя.

– Мы только что договорились.

Пай продолжал есть из ее миски, проигнорировав предупреждение.

– Говорю же тебе!

Этель попыталась забрать у него тарелку, но потом махнула на это рукой. Купит еще пирожков с ревенем и брусникой.

– Не пиши ничего.

Этель наконец посмотрела на трубадура, убравшего свои косы под куртку.

– Дейя только что сбежала, – проговорил он, на мгновение подняв на нее взгляд. – Видел, как ее уносит жених.

– Жених?

У Этель не укладывалось это в голове. У Дейи есть жених? С каких это пор?! Она бы уже знала об этом!

– Говорю тебе! Она выглядела очень счастливой, когда тот нес ее на руках.

Слова Пая стали сбываться через мгновение: Куц не хотелось работать ни за Дейю, ни за Этель, замахал руками стоило им только встретиться взглядом.

– Все отменяется! Все!

Когда-то давно он прислуживал в зале, но таскать тяжелые подносы с едой и сталкиваться с посетителями никогда не нравилось ему. Он еле-еле нашел Дейю. Девчонки из академии отказывались «связываться» с этим извращенцем, скупердяем и уродом. Этель было все равно. Она пару раз опоздала в академию до закрытия ворот, жутко хотела есть и пить. Все что ей оставалось тогда отправиться в таверну, а там поработать пару часиков посудомойкой, чтобы получить лежанку на чердаке, порцию дешевой каши и горячего киселя.

– Дейя сбежала! У меня больше никого нет! Так что давай! Вставай за стойку!

Этель офигевала от наглости этого свирфа.

– Еще два часа. Так что давай сам! Вставай и жди, когда я заступлю на смену. Молись, чтобы не появились гномы!

С ним только так и надо было. Только так! Потому что он не заплатит никаких сверхурочных! Выжмет все до самой последней минуты! Хоть проси, хоть грози, хоть ректора приводи.

– Когда у них начинается первый обед?

Куц позеленел, побледнел, прислушался к тому, что происходит на улице. Слух у него был хороший. Что-то творилось у подножья гор и Тель даже знала, что именно: тяжелая поступь и зычные голоса гномов. После них снежная тропинка такая что любо-дорого посмотреть: утоптанная и темная от растаявшего снега. Гномы – народ горячий, ценящий расторопность и хорошую еду.

– Этель! Голубушка моя!

«Голубушка» убрала исписанные листы во внутренний карман куртки, с грустью посмотрела на чистую миску Пая, выудила несколько мелких монет и бросила на стол, прямо перед глазами уважаемого Халь.

– Пойдем, Пай! Наши уже заждались!

Хитрюга Куц неожиданно побледнел, да вцепился в ее куртку мертвой хваткой.

– Этель! Не серчай ты на меня! Пожалууууйста! Выручи ты меня, старика! Вечером раньше тебя отпущу! Озолочу! Что хочешь проси! Слово Куца Халя, выполню! Слово гор!

Этель остановилась. Это серьезное обещание. Вот и голоса в таверне замолкли и все смотрят на них и ждут продолжения.

– Откроешь кондитерскую и возьмешь меня в совладельцы! Слово гор!

Ему никогда не нравилась эта идея сколько бы Найденова не подбивала Халя на это. Он не верил в сладости, потому что сам не любил их. Зря! Рядом замок, в котором целый корпус тех, кто любит сладкое!

– Слово! Слово! Слово!

Таверна ожила! Застучала ложками, кулаками и сапогами. Кажется, что затряслась вся деревянная постройка. Куц и Этель ударили по рукам, произнеся договоренности.

– Как же ты, милая, планируешь остаться? Бал ведь у тебя!

Хозяин таверны первые полчаса, бродивший мрачнее самой черной тучи теперь повеселел и смотрел на заново присевшую Этель блестящим взглядом. Он думает, что проведет ее и избежит исполнения договоренностей?! Да как бы не так!

– Это уж мое дело, дорогуша, – откликнулась Этель, вновь ощутив сосущее чувство голода. – Приду за обещанным, не переживай.

Он не верил ей и впервые на его сторону встал Пай.

– Тебе не удастся, Этель. Раньше то было мечтой! А теперь?! Еще никто не смог провести снежного лорда! Никто не возвращался! Ничего не выйдет!

Этель только хмыкнула в ответ. Все у нее получится. Теперь на ее руках договоренность и не отпустит этот мир ее просто так! Судьба продолжила радовать ее в лице старого друга Брема.

– Они взошли! – проговорил, появившийся ботаник прямо с порога таверны. – Наконец я подобрал нужный состав почвы и показался росток!

Этель взвизгнула и обняла его, радостно рассмеявшись.

– Это очень хорошо, Брем! Очень! Ты так вовремя!

Прошло три года! Три! Из всех зерен какао, что оказались в сумке Этель в качестве подарка на новый год, взошло одно единственное и когда? Теперь! Все так удачно складывалось! Очень удачно! Будущее забрезжило весьма перспективными красками! Она теперь не просто останется! Она разбогатеет и сможет обосноваться не только тут, но и в самой столице!

– Да вот же она!

Судьба не желала меняться вот так просто. Мир и магический контракт не хотели сдаваться, путая карты и грозя сорваться всему, что запланировала для себя Тель – в таверне показался смутно знакомый мужик и ткнул в ее сторону пальцем.

– Ты! Пойдешь со мной!

Куда-то исчез Пай, Брем и Куц. Кажется, что столы и лавки также отодвинулись от нее только бы не оказаться в радиусе действия указующего перста. Этель не понимала, что происходит. Что она сделала этому облитому борщом хмырю? Тонко нашинкованная капуста очень забавно свисала с его уха, придавая ему некое очарование и делая похожим на джентльмена семи морей.

– Если вы не за супом, то пошли вон!

Она ничего не опрокидывала на него и не обязана идти куда-то! Этель взмахнула рукой, повела пальцем и развернула мужика в сторону выхода. Он подчинились, но с большим трудом. Такого раньше не бывало. Любимый фокус в стиле волшебника Хаула действовал безотказно и помогал выдворить на улицу даже самых упертых баранов.

– Я так и знал! – проговорили из-за спины. – Вам следует пойти со мной, Найде-нова!

Этель повернулась. Мало кто знал ее фамилию в этих краях. Редкого имени было вполне достаточно. Так было не только с Этель, но и со многими другими девушками.

– Чтобы ответить за содеянное! – проговорила тонкая полоска мужских губ, сверкая гладко выбритым подбородком. – Перед ректором и мной!

Этель и не успела рассмотреть того, кто требовал ответа, оказалась заброшенной на плечо, разглядывая спину неизвестного, его круп, черные брюки и задники высоких сапог.

– Отпустите меня! – потребовала она немедленно. – Помогите! Я ничего не делала!

Шумящий серой рябью портал и сменившаяся обстановка подсказали ей, что слушать ее никто не будет, не желает и не планирует. Ее поставили на мягкий ковер и подтолкнули к столу, за которым сидел Ануш Борре.

– Это беспредел, господин ректор!

Она сама ринулась к нему, нависая над заваленной бумагами столешницей.

– Я знаю!

До нее еще не дошел смысл сказанного. Этот тип только что испортил все! Все-все-все! Ей ведь надо было отработать до полуночи, не отлучаясь никуда. Любое нарушение договоренностей отменит все! Уже отменило!

– Я ничего не сделала! Ничего!

– Я знаю! – ректор хлопнул по столу, повысив на нее голос. – Успокойтесь!

Этель была слишком взрослой, чтобы на нее могли повлиять такие фокусы.

– Тогда какого черта ко мне подсылают всяких уродов и тягают по всей Халве подобно мешку с репой?!

– Так уж и по всей!

Этель повернулась и показала пальцем на тут же скуксившееся высокомерное отродье. Она даже замерла на мгновение, окинув его презрительным взглядом. Какой же мелочный пошел нынче мужик! Без чувства юмора! Да с кислыми щами вместо лица!