Читать книгу Не тот муж. Возвращение - Евгения Мэйз - Страница 3

– Пап, мне нужно отъехать ненадолго, – проговорила я, сев в машину к Диме. – Вернусь через два или три часа.

Конечно, я говорила с ним по телефону. Никак не лично. Потому что иначе он мог догадаться, что случилось что-то.

– Не успела приехать, а уже уезжаешь, – ответил родитель, но в этот раз без слышимых обид и претензий. – Но не беспокойся ни о чем.

Я посмотрела в зеркало заднего обзора, кивнув и тем самым дав знак, что теперь уже можно отправляться обратно в первопрестольную.

– Приглядим за Сашкой, – продолжал говорить с какой-то радостью и гордостью. – Он ведь совсем большой у нас!

Я улыбнулась прозвучавшей в его голосе гордости.

– Мужик!

Судя по довольным звукам на другом конце трубки, родители тешкались с внуком, были довольны и не услышали в моем голосе ничего такого, что выдало бы мое состояние.

А оно было. Меня трясло, если быть краткой.

Дима и тот почувствовал это, когда я попросила его вернуться, забеспокоился и вернулся в максимально короткие сроки. По-моему, он нарушил внушительный список правил дорожного движения.

– Рассказывай, что случилось, – пробасил водитель, как только я отпустила телефон. – Обещаю, что не расскажу ни о чем Аделаиде Георгиевне.

– Клянись Анфисой, Соней и Томой, – потребовала я, уменьшив звук на смартфоне. – Только тогда расскажу.

Дима сделал это – поклялся детьми, что не станет рассказывать бабуле ничего раньше времени. Мне не нужно было, чтобы та стала накручивать себя раньше времени, а еще хуже волноваться. Ей беречь себя надо. Но вместо нее это делали мы ее родственники, забыв обо всех прошлых прегрешениях с ее стороны.

– Николас оставил мне в наследство завод, – проговорила я, подняв папку для пущей убедительности. – Дэн нашел меня сегодня, огорошил новостью и передал это.

Во мне жила или не убиваемая вера в чудо, или паранойя. Внезапно нарисовавшееся наследство, даже с такими убедительными аргументами, как те, что мне выдал Дэн, заставило меня сомневаться, что все так просто.

– Торопит с подписанием.

– Почему завещание огласили так поздно?

– Родственники оспаривали его решение, – ответила я, невесело усмехнувшись при этом. – Хочу, чтобы Золотарев посмотрел документы, а заодно связался с британской стороной и проверил все.

Я понимала, что деньги, бюрократия и толковые адвокаты могли затянуть какое угодно простое дело. Вот только что-то подсказывало мне, что в этом случае удача не должна была быть на моей стороне.

– А потом?

– Потом я успокоюсь – ответила я, отвернувшись к окну – и забуду все, как страшный сон.

Дима промолчал, чтобы не думал по этому поводу. Молчание было лучшим из его качеств ведь умные люди понимают все и так.

Им просто надо накормить демонов своей души. Мои требовали, чтобы я сделала графологическую экспертизу и удостоверилась в том, что Николас не подписал сии дарственные неделю или две тому назад.

Об этом я заявила Золотареву.

– Можно было сказать об этом по телефону – сказал Артем, глядя на меня со своего места. – Приезжать было не обязательно.

Я считала иначе.

– Гонишь меня?

– Нет, – улыбнулся юрист одними глазами. – Это просто мысли в слух.

Кажется, что он научился этому от меня. Уяснил за то время, что мы общались с ним в Лондоне, что со мной тоже можно так – говорить прямо и без обиняков.

– Звонила в МТС, но они говорят, что услуга телепортации находится в разработке – проговорила я, положив перед ним увесистый пакет с документами. – Поэтому я решила заехать лично и отдать это тебе.

– Документы – это другое дело, – произнес адвокат, потянувшись за папкой.

Было еще кое-что, что мне нужно было узнать у него, несмотря на то что у него было время подготовиться ко всему.

– Артем Максимович, есть что-то, о чем ты не сказал мне тогда, пожалев и проникшись моим состоянием?

– Нет, – проговорил Золотарев, не сводя с меня открытого взгляда. – Я рассказал тебе все, что знал.

Настал мой черед кивать.

– Мне нужно, чтобы вы сделали графологическую экспертизу, определив, когда именно сделана подпись.

– Не веришь мне?

Я поднялась с места, но лицо отводить не стала. Мне нечего было скрывать от него.

– Верю, иначе, не пришла бы к тебе – я поправила платье, взглянув на набивший оскомину смартфон. – Я сомневаюсь в нем и в его родственниках.

Илья вновь написал мне. Он неистовствовал сегодня, как никогда прежде.

– Хорошо, Ида, я сделаю это – Артем Максимович поднялся, чтобы проводить меня до двери. – Позвоню, как все узнаю, но для определения подписи Николаса понадобится еще один образец.

– Найду его позже, когда решу заняться делами завода, – пообещала я, в миг ужаснувшись этой перспективе.

Я не представляла, как будет выглядеть владение и управление огромной компанией, не сомневалась, что разберусь, но… Сейчас, «на другом берегу» понимала, как много работы мне предстоит и в какую сферу придется окунуться. Как будто мне не хватало забот!

– А если будет звонить Дэнис? – поинтересовалась я, решив поинтересоваться чужим мнением, прежде чем наломаю дров.

Дэн не делал этого прежде, но и в гости тоже не заглядывал. Так что вполне мог узнать и номер моего телефона.

– Отправляй ко мне, а если не хочешь делать этого, не дождавшись результатов экспертизы, то придумай причину из разряда женских хитростей и уловок.

– Ты понимаешь, как это звучит, Золотарев? – поинтересовалась я, махнув рукой на деловой тон. – Мизогинистически!

Его замечание помогло мне вернуться к своему обычному состоянию – я расслабилась.

– Нет, Ида, – рассмеялся Золотарев, взглянув на меня с улыбкой. – Я признаю, что женщины – это отдельная раса и даже не думаю подсмеиваться над этим фактом.

Мы прошлись еще немного с ним до лифтов, но теперь уже просто для того, чтобы поболтать о делах семейных. Я спрашивала о том, как ему живется бобылем? Ведь Ира уехала к родственникам на лето.

– Думал, что отосплюсь, но понял, что скучаю по этому дикому квартету, – проговорил Артем, улыбнувшись. – На выходных поеду к ним.

Я знала о его семье чуть больше, чем следует. Мы подружились с Ирой, несмотря на то что она была старше и родила раньше меня, стали бывать в гостях друг у друга и даже выручать, когда требовалось сделать что-то без детей. Я учила ее английскому, а она объясняла международное право. Словом, у меня появилась не то подруга, не то старшая сестра и я безусловна была рада этому обстоятельству.

– Как Сашка?

– Мне кажется, что визжит от восторга – проговорила я, вновь взглянув на смартфон. – С родителями сейчас.

– Точно! Вы же с Иркой синхронизировались. Все делаете вместе и одновременно.

Я смежила веки в ответ на это. Как говорят сейчас «мстительнА и падазрительна».

– Не мечтай, Артем, – проговорила я, повторив точь-в-точь фразу его супруги, но только переиначила его в конце. – У тебя не будет пятого ребенка.

Если бы не появление Дэна в моей жизни и никак не желающей рассеиваться тени Николаса, то все в моей жизни можно сказать, что было хорошо.

– Не говори ни о чем ба, пожалуйста, – проговорила я, нажав кнопку лифта. – Это не секрет пока мест, но я бы не хотела, чтобы она стала волноваться раньше времени.

– Договорились, Артемида.

Створки уже закрылись. Я стояла, закрыв глаза и вновь молилась. В моем арсенале было не так много молитв. Все они касались родных и близких, но одна выделялась, потому что я просила о чуде.

– Аллё, – проговорила я, наконец взяв трубку. – Слушаю тебя.

Я сделала это только тогда, когда Дима отвез меня обратно в Зеленоанск, высадил у дома и умчался прочь, мигая на прощание габаритными огнями.

– Скажи, что ничего не случилось и ты просто забыла что-то в столице, – проговорил Илья мне на ухо, но не в трубку.

Он ждал меня у дома, но отчего-то я не заметила его из автомобиля.

– Илья, все в полном порядке и нет поводов для беспокойства, – ответила я, повернулась к нему и договорила последние слова, уперевшись носом в букет красных роз.

Цветы стали неожиданностью для меня.

Скворцов предпочитал стандартным ухаживаниям иные знаки внимания. Они были не менее впечатляющими, чем этот. Он звал меня в кино. Время от времени срывался в Москву и забирал с учебы. Возил на джазовые выступления. Водил по не знакомым улочкам Москвы. А еще он никогда не забывал Сашку, дарил ему гостинцы и таскал на руках, если тот решал отправиться со мной куда-то.

Все и всегда выглядело так, как будто и не свидания вовсе.

– Хотела спросить: что за паника? – я вдохнула бархатистый аромат цветов. – Но вопрос снят с повестки дня.

Я подумала, что он переживал из-за букета. С ними должно было случиться что-то на такой жаре. Именно поэтому Илья не любил такого рода подарки, называя их жутко не практичными и самым слабым из воспоминаний.

– Чтобы ты не подумала, но ты ошибаешься, – сказал Скворцов, отняв цветы и спрятав их себе за спину. – Мне сообщили, что тебя забрал какой-то мужик.

Он привлек меня к себе другой рукой и вновь удивил. Тот факт, что он забрал цветы больше рассмешил, чем расстроил или разозлил меня.

– В самом деле? – поинтересовалась я, не переставая поражаться происходящему. – Кто же тебе сказал такое.

– Птички.

Я стрельнула глазами в сторону бабуль, что вдруг засобирались куда-то. Что было странно. Их обычно не вытравить пока они не досмотрят всю серию дворового сериала.

– Не перестаю удивляться твоим увлечениям, Скворцов, – произнесла я не без улыбки. – Спорт, музыка, орнитология…

– Это ведь плохой знак, конфета, – проговорил он, глядя мне в глаза. – Правда?

Он конечно же знал мою историю. Но слава Богу не расспрашивал ни о чем только посмеивался надо мной, называя конфетой. Как в первый день нашего знакомства на пляже.

Тогда он решил, что я одна из тех телочек, которая решила поднять свою самооценку и дать понять кто есть кто, посетив городской пляж.

Тогда он хотел не то проучить меня, не то поржать, сейчас дразнил конечно же. О том, что когда-то я была гадким утенком я уже не вспоминала, но правда не видела и ничего особенного в той внешности, которую имела сейчас. Всё, как обычных людей – две ноги, две руки, голова и прелести, как у среднестатистической женщины.

– Нет. Нормальный. Понадобилось отвезти документы в Москву.

– Что за документы?

Я покачала головой, глядя в голубые глаза Илюхи.

– Сначала ты, Скворцов, – сказала я, кивнув в сторону. – Или, припрячешь букет до следующего раза?

Он тихо выругался, кажется, чертыхнулся, вручил цветы и неожиданно жутко покраснел при этом.

– Совсем забыл про него.

Я вновь вдохнула бархатистый запах, поглядев на него сквозь бордовые бутоны.

– А теперь скажи: что за повод? – потребовала я, не желая возвращаться к вопросам наследства. – Восьмое марта прошло, а мой день рождения еще не скоро.

Не хотелось обсуждать Николаса даже в таких мелочах, как наследство и сейчас, когда меня обнимает другой мужчина.

– У тебя сын сегодня родился, Карамзина, – ответил мгновенно посуровевший, но не ставший менее красным Илья. – Чем не повод!

Он фыркнул, а потом бросил, но без злости и психов:

– Не думал, что скажу это когда-нибудь тебе, но прекращай смеяться, Карамзина!

Возвращение букета стало удачным поводом высвободиться из его рук. После мыслей о французе мне стало неловко в его объятиях.

– Я смеюсь не из-за цветов, – объяснила я, вновь спрятавшись за душистыми растениями. – Они очень даже красивые.

А еще меня как будто бы посетило чувство дежавю, которое почти мгновенно исчезло, потому что я продолжила говорить вместо того, чтобы остановиться и проанализировать ощущения.

– Просто видел бы ты себя сейчас. Видели бы тебя твои ученики! Есть что-то, что способно вогнать в краску невозмутимого и предельно серьезного историка Илью Юрьевича Скворцова!

Скворцов взял меня за руку и повел домой, не отвечая на мои подтрунивания и только в подъезде, когда мы оказались в полумраке домового освещения, повернулся ко мне и очень серьезно сказал:

– Нет никакого повода, конфета, – проговорил он, коснувшись моей щеки в невесомом прикосновении. – Ты всегда нравилась мне, а как сильно я понял только сегодня, когда проторчал под окнами твоего дома, волнуясь и гадая, что за хмырь увез тебя с собой.