Читать книгу Проклятие чёрного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская - Страница 9

Сначала был холод – сухой мороз и тьма. Затем внутри зародился жар.

Крохотный огонёк разрастался, ширился и раскрывался подобно дивному цветку. Он пульсировал, заполняя собой всё пространство от края и до края.

Расцветая, он прорывал пределы самого себя, сказочным венцом сиял над ликом бесконечности. И каждый из его лепестков стал вселенной, а каждая искра его пламени – миром.

Свет миров манил. Он был неописуемой музыкой, прекрасной и чудовищной одновременно. Незнакомые слова, цвета, звуки, неясные образы кружились в голове. Само сознание вращалось по оси и уносилось в пёструю бесконечность.

Слов и картин было так много, что глаза растворились в них. В оглушительной мелодии потонул слух. Тело стало светом, хладом и пламенем одновременно. Оно стало цветком и рассыпалось на лепестки.

Но затем свет отступил, померк. И возникла отрезвляющая тяжесть.

Сквозь болезненный сон она вспомнила, что необходимо бежать. Ей угрожает опасность, её преследуют! Она вспомнила себя, и в следующий миг забыла о дивном цветке, зато вновь ощутила своё тело.

Желание движения переродилось в силу. Мышцы напружинились. Она подскочила на ноги и сорвалась с места.

Бежать! Не важно, куда, от кого, главное – бежать! Сквозь ночь, сквозь прошлое и боль, сквозь страх и всполохи радости. Бежать сквозь призрачные лица, голоса, дома, улицы. Сквозь целый мир – серый, потерянный, умирающий, – не её мир. Пусть всё былое остаётся в прошлом, а её ждёт будущее!

Тяжесть отпустила, грудь наполнилась лёгкостью. Она больше не бежала – парила! Всё выше и выше! Она летела сквозь мрак – сильная и свободная…

Она проснулась под странные звуки, каких никогда не слышала раньше. Открыв глаза, девочка обнаружила вокруг себя зелёный туман. Но тёплый свет, льющийся сквозь него, становился ярче. И вот уже дымка рассеялась, словно сон, а за ней открылась картина, при виде которой замерло сердце.

Девочка ахнула и, глубоко вздохнув, обнаружила, что воздух обрёл запах. Он был таким сладким, что у маленькой странницы закружилась голова. В носу и в глазах у неё защипало, а по щекам потекли горячие слёзы. Девочка поднялась на ноги: поначалу неловко и боязливо. И уже через миг она прыгала, хохотала и визжала во весь голос!

Вместо тесного нагромождения домов перед глазами девочки застыла безбрежная синяя гладь. Над водой носились, перекрикивая друг друга, белые птицы. Волны, накатывая на мягкий золотистый песок, лизали её босые ступни. А над головой вместо серого купола простиралось настоящее небо – огромное, яркое, озарённое ослепительным солнечным диском!

Странница осторожно ощупала своё лицо. Она не могла его увидеть, но пришла к выводу, что это обыкновенное человеческое лицо. Девочка была одета в простое платье, перехваченное на поясе верёвкой.

Подняв подол, она осмотрела свои ноги. Это были её собственные ноги. Впрочем, как и живот, и руки…

Всё осталось таким, каким она и запомнила. Но ведь ей обещали обмен? Так где же новое тело? Нет, девочка не стала королевой-воительницей! Однако мир вокруг неё уже не был прежним.

Странница вспомнила свой странный сон: бег, а потом ощущение полёта и… От напряжения у неё зашумело в ушах. Девочка опустилась на колени и провела рукой по воде, прислушиваясь к своим новым ощущениям. Море, солнце, запахи и цвета – всё было такое незнакомое, невероятное, как во сне, только в тысячу раз более яркое и громкое!

Волны набегали и ускользали. Белая пена щекотала ступни. Девочке хотелось пить, но из книг она знала, что солёная вода не годилась для утоления жажды. Зато её можно было потрогать, зачерпнуть в ладошки и плеснуть на лицо. Облизнув с губ горькие капли, недолго думая, девочка бросилась в море всем телом.

Столько воды, в которой можно купаться, – да что могло быть удивительнее этого?!

Девочка покачивалась на волнах, погружаясь в них на выдохе и снова поднимаясь на поверхность при вдохе. Щуря глаза от солнца, она рассматривала безупречно чистое небо и воображала, как впервые увидит ночь, звёзды и луну, грозовые облака, закат и рассвет – всё то, что в её родном мире давно исчезло.

Вдоволь насладившись морем, девочка оставила побережье и направилась к лесу, зеленеющему с противоположной стороны. Солнце начинало припекать, нужно было найти тень и источник пресной воды. Но сильнее жажды девочку волновали вопросы: где она? надолго ли здесь? что ей делать? и, в конце концов, кто она теперь такая?

Оказавшись на опушке, странница замерла. Новые запахи и звуки захлестнули её дурманящей волной. Лес пел, стрекотал, щёлкал и скрипел. Девочка видела картинки в книгах, но даже не представляла себе, насколько величественными могут быть деревья. Высокие колонны были одеты в янтарную кору и шапки изумрудных игл, а землю под ними, словно шкура огромного зверя, устилал ковёр пожелтевшей хвои.

По мере того как девочка забиралась всё дальше в лес, радость от новых ощущений заглушили жажда и ноющая пустота в животе. На её пути встречались низкие кустики с разноцветными ягодами. Красные оказались горькими. Синие ягоды были сладкими, но от них так громко забурчал живот, что девочка испугалась.

Ближе к полудню маленькая странница окончательно уверилась в том, что происходящее – не видение или, по крайней мере, не такой уж и волшебный сон. Ноги её щипало от царапин и морской соли, всё тело чесалось от укусов насекомых, а жажда мучила просто нестерпимо. Выбившись из сил, девочка присела отдохнуть на зелёную кочку и, не придумав ничего лучше, начала напевать одну из своих песенок.

Она пела, и – о чудо! – постепенно в голове начали всплывать новые названия! Травы и деревья, птицы и звери обретали свои имена. А вскоре стали появляться и вовсе странные существа… Вроде бы не животные, но и не растения, они походили на ожившие кочки мха или пеньки с руками-сучьями.

Тонкотелые создания, покрытые древесной корой и клочками травы, открывали глаза-бусинки и покачивали ветвями. Они внимательно прислушивались к детскому голоску. А девочка всё пела для них: моховиков и пущевиков, леших, водяных и кикимор – не виденных ею до этого дня, странных, пугающих, удивительных.

Мелодия менялась, новые слова сами собой возникали в её голове. Внезапно девочка услышала, как будто кто-то подпевает ей! Красивый высокий голос становился громче, и вот уже стало возможным различить отдельные слова. Слова неизвестного языка складывались в предложения; девочка тихонько повторяла незнакомые речи, словно пробуя их на вкус. И вдруг, как по волшебству, она начала понимать их смысл.

Через некоторое время песня стихла, и из-за деревьев вышел стройный мужчина. Он был одет в зелёное, под цвет леса, в тон своих травянистых глаз; на плечах лежал неприметный серый плащ. Его светлые волосы были убраны в длинную косу. Девочка на всякий случай провела рукой по своим ушам: нет, у неё были округлые уши, в отличие от незнакомца.

Эльф глядел пристально, словно рассматривал что-то внутри неё. Затем он спросил:

– Как ты здесь оказалась и где твои родители?

Не зная, что ответить, девочка поднялась с кочки и, смущённо отряхнув подол платья, пожала плечами.

– Ты сиротка? Заблудилась, что ли? – Голос мужчины был приятным, но слово прозвучало резко.

Девочка молча кивнула.

«Сиротка». Да, она сирота, ведь родители от неё отказались. Нет, это она отказалась от целого мира! Не было у неё теперь ни родителей, ни дома.

– Пить хочешь? – спросил эльф.

Она снова кивнула.

– А о чём была твоя песня? – не поднимая глаз, робко поинтересовалась девочка.

С наступлением темноты они разбили лагерь под сенью деревьев. Протяжно кричала ночная птица. По сухим поленьям плясало живое пламя. Эльф нанизал на прутик мясистые куски грибов и протянул девочке.

– Ни о чём, просто песня и всё, – безразлично хмыкнул он и кивнул на грибы. – Чего медлишь? Подержи над огнём. Обжаренные они куда вкуснее.

Девочка с интересом повела носом над грибами и неловко повторила его движение. Эльф заметил, что она ко всему принюхивается: к грибам, к деревьям, даже к нему. Она вела себя, будто зверёк, впервые попавший в лес, – опьяневший от свободы, раздираемый любопытством, но в то же время оторопевший, напуганный новыми чувствами и ощущениями.

Девочка не смела лишний раз взглянуть в лицо эльфу. Он же с удовольствием рассматривал маленькую незнакомку. Её спутанные волосы отливали золотом, словно спелая пшеница в знойный полдень. А глаза, большие и бледно-зелёные, напоминали морскую гладь в пасмурную погоду.

– Я не люблю обманывать, – строго пояснила девочка. – О себе я рассказала всё, что могла…

«Я сбежала от плохих людей», – вот что она поведала эльфу. Даже имени своего не назвала. И он не настаивал. Человеческие дети частенько убегают от родителей. История эта не стоит того, чтобы тратить на неё своё внимание. Он проводит малышку до ближайшего поселения и оставит там.

– …Ты и не сможешь обмануть меня, – ухмыльнулся эльф. – Слова нужны людям, я же чую.

Девочка вскинула голову и посмотрела на него – прямо, не таясь. На миг в глубине её глаз мужчина увидел холодный отблеск смерти. Это заинтересовало его.

– Ты ценишь правдивость? – переспросил эльф. – Тогда ответь-ка мне честно на один вопрос…

Девочка насторожилась, но согласно кивнула.

– …Скажи, быстро ли умер твой враг?

Повисла тишина. Человеческий ребёнок и впрямь не умел лукавить. Глаза девочки округлились от удивления и ужаса. На мгновение она затаила дыхание, а затем буркнула:

– Быстро. Я попала в живот, прямо в большую артерию.

Теперь настало время удивляться эльфу. Его нежданная спутница не умела жарить грибы, но знала, что такое артерия. Она пугалась каждого шороха, но живо интересовалась всем вокруг – совсем как зверёк… сбежавший из клетки.

– Ах, маленькая л'еилэ, – с хитрой улыбкой пропел эльф.

Девочка прислушалась к его словам.

– Лисёнок?

– Маленькая, беспомощная, но умная, – он покачал головой. – Ты получила неплохое образование, раз знаешь мой язык. Никак сбежала из какого-то дворца?

На этот раз его собеседница отвела глаза.

– Ну и как тебе понравилось убивать, «принцесса»? – усмехнулся эльф.

– Рыцарь предал меня! – сердито воскликнула его безымянная собеседница.

Эльф понимающе кивнул. Девочка смотрела на него блестящими глазами. Их выражение было ему до боли знакомо. И вдруг он передумал оставлять этого любопытного маленького зверька людям.

– Понравилось ли мне убивать? – повторила девочка, горько усмехнувшись и помахав перед собой прутиком, словно мечом. – Не знаю! Потому что я ничего не почувствовала.

Она выдохнула и гордо взглянула на эльфа.

– Что ты чувствуешь, когда срываешь грибы?

– Ничего, – улыбнулся эльф. – Ничего, моя милая Л`еилэ.

– Красивое имя, – кивнула девочка.

Впервые с их встречи она улыбнулась.

– Меня можешь называть Мат Миэ̀, – сказал эльф.

– Договорились, – согласилась девочка. – А скажи мне, Мат Миэ, как называется это место? Где я нахожусь?

– Как говорят мои учителя, – загадочно ответил эльф, – ты там, где должна быть. Ты там, где нужна.

Ночь окутала их лагерь. Сквозь макушки сосен сияли звёзды. В костре танцевали оранжевые языки пламени. Эльф достал флейту, и в воздухе разлилась красивая мелодичная музыка. Он играл. А Леилэ смотрела на небо, шмыгала носом и украдкой утирала слёзы.