Читать книгу Купленная. Доминация - Евгения Владон - Страница 4

В институт я так и не рискнула пойти, несмотря на то, что был четверг и учебные пары в этот день никто не отменял. Ксюха тоже забила на учёбу, но ей, как третьекурснице подобное поведение теперь часто прощалось. На благо, сегодня не было запланировано никаких ознакомительных поездок-встреч или обязательного мероприятия по конкретному предмету, а “Демографию” и “Европейскую интеграцию” не страшно и пропустить. С меня хватит и сегодняшних проблем, чтобы ещё забивать себе голову глобальными. Спасибо Лунёвой, что решила остаться со мной и помочь в подготовке к вечернему выходу. К тому же, мы обе где-то до обеда приходили в себя от неслабого похмелья и интенсивно от него лечились всеми известными средствами.

Уже после, когда в вертикальном положении ни у кого из нас не уплывал из-под ног пол, она потащила меня в свой любимый косметический салон, дабы привести мою печальную внешку в товарный вид по всему прейскуранту. Сказала, что если даже я так и не сдам первый экзамен с первым клиентом, это будет её мне подарок к первому у нас с Мишкой юбилею. Конечно же, я встала в позу и обещала ей всё вернуть с первой же получки.

Правда, потом меня ждал ещё один нежданный сюрприз (вроде как приятный). Мне позвонила Далила и сказала, что мой заказчик внёс за меня аванс и прислал мне подарок, который я обязана буду сегодня надеть на встречу с ним. От последних симптомов недавнего похмелья, как говорится, не осталось и следа. Меня тут же прямо на месте долбануло смертельным разрядом адреналина, основную силу удара, естественно, направив в голову. Но удержаться на ногах я каким-то чудом всё же умудрилась. Хотя и не могла очень долго выдавить из себя ни слова. Банально не знала, что говорить, плюс, ещё и дар речи отшибло ко всем чертям.

– А это… нормально? Когда клиент ещё до встречи что-то дарит? Потом с этим проблем возникнуть не должно?

– В данном случае я могу тебе только посоветовать расслабиться и… привыкать к подобного рода подаркам. – Лила, как всегда, отвечала с лёгкой иронией в едва не мурлыкающем голосе, явно мысленно надо мной посмеиваясь.

Но тут обижаться нужно было только на себя. Я сама чувствовала себя в эти мгновения полной дурой.

– И не забудь к восьми часам подъехать уже готовой в агентство. Я не давала твой адрес Глебу Анатольевичу. Если посчитаешь нужным, расскажешь ему о себе всё сама при встрече. Но, опять же, смотри по обстоятельствам. Не всем заказчикам интересны подробности из личной жизни эскортниц.

Глеб Анатольевич?

Не знаю, почему, но меня снова приложило ударом невидимой лопаты точно по темечку. Лучше бы я сидела. Правда, я и так сидела в лаундж-зоне косметического салона в ожидании предстоящей экзекуции, именуемой в народе бразильской эпиляцией.

Контуженный до этого практически до основания аналитический разум тут же начал перебирать в памяти все имевшиеся там каталоги с известными и почти забытыми мужскими именами. Но как бы он сейчас не пыхтел и не выбивался из последних сил, ничего похожего ему так и не удалось там раскопать.

– А я?.. Я должна что-то о нём знать? – слава богу, хоть один здравый вопрос за прошедшие полдня.

– Когда приедешь в агентство, я тебя посвящу во все необходимые детали и помогу морально подготовится к этой встрече. Глеб Анатольевич очень занятой человек и с нелёгким характером, к нему нужен определённый подход. Главное, не нервничай и готовься к вечеру. Прими расслабляющую ванную, если есть возможность, сходи на массаж.

Легко ей говорить, когда после пережитого похмелья приходится едва не буквально трястись, как на электрическом стуле. Нервы, после звонка Ройтенберг, достигли пика своего запредельного перенапряжения, натянувшись, подобно хлипким струнам до критического предела, и готовых в любой момент лопнуть от любого резкого движения. Вот и спрашивается, зачем мне вся эта нервотрёпка?

Спасибо Ксюхе, что оставалась всё это время рядом, поддерживая меня всеми доступными ей способами. Кстати, именно она и смоталась после салона красоты в агентство за моим первым рабочим подарком, пока я откисала в её ванной на её квартире и пыталась расслабиться под усыпляющее звучание подобранной ею же релакс-музыки с гипнотическим свечением зажжённых вокруг меня аромасвечей. Правда, легче всё равно не становилось. А принимать сейчас что-то на грудь более горячительное, тоже выглядело не слишком разумным. Если и напиваться, то на глазах у клиента, а не являться на самую первую с ним встречу вдрызг упитой неадекваткой. Хотя…

– ОХ-РЕ-НЕТЬ! – первое, что выпалила роковая Рокси, когда открыла с моего разрешения коробку нежно-розового цвета с золотым голографическим логотипом от фирмы Гуччи. От вида того, что она вскоре оттуда выудила, даже у меня всегда равнодушной к роскошным платьям и не менее вычурным к ним аксессуарам, невольно отвисла челюсть и в усиленном темпе затарабанила по гландам аритмия.

– Уж в чём его не упрекнёшь, так это в отсутствии должного вкуса. Для наших папиков это такая редкость. Хотя, не исключаю возможности, что ему кто-то помог посоветовать сделать правильный выбор. В общем, не важно кто, но я его уже почти что заочно люблю. Как же я обожаю “русалку”! Это же королевский стиль на все века!

– Неужели в таком ходят на свидания по ресторанам? Я думала в них гарцуют на красных дорожках на каких-нибудь кинофестивалях.

– Именно в таких и гарцуют! Потому что это верх элегантности и безупречный вкус в выбранном стиле. Ты хоть представляешь, сколько у нас стоят такие платья? Это же коллекционная модель! Там и не коллекционные как минимум от трёхсот тысяч рублей.

– Охренеть! – повторила я вслед за Ксюхой на ошалелом выдохе. Не думала я на тот момент, что в моей голове тут же сработает встроенный ещё со школы “калькулятор”. – А чека к нему там случайно не прилагается? Тем более, если бирка присутствует.

– Как ты вообще можешь думать о его возврате в такие минуты? Это же… кощунственно!

А что я ещё могла думать, как не о возможности избавить свою семью от позорного выселения из нашей любимой трёшки? Да, платье, не передать словами, насколько было шикарно и по размеру, и моей фигуре подходило просто идеально – кремово-розового, буквально воздушного цвета, из ткани сплошь расшитой глянцевыми пайетками, отчего создавался эффект перламутрового сияния или блеска очень маленьких “чешуек”, независимо от окружающего освещения. Ну, и сам крой – приталенная модель с расклешённой до самого пола юбкой; спина полностью закрыта, зато попу должно будет обтягивать весьма аппетитно. Вместо рукавов – небольшие “крылышки-плавники”, горловина отделана почти невидимой вставкой из прозрачной сетки, которая совершенно не прикрывала единственный у платья вырез в виде конусообразной фигуры с очень длинной по центру полосой, не дотягивающей до пупка где-то сантиметра три или пять. Вроде бы ничего вульгарного и вычурного, скорее даже на редкость строгое. Но вот этот вырез… Лифчик под него уже не наденешь. Да и по улице, естественно в нём не пройдёшься.

При любом раскладе, я смогу его надеть не более двух раз за всю свою жизнь. И едва ли Глеб Анатольевич (господи, неужели я теперь всё время буду его так называть?) потребует мне его вернуть, если я запорю с ним свидание и накосячу по самое неотмоешься? К тому же к платью прилагалась коробка с не менее дорогими туфлями, дамская сумочка (видно, тоже коллекционная) и… “Скромный” серебряный гарнитур со вставками из натурального янтаря вишнёвого цвета в виде разлетающихся или взлетающих то ли бабочек, то ли стрекоз. Хоть янтарь даже для меня считался не таким уж и дешёвым полудрагоценным камнем, но выглядело всё это невероятно изысканное великолепие воистину по-королевски роскошным. Правда, что-то мне подсказывало, что его магазинной цены едва ли хватит погасить хотя бы десятую часть наших семейных долгов.

Вот такая я неисправимая. Пока Лунёва восхищалась подаренными МНЕ подарками, я мысленно прикидывала, сколько сумею получить с них денег.

– Я обычный реалист, и мне сейчас как-то до лампочки, кощунственно звучат мои слова или нет. Меня куда сильнее в эти минуты волнует судьба моей семьи, а не в каком магазине купили данное платье и какой у него логотип торговой марки.

– Ладно, проехали. Тем более до вечера ещё нужно дотянуть. Единственное, до чего твой папик почему-то не додумался, так это о накидке или манто. Но, видимо, он не следит за очень быстрой у нас сменой сезонов и вполне мог прозевать начало осени. Не переживай, найду что-нибудь у себя.

– Можно тебя кое о чём попросить? Не называй его хотя бы сейчас моим папиком. Я его даже в лицо ещё не видела, как и он меня.

– Как скажешь. – Ксюха апатично пожала плечом и как ни в чём ни бывало полезла разглядывать другие подарки. – Тем более до вашей встречи осталось всего ничего. Когда вернёшься, уже не отвертишься.

– Если вернусь.

– Да куда ты с подводной лодки денешься-то?

***

Хотелось бы мне с неё (я про мнимую подводную лодку) сбежать прямо сейчас и не оглядываясь, только вот некуда, да и совершенно никак. Тем более к вечеру моё волнение раскачалось до максимальной амплитуды. Другие бы точно и на ноги не сумели бы встать, а я умудрилась и встать, и не без помощи Ксюхи одеться. Отказалась, разве что, от предложенного ею успокоительного. Во-первых, я понятия не имела, что это за транквилизатор и до какого именно эффекта он должен меня довести, а во-вторых, хотелось бы смотреть на происходящее относительно ясным взглядом. Даже если и буду дико волноваться, заикаться и немощно блеять, то уж лучше так, чем выглядеть в глазах совершенно незнакомого мне человека разбитной пофигисткой. Не хочу никого вводить в заблуждение несвойственным мне поведением. Если у меня нет ни единого шанса честно, без потери гордости и чести, заработать нужную сумму денег, то от права вести себя по-честному и быть собой – отказываться не собираюсь.

Самым тяжёлым для меня оказалось ожидание последнего часа. К этому времени меня уже беспрестанно колотило нервной лихорадкой, от которой не помогали не глубокое дыхание, ни попытки расслабиться физически всеми известными мне способами. А от вылитого на меня Рокси как минимум литра очень стойких духов мутило так, что хотелось вновь залезть в ванную и хорошенько по-новому отмыться.

– Думаю, Лила тебя по любому заставит что-нибудь принять. Ей самой не выгодно, чтобы ты опозорилась в первый же день своей “премьеры”. – Лунёва теперь тоже посматривала на меня с опаской, пока везла на своей ауди в агентство за полчаса до назначенного времени.

Правда, я слишком часто начинала выпадать из режима реального времени, мало что запоминая из произносимого ею и происходящего за окнами автомобиля. Глаз смотрел, но не видел ничего в упор. Казалось, тут и без убойных успокоительных всё происходило, как во сне, с резкими перескоками на другую сюжетную линию, в новую локацию или в разворачивающиеся вокруг меня чужие действия. Сложно понять, чем же меня так изъедало практически до основания, превратив в один сплошной обнажённый нерв. Дичайшим страхом перед неизбежным? Давно осознанной, но так до конца мною и не принятой обречённостью?.. Одно неверное движение или прикосновение и меня попросту убьёт, прямо на месте. А главное, кто мне скажет, зачем?.. Зачем я всё это делаю?!

– Ты же умная девочка и прекрасно понимаешь, что вся эта паника ничем не обоснована и находится только в твоей голове. Причин для беспокойства нет. Как только ты встретишься с Глебом Анатольевичем, она отступит сразу же процентов на восемьдесят. Проверено, как говорится, на собственной шкуре. Так что давай, прими эту таблеточку, запей водичкой и подпиши эти документы.

– Что за документы? – хотя до этого я жутко хотела отпихнуть от себя руки Ройтенберг, протягивающей мне под нос стакан с водой и какую-то белую капсулу с неизвестным лекарством (а может и наркотиком).

– Я тебе о них говорила. От адвоката клиента о неразглашении касательно вашей сегодняшней встречи кому бы то ни было. Личность он не безызвестная в определённых кругах, так что это необходимые меры, от которых не отвертишься. Как только ваша встреча закончится, позвонишь нашему бухгалтеру и не зависимо от окончания свидания, он перечислит на твой счёт твой заслуженный процент комиссионных.

– Даже если у нас ничего потом не будет?

– По всем законам нашего любимого государства, ничего быть после и не должно. Ты нанятая для сопровождения заказчика профессиональная эскортница – красивый аксессуар к его деловому образу.

– А всё, что он мне сегодня прислал? Платье и украшения? Я должна потом буду всё это вернуть?

Знакомая снисходительная улыбка Далилы лишь слегка задела мою малость контуженную память, скорее сливаясь одним нестабильным пятном со всеми её чертами на бледном лице. Попытка на чём-то сконцентрироваться и наконец-то успокоится провалилась с оглушительным треском. Вернее, с поднявшимся оглушающим шипением в ушах кровяным давлением. Но несмотря на моё плачевное состояние я всё ещё не рискнула выпить успокоительного.

– Всё это по праву принадлежит только тебе. Тем более эти вещи подбирались по твоим размерам.

– И даже украшения?

– Насколько я знаю, им красная цена десять тысяч, в ювелирном магазине они, конечно, будут стоить в два раза дороже, но в ломбарде тебе всё равно за них больше не дадут. Цена моего айфона раза в пять выше, так что не бери в голову и принимай такие вещи, как само собой разумеющееся.

Что-то мне подсказывало на тот момент, что Лила говорила не только правду, но и являлась неплохим экспертом по таким вот “незначительным” деталям. Похоже, в украшениях и в их цене она разбиралась, как никто другой в этом месте. Впрочем, как и в клиентах, и в возможном развитии предстоящих событий.

– А можно я не буду пить лекарство? Вдруг у меня будет на него побочка, которая ещё больше всё усугубит?

– А ты упрямица, как я погляжу, не удивлюсь, если добиваешься многого сама. Что-то мне подсказывает, ты далеко пойдёшь. Но таблетку, на всякий случай, возьми с собой. Мало ли. Если вдруг успокоиться так и не получится.

Что ж, хоть какая-то “битва”, но была выиграна именно мной. Пусть и глупая мелочь, зато приятная.

– И не отключай телефон. Всё время держи одну руку на вызове, а то мало ли что.

А говорила, что паниковать нет причин. Хотя, скорее, намёк был сделан на моё нестабильное состояние. Но я упрямо не хотела засирать свои мозги не важно какими наркотиками – хоть самыми лёгкими и вроде как легализованными. Может сейчас меня и вело от переизбытка собственных гормонов и вызванных ими же запредельных эмоций, но я, по крайней мере, всё ещё находилась при своём уме, пусть и с пошатнувшейся ненадолго памятью.

Правда, когда меня вывели из здания агентства, проводив по короткой аллее к тротуару и стоящему там у бордюра огромному зеркально-чёрному внедорожнику с затенёнными стёклами, недавняя паника показалась мне детским лепетом на фоне обрушившегося на меня в те мгновения удушающего шока. Сердце, не просто взбесилось, а буквально пыталось проломить изнутри рёбра, раскачивая моё тело вместе с почвой под моими ногами, как круговую карусель. Как я ещё не споткнулась на этих грёбаных каблучищах и не проехалась лицом по асфальту? Ах да, меня же кто-то поддерживал под ручку. Кажется, дежурный охранник агентства с одной стороны и несравненная Далила собственной персоной – с другой. Выбежала высказать своё искреннее почтение столь дорогому гостю? Хотя, едва ли. Как выяснилось через несколько секунд, в пассажирском салоне новёхонького кроссовера премиум класса с логотипом Lexus никого не оказалось. Даже водитель не соизволил показаться на наши глаза. Дверцу передо мной открыл наш охранник. Сесть внутрь помогла Лила.

– Главное, будь умничкой и перестань бояться. Всё у тебя будет замечательно. – прощальные наставления от супер-гуру высшего звена меня ничуть не успокоили. Ведь, по сути, меня только что запихнули в чужую машину практически на моём добровольном согласии, а дальше… Куда, зачем и что потом?..

Когда дверца за мной с ощутимой лёгкостью захлопнулась, отрезав от внешнего мира и залитой золотым светом фонарных столбов улицы, что-то во мне будто тоже надорвалось или даже болезненно лопнуло. Испытывать отупляющую обречённость без таблеток и алкоголя, самое страшное, что вообще способен пережить в своей жизни человек. А ведь со мной ещё ничего в сущности не сделали. Только посадили в шикарную машину, в салоне которой запросто мог вместиться ещё один малолитражный автомобиль. Но вместо того, чтобы любоваться внутренним интерьером внедорожника с дорогущей обивкой из натуральной бежевой кожи, восхищаясь недосягаемой когда-то для меня роскошью, меня больше всего в те минуты волновало состояние моего желудка и кишечника.

Обратиться к сидящему передо мной водителю я так и не рискнула. Что-то мне подсказывало, он здесь находился далеко не в качестве сопровождающего гида или справочника-путеводителя по вопросам личной жизни своего работодателя. Даже в салонном зеркале заднего вида мне так ни разу и не удалось поймать взгляд его уставившихся строго на дорогу очень сосредоточенных глаз. А по затылку и трети части отражённого лица невозможно было определить ни возраста, ни национальности, ни даже всего образа. Почти призрак, хоть и в человеческом теле.

Так что приходилось весь путь клацать зубами и пялиться в панорамный ряд окон кроссовера, высчитывая гулкими и очень частыми ударами своего сердца последние минуты необратимого приближения к неизведанному. Кажется, мы доехали почти до окраины города, двигаясь по большей степени в юго-восточном направлении, так за всё время ни разу не попав ни в одну пробку. Я бы, если честно, удивилась, произойди вдруг такое. Опоздать на встречу со своим первым клиентом? Это было бы во истину что-то с чем-то.

Но мы не опоздали. Нигде не задержались и никуда по дороге не сворачивали (при том, что я понятия не имела, куда мы вообще направлялись). Кажется, Далила говорила о каком-то элитном ресторане “загородного” типа. Названия я так и не запомнила. Какое-то иностранное, вылетело из головы, не задержавшись там даже на пару секунд. Может она просто его неправильно произнесла или я забыла его интуитивно перевести на русский. Уже потом, когда увидела вывеску, едва не рассмеялась. «Cheval Blanc» – Белая Лошадь! Ну что ж… Белая, так белая… Хотя габариты и внешний фасад здания впечатлили. Впрочем, как и ожидавший у входа швейцар, который поспешил открыть передо мной дверцу и впоследствии проводить до парадного входа внушительного заведения. Уже внутри, представшему прямо из ниоткуда крайне услужливому дежурному администратору я кое-как сумела объяснить, что меня тут вроде как ждут. По крайней мере, за всё это время у меня ни разу не возникло мысли развернуться и рвануть на выход, пока ещё было можно.

– Увы, но его фамилии мне не сказали, – или сказали, только я банально пропустила её мимо ушей и даже мимо глаз, когда подписывала договор о неразглашении. – Его имя Глеб Анатольевич.

Слава богу, что хоть этого не забыла.

– О, конечно! Нас предупредили о вашем приезде. Прошу следовать за мной.

Во всяком случае, это действительно оказался ресторан, наполовину заполненный реальными смертными людьми. Так что, паниковать дальше было бы пока бессмысленно. Меня не похитили, и далеко за город не вывезли, значит, если чего-то и стоит бояться, то только не насильственного похищения и продаж живого товара. Хотя, было бы как-то глупо перед этим наряжать жертву в брендовые шмотки и эксклюзивные украшения, если только они не являлись подделками для несведущих дурочек. Похоже, я не о том сейчас думаю, сочиняя на ходу забавную версию для какого-нибудь триллера. Что поделать, каждый отвлекается по-разному, в силу своих имеющихся способностей.

Я даже на внутреннем интерьере многозалового ресторана не могла сосредоточить своё внимание. А ведь там было на что посмотреть, как и зависнуть восхищённым взглядом на реально роскошных вещах, добротной мебели и изысканном декорировании. Причём каждый зал отличался от предыдущего и цветовой палитрой идеально сочетающихся друг с другом оттенков и стилем выбранного антуража. В большей степени, здесь преобладала старая, добрая классика, кажется, ближе к викторианской эпохе. Богато, в чём-то монументально, но без излишней вычурности, как правило, присущей барокко или рококо, которые, кстати, как раз прослеживались в интерьере нашего агентства. Не скажу, что я была не прочь пообедать здесь как-нибудь сама за собственные деньги, поскольку жить и есть в музеях это несколько кощунственно, но побыть временным туристом – почему бы и нет?

Всех залов и примыкающих террас я, естественно, не увидела, но мне сейчас было как-то не до них. Я и без того постоянно следила за своим шагом, чтобы не дай бог, не споткнуться и не растянуться на этом красивом полу в далеко неизысканной позе жалкой неудачницы. Впервые, я мечтала добраться до места своей “казни”, как можно скорее.

– Прошу сюда! Сейчас пришлю к вашему столику официанта. Надеюсь, вам у нас понравится, и вы оцените наше заведение и предлагаемый сервис самым наивысшим баллом. – неплохой намёк попиарить их Лошадь в интернете, но я только улыбнулась благодарно в ответ и… застыла на несколько секунд перед пустым столиком вроде как на четыре персоны, но сервированный на две.

Он, как и многие отдельные “кабинки”, располагался у одного из больших окон зала, ведущих на террасу с ещё цветущим садом, представляя из себя почти изолированный от других мест, островок. Можно даже сказать, спрятан между двумя диванчиками с очень высокими спинками с богатой замшевой обивкой оливкового цвета, на которых лежало несколько декоративных подушек в гобеленовых наволочках. С самого столика свисала парчовая скатерть бледно-пурпурного оттенка с набивным рисунком и расшитая по канту золотой канителью. Да, очень красиво и маняще уютно, но… Мы точно не ошиблись нужным столиком?

Я даже испуганно обернулась, окидывая всё пространство немаленького зала, не представляя, кого именно ищу или пытаюсь найти. Но, похоже, за всеми занятыми другими здесь столиками не было ни одного с одиночным посетителем. Ответ напрашивался сам за себя. Мой таинственный клиент либо ещё сам не приехал, либо на время куда-то отошёл.

Ну, хотя бы у меня теперь в запасе оставалось несколько секунд на принятие последнего решения. Остаться или уйти? Или, всё-таки, нет? Никаких или?

– Вы Адель? – уж чего я не ожидала буквально через несколько мучительных мгновений между быть или не быть, так это услышать над своим плечом чей-то незнакомый, но очень приятный мужской голос.

Похоже, в те секунды я настолько была поглощена своими страхами и сменяющимися, как в калейдоскопе, совершенно несовместимыми друг с другом эмоциями, что даже не заметила, как ко мне со спины кто-то подошёл. И буквально накрыл своей осязаемой тенью… А потом попытался проникнуть мне в голову (если не под кожу) звучным тембром идеально поставленного баритона.

Кажется, именно тогда я это и прочувствовала всеми поджилками, натянутыми до предела нервами и… враз запаниковавшей сущностью, забившейся вместе с сердцем где-то в районе диафрагмы трепыхающейся из последних сил в клетке птичкой. Маленькой, хрупкой, но безумно отчаянной.

Обернулась я конечно же сразу, интуитивно, как и полагается в таких случаях, хотя мне и казалось, что у меня на всё про всё ушла целая вечность. И, само собой, слишком резко, без прикрытого в глазах и в выражении лица почти детского страха, граничащего с неконтролируемой паникой и истеричным срывом.

– Ад-дель? – не самое умное, что слетело тогда с моего языка, когда я его наконец-то увидела, ещё и настолько близко.

***

– Вы забыли своё имя? – он почти сразу же сделал несколько шагов в сторону второго диванчика и, как ни в чём ни бывало, пригласил меня вполне непринуждённым жестом руки присесть за столик на первый.

Чего не скажешь об оставленном им на моей спине и затылке что-то вроде лёгкого, почти физического отпечатка. Будто от скользнувшей по мне его пугающе живой тени, на которую моя кожа отреагировала моментальным выбросом ментоловых мурашек. И сходить оттуда (по крайней мере в ближайшее время) данное ощущение явно не собиралась.

– Н-нет… Конечно, нет.

Не хотелось выглядеть невоспитанной и редкостной дурой, но я ничего не могла с собой поделать. Я просто обязана была его рассмотреть, как и почувствовать к нему хоть что-то ещё, кроме сводящей с ума паники и безумного желания вымолить у него разрешения уйти отсюда прямо сейчас (одной, естественно).

– Без распущенных волос я вас почти не узнал. Может и не узнал бы вообще, если бы не платье. Теперь вы хотя бы выглядите на свой возраст. Осталось только сменить на лице смертельный испуг на что-то более нежное и приятное.

Не знаю, что было самым сложным, определить его настоящий возраст или понять свою реакцию на его когда-то в своё время очень даже красивое лицо? Не то, чтобы внушительные годы и слегка испещрившие его на удивление ухоженную кожу морщины так уж сильно портили общую картинку. Но, как для любой слишком юной дурочки, чужой, даже слегка пожилой внешний вид будет казаться едва не отталкивающей старостью и чем-то ещё таким от тебя далёким, что совершенно и никаким боком не может вписаться в твою жизнь, как и стать её неотъемлемой частью. Всё равно что вместо новых вещей начать носить пропахшие нафталином с валокордином старые тряпки из бабушкиного сундука. Последнее, конечно, из оперы неуместной гиперболизации, но как ещё способна отреагировать двадцатилетняя девчонка на кавалера, которому уже где-то очень далеко за пятьдесят? И идеально сидящий на его плотной, будто сбитой фигуре, стильный костюм неброского хвойного цвета, и уложенная стрижка латунно-русых волос без намёка на седину и какие-либо залысины, не умаляли того факта, что он годился мне не то что в отцы, а чуть ли не в деды.

Тем не менее, ничего отталкивающего или уродующего в его внешности замечено не было. Всё вроде как на своих местах, гармонично вписывающихся в общий образ взрослого, весьма опытного и даже во многом привлекательного мужчины. Единственное, с чем никак не желало мириться моё восприятие – это с его возрастом. Был бы он ну хотя бы на двадцать лет моложе… Хотя, что конкретно в моём случае это могло изменить?

– Я… я просто не слышала, как вы ко мне подошли. Вот и… испугалась… От неожиданности… – и, видимо, по той же причине продолжала блеять жалобной овцой?

Несмотря на внешнюю картинку, моё поведение явно желало быть лучшего и мало чем напоминало поведение профессиональной эскортессы. Похоже, я проштрафилась уже по всем возможным показателям. Осталось только для полного счастья споткнуться или пролезть неуклюжей каракатицей в узкий зазор между диваном и столиком, стянув попутно край скатерти и повалив на пол все стоявшие там приборы. Не то, чтобы я была на это заточена с рождения, но в моём нынешнем состоянии всё сейчас вполне реально.

– Бывает, – его ответная улыбка – мягкая, спокойная и такая естественная слегка – подкупила своей располагающей искренностью. Такие вещи заранее не отрепетируешь и не подгадаешь, впрочем, как и всё происходящее в нашей жизни. – Присаживайтесь, не стесняйтесь. Или вам нужно помочь снять накидку?

– О, не стоит! Я сама! – какой обходительный. Хотя, чего это я? Не станет же он сразу на первом же свидании качать права. Или это я совершенно не разбираюсь во всех этих вопросах и тонкостях? Чёрт, ну почему к таким ситуациям не выдают специальные инструкции, как правильно себя вести, что делать и о чём говорить?

В общем, кое-как, с горем пополам, я сумела переступить и через этот неловкий момент. Тем более, Глеб Анатольевич не собирался усаживаться на своё место, пока я не сяду первой, что невольно ещё больше смущало, вынуждая себя поторапливать, но при этом не выглядеть дёрганной и слишком нервной курицей. Слава богу, Ксюхина накидка из бледно-лилового бархата не имела рукавов и застёгивалась только на несколько декоративных пуговиц. Сняла я её быстро и протиснулась на выделенное мне место относительно грациозно и без лишних эксцессов. На благо, диванчик оказался достаточно вместительным, и, кроме меня, на нём запросто могли разместиться ещё три таких, как я, цапли. Правда дрожь в конечностях и, особенно, в коленках никак не желала униматься.

Ну, вот и тот самый неизбежный момент истины. Я наконец-то уселась, уложила рядом накидку и сумочку (держать постоянно руку на вызове нужного номера мобильного теперь стало делом затруднительной сложности), даже успела заметить, насколько диванчик оказался удобным и ещё до меня никем до основания не утрамбованным. И… в коей-то мере осознать, что ловушка почти захлопнулась. Бежать поздно и пока что некуда. По крайней мере, я ещё не в том состоянии, чтобы спокойно, на трезвую голову оценивать сложившуюся (при чём только по моей вине) ситуацию в целом, просчитывая наперёд сразу в нескольких вариациях рациональные ходы предстоящего действа.

Надо отметить, Глеб Анатольевич справился со своей частью схожей задачи куда быстрее и на зависть изящнее. Даже как-то непривычно наблюдать за человеком его возраста (про комплекцию молчу, ей вполне могут позавидовать многие юные дрыщи), в чьих движениях и манере поведения оказалось столько хищной грации и едва ли нерасторопной лености. Неужели он когда-то брал уроки по светскому этикету и даже по дикции речи? Тут уж точно почувствуешь себя не вышколенной экскортессой, а деревенской Манькой в платье и туфлях от Гуччи. Кажется, я малость поспешила с выбором профессии.

– Думал заранее заказать что-нибудь для аперитива, но понял, что не знаю ваших предпочтений.

Ну вот и как мне прикажете с ним говорить? Вспоминать русских классиков, и как изъяснялась у Толстого Анна Каренина?

Чувствовать в эти секунды, как я теперь густо краснею, не имея никакого представления, что в таких случаях нужно отвечать – это ещё то испытание века. Теперь приходилось корить себя за согласие сделать мне высокую причёску и тем самым выставить мои уши, как индикатор эмоционального напряжения, на всеобщее обозрение. Не спасало даже жалкое “бегство” взглядом на стоявшие передо мной девственно чистые столовые приборы. И неосознанный нервный жест – потрогать эмалированную ручку вилки, кстати, тоже. Рано или поздно, но глаза придётся снова поднять. При чём, скорее, рано, чем поздно. И сделать ну хоть что-то. Передёрнуть плечами, выдавить абсолютно ничего не выражающую улыбку. Я точно не тем местом думала, когда решилась на данную авантюру. Или, вернее, вообще ничем не думала.

– В принципе, я не особо привередлива, – а тут уж реально впору вызывать экзорциста. Не могла я такое ляпнуть только потому, что нужно было хоть что-то сказать в ответ. Но это по любому не отменяло того факта, что сейчас я готова была выпить что угодно, лишь бы избавиться от выматывающего душу и тело внутреннего (да и наружного тем более) панического тремора. Хоть самогон, хоть вызывающее у меня жуткое отвращение крепкое пиво. Но, что-то мне подсказывало, пиво здесь, если и заказывали, то крайне редко.

– Лучше всё-таки, чтобы это делала сама девушка. Как показывает практика, ваши слова очень сильно расходятся с последующим поведением и действиями. – и снова, будто намеренно успокаивающая и на редкость приятная улыбка, которой невозможно не поверить и не проникнуться в ответ интуитивной симпатией. Но в этот раз мужчина продемонстрировал скромный “оскал” из ровных, крепких и не слишком ослепительно белых зубов. Казалось, всё было при нём в нужном достатке, на своих местах, в идеальных пропорциях, но… Подкачал возрастной уровень.

Тем не менее, Далила оказалась права на все сто и тут. Меня потихоньку начинало отпускать и именно с каждой произнесённой Глебом Анатольевичем фразой. Не так быстро, как хотелось бы, но факт оставался фактом. Это было непостижимым и не имело никаких разумных объяснений, но… Я действительно начинала к нему привыкать. Но и это не такое уж и мистическое открытие. Не даром фраза «К хорошему привыкаешь очень быстро» актуальна во все времена.

Видимо, я ожидала увидеть на его месте какого-нибудь представителя в стиле а-ля крутышка-авторитет из 90-х (учитывая, что по возрасту он подпадал под такой типаж буквально на раз). Но представшая разница между провинциальной кастой небожителей и столичной оказалась весьма существенной.

Слава богу, в этот самый момент к нашему столику буквально подплыл обещанный ещё администратором молоденький официант. После чего мне снова пришлось вспомнить о собственном возрасте, и как на самом деле я выгляжу рядом со своим… “собеседником”. Очередная волна жуткого смущения, выбивающего все наработанные до автоматизма способности думать, анализировать и дышать, накрыла меня за считанные мгновения. А ведь подобные вещи для подобных мест – воспринимались как за само собой разумеющееся явление. Кого вообще сейчас можно удивить видом обедающих или посещающих публичные места парочек из дряхлых старпёров и юных старлеток? Наверное, только меня.

К тому же, я малость погорячилась, назвав Глеба Анатольевича старпёром. Кто бы мог подумать, что мне будет стыдно перед самой собой за собственные мысли?

– Добрый вечер. Меня зовут Андрей и этим вечером я буду вашим официантом. Предпочитаете для начала ознакомиться с барной картой?

– Конечно. Лёгкий аперитив перед сытым ужином явно не помешает.

Правда у меня ещё до принятия не выбранного пока что аперитива вдруг резко закружилась голова. Видимо, на меня так сильно подействовала фраза “сытый ужин”. Если мозг воспринял слова о выпивке с должным спокойствием (если не с тайной радостью), то на еду отреагировал уж чересчур болезненно. Так что, когда мне всунули в руки папку с подшитыми листами барного меню, я ещё какое-то время не могла настроить ни своё зрение, ни забарахливший анализатор критического мышления. Захотелось сразу на свежий воздух и, желательно, минут на тридцать…

Но уже после того, как мой мозг начал наконец-то принимать полученную визуальную (и прочую) информацию на привычном ему уровне, его опять вдруг неожиданно и ненадолго закоротило. А ведь всего-то увидела (вернее, разобрала)… ценники на предлагаемые напитки.

– 150 грамм “Вдовы Клико” – две тысячи сто девяносто рублей? – неужели я только что произнесла всё это вслух?

После чего слегка подвисла, не решаясь какое-то время поднять над меню свой взгляд и посмотреть на сидевшего напротив клиента.

– Могу посоветовать винтажное “Дом Периньон” урожая 2009-го. Тоже вполне неплохо. – и это сказал, между прочим, сам Глеб Анатольевич. После чего пришлось всё-таки на него посмотреть, чтобы понять, говорит ли он всё это всерьёз.

Но, судя по его уже такому привычному выражению очень спокойного лица, мужчина и не думал шутить.

Мой взгляд как-то уж слишком быстро метнулся обратно к списку меню, машинально выискивая нужную строчку с нужным названием. Как только я её нашла, мои глаза опять ошалело раскрылись до возможного (или невозможного) предела, а рот округлился на беззвучном выдохе-смешке. Кто бы мог подумать, что предложенное мне только что шампанское стоило (вы там сидите сейчас хорошо?) – шесть тысяч с “копейками” за те же сто пятьдесят грамм.

– Эмм… Боюсь… я не большой любитель игристых вин.

– Ну вот, а говорила, что не привередлива.

Ну, да, подловили. Но разве я виновата, что меня никто не предупредил о ТАКИХ ценниках на вино? Что меня тогда ждёт в меню с блюдами? Как-то я совсем не готова к подобным ресторанным наценкам. А, главное, почему таким бешеным? Здесь по вечерам поёт Риана или группа Muse? Или продукты привозят чартерными рейсами прямо из-за границы и только свежайшими после того, как клиент сделает заказ?

– Ну… я просто волнуюсь… Немного. И шампанское действительно не особо люблю. Мне бы что-нибудь сейчас из… более сладкого и… желательно лёгкого… А что, ликёров у вас нет?

– Они, как правило, идут в качестве добавок к алкогольным коктейлям. – уж чего я не ожидала от себя, так это способности смутить местного официанта.

Ну, не стану же я ему объяснять, что хочу избавиться от навязанной мне необходимости выбирать себе выпивку самой.

– Думаю, бармен не откажет угостить мою спутницу ничем не разбавленным ликёром. – произнесённые Глебом Анатольевичем слова, прозвучали ни как вопрос или предложение, а практически уже свершившимся фактом-утверждением. При этом тональность его идеальной дикции и мягкого баритона не изменилась ни в звуковом, ни в эмоциональном диапазоне ни на градус.

– Х-хорошо… – кажется, официант Андрей оказался сам не готов к такому развороту событий, а мне снова пришлось испытать острую волну дичайшего смущения, за то, что стала причиной данного эксцесса. – Что вы предпочитаете из ликёров?.. – тут он снова застопорился, поскольку предложение, без прямого ко мне обращения, выглядело не совсем законченным. Но не станет же он меня звать сейчас “мадам”, “мэм” или “сударыня”? Похоже, российский этикет требовал весомой, а, главное, срочной доработки.

– Хорошо, я согласна на просто вино! Думаю, так будет проще всем, – чего мне стоило это произнести, всё равно никто и никогда не поверит. Но то, что мне хотелось тогда провалиться сквозь землю, выглядело очевидным для любого стороннего наблюдателя. – Вот!.. Дурт “Гран Терруар” Бордо полусладкое за 2014-ый год.

На самом деле, выбор вин оказался таким же скудным, как и более крепких алкогольных напитков. Правда, выбирала я не по “знакомому” названию, а по самой низкой цене (если полтысячи рублей за сто пятьдесят грамм можно вообще назвать низкой ценой).

– Хороший выбор! – поддержал меня Андрей, чем вызвал у Глеба Анатольевича ироничную мину расслабленного (в отличие от моего) лица, выразившуюся в лёгком поджатии губ и чуть приподнятых бровях.

– Действительно, было бы из чего выбирать. Ну, а мне для начала ресторанную порцию Мартель Ноближ пятнадцатилетней выдержки.

Хотелось бы мне по-быстрому найти взглядом названный сорт коньяка, с указанной на него ресторанной наценкой, но банально не успела. Мой клиент уже откладывал свою папку с барным меню на край стола, принимая из рук Андрея меню с местной кухней. Пришлось последовать его примеру и избежать очередного неловкого момента.

Официант тут же почти незаметно и бесшумно испарился, предоставив нам немного времени для более подробного изучения предлагаемых рестораном блюд и возможности обсудить их между собой.

Что ж… Честно говоря, я и сама не ожидала такого начала вечера. Хотя, на деле, я вообще ничего не ожидала, поскольку не имела никакого представления, что должно происходить на таких свиданиях. Даже не знаю… может было бы проще встретиться где-нибудь сразу в гостиничном номере и по скорому решить главный вопрос этого дня?.. Или здесь крылось нечто большее? Какой-то тест-драйв на мою публичную профпригодность?

– Кстати! – опять же… лучше не спрашивайте, почему я вдруг решилась об этом сказать. – Забыла вас поблагодарить за платье и… другие подарки. Вы практически спасли меня от извечной женской проблемы “что же надеть этим вечером”.

Последнее я, конечно, малость приукрасила, поскольку мне совершенно нечего было надеть для подобного заведения. Но ему ведь тоже не обязательно знать обо мне прямо всё-всё-всё.

– Это самое малое, что я мог сделать для вас, как и для себя. Вернее, наименьшее из того, что могу и готов сделать. – в этот раз он не улыбался и выглядел несколько серьёзным, о чём говорили три глубокие складки на его переносице при сдвинутых бровях. И, откровенно говоря, я начала ловить себя на мысли, что его морщины ещё слишком далеки от старческих и прочерчивались чёткой глубиной только когда подвергались выразительной мимике или эмоциональным выражениям лица. Веки с тёмно-русыми ресницами вокруг ясных зелёных глаз так же не казались слишком уж обвисшими или, как это принято у слишком пожилых людей, припухшими от возрастного воспаления.

Высокий лоб, крупный прямой нос, почти истончившиеся брови, массивная челюсть с квадратным подбородком и небольшой, но красиво очерченный рот – создавали весьма мужественный образ настоящего альфа-самца, независимо от возраста и окружающей его локации. Как я уже говорила раньше, в молодости он был стопроцентным красавчиком, и, похоже, я впервые испытала что-то близкое к необъяснимому сожалению, в том, что уже никогда не увижу, каким же он был в мои годы или хотя бы чуть позже.

– Поэтому, в дальнейшем постарайся больше не обращать на это внимание и воспринимай подобные вещи, как за само собой разумеющееся. Это всего лишь вещи, необходимые для твоего статуса. У меня нет причин держать тебя в чёрном теле и в чём-то тебе отказывать.

Как быстро, а, главное, почти незаметно он перешёл на “ты”, а я при этом не испытала никого морального дискомфорта. Если не считать смысла сказанных им слов.

– То есть… ваши слова я теперь должна расценивать, как за негласное правило наших ещё не состоявшихся… отношений? И никаких других вариантов развития событий после этой встречи уже возникнуть в принципе не может? – как же сложно в таком состоянии произносить подобные фразы, ещё и перед таким человеком. Кажется, я буквально наступала себе на горло, хотя испытанное за несколько секунд до этого дичайшее волнение от фраз пугающего уверенного в себе мужчины, было просто обязано лишить меня и дара речи, и рационального мышления как минимум на десять ближайших минут. Про накрывшее чувство панического страха можно и не уточнять. Как видно, оно стало моим неизменным спутником сегодняшнего дня на очень долго.

– И какие именно варианты иного развития событий ты имеешь в виду? – он даже с лёгким удивлением нахмурился, явно чего-то недопонимая и упуская от своего столь цепкого внимания.

Я когда-нибудь сегодня остановлюсь? Сколько можно косячить и постоянно за себя краснеть?

– Ну… я думала… вдруг чем-то вам не понравлюсь… Вызову там… неприятные впечатления. Я ведь на самом деле в этом… деле (простите за тавтологию) вроде как новенькая и… Совершенно не имею нужного опыта…

– Нужного опыта? – чего я не ожидала в тот момент, так это его ответной усмешки и заметной расслабленности в последующих жестах. – О каком конкретном опыте ты говоришь? Похоже, я что-то упустил в самом начале? Или мы всё-таки обсуждаем совершенно разные вещи? Насколько я помню, я обращался в агентство по предоставлению эскорт-услуг, а не чего-то сверх того. А эскорт-услуги, в моём понимании, это сопровождение клиента в качестве красивой спутницы на какие-либо мероприятия, деловые встречи и даже переговоры. Если это что-то вроде свидания, как сейчас у нас, то, помимо обладания приятной внешности и умения красиво себя подать, девушка-эскортесса должна уметь поддерживать беседу едва ли не на любую тему разговора (при чём на нескольких языках), тем самым скрашивая вечер своего “одинокого” спутника и отвлекая его от насущных проблем монотонной и очень паскудной жизни. По крайней мере, я пока что не заметил отсутствия у тебя нужного в этом плане опыта. Ну, а если говорить о каком-то другом загадочном опыте…

Он либо надо мной издевался, либо… Я уже и не знаю, но слушать его, прекрасно понимая, чего он ожидал на самом деле от этой встречи, перекраивая на словах скрытый смысл своих истинных желаний, было как-то… не по себе. Да и словосочетание “паскудная жизнь” немного покоробила мой слух, не говоря уже о его как бы ни к чему непричастной манере так безупречно излагать свои мысли, при этом ни разу не напрягаясь и не выискивая подолгу в словарном запасе подходящего к случаю слова.

– У каждого человека он свой. Я о жизненном, конечно. Поэтому, я понятия не имею, какой он у тебя. Но, судя по уже имеющемуся передо мною образу, он такой же очаровательный и непредсказуемый, как и ты сама. Даже не представляю, у какого человека ты способна вызвать неприятные впечатления. Может только очень сильно больного и шарахающегося от всяких людей, как от прокажённых?

Кажется, я немного заслушалась. Но не признать столь очевидного факта, насколько мощным интеллектом обладал этот пугающе опытный во многих жизненных аспектах мужчина, я, конечно же, не могла. Как и прочувствовать пробирающую до поджилок силу воздействия от его впечатляющего комплимента (и не только комплимента). Невероятно, но это на самом деле было очень захватывающе и сильно, практически до лёгкого головокружения и щекочущей пульсации на уровне диафрагмы. Последнее, кстати, я всегда испытывала только рядом с людьми, которые мне искренне и без прикрас симпатизировали или, кто безумно нравился именно мне. Главное сейчас не ошибиться с испытываемыми ощущениями, а то… мало ли.

– Наверное, это просто результат моего… дикого волнения. Чувствую себя не в своей тарелке, из-за чего всё время кажется, что говорю и делаю постоянно что-то не так. Я ведь, честно, не совсем даже понимаю, что должна делать…

– Всё, что ты должна, это не думать о том, что ты делаешь или говоришь что-то не так. Просто быть собой и не переживать о предстоящем. Поверь мне, как человеку весьма опытному в таких встречах. Каких-то профессиональных формул и схем поведения в таких ситуациях не существует. Всё должно происходить на чисто интуитивном уровне, и ты в этом плане справляешься просто на отлично.

И как прикажете не поддаться воздействию его такой естественной, чуть ли не отеческой улыбке? Неужели ему это удалось? Пробить тройную защиту моей эмоциональной брони и даже смягчить бурлящую в моих жилах ничем неконтролируемую панику. А ведь я даже не преследовала цели ему понравиться или найти что-то приятно притягательное в нём, чтобы за это зацепиться в безумном отчаянье, как за страховочный трос, и уже держаться за него до победного.

– Надеюсь, это правда, и вы не пытаетесь меня немного подбодрить.

– Поверь мне на слово. Если бы я увидел в тебе что-то для себя неприемлемое, мы бы здесь сейчас не сидели.

Кажется, я ему поверила… или что-то увидела в его непривычно внимательных глазах. Это до этого мне казалось, будто он рассматривал меня со своего места как бы по ходу, поверхностно и без ничем невыраженного интереса. На деле же, я банально ошибалась, видимо, из-за частично меня ослеплявших и отупляющих эмоций. Теперь я это даже прочувствовала не только кожей, но и тысячами жалящих искр сладкого онемения где-то под сердцем. Да, он до сих пор меня рассматривал и, скорей всего, как-то иначе, чем до этого, потому что я ощущала неспешное скольжение его совершенно непохотливого взгляда едва ли не на физическом уровне. Более того, я не испытывала от этого никакого неприятия.

– Вы уже готовы сделать заказ? – вовремя или, наоборот, совсем не кстати, к нам опять присоединился официант Андрей.

Во всяком случае, теперь у меня появилось несколько минут на короткую передышку и возможность отвлечься от непонятных мне ощущений на что-то более насущное и до смешного простое.