Читать книгу Сны Аделаиды - Евграф Жданко - Страница 6

Стояла долго непогода,

По сути шторм, лило нещадно;

Давно уж в это время года

Так не бывало; то отрадно,

Что водосточные канавы

Прочистил загодя Иван,

А то ему, по воле Клавы,

Забыть пришлось бы про диван.

Дул ветер, в трубах завывало,

И день был сер и мир несветел.

И мне кого-то не хватало,

И я кого-то не приветил.

Мне бы уйти туда, где скоро

Быть может, стало б мне тепло,

А я обрывки разговора

Ловил сквозь мокрое стекло…

«…Так вот, и сделал наш Бачурин

Такой порядок, что и мышка

Не прошмыгнёт, а Колькин шурин

(ну, помнишь, был на бойне Тишка?) —

Он что придумал: створку лаза

С утра вожжою подвязал,

А как стемнело, взял, зараза,

И подогнал свой самосвал…».

«…Продать-то продал, да неловко:

Мужик-то умным оказался,

Приметил, что плохая ковка,

И понял, с кем спроста связался…

Ну там, попёрся в отделенье,

То-сё, да я, да столько лет…

И бах! – на Тишку заявленье.

Ну, взяли парня и – привет!».

«…Эх, Петя-Петя, сам не знаю,

Как и сказать, уж подзабылось…

Клав, ты подлей маленько чаю…

Авдотья-то в тебя влюбилась.

Когда пропал ты, понимаешь,

Она беременной была,

На третьем месяце – смекаешь?

Ведь от тебя… Таки дела…».

«…С полгода шибко горевала,

Совсем осунулась, болела.

Ну, мать, конечно, помогала,

А там рожать пора приспела.

Мы передачки ей носили,

Швы всё гноились у неё

(Клав, помнишь, Дуню ж кесарили?);

Достал ей масло, мумиё…».

«…Сын у неё, у вас, родился.

Три восемьсот, такая детка…

Я как-то даже удивился:

Ведь недоношен, а конфетка…

Дуняша, это, плакать было,

Как показали-то его…

Потом к груди так приложила

Петрушку, сына твоего…».

«…Ты что ж, Иван, сказал не сразу!

Так я к директору, в правленье,

В местком! Я сам, не по приказу!

Исправим с Дуней положенье!

Я ж, Вань, за сына-то в ответе;

Пускай судачат – всё равно!..».

«Пять лет, как нет его на свете:

Погиб в бою под Ведено…».

«…Был замполитом батальона,

Имел ранение, медали.

В тот день отправилась колонна,

Он старшим в ней. В эскорт им дали

Лишь БМП, без вертолёта…

В ущелье их противник ждал…

Пётр в головной; у поворота —

Прицельным в сердце, наповал…».

«…Согнулась вся, клюка клюкою,

Уж не жила – существовала;

И говорить сама с собою

И пить с тех пор ох крепко стала.

В Захламске брат был – я связался;

Забрал Авдотью он туда.

А через год взял и скончался:

Рак средостенья. Так вот… Н-да…».

«…Понятно, место занимает.

И начались тут заявленья:

Нас бабка, дескать, объедает,

А мы ей что же, фонд спасенья?

Короче, выжили из дома,

Бомжует где-то за рекой;

То наберёт в телегу лома,

То на помойке день деньской…».

«…Недели с две назад за снастью

В Захламск я ездил – внуку надо;

У пустыря, что за санчастью,

Случайно Дуню встретил. Рада

Была, что свиделись, и Клаве

Привет просила передать…

Как подло с ней… хоть и не вправе

Чужих людей-то осуждать…».

«…Отец не дожил, схоронили

В семидесятом (селезёнку

на Соловках ему отбили,

с тех пор болела), а сестрёнку

Взял замуж Мишка Жайворонок,

Им в мае внучку Бог послал.

Уж многих нет из тех девчонок,

Которых ты когда-то знал…».

«…Что ж коммунизм-то? Командиры

Ведь рост сулили без предела,

Еду бесплатную, квартиры…».

«…Росло-росло, да не поспело.

Наш коммунизм убит в Афгане,

В Берлине сгинул под стеной,

У ходорковичей в кармане

Халявогонной стал трубой…».

«…Да мы и сами виноваты:

С семидесятых начиная

Всё, чем тогда были богаты,

В дом волокли; даже такая,

Бывало, присказка ходила:

Тащи с завода каждый гвоздь

(да всё – сгущёнку, масло, мыло):

Ты здесь хозяин, а не гость…».