Читать книгу Анээм - Эви Като - Страница 4

Аббатство Макросс

Лео смотрел на короткое сообщение от сестры и хмурился. В принципе в том, что Джейн не будет ночевать дома, не было ничего необычного. Такое происходило частенько, но они никогда не обсуждали личную жизнь друг друга, не лезли с советами и наставлениями. Сестра знала, что он предпочитает парней, не осуждала и больше никаких откровений. Джейн это устраивало. Лео тоже. Когда одноклассники стонали от тотального контроля со стороны родителей или братьев с сёстрами, у него была полная свобода.

Мать умерла, когда Лео было шесть лет. Отец был погружён в работу и воспитание сына переложил на плечи бабушки. Прошло три года, он женился на маме Джейн, и это было самое счастливое время в жизни Лео. Через год Сара умерла от воспаления лёгких, и их маленькая семья вновь осиротела. Отношения с сестрой, тёплые и доверительные, сошли на нет. Оба отгородились друг от друга, но Лео, захваченный вихрем переходного возраста тогда не заметил этого.

«А… а с Джейн всё в порядке?»

Вопрос Эрве застал врасплох. В тот момент он вспылил, а теперь тревога заворочалась в груди при виде сообщения на телефоне. Не хотелось признавать, но временами Джейн казалась чужим человеком. О чём думала сестра, чего боялась, о чём переживала? Лео знал о её привязанностях, но ничего – о слабостях. Вот только до странного вопроса мистика он о подобном не задумывался.

Немного промучившись, стоит или нет, Лео спросил у сестры, в порядке ли она, и, получив немногословное «да» в ответ, успокоился. В конце концов, Джейн уже большая девочка.

Тщательно проверив снаряжение и ещё раз просмотрев карту аббатства, Доусен выдвинулся в путь, прикидывая, где можно без опаски оставить мотоцикл. Парковаться рядом с аббатством было нежелательно. Мало того, что свет от фар в темноте будет виден далеко, так ещё и звук мотора мог насторожить сторожа и привлечь нежелательное внимание. Поэтому в этот раз Лео поехал по просёлочной дороге, тянущейся вдоль Великих озёр, и, свернув на повороте, съехал в лес.

Быстро закидав мотоцикл листьями и ветками, он достал экшен-камеру, установил её на крепление и надел на голову. Начал трансляцию, подключившись к сайту, бегло просмотрел рейтинги и удовлетворённо хмыкнул. Чак съехал, что и следовало ожидать. Его склочный характер и вечные ссоры с пользователями не добавляли популярности. Да и выбранный им на сегодня объект был тухлым и неинтересным. Цифры говорили сами за себя. А вот число подключившихся к трансляции Лео неумолимо росло.

Он улыбнулся, отбил приветствие в чате и на пару минут потушил фонарь, прислушиваясь к ночным звукам.

Удостоверившись, что ничего подозрительного вблизи трассы не происходит, Лео выбрался на дорогу и пешком пошёл до аббатства, стараясь держаться в тени от деревьев и не попадать под прямой свет луны.

Макросс вынырнул из темноты огромным каменным монстром.

Изломанный, с дырами-окнами, будто ранами от клинка. Заходить с главного входа было опасно, поэтому пришлось сворачивать с накатанной дороги и через рощу идти к кладбищу.

Это было жуткое зрелище: каменные кресты, скорбящие ангелы, залитые лунным светом. Ветки деревьев бросали на них причудливые тени, прятались в складках, создавая иллюзию жизни. Не зря люди боятся ходить на кладбища ночью. Здесь дышалось иначе, даже время ощущалось тягучим потоком. И то, что днём казалось застывшим камнем, ночью представлялось затаившимся существом.

Лео хоть и верил в потустороннее, но чувствовал себя спокойно и собранно. У него не было права на ошибку или панику. Последний этап перед финалом было очень важен. Если сегодняшняя ночь пройдёт хорошо, если он удержит лидирующую позицию, то с вещей, добытых в финале, получит больший процент после аукциона. Как раз можно будет купить новое оборудование и чуть больше отложить на учёбу.

Домик сторожа сигнализировал небольшим огоньком и смутными тенями о том, что старик внутри и выходить никуда не собирается. Обойдя камеры по слепым зонам, Лео приблизился к южной стороне аббатства и замер, внезапно услышав какой-то шорох.

Он выглянул из-за полуразрушенного надгробия и замер, вцепившись в рюкзак.

По кладбищу медленно двигалась белоснежная фигура. Силуэт то появлялся, то исчезал на краткий миг, и невозможно было понять, парень это или девушка.

Лео медленно спрятался за камень, осторожно перевёл дух и помотал головой. Это, скорее всего, Эрве или Николас. Они же собирались сегодня проводить здесь свои ритуалы, вот и ходят по кладбищу, ищут подходящую могилу. Это немного отрезвило, но до конца не притупило страх. Осталось только отгородиться и двигаться дальше. Ночь не резиновая, а до верхней комнаты ещё добраться нужно.

Развалины аббатства встретили его мёртвой тишиной. Передвигаться внутри было легко, но любой посторонний шум тотчас многократно усиливался эхом. Поэтому приходилось смотреть под ноги и не наступать на крошащиеся каменные плиты.

Миновав первую комнату, где на постаментах стояли наполовину вмурованные в стену вазоны и висели таблички с молитвами, Лео прошёл дальше до неприметного поворота налево, ведущего к просторной молитвенной зале. Раньше там стояли лавочки и алтарь, а свет солнца или луны проникал сюда через узкие оконца. Теперь же на середине помещения возвышался огромный красный тис – одна из главных достопримечательностей аббатства.

И его предстояло осквернить.

По-другому в башню добраться было нельзя. Несколько лет назад, из-за неумолимого времени и сотен ног туристов, ступени рухнули, перекрывая доступ, и восстанавливать их побоялись из-за возможного обрушения всей башни. Поэтому низ укрепили, но люди лишились возможности лицезреть последние уцелевшие вещи проживавших тут монахов.

А значит, они стоили целое состояние.

Лео добрался до тиса, осмотрел нижние ветви и полез в рюкзак за верёвкой. Привязав к ней грузик, он с третьей попытки забросил её на дерево и принялся осторожно взбираться наверх. Подошвы периодически скользили по гладкому стволу, руки дрожали от напряжения, и последние метры до надёжной опоры Лео преодолевал на чистом упрямстве. Продолжительного отдыха он позволить себе не мог. Поэтому, втянув верёвку на вершину, принялся карабкаться выше, до толстой ветки, что как раз росла над каменной стеной.

Ветви скрипели под его весом, но были достаточно прочными, чтобы не сломаться, и когда ноги его встали на кирпичи, Лео не отказал себе в некотором бахвальстве. Достав телефон, зашёл на сайт шоу, проверил стабильность трансляции и заговорил:

– Привет всем! Отборочный этап в самом разгаре, а я ещё не сказал вам, где нахожусь. Так вот, дамы и господа, это башня аббатства Макросс. Да-да, та самая, недоступная и хранящая в себе занятные трофеи. Как только доберусь до верха, представлю лоты для аукциона. Готовьте кошельки!

Секундное молчание, а потом чат взорвался сообщениями.

«Индюк»

«Красавчик»

«Не сверни себе шею»

«Да чтобы ты там и остался»

Лео хмыкнул на это и показал неприличный жест соперникам.

Он пробьётся в финал и победит, а остальные пусть идут лесом.

Чернота перед ним манила тайнами, и Лео шагнул в неё не раздумывая.

Дальше путь пролегал по стене узенького коридора до западной стены башни. Там как раз на приемлемой высоте располагалось первое окно, через которое и предстояло попасть внутрь.

Ступая осторожно, Лео продвигался метр за метром, стараясь не обращать внимания на крошащийся камень.

Держать баланс, не ослаблять контроль, дышать размеренно. Подавить страх, откинуть панику. Не думать, что он на высоте пяти метров над землёй.

Идти дальше. До поворота, где сможет передохнуть несколько секунд.

Напряжение стальными крюками впивалось в мышцы. Лео казалось, что к ногам и спине привязаны пудовые гири, но он упорно брёл вперёд. До стены, на которую рухнул, чувствуя противную дрожь во всём теле.

Он чуть отхлебнул воды, развернулся и, подпрыгнув, залез в узенькое окошко. Кое-как разместившись на нём, достал фонарь и посветил внутрь башни, осматривая масштабы повреждений.

От лестницы наверх остались лишь разрозненные куски. Но достаточно крепкие, судя по виду, чтобы в случае чего выдержать его вес и не обрушиться. Оставалось только добраться до них и подняться до сохранившихся пролётов.

Это было рискованно и чертовски опасно.

Вот только первое место того стоило.

Вдалеке послышалась возня и приглушённый разговор.

Лео мгновенно выключил фонарь и затаился, медленно поворачивая голову и пытаясь посмотреть, что там внизу.

Дверь в сторожке оказалась распахнутой настежь, намекая, что старик отправился на обход. Можно было бы подождать, когда тот вернётся в дом, и только тогда продолжить восхождение, но время шло, подгоняя и Лео.

Оценив степень освещённости, он зацепился за первые выступающие камни и полез до первого большого куска лестницы, чувствуя себя Принцем Персии из игры.

Это было тяжелее, чем в прошлый раз, несмотря на отсутствие дождя и более удобные места для захвата. Приходилось двигаться влево и вверх, отчего нагрузка распределялась неравномерно и Лео начал уставать. До первого пролёта он буквально летел, но чем выше поднимался, тем сложнее давалось каждое движение.

Последние метры приходилось чуть ли не зубами выгрызать.

Пальцы плохо слушались и соскальзывали с камней.

Лео уже не чувствовал ног, но продолжал подниматься, пока над головой не показался потолок.

Он неимоверным усилием подбросил тело вверх, зацепившись за нижнюю ступеньку, и, кряхтя, как старикашка, забрался внутрь, распластавшись на полу.

Попытался разжать сведённые пальцы на руках, расслабить ноги, перевести дыхание, но тело мелко дрожало, неохотно отзываясь на попытки.

Лёжа в полнейшей тишине и темноте, разбавленной только узкой полоской лунного света из окна, Лео решил, что лучше будет попробовать спуститься по стене, если каменная кладка выдержит. Он прикрыл глаза, наслаждаясь покоем, и подумал об Эрве и Николасе. Не попались ли на глаза охраннику? Ему хотелось бы поговорить с камневедом, узнать, насколько они задержатся в Киллмари, но боялся, что невольно выдаст свою заинтересованность.

Лео вздохнул, помотал головой, чувствуя покалывание в пальцах, и поднялся на ноги. Немного шатало, но в целом состояние было удовлетворительное, так что он включил фонарик и принялся осматриваться.

Помещению явно постарались придать вид жилой комнаты. Доподлинно неизвестно, как она использовалась во времена монастыря, но теперь тут стояли обветшавший стол, шкаф, кровать и стул. На стене, под стеклом, хранилась краткая биографическая справка Макросса. На столе стояли деревянные статуэтки и примитивная посуда, лежали куски бумаги, которые уж точно являлись имитацией настоящих рукописей, и странная длинная верёвка с узлами по всей длине.

– Ну, как вам трофеи? Что мне взять с собой?

Лео завершил осмотр, просмотрел список запросов от аукциона и забрал историческую справку в рамке и пояс с посудой.

Довольно неплохой улов для законсервированной каменной банки лохматого года рождения.

Упаковав трофеи в рюкзак, он завершил трансляцию, проверил рейтинги, почитал хвалебные оды и решил, что завтра обязательно снимет все кровоточащие ранки от восхождения. Задокументирует путь к победе.

Закрепив верёвку, Лео выглянул из окна и проверил, сколько спускаться до небольшой пристройки. Высоковато, но вполне терпимо. Труднее было подниматься.

Охранника тоже поблизости не наблюдалось: скорее всего, обход завершился и старик мирно пил чай в тепле и уюте.

Лео на секунду подумал, что стоило бы разыскать на территории Эрве и Николаса, но потом отбросил эту затею. Незачем лишний раз с ними пересекаться. Они скоро уедут из города, а ему потом разбирайся с собственными тараканами. Лучше уж постараться избегать их эти дни. Да и финал близко, не до амуров и прочих глупостей.

Он удобно устроился на подоконнике, с трудом протиснув в узкий оконный проём тело и сумку, и крепко взялся за верёвку.

На раздавшийся шорох Лео не сразу обратил внимание. Пока спину не обдало холодом.

Резкий разворот, мгновенно вспотевшие ладони.

Призрачный силуэт, с длинными, развевающимися волосами и вытянутыми вперёд руками, что летел к нему через комнату.

Сердце ушло в пятки. Лео инстинктивно отшатнулся и вывалился из окна, с тихим криком полетев вниз.

Секунда показалось вечностью.

Он вцепился в верёвку, останавливая падение, и, больно ударившись о стену, повис, пытаясь прийти в себя.

– Какого чёрта это было? – прошипел он, заглядывая наверх.

Ночь, башня, освещённая лунным светом, и причудливые тени от листвы на стенах. Никаких силуэтов и прочей чертовщины.

Лео опустил взгляд на руки и до крови прикусил губу, рассматривая изморозь на рукаве в виде отпечатка ладони.

Его спуску вниз позавидовал бы любой альпинист. Он достиг земли в считанные минуты, развязал верёвку и вытянул её за один конец, услышав, как тихо крепёж упал на каменный пол. Камеру отключал уже на бегу, не заботясь о конспирации и стремясь как можно скорее покинуть это место. Не доверять глазам не было повода. Увиденное в башне откровенно пугало и гнало вперёд не хуже стаи диких собак.

Лео миновал открытое пространство у сторожки, ринулся прямиком через кладбище к дороге. Вроде бы он слышал тихий окрик Эрве, но возвращаться не стал.

Хватит с него аббатства ночью.

Дыхание и сердечный ритм приходили в норму. То, что в первые секунды не вызывало сомнения, теперь сдувалось под натиском скепсиса. Этот силуэт никак не мог быть призраком. Скорее всего, игра лунного света или какие-то блики, или… что-нибудь ещё. Что-то более реалистичное. Лео с детства любил ужасы и мистику, но прекрасно понимал, что в реальности подобного не бывает.

Окончательно он успокоился уже возле мотоцикла.

Ночь была изматывающей, но плодотворной.

Мчась по Макросс-роуд и потом по объездной к улице Дэменз, Лео выстраивал в голове план завтрашней ночи. На подготовку даётся не так много времени, но должно хватить, если каждую секунду пустить в дело.

Он свернул в рощу, в глубине которой скрывались несколько заброшенных особняков, и улыбнулся, заприметив мелькающие меж деревьев огни Киллмари. В воздухе ощутимо повеяло ароматом чая с лимоном, кожа ощутила влажный пар от горячей ванны.

Лео улыбнулся, расслабился…

И не сразу успел среагировать.

Она внезапно возникла в свете фары на середине дороги и бросилась на него, растопырив худые руки.

Призрачный силуэт, что напугал его в башне аббатства.

Лео крутанул руль, на полной скорости стараясь вписаться в узкую, полузаросшую тропинку, что змеёй уползала в рощу. Пытался выровнять мотоцикл, но тот заносило то в одну сторону, то в другую. В голове билась мысль, что несколько сломанных костей, если не хуже, ему обеспечено.

В один миг пространство распахнулось. Перед ним вырос особняк, и Лео понял, что несётся прямиком на старую детскую карусель.

Он отчаянно нажал на тормоз. Мотоцикл пошёл юзом, таща за собой по земле. Корпус влетел между стальных трубок карусели, и та со скрипом сделала полуоборот.

Лео врезался в сидение, взвыв от боли, и тьма сомкнула вокруг него свои объятья.

Окрестности замка Росси.

Окрестности города

Эва тихонько стояла за деревом, пока Рори прощался с этой смазливой барменшей. Таких девок она просто ненавидела. Красавица писаная, даже слишком, волосы длинные, улыбка ослепительная и ходит вся из себя высокая модель доморощенная. И братец её – накаченный красавчик. Этакий типаж, от которого девчонки в её классе тащатся: черноволос, черноглаз, загадочен и на мотоцикле. Хотя сам-то старше её всего на год. А гонору! Тьфу. То ли дело Рори – взрослый, открытый, добрый, рыженькое солнце с сияющей улыбкой и заразительным смехом. И поговорить с ним приятно, да и просто посмотреть.

Ещё бы эта бледная моль, писака недоделанный, рядом с ним не крутился. Коротышка поганый!

Эва глаза имела и голову на плечах тоже. Так что видела и взгляды, и жесты. Понятное дело, кем эти двое друг другу приходились. Она, быть может, уже давно бы растрезвонила, натравила парней из школы, да вот только понимала, что ненаглядного Рори заденет тоже. Поэтому приходилось мириться и пытаться открыть парню глаза на правду.

Ну противоестественно, когда мужик мужика любит.

Да и какая там любовь?! Вот у Эвы к Рори любовь, самая чистая и самая настоящая. А этот писателишка просто пользуется добротой. Сбил с пути истинного хорошего парня. Сегодня она хотела поговорить с ним о чувствах, речь подготовила, даже в собор Святой Марии сходила, но туристы как с цепи сорвались. Целый день продыху не давали, из-за чего пришлось просидеть в пабе до вечера и уйти ни с чем, когда насмешливые взгляды вредных старикашек достали до печёнок.

Эва думала поговорить с Рори после закрытия, но тот, как назло, застрял с Джейн. А когда напыщенная индюшка наконец ушла, Рори как-то обмяк и ссутулился. Она не решилась подойти.

«Пусть отдохнёт, завтра поговорим».

Эва побежала на остановку, по дороге быстро набирая подруге сообщение и пересказывая новый план. Усевшись на скамейку, продолжала набирать текст, когда сбоку мелькнул чей-то силуэт.

А дальше затылок обожгло болью.

***

Она очнулась в небольшом деревянном помещении, с ветхой кроватью, столом, заваленным хламом. В углу огромным комом валялась одежда и обувь, а дверной проём был завешан подранной грязной тряпкой. Эва попыталась встать, но обнаружила, что может вращать только глазами. Тело не слушалось, не отзывалось. И только мысли метались в её голове с космической скоростью.

Где она? Что с ней?

Страх постепенно застилал глаза. Эва старалась пошевелиться, пока занавеска на двери не отодвинулась и в помещение не зашёл высокий человек с чёрной карнавальной маской на лице.

– Здравствуй, дорогая! Прости, что я отобрал у тебя свободу. Но я не допущу, чтобы ты навредила себе. Ты должна быть безупречной. Я создам из тебя шедевр, достойный Его глаз. Сейчас мы тебя переоденем в нечто совершенно невероятное и отправимся в небольшое путешествие. Запомни этот миг! Великий миг. Ты станешь самой красивой скульптурой, каких не видывал свет.

Эва умоляла тело откликнуться, уползти прочь от этого страшного человека. Но она могла только смаргивать текущие по щекам слёзы. И смотреть на то, как неизвестный раздевает её догола, прикасаясь к коже сильными, узловатыми пальцами. Как привычные джинсы и футболка сменяются на старинное, расклёшенное от груди подвенечное платье.

Растрёпанные волосы с вплетёнными в них цветами, ярко накрашенные губы.

Две ощутимые пощёчины и рык в уши, чтобы прекратила плакать.

Эва тряслась внутри, не в состоянии хоть как-то побороться за свою жизнь. Глазами умоляла мучителя прекратить. Но тот рассказывал, каким великолепным подарком она будет. Как обрадуется его жена такому знаку внимания.

Хохот и слёзы душили девушку. Хотелось крикнуть, чтобы его благоверная в Аду горела, что она обязательно придёт за его жалкой душонкой и жёнушку прихватит заодно. Проклинала Рори, бледного писаку, барменшу. Она ненавидела весь мир и отчаянно молилась, чтобы хоть кто-то нашёл и помешал свершиться чудовищной несправедливости.

– Ну что, хорошая моя, пора выдвигаться. Преподнесём же тебя в самом лучшем виде.

Мужчина подхватил её на руки, словно пушинку, и вынес на улицу. Эва закричала, задёргалась, задыхаясь от ужаса, но внешне тело осталось таким же неподвижным.

Запертая внутри себя, она могла только обречённо смотреть, как мелькают деревья в открытом люке фургона, как машина останавливается где-то в городе, как мучитель начинает последние приготовления.

Хотелось верить, что всё закончится хорошо. Её найдут, утром, замёрзшую, едва дышащую, но живую. Вот только сквозь прорези чёрной маски на неё смотрела сама Вечность, а Эва выла и билась о кусок плоти, что стал тюрьмой и гробом.

Она не чувствовала, толком не видела, но поняла, что её подвешивают на городском фонтане за верёвки.

Живая скульптура парила среди стальных балок.

– Ты прекрасна! – Мужчина погладил щёку ладонью в перчатке и поднял шприц с мутным веществом. – Я и помыслить не мог, что мне так повезёт. Уверен, моей любимой ты очень понравишься. Миленькая, маленькая, прекрасная нимфа. Живи вечно!

Эва мысленно закричала, в ужасе наблюдая, как шприц исчезает из поля зрения. Она почувствовала лёгкий укол и забилась ещё сильнее, пыталась двинуть хотя бы пальцем, издать хоть какой-то звук.

Но попытки были тщетны.

Мужчина отошёл. Послышались лёгкие хлопки, и машина уехала с площади.

Эва осталась один на один с непередаваемым страхом и чувством, будто внутри неё расползаются скользкие змеи. Ей ведь только семнадцать. За что Господь с ней так поступает?

Дыхание перехватывало, голова кружилась. Не было больше сил сопротивляться.

Веки закрылись, лицо разгладилось, и лишь мокрые дорожки от слёз напоминали о пережитом ужасе.

Её последний вдох был коротким.

Скульптура завершилась.