Читать книгу Одержимость. Любовь Зверя - Евсения Медведева - Страница 3

Снег валил крупными хлопьями. Это стало редкостью, хотя все мои детские воспоминания состоят из подобных волшебных дней. Каникулы, слепяще солнце, сверкающие обложки книг на высоченных стеллажах. Помню, как пряталась от семьи в библиотеке и играла в тишине. С возрастом интересы сменились, и моей компанией стали не игрушки и куклы, а книги. Читала запоем. До тех пор, пока нянечка не найдет меня в убежище.

– Ариша! – крик отца вырвал меня из мыслей. Вздрогнула, накинула кардиган на плечи и вышла из своей комнаты.

После смерти мамы мы всей семьей перебрались в наш загородный особняк. Отец не мог жить в нашей квартире, где он потерял любовь всей своей жизни. Лариса была против, ей нужны были тусовки, общение, ужины с друзьями в модных ресторанах, но отца это совсем не волновало. А мне даже нравилось. Бесконечные поля, тишина, птицы. Здесь чувствуешь себя счастливым, свободным.

– Да, пап, – я в привычной манере пролетела по лакированным дубовым перилам, слетая с третьего этажа вниз.

Отец смахивал снег с пальто, топал ногами и не поднимал глаз.

Так… Ясно. Тяжелый день. Обычно он не работал по выходным, но последний месяц все чаще стал задерживаться в офисе допоздна.

– Я думал, ты ещё в университете.

– Пап, сегодня же воскресенье, – приняла из его рук холодное пальто, убрала в шкаф и бросила на ковёр его тапочки. – Тесто поднялось, уже можно готовить? Кто сегодня придет? – сложила руки на груди, не понимая, почему отец так сер и хмур. – На сколько персон накрывать?

– Четверо.

– Ну, хорошо, – я проглотила дальнейшие вопросы, видя, что отец явно не в настроении. Странно… Обычно по выходным его не заткнуть. Он заваливает вопросами, интересуется даже преподами в универе, а сейчас?

Папа быстрым шагом удалился в свой кабинет, а мне только и оставалось, что отправиться на кухню.

Лариска на вчерашней свадьбе сильно перебрала и с шампанским, и с танцами, чтобы окончательно добить намеченного в избранники, поэтому до сих пор дрыхла. На часах был уже полдень, а дом был до сих пор подозрительно тих и спокоен.

А я любила одиночество. Мне не нужна была компания, чтобы ощущать себя счастливой. Включила музыку и стала возиться с тестом. Монотонная работа успокаивала. Я даже затянула себе под нос песенку, раскладывая начинку. И так увлеклась, что даже не заметила, как одна приготовила и салат, и второе.

Выставила таймер в духовом шкафу и пошла к себе. Моя комната была на мансардном этаже. Небольшая, с невысоким покатым потолком, но такая уютная… Солнце уже касалось горизонта, грозя вечерними сумерками, а по периметру вспыхнули гирлянды подсветок.

Быстро приняла душ, высушила волосы и заплела в тугую косу. Широкий свитер, леггинсы и плюшевые тапочки в виде медведя. Уютно, тепло и довольно вызывающе на взгляд отца. Такой прикид не приветствовался за воскресным ужином. Нам с сестрой постоянно твердили, что женщина должна быть соблазнительна, мягка и элегантна в любой момент.

– Ариш! – Лара пулей ворвалась в мою комнату и повисла на шее. Прижалась, поцеловала и закружилась. – Спасибо, сестренка! Духовку я выключила, пироги достала. Ты – чудо.

– Должна будешь!

– Фу, какая ты меркантильная, – она залилась смехом, а после плюхнулась на мою кровать. – Смотри, что я нашла. Ястреб Пётр Иванович. Тридцать девять, женат не был…

– Лара! Мне это неинтересно, – от упоминания его фамилии дыхание перехватило.

Села в кресло за туалетный столик и стала машинально наносить макияж. Смотрела в окно, но ничего не видела… Ни волшебство падающего снега, ни вспыхивающее новогоднее убранство посёлка не радовало. Я вновь ощутила страх и беспокойство. Вся радость внутри вспыхнула и осыпалась пеплом тревоги.

А вот Лара же наоборот, ей было все равно. Она с упорством собирала справки, сыпала подробностями его биографии, козыряла знаменитыми фамилиями его родни. Сестра была взволнована, не могла найти себе места и все время улыбалась.

– Короче, это не просто знатный тип, Ариш, это вожак нашей стаи. Ты видела, как мэр лебезил перед ним? Видела? – выдохнула она и звездой плюхнулась обратно на кровать. – А знаешь, как он танцует? Шаги четкие, а движения мягкие, пластичные, как у гепарда перед атакой. Держит дистанцию, не позволяет себе пошлости.

– Он – зверь. Лариса, ты что, совсем ничего не видишь? Он же смотрит как на добычу, на мясо! Вожак, говоришь? Да, это правда. А ты будешь одной из шавок, что всегда плетутся следом и ждут милости, – взвыла я и бросилась вон из комнаты. – Ты так сильно хочешь замуж, что с катушек слетела!

– Да, я хочу! – сестра поймала меня в пролете между этажами, схватила за руку и прижала к стене. – Я очень хочу замуж. Мне осточертел этот дом, осточертел тотальный контроль. Хочу любви, секса, свободы! Мне двадцать пять, а я ещё мужика не нюхала. Да, я хочу, чтобы он был зверем, монстром, мерзавцем! Чтобы схватил меня и потащил в наш новый и шикарный дом, как с обложки элитного журнала!

– Ты умом тронулась? – смотрела в абсолютно обезумевшие глаза сестры и не узнавала её. Шальной взгляд, безумие, всполохи бешенства. Она с такой силой сжимала мою руку, что было даже больно. – Отпусти!

– Ты должна меня понять!

– Не пойму! Ни за что! По мне, так лучше жить одной, чем с тем, кто просто тебе подходит по пунктам, – я все же вырвалась и снова бросилась вниз по лестнице. – В природе заложено беспорядочное спаривание, но у животных, Лара! У животных! И то у них есть цель: продолжить род, не дать вымереть виду, не остаться последней особью. У тебя, я так понимаю, подобной проблемы нет. Тогда какого черта ты вбила себе в голову идею выйти замуж?

– Я задыхаюсь, – она спиной закрыла дверь в кухню и скатилась по глянцевой стеклянной поверхности. – Задыхаюсь, дурею в этом доме. Мне душно, тесно, кажется, что вся жизнь пробегает мимо. Установленный отцом график: подъем, завтрак, обед и ужин. Расписание на работе, приёмные дни, отдых на море по сезонам, поездки в Милан за тряпьем. Мы же с тобой как роботы. Все по дням…

– Угомонись! – я перекладывала пирог с противня на сервировочное блюдо, поправляя красивую косичку обода. – Все так живут. Все! Море? Так нас толпой вывозят. Милан? Заказывают чартер. Все дочери определенной прослойки этого города живут по одним и тем же правилам, – отдернула занавеску, тыча пальцами в горящие окна соседних домов. – Ключниковы, Измайловы, Коневы… Все! Так было заложено еще до нас, Лара. Но это не повод искать себе новое стойло, потому что правила останутся теми же. О, забыла… Только в твоём расписании ещё один пункт появится: ты начнешь рожать с завидной регулярностью и до тех пор, пока тебе не скажут – стоп. А потом? Рассказать?

Лара отвернулась и замотала головой. Моя взрослая сестренка и без меня это все знала, но желание отрезвить зашкаливало.

– А потом тебя спишут в домохозяйки, нянечки и хранительницы очага домашнего. И выводить будут только на официальные рауты, но опять же… По расписанию. Чтобы с любовницами не столкнулась. И все будут смотреть тебе вслед и шептаться… Красавица, умница Лариса Куликова стала заложницей своих неаккуратных желаний. Бойся их, дура. Бойся!

– Нет! – Лара вскочила, взяла со стола стакан и наполнила ледяной водой из холодильника. – Ты чокнутая.

– То есть все-таки я?

Мы долго смотрели друг на друга, а после рассмеялись. От души, но не с целью повеселиться, а чтобы вытолкнуть тяжесть мыслей. В отличие от Лары, я боялась того дня, когда отец примет приемлемые для него условия сделки, на кону которой буду я.

– Девочки! – папа вошёл в кухню и улыбнулся, протягивая носом. – С рыбой…

– Да, папуль, – Ларка встряхнула волосы и бросилась ему на шею. – Аришка такая молодец, да?

– Это точно. Ты почему не собрана? – отец напрягся, осматривая мой домашний прикид. – Что это за пожёванный верблюдом свитер?

– Пап, я не буду ужинать, – треснула себя по заднице. – Худеть пора, а то скоро лето. Можно я пойду к себе? Поужинаете без меня, ты не обидишься?

– Ну да… Ну да… Наверное, так даже лучше. Накрывайте на стол, уже пора. На троих…

Он обнял нас по очереди, а затем вышел, забыв закрыть за собой дверь. Мы обе слышали его сумбурные частые шаги по столовой. Он ходил от одного окна к другому, словно места себе не находил.

– Давай не будем его злить? – Лара взяла стопку приготовленных приборов и метнулась к длинному дубовому столу.

Я носила блюда, перелила любимый грибной суп в супницу, и когда поставила её в центре стола, ожил домофон…

Отец рванул в прихожую и без промедления распахнул дверь, будто всю жизнь ждал этого звонка.

И вместе с облаком снежной взвеси и студеным воздухом в дом вошёл Он.

Пётр Ястреб…