Читать книгу Год, прожитый по-библейски - Эй Джей Джейкобс - Страница 28

День 50. Я заметил, что жизнь по Библии связана с постоянными напоминаниями. Именно для этого нужны кисточки, которые я прикрепил булавками к рубашке, – Библия говорит, что они должны напоминать о десяти заповедях, как библейский вариант крестика на руке.

Соблюдая традицию, я приклеил к зеркалу в ванной список самых частых нарушений. Посмотрим, поможет ли он. Попробовать стоит. В список вошли следующие классические пункты:

• Ложь. Вот последний случай: сказал другу, что скоро верну ему книгу о молитве, а на самом деле потерял ее.

• Тщеславие. Каждый день проверяю, не выпадают ли волосы на висках.

• Сплетни. Мы с Джули обсуждали, что ее брат Даг до сих пор носит пестрые свитера кричащих цветов, как будто позаимствованные из «Шоу Косби»[72].

• Желание запретного. Несколько дней назад я подписывал книги на книжной ярмарке, а за соседним столом сидел Энтони Бурден, звезда кулинарии и известный писатель. К моему столу подошли следующие посетители: моя мать, мой отец, моя жена, мой сын. А очередь перед столом Бурдена напоминала о премьере первой части «Звездных войн», разве костюмов Дарта Мола было поменьше.

• Прикосновение к нечистым предметам. Несмотря на трость-сиденье, этого слишком трудно избежать.

• Гнев. Я «послал» банкомат.

Ну, он взял с меня доллар и семьдесят пять центов за снятие наличных. Доллар семьдесят пять? Безумие какое-то. И я показал дисплею средний палец. Джули говорит: те, кто показывает неприличные жесты неодушевленным предметам, плохо справляются с собственным гневом.

В гневе я не кричу, и вена не раздувается у меня на лбу. Как мой папа, я редко повышаю голос (повторюсь – люблю, чтобы эмоции всегда были под контролем). Мои проблемы с гневом можно описать как застарелое недовольство. Я часто замечаю или выдумываю, что мной пренебрегают по мелочам, – и в итоге появляется куча поводов для злости.

Обязательно было так злиться на жонглера на уличной ярмарке, который прервал выступление, чтобы ответить на звонок? И потом говорил по сотовому, наверное, минут пятнадцать, а Джаспер все смотрел на него с надеждой и нетерпением? Да, неприятно. Но бывало и хуже.

Или вот мужик в Starbucks, который монополизировал туалет на сорок пять минут. (В свое оправдание скажу, что на нем был черный берет – и дело происходило на Манхэттене в 2006 году, а не в Париже на левом берегу в 1948[73].) Я вскипел.

А случай в столовой?

Я был волонтером в столовой для бездомных «Святые апостолы» в Челси. Это потрясающее место, самое большое подобное заведение в Нью-Йорке и второе по размеру в стране. Они раздают нуждающимся более тысячи ста порций в день. А командует там суровый харизматичный лидер – его легко представить во главе восстания против римских центурионов.

Обычно от работы в столовой для бездомных я испытываю телячий восторг. Это, говорю я себе, жизнь по Библии в ее лучших проявлениях. Я следую вдохновляющим словам Второзакония 15:7: «Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих… то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим».

И все же… даже здесь я нахожу повод обидеться.

В самый последний раз меня поставили работать на кухне – и тут же понизили. Сказали, что из-за бороды. Я понимаю. Никто не хочет найти в плове неприятный сюрприз. Я не расстраиваюсь – пока не замечаю другого добровольца, работающего на кухне, несмотря на густую и длинную бороду.

Почему такое неравноправие?

– Ой, я ее завтра сбрею, – объясняет соперник.

Но я не вижу в этом смысла. Разве сила тяжести перестает действовать за день до того, как вы побреетесь?

Меня ставят на мусор. Я беру использованные пластиковые подносы и, убрав приборы, с силой бью ими о край мусорного бака – чтобы стряхнуть остатки картофельного пюре и зеленой фасоли. Кажется, у меня неплохо получается – руководитель мусорной команды, парень в футболке с группой Jets, говорит: «Молодец». Я чувствую прилив бодрости и работоспособности.

Но спустя полтора часа я становлюсь жертвой столовских интриг. Мужчина постарше по имени Макс – с обвисшей кожей на лице и сердитым взглядом – подходит ко мне, настойчиво сует в руки стакан чая со льдом и говорит:

– Пей. И уходи.

Я не хочу чая со льдом и не хочу уходить. Стою и смотрю на него в упор.

– Пей. И уходи, – повторяет он, злобно глядя на меня.

Насколько я понимаю, он никак не выше меня в волонтерской пищевой цепочке – но по неизвестным причинам хочет занять мое место на мусоре.

Библия велит уважать старших и не спорить с ними. Поэтому я ухожу. Но кипячусь по этому поводу добрых два дня. Пей. И уходи. Вот гад.

Я боролся со вспышками гнева с самого начала проекта. И действительно хочу избавиться от негодования. Знаю, что без него лучше и полезнее для здоровья. Но как это сделать, если в столовой для бездомных на тебя нападает агрессор? Самый подходящий библейский ответ я нашел в Книге Ионы. Небольшая справка для тех, кто (как я три месяца назад) в курсе только про кита.

Бог призывает Иону проповедовать в грешном городе Ниневии (на территории современного Ирака). Иона отказывается. Он пытается убежать от Бога, сев на корабль. Ничего не получается: Бог вызывает сильную бурю, и напуганные моряки выбрасывают Иону за борт. Затем Бог посылает кита, который проглатывает Иону (на самом деле в Библии говорится про «большую рыбу», а не про кита) и невредимым выплевывает его на берег.

Вразумленный Иона соглашается пойти в Ниневию. Он проповедует там и добивается успеха. Более ста двадцати тысяч мужчин, женщин и детей каются. Господь их прощает.

Можно подумать, Ионе стоило бы обрадоваться Божьему прощению, однако он в гневе. Он хотел, чтобы грешники были наказаны. Он хотел карающего пламени. Иона так сильно злится на Бога, что не хочет больше жить. Бог спрашивает: «Неужели это огорчило тебя так сильно?»

Иона не отвечает, но идет на окраину Ниневии, чтобы там горевать. И Бог решает преподать ему урок: он выращивает растение, которое защищает голову пророка от безжалостного солнца пустыни. Иона чрезвычайно рад. Но уже на следующий день Бог делает так, чтобы червь подточил растение. Пророк снова оказывается под безжалостным солнцем и сильно злится. И снова Бог спрашивает: «Неужели так сильно огорчился ты за растение?»

Затем Бог объясняет свою мысль: Иона огорчился из-за растения, «над которым не трудился» и которое прожило всего день. «Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» Другими словами – взгляни на проблему шире.

Именно это я и пытаюсь сделать. Задаю себе вопрос, который Бог задал Ионе: «Неужели ты так сильно огорчился?» Нет, отвечаю я себе. Ну да, в столовой для бездомных меня в странном соревновательном порыве ущемил волонтер. Это не конец света. И стоило бы вспомнить о современной Ниневии, где тысячи жизней подвергаются опасности, – например о толпе бездомных у дверей церкви Святых Апостолов; или, тем более, о любом месте в Восточной Африке.

Библейски приемлемый гнев существует – это праведное негодование. Моисей гневается на древних евреев за поклонение фальшивому идолу. Иисус гневается на менял за осквернение Храма. Нужно пылать праведным гневом и подавлять мелкое недовольство. Я был бы счастлив, если бы удалось достичь баланса.