Читать книгу За пределами разума: что мы думаем и как мы к этому пришли - Фелире Фернандес-Арместо - Страница 3

Теперь, когда Эдгара нет в живых, я чувствую себя виноватым – ведь я так и не смог найти в этом человеке хоть какие-нибудь достоинства. Он был старшим научным сотрудником, которому я должен был подчиняться.

Профессором Эдгар стал еще в то время, когда в университетах активно создавались новые факультеты и требования к должности преподавателя были весьма скромными. Эти люди просто хорошо знали материал, но преподавание не было делом всей их жизни. Свою неуверенность Эдгар скрывал за напускным спокойствием и самодовольством. Он издевался над студентами, а на коллег смотрел свысока. Он любил доставать меня и часто говорил неприятные вещи про мою любимую собаку. «Только представьте, – начинал он каждый раз, – у этих существ мозг размером с горошину; они абсолютно ничего не соображают и лишь подчиняются своим примитивным инстинктам, обнюхивая столбы и деревья, на которые написала другая собака».

«Видите, насколько глуп этот пес», – продолжал Эдгар, когда собака отказывалась подчиняться его командам.

Я подозревал, что, сравнивая человека и собаку, Эдгар получал особое удовольствие, поскольку не видел других способов поднять свою самооценку. Однако постепенно я начал понимать, что он просто был заложником известных предрассудков. Люди часто считают себя самыми разумными среди всех живых существ на планете, несмотря на то что каждое из них разумно по-своему и сравнения здесь неуместны: собаке нет необходимости решать алгоритмы, а человеку – обнюхивать придверный коврик. Мы ошибочно принимаем за отсутствие интеллекта неспособность выполнять действия, которые кажутся нам важными. То, что я раздражаюсь всякий раз, когда моя собака отказывается принести мне палку, для нее выглядит лишь как мое нежелание дать ей спокойно полежать или изучить оставленный кем-то интересный след. Мы считаем животных разумными, если они выполняют наши требования, хотя то же самое качество в каком-либо человеке вызывает у нас отвращение, поскольку говорит об отсутствии инициативы и способности к критическому мышлению.

У меня, конечно, нет доказательств, но я убежден, что мой пес каким-то образом анализирует и оценивает отдаваемые ему команды по степени интересности. Иван Павлов считал, что поведение собак определенным образом обусловлено, – так же как и некоторых представителей рода человеческого. Собаки игнорируют наши требования, когда погружаются в свои собачьи проблемы, которые для них гораздо важнее. Однажды я наблюдал, как мой пес был занят разработкой стратегии по поимке белки: он упорно пытался найти положение ровно посередине между двумя деревьями. План не сработал, хотя определенно был хорош. Люди, которые занимаются исследованием возможностей собачьего интеллекта, сказали бы мне: «Ваша собака просто гений». Рене Декарт считал, что его собака думает и чувствует не больше, чем какой-нибудь робот (и поэтому можно спокойно наказывать ее и не испытывать при этом угрызений совести); собака же, я думаю, напротив, воспринимала Декарта как разумное и чувствующее существо. Так у кого же из них было больше здравого смысла и жизненной мудрости?

Что касается интеллекта, то в основном попытки оценить уровень превосходства человека над животными обречены на неудачу. Утверждение «мы, люди, обладаем особой формой сознания» голословно, поскольку невозможно поставить себя на место другого существа. Чтобы убедиться в том, что люди обладают исключительной чувствительностью и восприимчивостью, сверхвыраженной интуицией, чувством времени, наделены Богом либо природой уникальными способностями (например, способностью изучать языки, чувством прекрасного, моральными качествами, бессмертной душой, метапсихическим уровнем мышления и так далее), – все это для начала следовало бы обсудить с представителями других биологических видов. Ну или проверить с помощью объективных тестов.

Известные на сегодняшний момент эксперименты доказывают лишь то, что у людей и животных очень много общего в сфере творческого и образного мышления. Особый интерес представляет вопрос, с чем связано несовпадение по некоторым параметрам с точки зрения качества и количества.

Моя книга посвящена этому очевидному несовпадению. Люди превосходят собак и, насколько это известно, всех других животных в одной способности особого порядка – возможности постигать (а иногда – еще и рождать) идеальную сущность, которую мы называем мыслью. Творческий потенциал животных сильно уступает человеческому. Разница же в способностях оперировать предметами, вопросах самосознания, мышления или коммуникации не так велика. Только человеку может прийти в голову назвать собаку – Бах, обезьяну – По, ящерицу – Платон, а кита – Достоевский и настаивать на том, что им под силу сосчитать, сколько будет дважды два. Я, конечно, не могу утверждать, быть может, шимпанзе, собака или микроб втайне и мечтают о чем-то подобном. Но даже если и так – они ничего с этим не делают, в то время как люди заявляют о своих фантазиях, выносят их в мир, иногда получая совершенно ошеломительный результат. С удивительной настойчивостью мы пытаемся представить мир не таким, какой он есть на самом деле, основываясь исключительно на своих ощущениях. Именно так, если я не ошибаюсь, у нас и рождаются идеи.

Но самое главное – человек часто меняет мир в соответствии со своими фантазиями. Мы постоянно что-то изобретаем: новый образ жизни, направления культуры, приспособления и механизмы, тенденции в скульптуре и живописи. А еще – разные способы скрыть то, что мы на самом деле думаем. Человек может услышать одну только ноту – и сочинить симфонию; увидеть палку – и создать ракету; любоваться пейзажем – и вообразить на его месте город; вкусить хлеб и вино – и приобщиться к Богу; произвести расчеты – и унестись в бесконечность; впасть в отчаяние – и родить шедевр; смотреть на свои оковы – и воображать себя свободным. Наши фантазии непредсказуемы по сравнению с желаниями животных.

Если вы предпочитаете связывать понятия «интеллект» или «разум» со способностью рождать идеи, вы, конечно, можете это делать. Но точнее будут понятия «воображение» и «креативность». Творческие возможности – это одна из основных характеристик, возвышающих нас над миром животных. В связи с этим назревают первые вопросы, касающиеся истории развития мысли: «Откуда берется активное, всесильное и такое богатое воображение?» и «Почему именно люди одарены богатым воображением?»

Ответам на эти вопросы почему-то не уделяется должного внимания, и одна из причин тому – не слишком интересные заключения о том, что воображение – это способность сознания создавать образы (без каких-либо дополнительных пояснений). Более или менее подробное объяснение дают нам книги, посвященные изучению эволюции. В них воображение рассматривается как один из элементов поведения в брачный период: согласно этой теории, животные применяют креативный подход (например, неординарность поведения) для привлечения партнера. Скажем, павлин распускает свой хвост. Данная теория относит воображение к числу развившихся в ходе эволюции способностей, но не дает этому четких обоснований: если воображение является лишь средством привлечения партнера, то ему отведена весьма скромная роль по сравнению с физической привлекательностью и практическими навыками. Ах, если бы умственные способности были сексуально более привлекательными, чем физическая сила, и поэт был бы более востребован в качестве партнера, чем слесарь! Любовница Генри Киссинджера как-то на вопрос о ее сексуальных предпочтениях ответила: «Зачем иметь крепкое тело, способное остановить танк, если можно иметь мозг, способный прекратить войну?» Насколько это утверждение искренне – комментировать не буду.

Нейрофизиологи, у которых есть возможность просканировать человеческий мозг и определить малейшие признаки нейронной активности, не в состоянии зафиксировать момент работы образного мышления. Возможности сканирования весьма ограниченны: электрические и химические изменения в мозге говорят об активации мыслительной деятельности, но она в равной степени может являться как следствием, так и причиной. Я не говорю, что полученные нейрофизиологами данные ничтожны: благодаря им мы можем судить об активации механизма запоминания, увидеть, из каких компонентов складывается работа воображения. Но научного объяснения уникальной способности человека использовать воображение на данный момент нет.

Если мы хотим понять, каким образом у нас рождаются идеи, можно провести сравнение между людьми и животными по некоторым наиболее существенным характеристикам. Это лишь первый шаг, поскольку мы довольно сильно отличаемся от всех других живых существ на планете (как, возможно, отличаются друг от друга и представители разных внеземных цивилизаций). Но нас окружают не ангелы или другие бестелесные сущности, а вполне себе осязаемые существа из плоти и крови. Традиционные предположения об исключительных способностях человека не так уж ошибочны, однако сравнение с другими живыми существами, как мы дальше увидим, вовсе не на сто процентов будет в нашу пользу. На первом этапе предметом моего рассмотрения станет мозг. Не потому, что я считаю сознание и мозг родственными или даже синонимичными структурами и понятиями, а потому что этот орган помогает нам отслеживать свои мысли. Идеи могут существовать вне материального тела, но нам нужен мозг, чтобы подтверждать нашу способность их иметь. В процессе изучения этих фактов мы сталкиваемся с интересным парадоксом: недостаток умственных способностей часто компенсируется наличием богатого образного мышления, благодаря чему и рождаются новые замыслы.

Эволюция – это неизбежный и закономерный процесс. Идеи есть продукт психической деятельности, они бестелесны и нематериальны. Хотя некоторые люди и верят в «мемы» («единицы информации», автор термина – Ричард Докинз), идеи не подчиняются законам эволюции. Но они являются продуктом деятельности человеческого организма: мозг перерабатывает и систематизирует их, а наши мышцы, конечности и органы речи передают их во внешний мир. Все, что мы делаем со своими мыслями, возможно благодаря эволюционным преобразованиям нашего организма.

В следующих разделах я собираюсь поговорить о том, что эволюция дала нам исключительную способность предугадывать события, но при этом наделила довольно неразвитой памятью; что воображение есть следствие сочетания этих двух качеств; что способность рождать идеи является следствием всего вышеперечисленного; и что все это оказывает большое влияние на историю развития человека как вида.