Читать книгу Амелия. Повёрнутое время - Фэн Тэзий - Страница 2

Когда Амелии было семь лет, няня учила её вышивать. Они садились возле окна, доставали корзинку с нитками, шкатулку с иглами и принимались мастерить. У няни в руках была большая льняная скатерть, а у девочки тонкий батистовый платок, натянутый на пяльцы.

Если у воспитанницы что-то не получалось, женщина откладывала своё рукоделие и терпеливо объясняла малышке, как правильно делать стежки или вдевать нить в иголку. Но ребёнку казалось скучным всё время сидеть на месте и выполнять однообразные действия. Девочка с нетерпением ждала, когда проснётся её мама, придёт к ней и позовёт на прогулку в парк, а потому цветочек на белом платке получался кривобоким и некрасивым.

Когда наконец-то появилась мама, Амелия вскочила с места, бросила на пол незаконченную вышивку и побежала к родительнице.

– Мамочка, как мне надоело это вышивание, – пожаловалась девочка. – Я уколола пальчик. Пойдём скорее гулять.

Мама была сегодня чудо как хороша: в голубом платье с драпировкой по подолу, украшенной кружевами; её талию подчёркивал тугой корсет, на голове возвышалась шляпа с широкими полями, из-под которой виднелись тщательно завитые и уложенные локоны. Она грустно улыбнулась, сняла перчатки и шляпку, отложила в сторону зонтик от солнца и села в кресло.

– Мне очень жаль, но нашу прогулку придётся отложить, – печально сказала она. – Ты не закончила свою вышивку, а ведь бросать работу недоделанной – это очень плохо.

– Почему? – не поняла Амелия. Ей казалось, что весёлая прогулка гораздо важнее скучного рукоделия.

– А вот представь себе, моя дорогая, что наш повар начнёт готовить пирог, а потом бросит это дело и убежит на улицу. Нам тогда придётся есть сырое тесто вместо вкусной выпечки. Или нянюшка станет одевать тебя на прогулку, но ей надоест, и она отправится на рынок, оставив тебя в одном нижнем платье. Разве это хорошо?

– Я понимаю, что это нехорошо, – застыдилась девочка и подняла с пола пяльцы, – но делать эти бесконечные стежки – так скучно и утомительно.

Мама взглянула на вышивку и удручённо покачала головой.

– Посмотри, твой цветочек, словно завял, а ведь он может распуститься, стать очень красивым и радовать всех. Есть способ превратить рутинную работу в весёлую. Ты замечала, что когда наша горничная убирается по дому, то всегда что-то напевает? Ты тоже можешь придумать свою песенку про красивый цветочек, когда будешь вышивать. Или можешь вспоминать сказки, которые тебе рассказывала нянюшка.

– Я знаю все её сказки и про брауни, и про пикси, и про бобовый стебель, – недовольно оттопырив губу, пробормотала Амелия.

– Тогда я расскажу тебе совершенно новую сказку, но при условии, что ты будешь слушать и вышивать, – хитро улыбнулась мама. – Сказка называется «Алиса в стране чудес».

Мама начала рассказывать, а девочка послушно принялась за вышивку. Так, действительно, было интереснее заниматься рукоделием. Если Амелия вдруг забывалась и замирала с иголкой в руке, слушая историю, то и мама останавливала рассказ. Приходилось девочке снова браться за работу.

Сказка была интересной и необычной. Таких Амелии слышать не доводилось. Когда закончилось повествование, девочка как раз сделала последний стежок. Получилось очень красиво: красная сердцевина цветка, пять жёлтых лепестков и два зелёных листочка. Мама тогда похвалила Амелию. Батистовый платочек позже вставили в деревянную рамку, и с тех пор он висел на стене возле кровати девочки.

Сейчас, когда Амелия лежала в постели с перевязанной ногой, она смотрела на вышивку и вспоминала голос мамы. Девочке так хорошо запомнился тот день, что в памяти сохранились даже мельчайшие подробности. Несмотря на то что её слегка мутило от настойки опия и всё вокруг качалось перед глазами, сознание оставалось ясным, а воспоминания казались красочными и очень чёткими.

В ушах у девочки зашумело, стало очень легко и радостно. На миг она увидела со стороны своё тело, лежащее на кровати, затем комната завертелась, сознание Амелии потянуло в какой-то расплывчатый туннель. Мимо промелькнуло тёмное пятно, похожее на кляксу, и тут же исчезло. То с одной, то с другой стороны появлялись мутные образы – это были самые яркие воспоминания из жизни девочки: вот она падает с лошади, вот отец спускается по ступеням, раскинув руки в стороны, а вот семилетняя Амелия сидит с пяльцами возле няни. Изображение стало чётче, приблизилось настолько, что глаза девочки заслонили весь обзор. Амелия как будто вдруг вернулась в детство. Она снова стала семилетней малышкой, сидящей с вышивкой в руках и услышала родной и любимый голос мамы, которая опять, как и тогда в детстве, рассказывала ей про страну Чудес и девочку Алису. Рядом была няня, которая помогала вдевать нитки в иглу.

Вот её морщинистые пальцы взяли клубочек жёлтых ниток. И Амелия, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, вдруг сказала:

– Нет, нянюшка, дай мне другие нитки. Я хочу, чтобы у цветка были синие лепестки.

Няня не стала спорить, взяла другой клубок и продела нить. Почему девочка решила изменить свои воспоминания? Она и сама не знала. Просто захотелось.

Амелия снова слушала голос мамы и делала стежок за стежком, но нитки теперь были ярко-синими, а в голове раздавался тихий детский голос. Получается, что она вернулась в прошлое и проникла в тело себя самой. В тело семилетней Амелии. И не просто проникла, а потеснила её сознание, загородив своим, заглушая своими мыслями. Это было так странно и необычно. Руки продолжали вышивать и делали это более уверено, чем тогда, когда она была малышкой.

Амелия попыталась разобраться в своих ощущениях, и ей стало страшно. Она хотела выбраться из своих воспоминаний, вернуться обратно. Это оказалось не так просто. Память не хотела отпускать её. И только внезапная боль в ноге помогла вспомнить, что на самом деле она сейчас не с мамой, а совершенно одна лежит в кровати в своей комнате.

Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, сознание Амелии покинуло тело ребёнка и снова завертелось в каком-то размытом стремительном потоке. С трудом удалось вынырнуть из мутного забытья и открыть глаза. Кажется, она застонала. Тут же послышались шаги, шорох юбок и в поле зрения появилась мисс Торндайк в своём бессменном сером платье с белыми манжетами и воротником, плотно обхватывающим морщинистую шею.

– Ты стонала во сне, – сообщила она, – Может, пить хочешь или в туалет?

– Пить, – прошептала Амелия пересохшими губами.

Гувернантка поспешила за водой, а девочка расширенными от ужаса глазами уставилась в стену. Там в деревянной тонкой рамке висел её белый платочек с вышитым на нём СИНИМ цветком! Но Амелия точно помнила, что раньше он был жёлтым! Как он мог поменять цвет? Неужели её путешествие в воспоминания – это не сон и не игра воображения?

На следующий день Амелия снова попробовала проникнуть сознанием в прошлое. Ей было немного страшно, но любопытство пересилило осторожность. Она опять до мельчайших подробностей представила обстановку комнаты, свет, струящийся из окна, мамин голос, нянюшку в её чепце и простом синем платье.

На этот раз девочка попросила другие нитки. Цветок должен был стать тёмно-красным с жёлтой сердцевиной. Пока Амелия пребывала в теле себя самой семилетней, она слышала в голове детский отчаянный голос, который плакал и просил уйти. Впрочем, голос был негромким, он затихал, если Амелия не обращала на него внимания и не прислушивалась к словам. Сделать это оказалось несложно, ведь девочка сейчас снова была рядом с мамой, слушала любимую сказку. Никто и никогда больше не рассказывал маленькой мисс Ричардс что-то настолько увлекательное.

Но сказка всё же закончилась и последний стежок тоже нашёл своё место на белой ткани.

– Вот, видишь, какой замечательный цветок у тебя получился?! – мамин голос был таким тёплым и добрым. Таким живым.

Амелия едва не заплакала.

– Мамочка, скажи, у тебя бывают боли в сердце? – сглотнув подступивший комок в горле, спросила девочка.

– Откуда ты знаешь, дорогая? – мамины брови приподнялись, а глаза расширились от удивления. – Корсет такой неудобный, он сдавливает рёбра. Доктор Томас говорит, что это очень опасно… Ты плачешь?

Амелия и правда почувствовала, как по щекам текут слёзы. Она едва сдерживала рыдания. Дыхание перехватило, и голова закружилась. Девочка хотела предупредить маму, сказать, что её сердце болит вовсе не от тугого корсета, но тут её сознание начала выталкивать из детского тела какая-то сила.

«Уходи, оставь меня в покое!» – кричал в голове испуганный голосок маленькой девочки. На какое-то мгновение всё вокруг потемнело, и в следующую секунду сознание Амелии оказалось вне тела ребёнка.

Она снова стала бесплотным духом и парила где-то между полом и потолком. Это было очень неприятно. Видимо, душа без тела не могла долго существовать, и поэтому комната со всей обстановкой и люди, находящиеся в ней, постепенно начали терять очертания и цвет. Сознание Амелии тоже стало слабеть. Она вспомнила, что её настоящее тело сейчас лежит в кровати и постаралась вернуться к нему.

В этот раз перенос удалось осуществить гораздо легче. Амелия поворочалась в постели, открыла глаза и сразу посмотрела на стену. Вышитый цветочек на белом фоне теперь был КРАСНЫМ с ЖЁЛТОЙ серединкой. Девочка уже не боялась произошедшего изменения, а даже ожидала его. Она поняла, что каким-то невероятным образом научилась перемещать своё сознание в прошлое, изменять события.

Конечно, на следующий день ей снова захотелось проделать тот же фокус, чтобы увидеть маму, а возможно и поговорить с ней, но в этот раз всё получилось иначе. Да, Амелия смогла отправить свою душу в прошлое, она опять была рядом с мамой, но проникнуть в тело себя семилетней не получалось. Какая-то тёмная полуразмытая клякса плавала рядом, мешая и отбрасывая душу назад. В конце концов, пришлось возвращаться в своё время и своё настоящее тело, потому что воспоминания стали быстро меркнуть и исчезать.

Следующим утром девочка уже не решилась проводить опыты со своим сознанием, а вечером произошли события, которые едва не стоили ей жизни.