Читать книгу Любовь длиною в жизнь - Фердинанд Фингер - Страница 16

Москва – цветущий май в 2010-м

Наш юбилейный день Победы родился

Пред изумленными потомками далеким 45-м

Над павшим Злом фашистским поднялся.

Он многим средь оставшихся героев

Во снах является, как воплощенный Ад

Пылающий Берлин и павших море

Залитых кровью рвущихся вперед солдат.

Сжигал их в пепел полыхающий струею огнемет,

Из дотов враг стреляет не переставая.

Без жалости строчащий пулемет

Их жизнь святую без промашки забирает.

Великий День, ушедший к Богу ввысь.

Великий День, принесший счастье и свободу.

Солдаты «Смертью смерть поправ» нам подарили Жизнь.

Как и Христос ее бесценную отдали своему народу.

И было решено задание такое дать

Которое прославит величайшую победу

Всех композиторов – поэтов по стране собрать

Да так, чтоб песню лучшую не пропустить при этом.

Семь тысяч конкурсантов в рвении скорей-скорей

Слагали музыку и вирши, пот со лба стирая.

И отдали жюри из замечательных людей

И те корпели, десять песен отбирая.

Состав жюри назначен был такой

России гордость в блеске славы

Тухманов, Пахмутова, Кончаловский и Крутой

И добавлять к их именам мне ничего не надо.

Давид! Одну из лучших сочинив,

«В душе у русского народа ты давно прославлен

Твой «День Победы» вечно будет жив

Он страстью сердца твоего ему подарен.

О, Александра! Вечный я поклонник твой

В тебе неоценимая цена заложена навеки

По «беловежской пуще» я брожу вдвоём с тобой

А музыка твоя душевный трепет вызывает в человеке.

А ты Крутой! В волшебной музыке твоей

На старость лет я просто отдыхаю,

И сколько песен отзывается в душе моей

Их слушаю и ими наслаждаюсь.

Я вижу поезд как из стали отлитой

По рельсам мощью непреодолимой пролетает:

– Андрей, спасибо, умный человек с хорошей головой

Твой гениальный фильм – он потрясает.

Пришла пора и надо десять песен отобрать

Из тысяч песен, созданных народом,

Героев уходящих вспомнить – к солнцу их поднять,

Чтоб песня полетела в свет – отмеченная Богом.

Но вот пришла нечаянно беда

Нет песен для героев – звуки тягомотные звучали.

Зачем вы уши ватою заткнули господа?

Ну, почему такую песню вы зарезали, не отобрали?

При исполненьи песни в Аусгбурге плакал ветеран

В Израиле, я видел, ветеранов строй заплакал.

На песне проба высшая от бередящих ран

Которой оценили песню русские солдаты.

Героям нашим так необходим адреналин

Чтоб песня звуком память обновила

Чтоб ветеран помолодел – ожил

Чтоб появился блеск в глазах, чтоб песня душу захватила.

Чтоб эту песню с гордостью старик запел

И жизнь его, она на старости согрела

После «Тухманова» такую вот никто и не посмел

Ребята! Постыдитесь! Сделали плохое дело.

Какой же вред непоправимый нанесен

Из конъюнктурных мелочных соображений

Наш ветеран был вами юности лишен

В которой жил в минуты тягостных сражений.

Война. Война. Зачем же юности расцвет

Уничтожаешь беспощадно и упрямо

Ведь юношам всего лишь 18–20 лет

А ты их вырываешь из семьи от мамы.

А возраста нежнейший яблоневый цвет

Он не опавший желтый лист седого ветерана

Он не познал любви и поцелуя не было и нет

Ее и не повстречал солдатик – было рано.

Короткий свист и пули поцелуй

Им прямо в лоб и без предупрежденья

И все. И боли не было, горюй или тоскуй,

Хотя солдат не в боли умер, а в одно мгновенье.

«Что Бог не делает» – то это к лучшему всегда

В больницах не валяться старым – на пределе

Ведь жизнь и в девяносто лет так коротка,

Так хочется еще пожить на самом деле.

Я часто среди тусклой суеты тянущегося дня,

Подумываю, а не лучше б с пулеметом

Под сотню грамм на амбразуру броситься, друзья,

И в небо ястребом в стремительном полете.

Вот Ветеран в больнице умирал при мне.

О, Боже мой, за что такая мука?

Уж лучше пулю в лоб там на войне,

Чем одному на койке да без сына и без внука.

Все некогда, спешат ведь по своим делам

И навещать тоскливо и зачем себя печалить.

Скорее к женам, детям и домам.

Зачем под эту грусть себя подставить?

Нет, не хочу я так, хочу на дот вперед,

Хотя Войну всем сердцем ненавижу.

Я не хочу войны – хочу наоборот,

Но без нее – мгновенной смерти я не вижу.

Не можешь самовольно ты уйти —

Такая смерть запрещена и не угодна богу.

Но если Родину ты защищаешь – это по пути

Со смертью-матерью осилишь дальнюю дорогу.

Глаза у стариков наполнились слезами,

Когда Тухманов прозвучал, и Ножкин пел,

А при других такое равнодушье видел я глазами,

Слезы я по морщинистой щеке не углядел.

Та песня ведь недели три была у Вас в руках.

Георгий Фингер из Германии прислал, и Миндабаева была поэтом.

И Лавинчук ее пропел, вот так-то милые друзья – не так?

Ну, почему? Вы стариков не обогрели песни теплым светом?

Какой дурак отобранные песни будет петь

Их не запомнить с сотенного разу

Уж лучше с пулеметом в бое пропотеть

Чем слушать эту музыкально-детскую забаву.

Ну может быть междусобойчик отойдет и отомрет

А личные пристрастия тихонечко в сторонку

Ведь вы великие и Ваша слава не умрет

И песню ту на 66-й пошлете вместо тех плохих вдогонку.

Хотя была хорошая и честная правдивая одна

Дементьева слова – Кобзоном спета

Как «Во поле березонька» она была,

Хоть и одна, да солнышком души была согрета.

Ведь песня всем нужна и дорога,

Когда услышал раз, и вот она с тобою.

Так подарите Ветеранам песню честную, пока

Они живут и слышат, уходя из жизненного боя.

Я плачу, юбилей прошел, а песня так была нужна,

Как воздуха глоток после Тухмановской победы.

А вы ее зарезали – не стыдно, господа!

Не прозвучала по России песня та ко дню Победы!