Читать книгу Коронованный череп. Преступление в повозке - Фергюс Хьюм - Страница 4

Убийство Джона Боуринга превратилось, что было вполне естественно, в огромную сенсацию. И не только потому, что подобные преступления очень редко происходили в этой части страны, но и из-за положения в обществе и богатства жертвы. Известие о случившемся, словно лесной пожар, промчалось по району, и местные журналисты, как стервятники, слетелись к трупу. Сведения, которые они получили, оказались весьма скудными: полиция имела очень мало улик и не спешила ими делиться. Никто не знал, почему был убит господин Боуринг. Но хладнокровие, с которым было совершено это преступление, говорило о том, что убийца решил: миллионер непременно должен умереть. Иначе преступник ограничился бы тем, что сбросил гранитную скалу, и не стал бы выскакивать на дорогу с револьвером, чтобы довершить дело. Для того чтобы поступить подобным образом, у него должен был быть очень сильный мотив, ведь он серьезно рисковал – практически засовывал голову в петлю палача!

Потом стало известно про запечатанное письмо. Может быть, обмолвился один из рабочих, при которых мисс Энн Стреттон его читала. А может, все разболтала сама Софи Уорри, бахвалясь «своим искусством». Но в течение суток в округе почти не осталось людей, которые не слышали бы о странном исполнившемся пророчестве, и вторжение потусторонних сил выделило это преступление среди прочих, сделав его из ряда вон выходящим.

Тело убитого было перенесено в особняк Тревик Грандж, который располагался в нескольких милях от места катастрофы, среди корнуолльских пустошей. Это был бесформенный двухэтажный дом из грубого серого камня, крытый голубоватой черепицей и обросший обычными в этих местах плющом и лишайником. Особняк окружали деревья, а фасад его выходил на изменчивые воды Атлантики, которые выглядели живописно, но мрачновато. Впрочем, такими были все богатые дома на вересковых пустошах. На протяжении веков Тревики обитали там, но когда финансовые дела семьи пошатнулись, особняк был передан в аренду Джону Боурингу, а сэр Тревик переехал в маленький дом в Санкт-Эвалдсе. Тело миллионера, при жизни царившего под этой древней крышей, уложили в гостиной. Дом погрузился в траурную атмосферу, которая соответствовала его зловещему внешнему виду.

Конечно, сэр Ганнибал, узнав об убийстве, испытал потрясение. Они с погибшим не были добрыми друзьями, но хорошо знали друг друга. Они вместе прошли через множество приключений в Южной Африке. Сэру Тревику показалось ужасным, что этот человек, полный жизни, здоровья, амбициозных планов, так внезапно и таким кошмарным образом отправился на тот свет. Кроме того, сэр Ганнибал понимал, что потерял своего лучшего арендатора. Никто больше не станет платить ему такие деньги за съем особняка. Тревик Грандж в принципе было тяжело сдать даже по умеренной цене из-за его отдаленного местоположения. И хотя его хозяин, эгоист по натуре, очень жалел о гибели Джона Боуринга, намного больше ему было жаль себя. Так он и сказал, когда общался с полицией вместе с Дерикой и госпожой Уорри. Гадалку пригласили для дачи показаний в полицию исключительно потому, что следователь хотел выяснить, каким образом она сделала такое точное предсказание. А мисс Тревик поехала в участок, чтобы поддержать свою гувернантку и отца. Софи была очень ей благодарна. Никаких неприятностей она не ожидала, напротив, ей не терпелось похвастаться своим умом, и она радовалась, что воспитанница будет рядом с ней в момент славы.

По дороге спешили всевозможные коляски, автомобили, велосипеды. Все они ехали в Грандж, и большинство пассажиров просто хотели удовлетворить свое болезненное любопытство. Место преступления превратилось в подобие ярмарки: зеваки исследовали дюйм за дюймом, а некоторые предприимчивые господа установили поблизости палатки для продажи напитков. Камень пришлось взорвать, потому что он препятствовал движению, перегораживая машинам путь. С дороги ясно виднелось место, откуда свалился этот обломок, – четкий след на склоне, поросшем вереском. Некоторые «мудрецы» настаивали, что скала скатилась на дорогу сама по себе, так как ветер и дождь подмыли основание, на котором она стояла. Однако трава вокруг того места, где раньше лежал камень, была утоптана, из чего следовало, что достаточно сильный мужчина с ломом смог бы сбросить огромный камень на дорогу.

– Кто же, черт побери, это сделал? – размышлял сэр Ганнибал, проезжая мимо толпы, собравшейся на месте трагедии.

– Мы не узнаем об этом, пока не закончится следствие, – отозвалась Дерика.

– А может, и вовсе никогда не узнаем, – вздохнула гувернантка. – Когда произошло убийство, на дороге никого не было. Никаких свидетелей.

– Карьер где-то рядом, – заметила мисс Тревик. – Не исключено, что кто-то из мужчин, работающих там, что-нибудь видел.

– Ну если уж об этом зашла речь, – ответил ее отец, – то Дональд, шофер, видел убийцу, хотя и не узнал его. В сумерках что-либо разглядеть было трудно. Да еще представьте себе его состояние!

– У господина Боуринга были враги? – простодушно поинтересовалась мисс Уорри.

– Огромное количество, – ответил баронет. – Впрочем, как и у любого достаточно богатого человека. Но я не понимаю, чтó кто-то из них собирался выиграть, убив его. Я полагаю, Боуринг все свое богатство завещал сыну.

– Этому недоумку? – тут же воскликнула Дерика.

– Да, но на самом деле он не такой уж безумный, как считает большинство, – отрезал сэр Тревик.

– Но достаточно безумный, чтобы я никогда не вышла за него замуж, – возразила она.

– А, вся эта ерунда закончилась со смертью Боуринга, – отмахнулся баронет. – Он, кажется, говорил мне нечто в подобном роде.

– И вы из-за этого очень рассердились, – вставила Софи совершенно невинным голосом.

Тревик резко обернулся к ней:

– С чего вы взяли?

– Я заходила в дом, когда вы были в библиотеке с господином Боурингом, и я слышала, как вы громко ругались, – ответила предсказательница.

– Точно. Да, я разозлился, когда господин Боуринг предложил, чтобы его сын женился на моей дочери, – не стал отпираться Тревик. – Мало того, что Морган из тех, кого шотландцы называют «лунатиками», так он к тому же ни по рождению, ни по происхождению не подходит на роль моего зятя.

– Но теперь он станет очень богатым, – промолвила мисс Уорри, опустив взгляд.

– Будь у него хоть миллион, я все равно не вышла бы за него замуж, – заявила Дерика.

– Но у него и правда есть миллион, – пробормотала гувернантка.

Сэр Тревик тревожно взглянул на дочь, а потом, откашлявшись, для чего-то принялся объяснять:

– Мы с Джоном были не то чтобы друзьями… Если честно, то в нашу бытность в Южной Африке он обошелся со мной очень плохо. Тем не менее он был хорошим арендатором, и его смерть, – тут он покосился на гувернантку, – скверно отразится на моем финансовом положении.

– Да уж, не сомневаюсь, – кротко произнесла Софи.

Сэр Ганнибал нахмурился.

– Видите, что это за место? – указал он кнутом на живописную серую массу Гранджа. – Больше я таких денег за этот дом никогда не получу. Боуринг был идеальным плательщиком.

– Почему? – быстро спросила мисс Уорри.

– Потому что ему нравился этот дом, – резко ответил владелец особняка. – Я как раз собирался объяснить вам, но вы меня перебили…

– Извините, сэр Ганнибал.

– Так вот, я хотел сказать, что никто не станет платить такие деньги за аренду, и к тому же так аккуратно. Смерть господина Боуринга – большой удар для меня, мисс Уорри. Дерика, ты согласна со мной?

– Конечно, – ответила его дочь, удивленная тем, как многословно ее отец взялся растолковывать то, что и так всем было известно. – Однако, думаю, Морган может остаться тут, а миссис Крент, их экономка, будет за ним ухаживать.

– Мне не нравится миссис Крент, – насупился баронет. – Она интриганка и очень навязчивая женщина. Боуринг привез ее из Африки. Боюсь, она попробует женить Моргана на своей дочери Джейн.

– Если так, то мне искренне жаль Джейн, – спокойно произнесла мисс Тревик. – Она слишком красивая девушка, которая погубит свою жизнь, если свяжется с этим безумным чурбаном.

– Морган богат, – объявил сэр Ганнибал, когда их экипаж проехал по аллее к дому. – А у Джейн за душой нет ни гроша. Для нее это был бы замечательный выход из положения.

– Нет, это был бы грех! – воскликнула Дерика. – Тем более что от такого мужчины нельзя иметь детей.

Ее отец пожал плечами:

– Не понимаю, что тебя так возмущает, моя дорогая. Морган – болезненный человек и долго не проживет. Его вдова заключит второй выгодный брак. Я почти жалею, что ты отказалась от этого союза, – с улыбкой добавил он. – Потом, когда Моргана похоронили бы рядом с отцом, ты могла бы поддержать своего отца в старости и возродить былые традиции Тревика.

Едва пожилой аристократ закончил эту фразу, Софи подняла на него взгляд:

– Нельзя так шутить с такими серьезными вещами, как брак, сэр Ганнибал.

– Я же сказал, «почти жалею», – рассмеялся баронет, но прозвучало это как-то фальшиво.

Сама же Дерика задохнулась от возмущения.

– Я лучше умру! – крикнула она, когда экипаж остановился перед крыльцом особняка. – Морган – опасный сумасшедший!

– Нет! Нет! – запротестовал сэр Тревик. – Он совершенно безобидный. Господин Боуринг заверил меня…

– Господин Боуринг лишь пытался подсластить пилюлю, – парировала дочь. – Я утверждаю, что этот Морган представляет угрозу для общества. Говорят, у него случаются припадки ярости. Глупая шутка, папочка!

– Возможно, это была вовсе не шутка, – хихикнула мисс Уорри.

– Всего лишь шутка, хотя, признаю, бестактная, – фыркнул баронет.

– Полностью с тобой согласна, – холодно объявила мисс Тревик. – Не забывай: я помолвлена с Освальдом.

– Я не давал на это согласия, Дерика, – напомнил ее отец.

– Придется, папа, – обиженно ответила девушка. – Я выйду замуж по любви, а не за деньги.

– Тем не менее тебе стоило бы знать цену деньгам, – заметил сэр Ганнибал, скрываясь в доме.

Глаза Дерики вспыхнули сапфировым огнем. До визита Боуринга сэр Тревик полностью одобрял ее выбор, хотя Форд был простым адвокатом без гроша за душой. Но после разговора с миллионером и предложения руки и сердца от имени его больного сына мнение ее отца, казалось, изменилось. Весь этот разговор подтвердил подозрения Дерики, что в тот злополучный вечер сэр Ганнибал дал согласие на ее брак с безумным Морганом. А слова мисс Уорри лишь усилили это впечатление.

– Ваш отец жалеет, что потерял доход, – пробормотала Софи, когда они шли к комнате, где должно было проходить слушание. – Почему бы вам и вправду не выйти замуж за Моргана Боуринга? Когда он умрет, вы как богатая вдова стали бы супругой господина Форда…

– Выйти замуж… за это создание? – зло прошептала мисс Тревик, кивком указывая на слабого по виду мужчину, рядом с которым сидели полная пожилая женщина и красивая, с кукольным личиком девушка. – Вы в своем уме, Софи?

Мисс Уорри нервно захихикала, как всегда, когда не находилась, что ответить, и покорно села на стул между господином Ганнибалом и его дочерью.

Мечущийся взгляд Моргана Боуринга остановился на вновь прибывших. Он кивнул сэру Тревику, потом с безразличием посмотрел на сидящую неподалеку гувернантку и уставился на прекрасное лицо Дерики. Его взгляд сделался неподвижным и похожим на звериный. Но мисс Тревик, как уже было сказано, имела очень сильный характер и нисколько не собиралась смущаться из-за того, что ее рассматривает сумасшедший. Она бросила на него взгляд, полный гордой уверенности в себе, и его лицо сразу изменилось. Словно увидев что-то ужасное, безумец всхлипнул и схватился за руку толстой пожилой женщины, которая, без сомнения, была их экономкой, миссис Крент. Женщина тут же повернулась, чтобы успокоить его, и сердито воззрилась на Дерику. Однако мисс Тревик уже отвернулась от безумца к следователю, который начал слушание.

– Мы уже осмотрели тело, – произнес коронер, внешне чем-то напоминавший овцу: у него были мутные глаза и вид не слишком умного человека. – Сейчас мы выслушаем выводы, к которым пришел наш эксперт в результате проведенного осмотра. Инспектор Куилл, вам слово.

Сидевший рядом с ним полицейский рассказал, как обнаружили труп и как был убит господин Боуринг. Он в подробностях сообщил об уликах, найденных на месте падения камня, вернее, об их отсутствии. Куилл настаивал на том, что камень специально сбросили со скалы, однако, по его же словам, ни один из рабочих, занимающихся добычей камня, не мог указать на того, кто это сделал. Не заметили рабочие и подозрительного человека, который ходил бы по окрестностям. Потом инспектор предложил вызвать свидетелей, и первым из них стал Дональд, единственный, кто хотя бы мельком видел преступника.

Дональд все еще выглядел больным и мало что смог сказать по делу. Он ехал привычной дорогой, на которой внезапно оказался камень, и машина в него врезалась. Потом, когда он попытался встать, то краем глаза уловил какого-то человека, но после этого ноги шофера подкосились, он вновь упал на землю и потерял сознание. Дональд даже не знал, был ли тот неизвестный низким или высоким, блондином или брюнетом, худым или толстым. Шофер лишь понял: произошло что-то ужасное – и лишился чувств. По его словам, он до последнего мгновения не видел рухнувшего обломка скалы.

Далее выступил местный практикующий врач, которого вызвали, чтобы он освидетельствовал доставленное в Грандж тело. По его мнению, господин Боуринг получил лишь незначительные травмы, когда его автомобиль врезался в скалу. Он больше пострадал от шока, чем от столкновения, и через пару дней полностью бы оправился. Другое дело – револьверная пуля. Ствол пистолета так близко приставили к голове жертвы, что выстрел опалил волосы. Смерть была мгновенной, пуля прошла сквозь череп и улетела в сторону пустошей. Ее вряд ли теперь найдешь. Так что в этом направлении разгадку преступления искать бессмысленно.

Следующей выступила миссис Крент. Она рассказала о том, что вместе с Боурингом приехала из Африки и до сих пор служит экономкой и медсестрой при его сыне, не способном жить самостоятельно. Насколько она знала, у убитого не было врагов и он никого не опасался. Он покинул Грандж в приподнятом настроении, уехав на праздник в имение сэра Тревика. Таким образом, миссис Крент больше других была шокирована тем, что домой привезли мертвое тело.

Сэр Ганнибал Тревик подтвердил, что знал Джона Боуринга еще со времен путешествий по Африке. Он не согласился с госпожой Крент в том, что у покойного не было врагов, хотя не сумел указать ни на одного из них, кого подозревал бы в убийстве. Боуринг побродил по ярмарке и уехал в хорошем расположении духа, собираясь перезвонить ему, сэру Тревику, на следующий день. Насколько было известно баронету, его давний знакомый не думал о скорой смерти, и потому он, сэр Тревик, вынужден заверить следователей, что не способен пролить свет на эту загадочную трагедию. Затем, пожалев в очередной раз о потере столь щедрого арендатора, аристократ передал слово следующему свидетелю.

До сих пор никто не мог сформулировать разумной версии о причинах убийства Боуринга, никто даже не предполагал, кем мог быть этот таинственный, жестокий убийца. Зрителям стало скучно, так как им излагали то, что все они и без того знали. Однако все присутствующие оживились, когда вызвали мисс Уорри. Все хотели услышать правду о пророчестве гувернантки. Если говорить честно, то ради этого туда и пришла основная часть слушателей.

Софи заявила, что незадолго до смерти пострадавший зашел в ее Шатер тайн, настроенный абсолютно скептически. Он бросил ей вызов и потребовал доказать, что в ее болтовне есть хоть капля истины. Она осмотрела ладонь господина Боуринга и заглянула в магический кристалл. Вдаваться в детали мисс Уорри отказалась, потому что непосвященные все равно не поняли бы ее. Да, она нагадала, что господин Боуринг умрет, прежде чем доберется до дома. Это пророчество – Софи называла его именно так – она записала на листе бумаги и, запечатав в конверт, передала господину Боурингу. После его смерти конверт вскрыла мисс Стреттон, и тогда сила магического искусства стала очевидной. Многие из жюри присяжных слушали мисс Уорри с глубоким благоговением, готовые принять ее едва ли не в качестве второго Нострадамуса.

– Вы же не думаете, что мы сочтем за истину этот фокус-покус? – раздраженно выпалил следователь.

– Да, я не ожидала, что вы мне поверите, – совершенно спокойно заметила Софи.

– Было ли что-то, что заставило вас прийти к выводу, будто на обратном пути господин Боуринг попадет в аварию? – уточнил коронер.

Предсказательница засомневалась.

– Все дело в Мертвой голове, – наконец промолвила она. – Он, несомненно, боялся Мертвой головы.