Читать книгу Чертополох с окраины Уфы. Книга 1 (50-70-е годы) - Фирдауса Хазипова - Страница 7

Ослепительно-хрустящий снег под светом фонарей. Золотые кленовые листья на аллее по улице Кольцевой… Познание мира, людей, себя. Зачем-то судьбе было угодно, чтобы моя школьная жизнь была насыщена бурным эмоциональным опытом любви-нелюбви, непростыми взаимоотношениями со сверстниками, остроэмоциональными – с учителями. Росла душа. Мучительно осознавала свое «я». Это была ничем не сдерживаемая натура, открытая со всех сторон и потому уязвимая.

Мои любимые учителя – все они так или иначе согрели своей добротой мою одинокую озябшую душу. Самые потрясающие минуты счастья я испытывала в 85-ой. Именно здесь на меня ниспадал сияющий поток тепла и даже любви, чувства защищенности, какой-то даже значимости своей в этом таком сложном, пугающем мире, который называется жизнь.

Ощущение потерянности в жизни появлялось от того, что в этот период родители часто уезжали в далекие края. Вернувшись, наконец, домой, она работала в магазине по две смены. Позже стала ездить на поездах – буфетчицей, затем директором вагона-ресторана. Чтобы заработать максимальную пенсию, поработала кондуктором в автобусах. Мама готова была трудиться много ради достижения материального достатка. У нее был как бы гостевой брак с семьей.

Самая трудная «доля» от общения со мной досталась Ольге Кирилловне Зализняк. В пятом и шестом классе она была для меня единственным светлым лучом и сильной любовью. По форме мое отношение к ней напоминало типичное поведение фанатки с элементами папарацци (правда, такого понятия не было тогда в Союзе). А по сути – это была неодолимая тяга ребенка, лишенного материнской любви, к теплоте и нежности. Я буквально жила тем, что встречала-провожала ее, я не могла обходиться без нее ни минуты. Мир пустел, все теряло смысл, когда ее не было в школе. Эти ощущения были похожи на чувства детдомовского ребенка, который вдруг нашел свою мать, а она не хочет его признавать. Два раза ездила в г. Сумы (Украина), чтобы увидеть места, где она росла. Сейчас, через много-много лет, я осознаю, что меня тянуло к ней. Очарование – да! Добрая материнская забота об учениках – да! Она хорошо одевалась – да! Особенно нравилось видеть ее в белом – белая одежда, белая сумка, темные очки. Все это казалось эталоном красоты. Жизнь этой семьи была совершенно другой, нежели у нас дома. Я с белой завистью отмечала, что, оказывается, соседи по коммуналке могут играть в шахматы, дружелюбно вести хозяйство. Что записываться в кружки девочки идут не одни, а с папой или мамой, что дети бывают на всевозможных мероприятиях – утренники, планетарий, театры, кино, что всей семьей они ходят в парк кататься на лыжах и санках. И на годы запомнилась картина: в освещенном окне Ольга Кирилловна наклоняется к детям, помогая в уроках или детских занятиях. На моих глазах разворачивалась жизнь нормальной семьи, мне же она казалась идеальной.