Читать книгу Здесь была Бритт-Мари - Фредрик Бакман - Страница 5

Вот так Бритт-Мари получила работу. Ее рабочее место находилось в Борге, и через два дня после того, как девушка из службы занятости была приглашена на лосося, Бритт-Мари отправилась в Борг на своей машине. Так что придется сказать несколько слов о Борге.

Борг – это поселок у шоссе. Вежливый человек выразился бы о Борге именно так. Это не то место, которое «одно на миллион», скорее – «одно из миллиона». Здесь есть футбольное поле, которое закрыли, школа, которую закрыли, аптека, которую закрыли, винный магазин, который закрыли, такие же закрытые поликлиника, продуктовый магазин и торговый центр, а еще дорога, которая ведет из поселка в две стороны.

Есть тут, конечно, и молодежный досуговый центр – не закрытый исключительно потому, что закрыть его еще не успели. Закрыть весь поселок целиком – дело, знаете ли, небыстрое, так что молодежному центру придется подождать своей очереди. В остальном единственные две заметные вещи в Борге – это футбол и пиццерия, потому что за футбол и пиццу человек держится до последнего.

Знакомство Бритт-Мари с пиццерией и центром молодежного досуга началось с того, что январским днем она поставила свою белую машину на парковке между пиццерией и молодежным центром. А знакомство с футболом – с сильнейшего удара по голове.

Причем сразу после того, как ее машина взорвалась. Так что в целом впечатления Бритт-Мари и Бор-га друг от друга оказались не совсем позитивными.

Строго говоря, взрыв произошел, когда Бритт-Мари только завернула на парковку. В правой части салона раздалось «бу-буум» (если бы вдруг понадобилось описать этот звук). Поддавшись вполне объяснимой панике, Бритт-Мари отпустила и сцепление, и тормоз, отчего машина зашлась кашлем, словно ее напугали, когда она ела попкорн, и, совершив бешеный вираж по мерзлым январским лужам, резко остановилась перед строением, отмеченным судорожно мигающими красными неоновыми буквами «ПИЦЦ Р Я». Перепуганная Бритт-Мари выскочила из машины, резонно полагая, что после взрыва машина загорится. Но этого не случилось. Бритт-Мари стояла на парковке посреди такой тишины, какая бывает только в поселках и никогда – в городах. Как досадно. Бритт-Мари поправила юбку и крепко вцепилась в сумочку.

Футбольный мяч преспокойно прокатился по гравию, прочь от машины Бритт-Мари, и исчез за строением, обозначенным как «МОЛО ЁЖНЫЙ ЦЕНТ». Когда мяч закатился за угол, раздался стук. Как будто кто-то затеял сухую чистку одеяла, только насыпал в барабан машины камней вместо теннисных мячиков. Звучит, конечно, странно, но Бритт-Мари и не такого нагляделась в общей прачечной дома, где живут они с Кентом. В наше время люди творят что заблагорассудится.

Бритт-Мари достала из сумочки список дел. Первым пунктом в нем значилось «Поехать в Борг». Этот пункт она вычеркнула. Дальше шло «Взять ключи на почте».

Достав из сумочки мобильный телефон, который Кент подарил ей пять лет назад, Бритт-Мари в первый раз по нему позвонила.

– Алё? – ответила девушка из службы занятости.

– Теперь отвечать по телефону принято так? – поинтересовалась Бритт-Мари. Благожелательно. Без малейшего осуждения.

– Что? – ответила девушка, все еще в счастливом неведении насчет того, что если Бритт-Мари и покинула здание службы занятости, то это ничего не меняет.

– Я сейчас в этом самом Борге. Здесь что-то страшно грохнуло, и у меня взорвалась машина. Далеко тут почта?

– Бритт-Мари? – уточнила девушка после некоторого раздумья, порожденного затаенной надеждой на отрицательный ответ.

– Вас очень плохо слышно! – проинформировала ее Бритт-Мари.

– Взорвалась?

– С машиной что-то не так. Она взорвалась, это я слышала отчетливо, – пояснила Бритт-Мари.

– С вами все в порядке? – встревожилась девушка.

– Разумеется! Но как быть с машиной?

– Но… как бы… это же ваша машина.

– Ах-ха, – ответила Бритт-Мари.

Некоторое время обе молчали.

– Алло? – произнесла наконец Бритт-Мари.

– Да? – откликнулась девушка.

– Да! – подтвердила Бритт-Мари.

– Я не разбираюсь в машинах, – попыталась выкрутиться девушка.

Бритт-Мари выдохнула – в высшей степени терпеливо.

– Вы сказали, чтобы я звонила, если у меня возникнут вопросы, – напомнила она.

Неужели кто-то думает, что она разбирается в машинах. После того как они с Кентом поженились, она садилась за руль всего пару-тройку раз, потому что никогда никуда не ездила без Кента, а Кент водит машину просто изумительно.

– Я имела в виду вопросы непосредственно по… работе, – вздохнула девушка на том конце.

– Ах-ха. Конечно, только это имеет какое-то значение. Карьера. Если бы я погибла от взрыва, всем было бы все равно, – констатировала Бритт-Мари.

– Я имела в виду… – пролепетала девушка.

– Разумеется, погибни я, это всем было бы на руку. Освободилось бы рабочее место. Это хорошо для статистики, – произнесла Бритт-Мари – исключительно дружелюбно и без малейшей нотки жалости к себе.

Она отлично знает про статистику. Про статистику в наше время столько пишут в газетах, что едва остается место для кроссвордов.

– Бритт-Мари, пожалуйста…

– Вас очень плохо слышно! – благожелательно проговорила Бритт-Мари и положила трубку.

После чего долго стояла одна, больно прикусив щеки.

Из-за молодежного центра доносился гулкий стук. Центр еще не закрыли, но, по словам девушки из службы занятости, открыли для закрытия. Закрыть его не успели лишь потому, что на декабрьском собрании муниципального совета столько всего предстояло закрыть в первую очередь, что закрытие молодежного центра грозило сорвать торжественный рождественский ужин. А поскольку такими вещами не шутят, принятие решения о закрытии молодежного центра перенесли на следующее собрание, которое (с учетом рождественских отпусков) предстояло в конце января. Связь с местным отделом кадров входила в зону ответственности ответственного за связь с общественностью, но ответственный ушел в отпуск, а заместитель ответственного безответственно забыл связаться с общественностью, вследствие чего заявка на заведующего административно-хозяйственной частью молодежного центра попала в службу занятости только в начале января, когда общественность в лице кадровиков обнаружила, что в поселке имеются административно бесхозные помещения. Так что все элементарно, хотя и непросто.

Как бы то ни было, предложенная Бритт-Мари работа оказалась не только исключительно низкооплачиваемой, но и в высшей степени временной – на три недели, вплоть до очередного заседания муниципального совета. К тому же молодежный центр находился в Борге – поселке, о котором цивилизованные люди могут сказать только то, что он расположен у шоссе – обстоятельство, дополнительно сужавшее круг соискателей.

Она-то и подвернулась девушке из службы занятости, вынужденной накануне есть лосося и пообещавшей подыскать Бритт-Мари работу. Так что на следующее утро в девять ноль две Бритт-Мари постучалась в дверь кабинета, чтобы узнать, как продвигается дело. Девушка включила компьютер, отчетливо вздохнула – так, словно у нее в ноздре застряло что-то большое и неудобное, – и сообщила: «Есть одна вакансия. Но это поселок в чистом поле, а ставка такая, что вам выгоднее и дальше сидеть на пособии».

«Ни на каких пособиях я не сижу», – возмутилась Бритт-Мари так, словно у нее заподозрили неприличную болезнь. Девушка снова вздохнула и заговорила о «курсах переподготовки» и «мерах», которые служба могла бы предложить Бритт-Мари вместо этой должности, но Бритт-Мари ответила, что ей не нужны никакие меры. «Но поймите, это работа всего на три недели, и ехать вам придется туда, в этот самый… Борг». – Девушка поискала Борг на карте у себя в компьютере.

«Ах-ха», – сказала Бритт-Мари и поправила сумочку на коленях. Девушка задумчиво потерла лоб и очень серьезно добавила: «Бритт-Мари, не хочу показаться невежливой, но в вашем возрасте я бы категорически не стала соглашаться на такую работу». Бритт-Мари кивнула, встала, расправила складку на юбке и ответила: «Не хочу показаться невежливой, но с вашим лбом я бы категорически не стала соглашаться на такую стрижку».

Тут вид у девушки стал такой, словно она хотела сказать «Тогда пеняйте на себя». Потом она нажала на «Печать», и все стало так, как стало.

И вот Бритт-Мари в Борге, и ее машина взорвалась – не лучшее начало работы на новой должности, что нет, то нет.

Не то чтобы Бритт-Мари это осуждала. Ни в коем случае. Бритт-Мари не из тех, кто осуждает.

Но лучше бы рядом был Кент – что да, то да.

Второй раз телефон девушки из службы занятости зазвонил через три минуты после беседы о взорвавшейся машине.

– Где я могу найти уборочный инвентарь? – вопросила Бритт-Мари.

– Что?

– Вы сказали, что я могу звонить, если у меня будут вопросы по работе, – напомнила Бритт-Мари.

– Вас очень плохо слышно, Бритт-Мари, – ответила девушка словно из жестянки. – У вас там плохая связь?

Бритт-Мари кротко вздохнула и повторила как можно медленнее:

– Вы сказали, что я могу з-в-о-н-и-ть, если у меня будут вопросы по р-а-б-о-т-е. Это – вопрос по работе. Где ин-вен-тарь?

– Что? Я не знаю! – отозвалась девушка из своей жестянки.

Бритт-Мари, не повышая голоса, перешла на отчетливую артикуляцию:

– А теперь послушайте меня, голубушка. Я намеревалась найти эту почту, где, как вы уведомили, я смогу получить ключи от досугового центра, но я шагу не сделаю в этот центр, пока вы не уведомите меня, где я могу найти рабочий инвентарь!

– Но я-то откуда знаю! – донеслось из жестянки.

Бритт-Мари всплеснула руками, едва не уронив телефон.

– Я стою перед этим самым досуговым центром этого самого поселка. Окна неимоверно грязные. Просто неимоверно. Неужели в этом поселке все живут в грязи?

– Не знаю! – прокричала девушка.

– А что вы знаете? – прокричала в ответ Бритт-Мари.

– Ну… как… не знаю. Бритт-Мари, вас очень плохо слы…

Бритт-Мари уже собралась выразить сомнение, что в службе занятости знают вообще хоть что-нибудь о предлагаемых вакансиях, как вдруг на парковку снова выкатился футбольный мяч. Бритт-Мари он не понравился. Ничего личного, Бритт-Мари не то чтобы не понравился этот конкретный мяч – она в принципе не любитель футбольных мячей. А предубеждений у нее нет.

За мячом выбежали двое детей, не менее грязных и в продранных на коленках джинсах. Догнав мяч, дети пнули его назад и снова скрылись за зданием центра. Один из них, оступившись, оперся рукой об окно: на стекле остался черный отпечаток.

– Сумерки богов! – в ужасе воскликнула Бритт-Мари.

Она часто прибегает к этому выражению. «Сумерки богов». Оно невероятно многозначно – по крайней мере, в устах Бритт-Мари; но, как правило, оно означает, что встреченный человек производит впечатление уголовника. Не то чтобы Бритт-Мари склонна осуждать людей, но все же.

– Что такое? – заинтересовалась девушка на том конце, когда Бритт-Мари замолчала.

– Разве эти дети не должны быть в школе? – задала встречный вопрос Бритт-Мари и мысленно сделала себе пометку: поставить еще один восклицательный знак после «Купить „Факсин“!» в списке. Даже если в этом поселке нет магазинов.

– Чего?

– Послушайте, голубушка, вы все время говорите «что, чего». Из-за этого кажется, что вам не хватает культуры.

– Но… ну… очень плохо вас слышно, у вас что, хэндс фри?

– Что это?

– Ну это… или… нет, – вздохнула девушка. – Проехали!

– Что проехали? – разволновалась Бритт-Мари.

– Что там у вас за дети? – Девушка попыталась свернуть на менее опасную тему.

– Здесь есть дети! – кратко проинформировала ее Бритт-Мари.

– О’кей, но, Бритт-Мари, пожалуйста, я ведь ничего не знаю о Борге! Я там никогда не была!

– Да-да-да, я все понимаю. Вы так заняты своей карьерой, – благожелательно заметила Бритт-Мари.

Девушка засопела.

– Дорогая Бритт-Мари, вас очень плохо слышно, вы, наверное… ну… вы уверены, что держите телефон не вверх ногами?

Бритт-Мари скептически посмотрела на телефон. Перевернула его.

– Ах-ха, – сказала она в микрофон так, как говорят «ах-ха», когда доля вины за качество связи все-таки лежит на собеседнике.

– Вот теперь я вас отлично слышу! – одобрила девушка.

– Честно говоря, я никогда не пользовалась этим аппаратом. Представьте себе, у людей могут быть другие дела помимо того, чтобы целыми днями болтать по телефону, – проинформировала ее Бритт-Мари.

– О, не беспокойтесь. С новыми телефонами я тоже вечно путаюсь, – призналась девушка, охваченная внезапным порывом дружелюбия и сочувствия.

– Я ни в коем случае не беспокоюсь! И это ни в коем случае не новый телефон, ему уже пять лет, – поправила ее Бритт-Мари.

– О, – сказала девушка.

– Раньше у меня не было в нем надобности. Мне, представьте, было чем заняться. Я не звоню никому, кроме Кента, а ему я звоню с домашнего телефона, как цивилизованные люди.

– Ну а если вы не дома? – поинтересовалась девушка, как все те, кто смутно себе представляют, как выглядел мир до того, как люди получили возможность дозвониться до кого угодно в любое время суток.

Бритт-Мари терпеливо выдохнула:

– Голубушка, если я не дома, то я не дома с Кентом.

Бритт-Мари, по-видимому, собиралась сказать что-то еще, но тут увидела крысу. Крыса бежала по замерзшим лужам парковки, здоровенная, как средних размеров комнатное растение. Бритт-Мари помнила, что собиралась очень громко закричать. Но, увы, не успела. Вместо этого все вокруг почернело, и бесчувственное тело Бритт-Мари опустилось на землю.

Ей в голову с размаху угодил футбольный мяч. Так состоялось первое знакомство Бритт-Мари с футболом в Борге.