Читать книгу Глаза Гейзенберга - Фрэнк Герберт - Страница 19

В ечерний свет расчертил палату Орна в медицинском центре КИ длинными тенями. Настала пора затишья между обедом и часами посещения. Псевдоперспективу в комнате отключили, дабы окружающая обстановка больше располагала к отдыху и спокойствию. Селектоколор был установлен на темно-зеленый, освещение приглушено. Под подбородком мешался пухлый узел индукционной повязки, но щекочущее чувство быстрого заживления пока не давало о себе знать.

Пребывание в лазарете доставляло Орну смутный дискомфорт. Он знал, почему. Местные запахи и звуки напоминали о долгих месяцах, которые он провел, цепляясь за жизнь после Шелеба. Ему вспомнилось, что Шелеб тоже считали планетой, которая ни в коем случае не способна развязать войну.

Прямо как Амель.

Дверь палаты скользнула в сторону, пропуская высокого костлявого офицера-техника с раздвоенной молнией на воротнике – эмблемой Пси-отдела. Когда он вошел, дверь закрылась.

Орн внимательно оглядел незнакомца: тот напоминал птицу – длинный нос, острый подбородок, узкий рот. Стремительный, беглый взгляд. Подняв правую руку в торопливом приветствии, офицер облокотился на перекладину у изножья кровати Орна.

– Аг Эмолирдо, – представился он, – глава Пси-отдела. Аг – сокращенное Агоний.

Из-за индукционной повязки Орн не мог двигать головой, поэтому пришлось скосить глаза и смотреть на Эмолирдо поверх собственного носа. Так, значит, вот он – нелюдимый и таинственный специалист КИ по изучению пси. От него исходило ощущение проницательной самоуверенности. Он напомнил Орну одного жреца дома на Чаргоне – тоже амельского выпускника. От этого воспоминания ему стало не по себе.

– Я про вас слышал, – сказал он. – Как поживаете?

– Сейчас узнаем, как я поживаю, – ответил Эмолирдо. – Я просмотрел ваше досье. Оно поразительно. Вы в курсе, что, возможно, являетесь пси-центром?

– Чем? – Орн попытался сесть, но повязки держали крепко.

– Пси-центром, – повторил Эмолирдо. – Сейчас поясню.

– Уж будьте добры, – сказал Орн. Ему не нравился невозмутимый, всезнающий тон Эмолирдо.

– Можете считать это началом своего продвинутого обучения, – сказал Эмолирдо. – Я решил самолично им заняться. Если наши подозрения верны… что ж, вы – огромная редкость.

– Насколько огромная?

– Ну, все подобные вам остались за мифической завесой древности.

– Ясно. А что собой представляет пси-центр?

– Так мы называем этот феномен. Если вы – пси-центр, значит, вы… в общем, вы – бог.

Орн, потрясенно моргнув, застыл на кровати. Он ощутил, как поворачивается колесо жизни, как его единое бытие вспыхивает ужасающей страстью к существованию. Всепоглощающее озарение вскипело в нем, поднимая на поверхность для пересмотра все древние инстинкты живого существа.

«Ничто нельзя исключить из жизни. Все едино», – подумал он.

– У вас нет никаких вопросов? – удивился Эмолирдо.

Орн сглотнул.

– Вопросов полно.

– Задавайте.

– Почему вы считаете, что я – этот… пси-центр?

Эмолирдо кивнул.

– Вы – очевидный остров порядка в беспорядочной вселенной. Четыре раза с тех пор, как вы обратили на себя внимание КИ, вам удалось совершить невозможное. Любая из проблем, с которыми вы справились, могла привести к восстаниям и даже полноразмерным военным действиям. Но вы взяли и сотворили порядок из…

– Я сделал лишь то, чему меня учили, и не более того.

– Учили? Где же?

– В КИ, конечно. Дурацкий вопрос.

– Такой ли уж дурацкий? – Эмолирдо нашел себе стул и уселся возле кровати, так что его лицо оказалось на одном уровне с головой Орна. – Давайте разберемся по порядку, начиная с нашей формулировки жизни.

– Я формулирую жизнь тем, что живу ее, – сказал Орн.

– Пожалуй, мне следовало сказать «давайте взглянем на этот вопрос с другого угла», просто ради определения. Жизнь в том смысле, как мы ее понимаем, представляет собой мост между Порядком и Хаосом. Мы определяем Хаос как чистую энергию, неукрощенную, доступную всему, что может обуздать ее и привести к какому-то подобию Порядка. В этом смысле Жизнь становится хранилищем Хаоса. Вы следуете за моей мыслью?

– Я слышу ваши слова, – сказал Орн.

– Ах… – Эмолирдо прочистил горло. – Говоря иначе, Жизнь кормится Хаосом, но должна существовать в рамках Порядка. Хаос представляет собой фон, на котором Жизнь познает себя. Это приводит нас к еще одному фоновому состоянию, называемому Стазисом. Его можно сравнить с магнитом. Стазис притягивает свободную энергию до тех пор, пока давление бездвижности и неадаптации не усиливается настолько, что приводит к взрыву. Взорвавшись, формы, пребывавшие в Стазисе, возвращаются обратно к Хаосу, к не-Порядку. Из этого мы делаем неизбежный вывод, что Стазис всегда оканчивается Хаосом.

– Отличненько, – сказал Орн.

Эмолирдо нахмурился, потом продолжил:

– Это правило верно как на химически-неодушевленном, так и на химически-одушевленном уровнях. Лед, стазис воды, взрывается, вступая в контакт с крайне высокой температурой. Застывшее общество взрывается, когда сталкивается с жаром войны или обжигающей новизной контакта с незнакомым обществом. Природа не приемлет стазис.

– Так же, как она не приемлет вакуум, – сказал Орн с единственной целью прервать поток слов Эмолирдо. Что тот пытался донести? – К чему все эти разговоры о Хаосе, Порядке и Стазисе?

– Мы мыслим категориями энергетических систем, – сказал Эмолирдо. – Таков пси-подход. У вас есть еще вопросы?

– Вы ничего не объяснили, только наговорили слов. Как все это связано с Амелем или с вашим подозрением, что я… пси-центр?

– Амель кажется нам примером стазиса, который не взрывается.

– Значит, возможно, он не статичен.

– Весьма проницательное замечание, – согласился Эмолирдо. – Что же до пси-центра, тут мы подходим к вопросу чудес. Вас призвали на Амель, потому что мы считаем вас чудотворцем.

Орн попытался повернуть голову и ощутил укол боли в забинтованной шее.

– Чудотворцем? – прохрипел он.

– Понимание пси – это понимание чудес, – произнес Эмолирдо своим поучающим тоном. – Дьявол прячется во всем, чего мы не понимаем. Поэтому чудеса пугают нас и наполняют ощущением неуверенности.

– Как тот парень, который, как мне сказали, умеет прыгать с планеты на планету без корабля, – вставил Орн.

– Вам сказали правду, – кивнул Эмолирдо. – Или вот другой пример чуда: один человек пожелал, чтобы некое устройство исчезло из его тела и при этом не принесло ему никакого вреда.

– А что случится, если я пожелаю, чтобы вы исчезли из моего поля зрения? – спросил Орн.

На губах Эмолирдо мелькнула странная полуулыбка. Словно он поборол внезапный порыв вскрикнуть или рассмеяться, решив не делать ни того, ни другого.

– Может получиться интересно, особенно если я парирую собственным желанием.

Орн запутался.

– Я что-то не улавливаю.

Эмолирдо пожал плечами.

– Я лишь хочу сказать, что изучение пси – это изучение чудес. Мы исследуем то, что происходит вне известных каналов и вопреки общепринятым правилам. Религиозные люди называют такие явления чудесами. Мы же говорим, что столкнулись с пси-феноменом или работой пси-центра.

– Перемена ярлыка не обязательно меняет сущность вещи, – сказал Орн. – Я все еще не улавливаю.

– Вы когда-нибудь слышали о пещерах чудес на древних планетах? – спросил Эмолирдо.

– Слышал истории о них.

– Это больше, чем просто истории. Скажем так: в подобных местах обнаруживались скрытые формы, завихрения, посылавшие проекции за пределы видимой вселенной. Всюду, кроме таких центров, сырая и хаотическая энергия вселенной противостоит нашему желанию Порядка. Но в них чистая энергия внешнего Хаоса становится доступной в избытке и подвластной укрощению. Самим актом своего желания мы придаем этой чистой энергии уникальные новые очертания, которые идут вразрез с нашими устоявшимися правилами. – Глаза Эмолирдо сверкали. Казалось, он с трудом пытался сдержать бурное душевное возбуждение.

Орн облизнул губы.

– Формы?

– Существуют недвусмысленные исторические свидетельства, – сказал Эмолирдо. – Люди сгибают проволоку, скручивают ее, вырезают куски из пластика, составляют беспорядочные причудливые наборы, казалось бы, никак не связанных предметов… и происходят чудесные вещи. Гладкая металлическая поверхность становится липкой, словно ее вымазали клеем. Человек рисует пентаграмму на определенном куске пола, и в ней начинают танцевать языки пламени. Из бутылки странной формы сочится дым, который почему-то подчиняется человеческой воле. Все это формы, понимаете?

– И что?

– А еще есть живые существа, в том числе люди, внутри которых скрывается аналогичный пси-центр. Они шагают в… ничто и появляются на расстоянии световых лет. Им нужно лишь взглянуть на больного неизлечимой болезнью, и тот исцеляется. Они воскрешают мертвых. Читают мысли.

Орн попытался сглотнуть. В горле пересохло. Эмолирдо говорил с уверенностью, даже убежденностью, выходящей за пределы слепой веры.

– Но зачем называть все это «пси»? – спросил Орн.

– Так мы выводим эти феномены из области слепого страха, – пояснил Эмолирдо. Наклонившись к прикроватной лампе Орна, он задержал кулак между лампой и зеленой стеной за изголовьем.

– Взгляните на эту стену.

– Я не могу голову повернуть, – сказал Орн.

– Прошу прощения. – Эмолирдо убрал руку. – Там просто была тень. Можете ее мысленно представить. Допустим, на плоскости этой стены живут разумные существа, и они увидели тень моего кулака. Смог бы какой-нибудь гений среди них представить себе форму, которая отбросила эту тень – форму, существующую вне его собственного измерения?

– Вопрос старый, но интересный, – сказал Орн.

– А если бы существо на плоскости стены смастерило механизм, посылающий проекцию в наше измерение? – спросил Эмолирдо. – Оно было бы как те слепцы из притчи, что изучали слона. Его устройство выдавало бы данные, которые не вписываются в его измерения. Ему пришлось бы угадывать новые паттерны, формулировать всяческие опциональные постулаты.

Кожа под повязкой на шее Орна начала безумно чесаться. Он устоял перед порывом запустить туда палец. В голове мелькали обрывки чаргонского фольклора: лесные волшебники; маленький народец, исполнявший желания людей, но так, что те начинали сожалеть о загаданном; пещеры, в которых больные чудесным образом исцелялись.

Щекотка быстрого заживления манила его палец с почти неодолимой силой. Он нащупал на прикроватной тумбочке пилюлю, проглотил ее и прислушался к себе, ожидая облегчения.

– Вы задумались, – сказал Эмолирдо.

– Вы вживили мне в шею новый усилитель пси. С какой целью?

– Это усовершенствованный датчик наличия пси-активности. Он засекает пси-поля, присутствие центральных форм. И усиливает ваши латентные способности. Он поможет вам противостоять эмоциям, вызванным энергией пси, и определять мотивы окружающих путем чтения их эмоций. Вы также сможете засекать опасность, еще отдаленную во времени – предвидеть, если желаете. Я рекомендую вам несколько сеансов парагипноза, они помогут сделать эти функции более для вас понятными.

Орн почувствовал, как в шее закололо, а в желудке стало пусто, но не от голода. Опасность?

– Ощущение предвидения опасности вы ни с чем не перепутаете, – сказал Эмолирдо. – Оно напоминает диковинное чувство страха, пожалуй, похожее на голод. Вам словно будет чего-то недоставать, например, внутри или во вдыхаемом воздухе. Это очень надежный сигнал опасности.

Орн все еще чувствовал пустоту в желудке. На коже выступил пот. Воздух палаты в легких казался затхлым. Ему хотелось отмахнуться от всех этих ощущений и от знающих намеков Эмолирдо, но оставался факт по имени Стетсон. В КИ не было большего скептика, и все же Стет приказал ему пройти через это.

Ну, а еще был передатчик, который Орн вынул из себя одним желанием.

– Вы немного побледнели, – заметил Эмолирдо.

Орн выдавил натянутую улыбку.

– Кажется, на меня уже накатило это ваше предвидение.

– Ах, вот как… Опишите свои ощущения.

Орн послушался.

– Странно, что это случилось так быстро, – сказал Эмолирдо. – Есть возможность понять, что является источником опасности?

– Вы, – ответил Орн. – И Амель.

Эмолирдо сжал губы.

– Возможно, само изучение пси представляет для вас опасность. Это странно. В особенности если окажется, что вы и вправду пси-центр.