Читать книгу Делюн-Уранский хребет. Воспоминания, путешествия, происшествия - Фридрих Антонов - Страница 10

ТЭС – это Тепловая Электрическая Станция. С этой электростанцией у меня очень много ярких воспоминаний детства. Знакомство с ней оставило неизгладимый след в моём воспитании. Отец часто брал нас с сестричкой с собой на службу. И мы спокойно сидели в дежурной комнате и занимались каждый своим делом. Мы знали, что если будем себя вести хорошо, то нас ожидает награда. А награды этой – очень хотелось. В свободные минуты отец брал нас и водил по всей электростанции – от загрузки топлива и шлакоудаления, и до распределительного щита высокого напряжения, (с соблюдением всех правил техники безопасности). Эти экскурсии были систематическими, подробными, с доступными пояснениями всех технологических тонкостей процесса выработки электроэнергии.

Прошу прощения за мою приверженность с детства к наиболее простым видам работ, но мне поначалу особенно нравилось бывать в котельной с её дровяными и угольными топками. Помню, когда отец впервые открыл передо мной заслонку дровяной топки и я увидел огромное раскалённое до бела горнило. Это вызвало во мне такой восторг, которого я не испытывал до тех пор. И так, через выработку пара и работу пароперегревателей, (чьи барабаны, мне позднее, 12 летним подростком, придётся чистить), через всю технологическую цепочку, до сияющего чистотой огромного и светлого турбинного зала.

Там громадные турбины вращали многотонные валы, в скользящих подшипниках, со скоростью 5000 оборотов в минуту. Эти скользящие подшипники (если б я тогда, только знал!) мне, через какой-то десяток лет, тоже придётся «шабрить» трёхгранным скребком, проклиная всё на свете. Но тогда! Этот равномерно гудящий звук! Под который можно было стоя и закрыв глаза, чувствовать себя так, как будто бы ты спишь и летишь. Это завораживало! Объясняться можно было только с помощью знаков. Чтобы тебя услышали, надо было кричать на ухо.

И наконец, святая святых – щит управления, отделённый стеклянной перегородкой от машинного зала, за которой стояла тишина и загадочно мигали разноцветные лампочки. Там на полу, я впервые увидел линолеум. Он сиял разноцветным рисунком, как паркетный пол в каком-нибудь музее. И там я впервые увидел электричество. Я его, именно – увидел. Это была – электрическая искра. Отец несколько шагов «прошаркал» ногами по полу и поднёс палец к краю стола. Ударила искра. Это было неожиданно и казалось колдовством. Потом я сам несколько раз проделал тоже самое. Это было интересно.

И всё это излагалось так ясно, и красочно, и пояснялось таким простым, и понятным языком, что к семи годам, когда мне нужно было идти в школу, я с закрытыми глазами мог пояснить, весь технологический процесс выработки электроэнергии и любую его отдельную часть или операцию. При чём, во всех подробностях. А что касается затронутых мною вскользь, барабанов пароперегревателя и их чистки в 12 лет? Так это правда.

Детей врагов народа в 12 лет иногда даже расстреливали, так почему бы 12 летним пацанам, не чистить эти барабаны. Подумаешь, температура около ста градусов, вон в современных саунах догоняют до 120 и ничего. И дело тут не во врагах народа, да и я никогда не был сыном врага народа (бог миловал!) Просто, котёл ставился на ревизию на несколько часов и долго стоять ему было нельзя, – золотые прииска требовали электричества. Шахты заливало водой и требовалась её откачка. А шла война и нужны были танки и самолёты, а для этого требовалось золото. Вот и не могли терять много времени, ожидая пока котёл остынет.

А потом в отверстие барабана мог пролезть только подросток. Взрослый мог просунуть туда, разве что голову. А чистить барабаны от накипи нужно было быстро, время поджимало. И начальник цеха давал наставления – накидывать на голову какое-нибудь покрывало, например куртку (дышать лучше всего было – под рубашку), чтобы не обжечь лёгкие. Мы обычно так и делали – куртку на голову и дышали под рубашку, (от тела воздух был прохладнее).

Когда я впервые залез туда, то сразу подумал: «Вот тут тебе и…!» Фразу до конца разрешаю додумать читателю, как говорится, «в меру его испорченности!» Был такой случай – у одного мальчишки в одежде на плече была дырка, так вот, когда он влазил в барабан, обварил себе плечо. Вот так. Вы слышали что-нибудь об эксплуатации детского труда в СССР? И я тоже нет! У нас ведь всё тогда, что не укладывалось в норму закона называлось – «Отдельными случаями». Впрочем, насильно нас тогда, никто туда не гнал. Так что нечего!

Пойти на заработки в 12 лет, меня заставила жизнь. Папа заболел, его парализовало. Он 8 лет пролежал и умер. Сказались, видимо, тюрьмы и ссылки, Гражданская война, и ранения. И Первая Мировая здоровья не прибавила. В общем, пришлось. И если вы думаете, что работа по очистке барабанов пароперегревателей была самой страшной, то вы здорово ошибаетесь!

Работа коногоном была, куда опаснее. Как-нибудь расскажу. А что касается упомянутой шлифовки подшипника скольжения, то он не самый страшный и трудный. Нудный, правда, – это да! Подшипник скольжения паровой турбины во время работы, представляет собой расплавленную баббитовую ванну, в которой собственно и вращается вал. Когда турбина останавливается на ревизию, то часть баббита сливается и застывает внизу. Подшипник по сути выходит из строя.

Поэтому его заново заливают баббитом, а чтобы проделать ложе для вала, куда его можно было бы положить – подшипник нужно было «прошабрить» вручную. А потом, когда вал уже вложат и он закрутится – он мгновенно оплавит все неровности и будет вращаться в расплавленной баббитовой ванне, почти не испытывая трения. Остаётся пояснить, что такое баббит. Это по сути, сплав олова с небольшим добавлением свинца. Его название идёт от имени изобретателя – американского инженера, Бэббита. А «шабрить» всё это в ручную и вправду нудно.