Читать книгу История политических доктрин. Монография - Гаэтано Моска - Страница 5

Незадолго до начала третьего тысячелетия конституируются первые значительные политические организмы, собирающие под единым руководством обширные пространства и многочисленное население, которое может насчитывать и превышать миллион человек. Это происходит в том случае, когда у города появляются возможности подчинить другие города и приобрести могущество империи.

Некоторые современные писатели, такие, как француз Де Гобино, а в последнее время немец Освальд Шпенглер, дали некий перечень различных очагов культуры, возникших в мире и ставших современниками зарождения больших политических организмов. Но данный перечень с большой натяжкой можно считать точным в силу разных причин. И среди прочего потому, что довольно затруднительно определить, является ли данная цивилизация вполне оригинальной или же она получила элементы и инструменты культуры ранее существовавшей. Во всяком случае представляется, что наиболее древними большими человеческими агрегатами выступают те, что сформировались в Нижней Месопотамии, омываемой водами Евфрата и Тигра, и в Египте, омываемом Нилом. Хотя самые последние открытия указывают на то, что древней цивилизации Месопотамии предшествовала ещё более древняя цивилизация, берущая свое начало в Эламе – горном районе, расположенном на северо-восток от Нижней Месопотамии[1].

Так или иначе ясно, что в Египте и Нижней Месопотамии, или в стране, населенной двумя народами – шумерами и аккадцами, говорившими на разных языках, существовали естественные условия, наиболее благоприятные для образования больших государств. Обе местности представляли собой равнины, не разделённые естественными препятствиями, с общей системой ирригации, необходимость регулярного функционирования которой требовала единого центра власти. Геродот еще до Ксенофонта отметил, что это единство было необходимо для распределения воды с общей максимально возможной выгодой.

Установлено, что Египет достиг своего единства при фараоне Мине Митанни около третьего тысячелетия до и. э. Но уже раньше равнины нижнего течения Нила отличались известной степенью культуры: именно там начиналось распределение вод реки, которой была обязана своим плодородием почва. Тогда же была изобретена, если не усовершенствована, иероглифическая письменность. В Месопотамии царь Урук около 2800 г. до и. э. подчинил все остальные города низовьев Евфрата и Тигра, а почти век спустя Саргон (Шарукен), прозванный Древним, царь акадцев, подчинив всю Нижнюю Месопотамию, продвинулся вплоть до Сирии, создал державу, которая хотя и просуществовала менее ста лет, но простиралась от Персидского залива до Средиземноморья.

Другие сильные государства возникли на юго-востоке Азии позднее тех, что появились в Нижней Месопотамии и Египте. К северу от Вавилонии помимо Ассирии, во втором тысячелетии до Рождества Христова функционировали государства Митанни и хеттов, первое из которых распространилось в Северной Месопотамии, а второе – в Северной Сирии. В Индии достаточно обширные государства сформировали в то же время арии, вторгнувшись туда и найдя там более раннюю цивилизацию. Вероятно, в ту же эпоху другие важные человеческие сообщества, создавшие хотя бы частично свои собственные цивилизации, политически организовались в Центральном и Северо-Восточном Китае. Хотя в Китае при жизни Конфуция, т. е. в VI–V вв. до и. э., народы, представлявшие китайскую цивилизацию, были разделены на различные локальные государства.

Империи Востока имели некоторые общие черты, а другие варьировались, отличаясь одна от другой; разнились и отдельные этапы развития одной и той же империи, поэтому их претензии на неподвижность в значительной степени кажущиеся. Наиболее же общей чертой являлось перераспределение управленческих функций из мест, где они рождались и откуда проистекали, в места, где они осуществлялись. Поэтому местный правитель был одновременно военным предводителем, высшим судьёй и сборщиком налогов. Вследствие соединения полномочий в одном лице в отдалённых провинциях местный руководитель становился часто независимым от центральных властей, превращая свою должность в наследственную. В текстах египетских источников описано множество примеров постоянной борьбы между центральными властями и наместниками. Другие свидетельства мы обнаруживаем в истории борьбы между Ассирией и Вавилонией. Однажды царь Ассирии, завоевав Вавилонию, поставил ее правителем своего младшего брата. Последний, свергнутый вавилонскими сепаратистами, готовыми восстановить собственную независимость, стал во главе новых восставших.

Вавилоняне и особенно ассирийцы, стремясь предупредить восстания покорённых ими народов, часто использовали эффективные, но жестокие средства. Для этого, помимо частичного истребления побеждённых, они прибегали к массовому выселению их в местности, достаточно удаленные от родины. Так произошло с десятью племенами Северного царства Израиль, которые в конце VIII в. до Рождества Христова были переселены ассирийцами по ту сторону Евфрата, а примерно век спустя два оставшихся племени Гада и Вениамин были перемещены вавилонянами в Вавилон.

Естественно, в больших империях Востока не было политических институтов, свойственных племени и городу.

Государство было слишком обширным, чтобы могло действовать собрание всех граждан, то же относится и к совету именитых людей, с которым царь мог бы консультироваться, что, конечно, не исключало влияния тех, кто занимал высокие должности, придворных, могущественных семейств. Поэтому номинально и когда это касалось индивидов, до известной степени действительно просвещенных и энергичных, власть суверена была, как сказали бы сегодня, абсолютной. Эта власть имела религиозные основания, потому что она интерпретировала волю национального бога, под чьим особым покровительством находился руководимый им народ. Верховными богами были Аммон в Египте, Мардук или Шамах в Вавилонии, Ашур в Ниневии – столице Ассирии. Частые дворцовые заговоры и интриги гарема приводили к быстрой деградации царских фамилий и господствующих классов, терявших былую мощь. Добавим, что нередкими были убийства суверенов и, случалось, что к моменту наследования истреблялись многочисленные братья наследника трона.

Благодаря величию империй Востока в них происходили дифференциация, политическое расслоение между различными классами и формировались господствующие классы, состоявшие, как правило, из военных предводителей и священнослужителей национального бога. Последние часто являлись также и юристами, банкирами, носителями тех знаний, которые создавали научное наследие своей эпохи, но, как мы уже подчёркивали, это требовало веры в незыблемость политической организации и социальных условий народов Востока. Итак, мы находим, что наиболее важные должности не всегда, но часто, были наследственными. Посмертные надписи, повествующие о карьере усопшего, как в Египте, так и в Вавилонии дают нам примеры людей, родившихся в низших слоях общества и сумевших подняться в слои верхние. Разумеется, такое могло происходить по преимуществу в неспокойные времена, обусловленные или внутренними катаклизмами или длительными войнами с иноземцами, и представляет исключение из правила. Характерен в этом отношении эпизод, приведенный греком Ксенофонтом. Это ответ Ариейя, предводителя персидского войска, участвовавшего в военной кампании вместе с десятитысячным отрядом греков. В связи с гибелью Кира Младшего[2] командиры греческих вспомогательных полков предложили Ариейю выставить свою кандидатуру на персидский трон, но тот ответил, что не достаточно знатен и поэтому персидские вельможи никогда не признают его царем. Кроме того, как повествует Геродот, после убийства самозванца Смердиса, узурпировавшего трон, прикинувшись сыном Кира II Великого[3], лишь семь главных вельмож решали, кто из них должен быть персидским царём.

Персидская империя, о которой нам оставили множество сведений греки классической эпохи, имевшие с ней обширные контакты как военные, так и мирные, была первой в истории мировой державой, которой удалось объединить все страны со значительной цивилизацией, простиравшейся от Эгейского моря до границ с Индией, включая Египет. Персидская империя являлась, таким образом, результатом насильственного слияния древних царств Вавилонии, Лидии, Египта и Мидии под мидийско-персидской гегемонией.

Дело, задуманное и доведённое до весомого результата Киром II Великим, правление которого началось в 558 г. до и. э., было завершено Дарием, сыном Гистаспа, умершего в 485 г. до и. э. Ассирия уже пыталась подчинить другие государства в юго-востоке Азии и Египет, но обессиленная вторжением северных варваров пала под совместными ударами Мидии и Вавилонии.

В Персидской империи многие провинции, отличавшиеся языком и культурой, управлялись наместниками (сатрапами), избиравшимися среди персидского нобилитета и имевшими широкую свободу действий. Некоторые провинции, платившие дань, сохраняли, как это имело место в Армении и Киликии, местные династии. Кроме того, горные племена в центре империи, например кардукки, о которых упоминал Ксенофонт, почти полностью вышли из-под власти великого царя. В целом можно утверждать, что персидская гегемония была более предпочтительной, чем кровопролитные войны между различными народами на юго-западе Азии, которым положил конец почти двухвековой период относительного мира.

По типу древних империй Востока в VII в. и. э. установилась арабомусульманская империя. Последняя частично имитировала организацию и институты Византийской империи, но в большей мере скопировала Новоперсидское царство Сасанидов[4], разрушенное арабами. Разумеется, ислам как религия отличался от древних национальных религий, поскольку Аллах был и остается универсальным богом. В мусульманском государстве членами политического консорциума считались только те, кто верил, что Аллах открылся Мухаммаду и тот передал его откровения в Коране, книге священной и в то же время религиозном, политическом и гражданском кодексе. Последователей других культов терпели, к ним относились толерантно, но облагали специальным налогом и не допускали к военной службе и занятию публичных должностей. Поэтому государственная организация имела религиозное основание, где не было отделения церкви от государства и теократии, поскольку в мусульманском обществе не было и нет клерикала, отделённого от мирянина. Глава государства, или халиф, викарий Пророка является руководителем верующих /амир аль мум 'инин/. Он должен управлять в соответствии с нормами, предписанными Кораном. Первая четверка халифов была избрана наиболее авторитетными мусульманами, в последующем должность превратилась в наследуемую членами одной и той же семьи. Теоретически только один халиф должен был управлять всеми мусульманами, но вскоре возникли расколы среди верующих, и появились различные халифаты. Потом мусульманское государство, более или менее точно скопированное с древневосточного государства, было организовано или дезорганизовано таким образом, что наместник отдалённой провинции имел возможность стать независимым. Вскоре многие местные суверены фактически превратились в независимых, хотя формально и оказывали честь халифу, указывая его имя на монетах или давая указания поминать его в публичных молитвах в пятницу. Впоследствии во многих странах даже эти формальные почести перестали оказываться, и местный суверен действовал за халифа.