Читать книгу За дело берутся… или нескучные каникулы - Галина Анатольевна Передериева - Страница 5

Неприятный разговор

Маруся ближе к обеду, как и обещала, пришла к дому Боброва Алексея Викторовича. Он работал палисаднике. Маруся закричала через невысокий деревянный забор:

– Здравствуйте, можно с вами поговорить?

Мужчина повернулся и внимательно посмотрел на девочку:

– Чего надо? Яблоки еще не созрели. Ничего не продаем.

Марусе стало неловко от такого приветствия. Она не привыкла, что к ней так относились. Она разозлилась:

– Проводятся следственные действия. А вы препятствуете!

– Что, что? Какие действия? – засмеялся мужик. – И кто это их проводит? Не ты, что ли? Документы покажите.

Маруся достала фотоаппарат и принялась фотографировать сад, цветы и мужика.

Тот опешил от такой наглости:

– Ты что делаешь? Сейчас собаку спущу!

Услышав шум, на крыльцо вышел вчерашний знакомый парень:

– Дедушка, чего шумим-то? Это блогерша. Она собирает материал для местной газеты. Я ее пригласил.

– А я не хочу светить лицом. Не имеете права, – злился дед. – Сначала снимают, а потом воровать придут. Вон, говорят, Петра Теплыгина ограбили.

– А откуда вы знаете дедушку? Они недавно переехали. Знаете имя и фамилию.

Мужик удивленно посмотрел на девочку:

– Так ты внучка Петра? Та самая блогерша, что работает на газету? Лютики- цветочки у меня во дворе решила сфотографировать?

– Нет, мне надо знать, приходили ли вы к дедушке и где шкатулка, – Маруся выдала информацию на одном дыхании.

– Стой, стой. Какая шкатулка? Я помню, что со старинной шкатулки началась его коллекция, – пустился в воспоминания Алексей Викторович. – А Петру привет передавай от Боброва Алешки. Мы с ним на одном курсе училища учились. Так он теперь переехал сюда, на природу. А я картины пишу.

– Деда! Может покажешь нам свои рисунки и картины? Ты обещал, – Иван спустился со ступенек и открыл калитку, впуская Марусю.

Девочка поняла, что ее версия провалилась. Но отказываться от приглашения не стала. Может, что интересное увидит.

Алексей Викторович вымыл руки и принялся накрывать на стол. Маруся впервые ела суп, приготовленный мужчинами.

– Вкусный супчик? – спросил Иван. – Я помогал дедушке.

– Супчик вкусный, – согласилась Маруся. – Покажите вашу коллекцию.

Девушка принялась рассматривать сельские пейзажи. На одном из них она заметила худощавого невысокого человека в черном худи с капюшоном и заволновалась:

– А это кто? Может, лицо видели, когда он мимо проходил?

Алексей Викторович понял важность просьбы. Взял карандаш и сделал набросок портрета незнакомца.

Маруся поблагодарила за гостеприимство, извинилась, что неправильно начала общение с незнакомым человеком, и пошла домой. Иван решил прогуляться. Он догнал девочку на полдороге и пошел рядом:

– Маруся, покажи рисунок. Он мне кого-то напоминает.

Иван долго всматривался в лицо неизвестного, потом выдал:

– Он похож на студента четвертого курса Егора Робиева. Только неясно, что он тут делал. Живет в городе. Село наше в стороне от трассы. Значит, приезжал с конкретной целью.

После этих слов Маруся взяла листок, крикнула: «Спасибо!» И помчалась домой. Она хотела первой сообщить бабушке, кто вор. И что это она нашла!

Бабушки дома не оказалось. Дедушка сообщил, что Геля нашла золото и теперь ищет шкатулку. Маруся, как ни в чем не бывало, принялась рассказывать дедушке о Алексее Боброве, его внуке. Потом показала рисунок. И заявила, что это вор.

Петр Артемович долго смотрел на рисунок:

– Знаешь, внучка, он мне напоминает одного коллекционера. Я с ним шапочно знаком. Как-то в клубе меня спросили, какой первый экспонат появился в коллекции. А я возьми и скажи, что коллекция началась со шкатулки жены. Ей она досталась от прабабушки. Это семейная реликвия. И тут началось! Коллекционеры стали ее фотографировать, прикидывать, сколько она стоит. Я стоял довольный. А как же, такой фурор произвел. Зазнался. Теперь расплачиваюсь.

– Дедушка, когда это случилось? Сколько месяцев или лет? – поинтересовалась Маруся.

– Да, полгода назад. Потом мы переехали сюда. К нам приходили знакомиться соседи. Я в лица не вглядывался. Вот такие дела, – Алексей Артемович тяжело вздохнул. – Знаешь, внучка. Она дорога, как память. Это-то и обидно.

На этих словах в комнату вошла Нина Федоровна:

– Что тут за совет в Филях? Что это за художественное творчество?

Она взяла в руки листок и стала разглядывать рисунок:

– Он мне отдаленно напоминает Петра Куркова по кличке «Курок», вора-домушника. Он стал промышлять такими вещами? А я не знала. Наверное, прихватили на горячем. И его заставили на кого-то работать.

– Может, Нина, он устал шавкой бегать. Под кем-то воровать сподручнее. Типа «крыша», – Петр Артемович выдвинул версию.

– А что, это идея, молодец, Петя, сейчас узнаю, – Нина Федоровна набрала номер. – Анна Михайловна! Анечка, приветик! У меня есть портрет в рисунке предполагаемого воришки. Где сейчас «Курок»? Вышел или еще сидит?

На том конце провода попросили подождать. Нина Федоровна завершила вызов. Через десять минут ей сообщили, что «Курок» освободился. Теперь он выглядит солидно. Работает под коллекционера. Крышует его Тюфяков Яков Иванович, «Тюфяк» – любитель искусства.

– Спасибо, дорогая, если найду, сообщу тебе, звездочка лишней не бывает. Пока, привет коллегам, – Нина Федоровна, улыбаясь, закончила разговор.

Она удовлетворенно потерла руки. Такой ее муж видел, когда она по горячим следам раскрывала дело. И оставалось только арестовать кандидатов в подследственные.

Не успела Нина Федоровна закончить разговор, как позвонила Геля. Она сообщила, что у оценщика загорелись глаза при виде украшений. Но он выдал не то, что хотели услышать гости. Он показался им мутным.

– Ладно, внучка, приезжай домой, Маруся хочет поделиться новостями. Завтра вместе поедем.

Геля чувствовала себя неуютно. Она не любила проигрывать. Она корила себя за то, что не смогла дать понять ювелиру, что догадалась об его вранье. Но слова бабушки успокоили ее. «Еще не все потеряно», – думала она.