Читать книгу Авантюристка. Или Большие тайны маленькой компании - Галина Михайловна Асташина - Страница 8

Открыв глаза, Таня долго и сосредоточенно изучала потолок, стены и обстановку квартиры. В голове шумело, горло саднило. «Мне только не хватает разболеться. Это я вчера под дождем простудилась: надо срочно покупать обувь, а то так и пойдет: дождь – простуда, простуда – опять дождь. Все упирается в деньги, а у меня осталась какая-то мелочь, какие-то крохи».

Диван, застеленный красивым импортным бельем, источал нежный запах горных трав или чего-то лесного. «Надо же, вот это сервис – высший класс!» Накануне еще, бегло осматривая квартиру, она поняла, что хозяева – люди с большим достатком. «Настоящий дворец! Мне бы такой: как красиво, дух захватывает! Интересно, сколько же здесь народу живет, в таких-то хоромах? Чистота какая, ни пылинки. Хозяйка, наверное, целый день с тряпкой ходит. Да… везет же некоторым. Правда, одним— лачуги, другим – вот такие квартиры».

Вспомнив шебутихинский барак, комнатенку, где она жила, Таня впервые с жалостью подумала о матери, которая никогда в жизни такой красоты не видела и вряд ли увидит: «Надо бы написать ей письмо. Хотя, нет, не стоит: рвать так рвать. Решилась так решилась. Да, о чем я ей писать буду? Ну, уехала, ну, не приехала. Ей-то что! Когда ей до меня было дело? Поплачет и успокоится, а потом наверняка забудет. Будто и не было меня. Для нее важнее мужик, а я – лишнее звено в ее жизни, нечто вроде балласта… Почему она меня вообще родила? Понять этого не могу! Без мужа… на что надеялась?»

Где-то в глубине квартиры тихо заиграла музыка. Таня прислушалась и попыталась подняться, в этот момент дверь в комнату осторожно приоткрыли. Игорь просунул голову и улыбнулся: «Привет, умирающим, как у нас сегодня дела? Как твое драгоценное здоровье?» Он вошел и не церемонясь, сел на чистое шелковое белье.

«У тебя, Тань, вчера к вечеру температура поднялась „тридцать восемь, еще с хвостиком“, я хотел вызвать врача, но, сама понимаешь, всякая ерунда вроде документов, прописки… Решил тебя самостоятельно вылечить, у меня таблеток полно, водка есть для компрессов. Может, отлежишься, и все само пройдет. Сейчас тебе что-нибудь надо?» – Таня покраснела: «В туалет». Он принес ей мягкие красивые тапочки и показал, где что находится.

«Ты особо не разгуливайся, а то остынешь, сразу иди ложись, я завтрак сделаю и принесу сюда» – «Можно сойти с ума! Мне принесут завтрак в постель, ничего себе начало: как в романах».

Игорь смотрел, как Таня медленно и без аппетита ела.

– А где Кирилл? – с напускным безразличием спросила она.

– Вчера еще уехал. Разве не помнишь?

– Голова очень болит, помню, но как-то смутно, помню, как сюда приехали, как за столом сидели, а потом все как-то в тумане.

– Мы вообще-то хотели пообедать в «Украине», это рядом, в «высотке», ресторан такой, но тебя здорово знобило, ты расчихалась, решили дома остаться. Хорошо посидели: вино пили, музыку слушали.

– Надо же, музыку совсем не помню, нет, не помню. И танцевали? А пили что?

– «Напареули», пару бутылок, а танцев не было – кто ж с умирающими-то танцует? – пошутил Игорь: Не волнуйся, к тебе никто не приставал.

– А я и не волнуюсь.

– Да-а? Это хо-ро-шо-о… Вот что я хотел тебе сказать… ты у меня можешь пожить некоторое время, вот в этой комнате. Предков моих сейчас нет, они уехали на юг.

– Спасибо, тебе, Игорь, за угощение и гостеприимство.

– Подожди «спасибо», я не сказал главного. Пожить.. но, как бы тебе сказать, не безвозмездно…

– И сколько мне будет это стоить, «пятерик» в сутки или больше?

– Какой еще «пятерик»? Деньги мне не нужны.

– Неужели? Вот спасибо.

– Да не прикидывайся ты дурочкой, прекрасно сама уже все поняла: будешь расплачиваться натурой. Грубо, но честно. Я такой человек.

– А ты ничего не боишься, «такой» человек, мы ведь с тобой практически на улице познакомились, и ты меня вовсе не знаешь!

– Во-первых, не на улице, а в институтском дворе. Во-вторых, почему это я должен тебя бояться? Что ты имеешь в виду? Болезни, да? У меня врач знакомый есть, по этому профилю, если что мы тебя подлечим, проблем не будет. Короче, я тебе свои условия выложил, можешь думать до вечера. Я сейчас уеду по делам, а когда вернусь, —он посмотрел на часы, – где-то в районе шести, не раньше. Вот тогда-то ты мне скажешь, что надумала.

– А если скажу «нет»?

– Нет так нет. Тогда, моя птичка, гуляй на все четыре стороны. Знаешь такой романс: «Мы странно встретились»? – он порывисто встал, направился к двери и, не скрывая своего раздражения, обернулся к Тане со словами: «И вот еще что, скоро придет домработница, ее зовут Нюшей, ключи от квартиры у нее свои. Она наверняка спросит: кто ты, что ты, откуда. Скажешь, что ты знакомая Кирилла, поняла? Приехала, мол, в Москву по делам. А у них, у Кирилла то есть, в доме ремонт – потому ты здесь. Я разрешил.

– А почему не сказать, что я твоя знакомая?

– Да потому, что Нюша… одним словом, мать с отцом не любят, когда в доме посторонние. К телефону не подходи. Паспорт свой не ищи – он у меня. Если что-нибудь украдешь и смоешься, тебе же хуже будет! Разыщу в один день. В Москве, да еще без паспорта, тебя найти как два пальца… Поняла? Связей у меня хватает: сядешь по полной программе. Запомни: в Москве без документов ты – ничто и никто.

Таня перерыла все сумки: действительно, паспорта на месте не было. «Вот сволочь! Вот дерьмо… Сначала завтрак в постель, а потом – „посажу“. Надо же, паспорт украсть! Сволочь, тебя бы в наш барак, там тебя поучили бы уму-разуму. Ну подожди, я тебе покажу „ничто и никто“! Честно! Ни о какой краже не думала: зачем мне это, если можно пожить в Москве бесплатно? А теперь сам меня надоумил… Отомщу подонку. Сам своровал паспорт, а мне тут лекцию задвинул с угрозами».

Медленно, будто бы крадучись, начал подступать приступ. Она уговаривала себя успокоиться, проглотить обиду, быть хладнокровной, но перед глазами, сменяя одну за другой, вставали картины жестоких убийств. Жертвой был Игорь. От слабости ее шатало. Лечь страшно: когда закрываешь глаза, все окутано кровью и огнем, она боялась этого огня.

Часики на руке показывали, что до прихода домработницы, время еще есть. Таня открыла дверь в гостиную и огляделась…

От раскаленной плиты и чада на кухне нечем было дышать. Нюша этого не замечала: она пекла блины, складывала их стопочкой, промасливая каждый кружочек, и внимательно слушала Танины рассказы. Слушая, вспомнила свое детство, маленький городок в Калининской области и себя в юности. Однако бдительности домработница не теряла.

– А давно ремонт-то у Кирилла? Постой, как его фамилия, я что-то подзабыла? – хитрила Нюша.

– И я тоже все время забываю. У меня вообще плохая память на фамилии, Кирилл и Кирилл, он мне только один раз сказал фамилию, я и забыла.

– На сколько же ты в Москву приехала?

– Как только все дела улажу, так сразу обратно. Дяде надо помочь: ему надо пенсию оформить, а он никуда не выходит, ноги у него очень болят, полиартрит, а больше родственников нет, похлопотать некому, только я и осталась, – уклончиво ответила девушка.

– Какой ужас, господи, за что же так человек мучается? А мы тут со своими болячками как с писаной торбой носимся. Вот у меня, например…

Нюша с явным удовольствием стала перечислять свои многочисленные диагнозы. На эту тему она могла говорить долго, и с ученым видом знатока, пространно рассуждать о разнообразных методах лечения.

Время летело незаметно. Таня делала вид благодарного слушателя: вовремя поддакивала, как бы сочувствуя, понимающе кивала головой, и этим быстро расположила Нюшу, так что расстались они хорошими приятельницами.

«Потихонечку привыкнет ко мне, а я постараюсь из нее все вытрясти, из этой старой дурехи, она мне все выложит. Итак, на сегодня план выполнен, осталась одна неприятная деталь – Игорь».

Таня легла в постель, сунула под мышку градусник и задремала: ей снился Кирилл, который почему-то стоял в очереди в «Гастрономе» и покупал рыбу.

Между тем вечером того же дня, после недолгих колебаний, «старая дуреха», которой только недавно исполнилось сорок пять, дозвонилась до санатория, где отдыхали ее хозяева. Сочи дали очень быстро; к телефону подошел сам генерал.

– У аппарата. Ванин. Слушаю.

– Иван Сергеевич, здрасьте, это Нюша. Извините, что отдыхать беспокою. Мне Марь Гаврилна нужна.

– Понял, передаю трубку. М-а-а – ша! – в трубке послушалось шуршание и шепот.

– Нюша, вы? Что случилось? С Игорем что-то?

– Не волнуйтесь, Марь Гаврилна. Игорек ваш жив-здоров. Я чего звоню: у нас тут гости образовались.

– Гости? Кто такие?

– Сама не знаю. Сегодня приезжаю: на кухне девушка сидит. Мне сказала, что она знакомая Кирилла. А фамилию его не знает. У них, говорит, ремонт, а Кирилка про ремонт мне ничего не говорил. Самого-то его я только позавчера видела, поболтали о том о сем…

– Подождите, Нюша, подождите. Какой ремонт, какая девушка?

– Не знаю я, какая девушка. Откуда приехала, не знаю, к кому приехала, не знаю. А ночевала у нас. Я чего волнуюсь: Игорь мне записки никакой не оставил, а самого его я не дождалась. Потом, эта Таня, ну эта девушка, как бы вам лучше сказать… не их она полета птица. Вот я и подумала, откуда же у Кирилки такая знакомая? Может, что-то не так? Вы мне сами, Марь Гаврилна, наказали: «Нюша, остаешься за хозяйку, если что срочно звони».

– Да-да, помню, спасибо, Нюша, вы молодец, алло, молодец, говорю, что сообщили. Дайте мне телефон Ковалевских. Он в записной книжке, она прямо у телефона лежит. Посмотрите на букву «К». Поищите, я подожду. Так-так, спасибо, Нюша, я дозвонюсь до Ковалевских и постараюсь узнать, откуда эта девушка и почему она у нас ночует.

– Хорошо, Марь Гаврилна.

– Сами ничего не предпринимайте, пока я с сыном не поговорю. До свидания.