Читать книгу Экспедиция на Красную планету - Галина Сергеевна Горшкова - Страница 4

В половине одиннадцатого вечера, когда позади остались телемост с журналистами и поздний ужин, Фёдор добрался до своей комнаты. В отличие от мест общего пользования, каюты членов экипажа были маленькими и напоминали купе пассажирских поездов. На расстоянии двух шагов от входа стоял стол с компьютером и офисное кресло. Слева от них находился шкаф, в котором уже лежали предусмотренные инструкцией вещи: одежда, предметы гигиены, постельное бельё, полотенца. Справа от стола за пластиковой перегородкой была расположена тумба-умывальник с полками внутри. Над умывальником висело круглое зеркало. А ещё выше через всю стену над зеркалом, компьютером и шкафом протянулась подвесная кровать с опускающейся лестницей.

«Особо не развернёшься и гостей к себе не пригласишь, – огорчился Фёдор. – Видать, по замыслу разработчиков, личная каюта – это лишь место индивидуального отдыха и сна».

Фёдор сел на вращающееся кресло и подтянул к себе выданную ему семикилограммовую сумку:

«Любопытно, что там Альбер для меня приготовил?».

Сюрпризов было много. Начались они с пары ярких эстрадных костюмов, которые Фёдор одевал всего лишь по разу. В одном он выступал ведущим на новогоднем праздничном шоу, а во втором костюме ходил на презентацию своего нового фильма. Дальше к блестящим пиджакам и брюкам прилагалась белоснежная шёлковая рубаха, целый набор галстуков попугайских цветов и ботинки, светящиеся в темноте. Фёдор заулыбался:

«Дешёвый пиарщик! Сам такое не носит, а мне в порядке трудовой дисциплины… А это что? Солнечные очки? И как Альбер не догадался положить зонт? Это же особо необходимо в космосе!».

Следом за очками рука вытащила из сумки старинный механический будильник, способный поднять своим звоном даже мёртвого. Этот раритет Альбер ему подарил на прошлый день рождения. Ещё в сумке нашлись: несколько фотографий в рамочках, что висели у Фёдора в общежитии на стене его комнаты, а затем были взяты Альбером «на реставрацию»; флешки с фильмами, которые должны скрасить длительное пребывание на корабле; огромный пакет любимых леденцов и профессиональная видеокамера, на которую можно записывать журналистские репортажи с места событий.

Видеокамера и конфеты вызвали у Фёдора такой восторг, что дальнейший осмотр сумки казался пустой формальностью. Бережно прижимая к себе свои сокровища, он взобрался по лестнице на кровать и положил их рядом с подушкой.

«Даже слабый луч света и радости способен разогнать самую тёмную и безысходную мглу», – подумал он и блаженно, не потрудившись раздеться, уснул.

Проснулся Фёдор рано и без всякого будильника. Просто открыл глаза и почувствовал, что готов встречать новый день. Сработала привычка последних лет: ежедневно вставать без четверти шесть. Сколько всего пришлось испытать, готовясь к полёту?! Это педантичное следование режиму дня, соблюдение программы здорового питания, усиленные тренировки. И вот результат: он в команде. Здесь бы похвалить себя, дать в чём-нибудь слабину и передышку, но организм уже не хочет! Чудеса!

Фёдор слез с полки-кровати и отправился умываться.

«Сегодня старт нашей экспедиции, большой праздник. Выглядеть нужно опрятно. Опрятно и для себя, и для присутствующих на корабле женщин, – на последнем слове Фёдор широко улыбнулся: – А всё-таки здорово, что комиссия отобрала к нам на корабль таких красавиц! В их обществе время пролетит незаметно!».

В шесть тридцать командир «Доминанты» Теймураз объявил по корабельным мониторам предстартовую готовность номер один и приказал всем, кроме пилотов, оставаться в личных каютах.

Потекли минуты волнительного ожидания.

«В голове не укладывается: мы выйдем на орбиту Таиры! Мы будем в космосе среди звёзд! Нет, Альбер молодец, что уговорил меня участвовать в этой программе. Где ещё я могу получить столько впечатлений? Как режиссёр, раньше я мог только представлять эти эмоции, чтобы воплотить их в фильмах у героев, а теперь я сам участник всего происходящего! И я сам лечу!».

По кораблю прошло несколько волн едва заметной вибрации.

«Заработали двигатели. Сейчас всё начнётся. Жаль, что я не увижу старта «Доминанты» со стороны. Наверно, отменное зрелище? Вся планета следит за нашей отправкой, а я… Хотя… Гизвелс упоминал о возможности подключиться к камерам наружного наблюдения. Пусть это будет репортаж с другого ракурса, и у меня создастся впечатление, будто это планета от нас отдаляется, а не мы от неё, но посмотреть, наверно, есть на что!».

Фёдор живо уселся за компьютер, чтобы вывести на экран изображение с камер наружного наблюдения.

И вот он долгожданный старт. Совсем как на тренировках: рывок, тряска, ещё один резкий рывок и навалившаяся на всё тело тяжесть. Несколько минут дискомфорта и перегрузок, а затем удивительное чувство свободы и ликования: «Свершилось!».

– До чего же красиво и трогательно! – не удержался Фёдор, глядя, как на экране удаляется от него родная планета. – Нечто подобное я просто обязан включить в свой следующий фильм! Я хочу, чтобы каждый почувствовал то, что чувствую я!

Творческое мышление Фёдора заработало на полную мощь, у него тут же появились идеи для фантастического фильма. Он свернул изображение на экране, создал для себя новый текстовой файл и сделал несколько набросков. Наконец, довольно откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на будильник:

«И? Как долго мне торчать в этой тесной каюте? Когда поступит разрешение на перемещение по кораблю? Неплохо бы озаботится вопросами завтрака. Старт, конечно, штука важная, но желудок тоже к режиму приучен, и я проголодался».

Вспомнив о конфетах, Фёдор запихнул себе в рот карамельку. Пусть не самая полезная еда, зато вкусная. За неимением других занятий он заправил постель, разложил по полкам вещи из сумки и принялся развешивать на стену над кроватью присланные Альбером фотографии в рамках. Ах, что это были за снимки! Каждый – целый этап в его жизни! Фёдор погрузился в воспоминания. Вот на одном кадре он сразу после окончания института. Довольный, столько планов впереди! А вот он в творческом поиске и раздумье над своим первым фильмом. А это ряд фотографий их съёмочной бригады! Все такие прикольные, дурачатся.

С друзьями и коллегами Фёдору повезло. Может, это определённая компенсация жизни за то, что нет у него нормальной семьи. Его родители умерли рано, Фёдор их даже не помнил. Его воспитанием занималась двоюродная тётка. Но с ней и её детьми тёплых отношений не сложилось, и тётка искренне была рада, когда Фёдор поступил учиться на инженера и переехал в общежитие. А там появились настоящие друзья. Причём, это были друзья с большой буквы, готовые в трудную минуту поделиться всем, что имеют, и помочь советом, делом и деньгами. Фёдор улыбнулся, разглядывая товарищей. Кто-то, как, например, Альбер, был его старше. Кто-то, напротив, только вступал в самостоятельную жизнь. Но однажды, случайно попав в сборную института для участия в творческом вечере и завоевав там первое место, они поняли, что являются друг другу близкими по духу людьми. С тех пор не расставались, общаясь между собой чаще, чем со своими семьями. Когда же Альбер с присущей ему предпринимательской хваткой выкупил у кого-то обанкротившийся телеканал, а Фёдор вдруг почувствовал призвание к сценарному и режиссёрскому делу, вся их команда единомышленников оказалась тут как тут. Не за деньги, нет! Ничего существенного они пока не заработали. Но за идею. Ради самого процесса создания для людей нового, яркого и неповторимого.

«Да, мы разные, но нас объединяет одно обстоятельство: мы сумасшедшие! – Фёдор хохотнул, вглядываясь в знакомые лица. – Точно! Живём в нереальных фантазиях. А деньги… У нас всё впереди. Вот раскрутимся… Кстати, о деньгах! Интересно, Альбер распотрошил мою заначку перед отправкой этих снимков или нет? Мне здесь деньги без надобности, а он мог бы пустить их в дело», – Фёдор взял ту фотографию в рамке, в которой было двойное дно, а точнее, двойная стенка, и которую он использовал как сейф. Открутил боковую планку и заглянул внутрь. В щели между фотографией и корпусом рамки вместо денег находился вчетверо сложенный лист бумаги, исписанный почерком Альбера с двух сторон:

«Федя, привет! – начиналось письмо. – Я надеюсь, ты найдёшь тут моё послание. Никому о нём не рассказывай, так как речь идёт о мошенничестве века! Ты помнишь, что у меня есть знакомый в «Звёздном векторе»? Должность у него несолидная: принеси-подай, и к особо охраняемым сведениям он не допущен. Однако, обслуживая высоких чинов, разнося им кофе и документы, он слышит разговоры начальства. А в них, оказывается, слова «обман населения и международного космического агентства», «утка для телевидения» и «грандиозное шоу» звучат постоянно! Полёт на орбиту Таиры, по их признаниям, не играет никакой роли для отбора кандидатов на Красную планету. Потому что полёт на орбиту Таиры вообще не состоится! Экспедиция на Рамт то ли вновь отложена по каким-то причинам, то ли стартует одновременно с вами, но без пристального внимания общественности. Тут ясности нет. Но ваше участие в программе Штрефоля лишь маскировка истинного положения дел.

На восемь месяцев вас изолируют от людей, запрут где-нибудь на нелетающем корабле или незаметно усыпят и переместят в похожие декорации телевизионной студии под прицелы явных и скрытых видеокамер. Организуют вам тряску, изменения силы тяжести, как в тренировочном центре, продемонстрируют виды космоса в иллюминаторах и включат симулятор полёта для лётчиков. Программисты «Звёздного вектора», по данным моего осведомителя, уже не только в деталях разработали липовую траекторию движения вашего корабля, но её уже внедрили через подкупленных лиц в компьютеры международного космического агентства. Его сотрудники, наблюдая вас на своих экранах «на орбите Таиры», будут искренне верить, что всё контролируют. А зрители смогут насладиться красочным шоу! Затем Штрефоль объявит, что вы или его техника не прошли проверку на прочность, вас вернут домой, а его программу колонизации Красной планеты снова затянут на годы, собирая с населения деньги на отложенную или уже даже на повторную экспедицию на Рамт. Как-то так.

Внутри меня, Федя, всё клокочет от злости. Очень жалко твоих усилий и моих денег! И мы сразу хотели рассказать тебе об этом обмане! Однако, взвесив всё тщательным образом, мы с ребятами рассудили, что твой уход из проекта ничего не даёт. Никто не компенсирует нам затраты, не поднимет наш рейтинг, не поверит словам моего осведомителя. Зато твоё участие в шоу, Фёдор, приблизит нас к нашей мечте! Какая разница, из какой точки пространства привлекать к себе внимание зрителей?! Сделай рекламу нашему каналу и твоим фантастическим фильмам! Ведь столько камер нацелены сейчас прямо на вас! А ещё постарайся найти доказательства обмана Штрефоля! Представляешь, какая это будет сенсация, что вы не в космосе, а спрятаны на Таире? Конечно, остаётся вопрос со связью, как перебросить твой материал к нам? Говорят, пронести телефон на борт «корабля» нереально. Но кто знает? Посылаю тебе два мобильника: один спрятан в дизайнерском ремне в брюках золотого костюма, второй – в подошве кроссовок. На худой конец, опубликуем твоё расследование после возвращения домой. Держись, Федя! Ты лучший!

P.S. О своей заначке не волнуйся. Отдам при встрече.

Альбер».

Фёдор живо спрыгнул с кровати и осмотрел свои вещи. Никакого дизайнерского ремня и кроссовок он вчера не видел. Не попались они ему на глаза и сегодня. Золотой костюм на месте. Ботинки с дешёвой светотехникой тоже. А столь нужных ремня и кроссовок не было и в помине. Осведомитель Альбера не соврал. Люди Штрефоля работают хорошо. Фёдор вновь взобрался на кровать и вернулся к письму. Глаза побежали по строкам, а рука машинально потрогала лоб, проверяя, нет ли высокой температуры, и не померещилось ли всё это? Однако письмо не являлось галлюцинацией. Почерк принадлежал Альберу. И пускай его друг по жизни был заядлым балагуром, но когда речь шла о деле, шутить и напрасно пугать он бы не стал. Значит, сомневаться в написанном причин быть не должно! Но как? Как смириться с этим чудовищным обманом?

– Какой я дурак! Боже мой! – он закрыл лицо ладонями.

Фёдора душили обида и разочарование.

«Размечтался, что полетел в космос? Святая простота! Кто ты такой, чтобы тебя отправили в экспедицию?! Да и не только ты, Федя! Посмотри на весь экипаж! Это же люди, согнанные в эту коробку для развлечения толпы: красотки, молодые парни-забияки, которые ещё проявят себя в конкурентной борьбе, заумные, а возможно, напротив, придурковатые старики. Чем не персонажи для шоу? Уж ты-то, Федь, как лицо, близкое к телевидению, должен оценить весь творческий размах организаторов! И ведь не подкопаешь под их правдоподобную легенду!».

В голове Фёдора в логический ряд стали выстраиваться те странности, на которые прежде он не обратил никакого внимания. Он вспомнил, что сегодня утром впервые за много лет проснулся в одежде, а вчера отключился, едва взобравшись на кровать.

«Что это, как не действие усыпляющего газа, пущенного через систему вентиляции, или работа снотворного, подмешанного в еду и питьё? Каждому из нас был выдан на ужин сухой паёк, но даже если кто-то из экипажа не ел перед сном, то после длительной конференции пили, наверняка, все!».

Фёдор вспомнил, как удивлялся копиям отдельных частей корабля в тренировочном центре, где у них проходили занятия. Это была настолько идентичная обстановка, что иногда они просто забывали, что находятся в здании.

«Если они могли сконструировать каюты в центре подготовки, почему бы им не построить копию «Доминанты» в хорошо оборудованной киностудии? Как инженер особых конструкций, я сам не раз моделировал нечто подобное для съёмок фильмов, а специалистам Штрефоля с их финансовыми возможностями это вовсе пустяки! И перенести спящих людей не проблема!».

Фёдор вспомнил, как улыбался Мартин Гизвелс, отвечая на вопрос об отсутствии иллюминаторов на корабле. А как он расхваливал программу Штрефоля!

Фёдор отодвинул от себя фотографии, вытянулся на кровати, подложил под голову руки и задумчиво уставился в потолок:

«Сомнительно, чтобы Штрефоль затеял это шоу ради денег и славы. Он и так сказочно богат, и если работает, то только ради интереса. Нет, покорение Рамта его приоритетная цель, ведь он много лет выдерживал нападки учёных. А значит, либо и впрямь, что-то пошло не так, и настоящий корабль провалил испытания. По этой причине они отложили экспедицию и решили предъявить миру вымышленный полёт с нашим участием. Либо же напротив, как и предполагает осведомитель Альбера, Штрефоль действует строго по плану. Мы здесь будем потешить публику перед камерами и отвлекать внимание всех государств и их спецслужб на себя, а в это время другая команда полетит в экспедицию, и все их открытия и достижения будут принадлежать исключительно Штрефолю. Это вполне соответствует его тщеславному характеру и амбициям. Вопрос теперь в том, что будет с нами?.. Хм. Если через восемь месяцев экипаж по-прежнему будет убеждён, что всё это время мы наматывали круги вокруг Таиры, тогда, надеюсь, как истинных героев, с почестями нас отпустят по домам. Если же команда вскроет обман «Звёздного вектора», представить страшно, что последует за этим. Такие люди, как Штрефоль, с неугодными лицами не церемонятся. Усыпят нас, как вчера, и инсценируют аварию при посадке. И никто не узнает правды. Нет, мне такой сценарий не нравится! О письме Альбера никому нельзя рассказывать. Шоу началось, надо включаться в роль и делать свою работу. На первом месте реклама шестнадцатого телеканала. А со своим расследованием надо быть осторожным. Вдруг среди тридцати двух членов экипажа есть непосредственные сотрудники Штрефоля, призванные контролировать ситуацию изнутри?».

Фёдор принялся в уме перебирать весь личный состав «Доминанты», прикидывая, может ли тот или иной человек оказаться подставным. К своему огорчению, он пришёл к выводу, что подставным может быть каждый. Фёдор нахмурился и вновь уставился в потолок, разглядывая хитроумное сплетение электронных датчиков, сканирующих уровень кислорода в каюте, наличие задымления, температуру, влажность и параметры биологической опасности.

В какой-то момент Фёдор вдруг резко сел, боясь посмотреть наверх и выдать мимикой, что среди всех этих датчиков он заметил ещё один предмет, которого на потолке быть не должно. Это была крошечная видеокамера, такая же, какую его друзья использовали на съёмках телевизионного шоу «Розыгрыш». И это служило ещё одним доказательством правоты слов Альбера.

«Гизвелс нам соврал. Камеры на корабле установлены не только в местах общего пользования, но и в личных каютах. А значит, зрителям покажут не только нашу работу, но и частную жизнь каждого. Вот оно – истинное лицо шоу. И к подобным условиям жизни надо привыкать».

На мониторе снова появился Теймураз. Он всем сообщил, что «Доминанта» вышла на заданную траекторию, а потому можно свободно перемещаться по кораблю. Экипажу необходимо позавтракать и через полчаса собраться в кают-компании.

Фёдор постарался себя успокоить:

«Без паники, Федя! Откуда я доставал письмо, наблюдателям видно не было, я сидел лицом к стене. Вслух я не разглагольствовал, а читать мои мысли посторонние не могут. Так что порядок. И пусть камеру я обнаружил, этого скрыть не удастся. Но я буду придерживаться прежнего плана и завоёвывать симпатии зрителей».

Фёдор развернулся лицом к камере, оттопырил руками в стороны уши, высунул язык и состроил несколько уморительных гримас. Затем бодро поздоровался:

– Доброе утро, дорогие телезрители! Вас приветствует режиссёр и ведущий шестнадцатого телевизионного канала Фёдор Волков. Именно от меня в прямом эфире несколько раз в день вы будете узнавать самые свежие новости нашего полёта. И я убеждён, что впереди нас ждёт много увлекательных открытий. А пока – короткая реклама. Не переключайтесь!

Он расправил уже скомканный фантик от карамельки, обслюнявил его, подтянулся к датчикам, балансируя на краю подвесной кровати, заклеил фантиком камеру и кинулся примерять посланные ему Альбером наряды. Настоящее шоу должно быть красочным!

***

Ровно через полчаса, когда по замыслу командира должно было начаться собрание, экипаж ещё только-только стал подходить в кают-компанию. Самыми первыми пришли военные: в одинаковой космической форме, подтянутые, бодрые. Им приказали, и вот они здесь – люди дела. Многие из них уже познакомились и успели выяснить, кто где до этого служил и в каких боевых операциях участвовал. И пусть два офицера сегодня плохо перенесли при взлёте кратковременную перегрузку, после завтрака ожили и они. Рассевшись по местам и изредка бросая оценивающие взгляды на учёных, что по одному робко проходили внутрь, военные принялись между собой громко переговариваться и шутить:

– А скажи нам, Вияя, ты, правда, индейских кровей? – прицепился к молодому парню майор Дерек Уаффин.

– Да,– односложно бросил тот, не видя повода для диалога. И так ведь понятно: худощавое телосложение, чёрные прямые волосы, красноватый оттенок кожи, особый разрез глаз. К чему лишние вопросы, когда даже форма не скрывает подобных различий?

– И какое государство ты представляешь? – не унимался Дерек.

– У нас нет отдельного государства. Мою кандидатуру выдвинули вожди на совете индейских племён.

– Ну, ладно, нет государства – и фиг с ним! А армия-то есть, раз ты считаешься воином? Ты уж просвети нас, неучей, в каком ты звании? С кем воюете? Каким оружием владеешь? Я бы не прочь взять у кого-нибудь мастер-класс по стрельбе из лука.

– Дерек, что ты докопался до человека? – заступилась за смутившегося индейца женщина-военнослужащая по имени Ванда. – Можно подумать, тебе автоматического оружия недостаточно? Не слушай его, Вияя. Расскажи нам лучше, что означают твоё имя и фамилия? У вас ведь они что-то означают, верно?

Парень-индеец, утвердительно кивнул:

– Имя Вияя означает «управляющий солнцем». А фамилия Лута переводится как «красный».

Дерек Уаффин затрясся от хохота:

– Так вот зачем тебя спровадили в космос! Отсюда удобнее на солнце воздействовать? Слушай, а «красный» – это потому что ты считаешься красивым? Или потому что ты реально красный и есть? Или это связано с надеждой попасть на Красную планету?

Военные ещё больше развеселились. Вияя гордо выпрямился, не зная, как ответить на оскорбление сразу всем насмешникам. Но пришедшие в кают-компанию командир Теймураз, начальник службы безопасности полёта Ларс Иверб и помощница командира по медицинской части Марианна Сомова вмиг остановили разгорающийся конфликт. Военнослужащие живо вытянулись по стойке «смирно». Их примеру последовали и те учёные, что тоже успели прийти на собрание раньше начальства.

Теймураз строго оглядел присутствующих:

– Можно садиться, – разрешил он занять свои места. – Почему команда не в полном составе?

Все пожали плечами: каждый отвечает только за себя.

В открытую дверь буквально влетела ботаник Эмили, так сильно она торопилась. Увидев неодобрительные взгляды, она извинилась и, как мышка, юркнула на свободное место. Один лишь Дерек ей подмигнул, мол: «Не страшно, ещё не начали. И симпатичным девушкам прощается многое». Следом за Эмили в кают-компанию пришли оба шеф-повара. Юджин Клаус, будучи заместителем командира по продовольственной части, чётко отрапортовал, что, хотя на завтраке сегодня были не все члены экипажа, но сейчас столовая опустела, и они с Егором Мелентьевым поспешили сюда.

Едва повара уселись, как на пороге показался Фёдор Волков.

– Доброе утро! – с лучезарной улыбкой поздоровался он с присутствующими. – Прошу прощения, что задержался. Пытался попасть в столовую, но там уже закрыто.

По лицам экипажа поползли усмешки. Фёдор оказался единственным из всех, кто вместо стандартной серо-голубой космической формы, состоящей из брюк, футболки и куртки на замке-молнии, предпочёл прийти на собрание в одном из своих праздничных нарядов. Это был его новогодний костюм. Нежно-жёлтого цвета пиджак с золотой отделкой по воротнику и карманам, жёлтые, в тон пиджака, брюки и белая шёлковая рубаха, с определёнными нотами небрежности расстёгнутая у ворота на одну пуговицу.

Теймураз не был военным, но к дисциплине всегда относился с большим уважением, а потому единственным словом, что он сумел подобрать сейчас для описания возмутительного поведения Фёдора, стала военная команда «Отставить!».

– Отставить подобное безобразие! Кто дал разрешение приходить сюда в таком виде? Я объявляю Вам замечание за нарушение внешнего вида члена экипажа. Форма одежды для всех одинакова. Извольте придерживаться установленных правил.

– Но мне этот костюм прислали вчера в личных вещах. Отборочная комиссия не могла его не видеть! Следовательно, я полагаю, что имею право…

– Вы имеете право, инженер Волков, и одновременно обязаны исполнять мои приказы. Если Вам нравится этот наряд, можете ходить в нём по своей каюте или даже использовать его как пижаму. В остальных случаях надевайте стандартную форму. Понятно?

– Куда уж понятнее? – пробурчал Фёдор: – Какой смысл наряжаться, если тебя всё равно никто не увидит? – а вслух громко спросил: – Прикажете идти переодеваться?

– Не сейчас. Вы и так опоздали, за что Вам делаю второе замечание. А пока будете переодеваться, пропустите то, что я собираюсь объявить. Потом опять будут вопросы и недоразумения… Ларс, теперь все собрались?

Начальник безопасности полёта обвёл глазами экипаж:

– Отсутствуют две женщины и трое мужчин, – доложил он.

– Расслабились, значит! Попали в команду и забыли обо всём на свете. А я, кажется, чётко сказал по громкой связи собраться в кают-компании! Кто именно не пришёл?

– Э-э-э, – Ларс замешкался на пару секунд. – Так сразу не сообразить. Двое из отсутствующих, это пилоты, которых Вы оставили наблюдать за приборами.

– Они не в счёт.

Теймураз тоже пытался вычислить нарушителей. В этот момент в кают-компанию зашла фармацевт Оливия: с немыслимой причёской на голове, ярко накрашенная и надушенная.

– Извините, что заставила ждать. Мне почему-то запомнилось, что от главной лестницы надо сворачивать налево, а это оказалась столовая. Вот конфуз! Опять всё перепутала! – призналась она и важно пошла выбирать, где присесть.

По рядам военных прокатился шёпот:

– И кому пришла в голову идея взять в космос эту уже совсем немолодую, но отчаянно молодящуюся даму?

Фёдор завистливо посмотрел в её сторону:

«Обыкновенная женщина, можно сказать, старушка. Красотой не блещет, фигура квадратная, одета, как и остальные, в этот блеклый серо-голубой костюм. А ведь все с неё глаз не сводят! Вон, Теймураз с Ларсом даже позабыли о своих правилах и замечаниях! Не иначе, как на красную макушку засмотрелись. Это ж надо было покрасить волосы в столь дикий цвет? А шпильки и цветочки в её причёске?! Эпатажная дама. И держит себя с большим достоинством. Остаётся надеяться, что она не работает на какой-нибудь телеканал, и не составит мне конкуренцию».

– Теперь не хватает одной женщины и одного мужчины, – подвёл окончательный итог начальник службы безопасности.

– Ладно, с нарушителями разберёмся отдельно. Давайте начнём, – командир обратился к экипажу: – Во-первых, поздравляю с удачным началом орбитального полёта. Взлёт «Доминанты» прошёл в штатном режиме. Кто не догадался посмотреть на старт со стороны, можно подключиться к записи с камер наружного наблюдения. Зрелище захватывающее. Рекомендую. При отрыве от Таиры нас потрясло, и корабельный доктор доложила, что не все перенесли это безоблачно. Но дальнейший полёт будет ровным.

Офицеры, кто ещё недавно жаловался на плохое самочувствие, на этой новости заулыбались. Теймураз продолжил:

– Во-вторых, лица, не имеющие специальных воинских званий, с этого дня считаются рядовыми солдатами космоса. Военные остаются при своих погонах, но субординация на корабле следующая: все исполняют мои приказы, приказы моих помощников, а также назначаемых ими дежурных. Никакого притеснения друг друга или, напротив, кумовства я не потерплю! Мы с вами отныне в одной лодке. В противном случае сразу же попадёте в мой рапорт, как лица, непригодные для экспедиции на Рамт. Надеюсь, возвращаться к данной теме не придётся, и сцен, подобных той, которая здесь происходила, когда я вошёл, больше не повторится?

Командир пристально посмотрел на Дерека и Вияю. И если индеец всем своим видом демонстрировал благодарность за поддержку, то Дерек сидел с таким невозмутимым лицом, словно замечания к нему не имели никакого отношения.

Теймураз поджал губы:

– К моему сожалению, я лечу на корабле с незнакомцами. Я не видел ни ваших личных дел, ни ваших многостраничных анкет. По мнению психологов, в экстремальных условиях притирка характеров происходит автоматически, и Люк Штрефоль решил, что каждый член экипажа должен получить впечатление от команды именно в полевых условиях. Точнее, в космических. Так что мои оценки будут основываться исключительно на моих наблюдениях. Вы в равной степени имеете уникальный шанс себя проявить. Впрочем, и закопать тоже, – командир задержал многозначительный взгляд на Фёдоре. – Поэтому призываю всех максимально собраться, сконцентрироваться и показать себя с лучшей стороны… – экипаж одобрительно закивал. – Нам предстоит стать большой дружной семьёй. Чем раньше мы познакомимся, тем лучше. Я ещё не решил, может, проведём на днях отдельное собрание, где каждый расскажет о себе: кто и по какой причине стремится попасть на Рамт. Или попросим нашего психолога доктора Витольда организовать нам тренинг или игру? Это было бы прекрасным поводом сблизиться и лучше понимать друг друга.

Фёдор оглядел своё окружение. Идея с кем-нибудь сблизиться его обескуражила. Ведь одно дело влезть кому-нибудь в душу по работе, чтобы записать эксклюзивное интервью, и совсем иное дело – дружить с этими чужими людьми, с которыми у него в принципе нет ничего общего. Увидев недалеко от себя Эмили, Фёдор приободрился. Но девушка в его сторону и не смотрела. Всё её внимание было поглощено Дереком. Она ловила каждый его вздох и жест. Фёдор презрительно хмыкнул:

«Нашла героя, достойного восхищения! А ведь эти военные, как по одному образцу подобраны: и на лицо, и на фигуру, и по манере себя держать. Близнецы, хоть и от разных государств! Тьфу. Ничего хорошего!».

Заметив, что за его мимикой наблюдает Марианна, Фёдор скрестил на груди руки, откинулся назад и сосредоточился на словах командира корабля.

Теймураз уже заканчивал давать поручения психологу, как их экстравагантная красноволосая фармацевт подняла вверх руку, прося разрешения высказаться:

– Уютная атмосфера на корабле, командир, это важно. Но расспрашивать каждого, почему он здесь находится, на мой взгляд, нецелесообразно. Так Вы правды не добьётесь.

– Это почему же?

– Потому что у любого человека есть секреты. А с посторонними, коими мы являемся друг другу, секретами не делятся. Нет, если Вы хотите услышать правильные речи о нашем стремлении принести Таире пользу, Вы можете проводить это дополнительное собрание и расспросы. Но если Вас интересуют истинные мотивы членов экипажа, нужно узнавать каждого человека отдельно. Или, как вариант, обращайтесь ко мне за консультацией. Я читаю в людских сердцах, как в открытой книге, и смогу Вам помочь.

– Вы тоже психолог, как доктор Каберев? – спросила Марианна, с подозрением глядя на их фармацевта.

– Нет. Но мой жизненный опыт, равно как и способности, которые проявились в двадцать лет, после клинической смерти, позволяют мне видеть людей насквозь, понимать причины их действий и суть их характера. Я вижу, кто на что способен, а какие задачи человеку не по силам.

Учёные и военные зашептались.

– Любопытно послушать, – Ларс Иверб иронично поднял кверху бровь. – Можете о ком-то рассказать свои наблюдения?

– Конечно, – женщина охотно согласилась. – О любом из вас. Все здесь чего-то ищут. Одни – славу и признание, другие выполняют задания своих правительств. Красная планета даже толком не открыта, а государства уже негласно распределяют её ресурсы. И каждый рассчитывает, что его имя войдёт в историю освоения этой планеты. Вот он – истинный мотив нашей команды. Точнее, подавляющего большинства из присутствующих здесь.

– Подавляющего большинства? – каверзно переспросил Ларс. – Кто же тот святой на «Доминанте», по Вашей версии, кто равнодушен к признанию и славе?

– Равнодушен, может, и никто. А причины, по которым они попали в команду, несколько иные. Например, наша ботаник Эмили Чатт или инженер Фёдор Волков.

Фёдор встрепенулся:

– А что сразу я? Я ничего такого не делал!

Эмили тоже занервничала.

Оливия пояснила:

– Этих ребят привела к нам на корабль не мечта об открытиях и не приказ государства, а отсутствие выбора поступить иначе. Их появление здесь было предопределено силами свыше, как и появление у нас на борту Теймураза. Признайтесь, командир, Вы же не принимали участия в отборе и не собирались лететь?

Теймураз подтвердил:

– Да, лететь должен был мой брат, но вышло иначе.

– И это не Ваш путь, командир, совсем не Ваш! – сказала Оливия. – Но теперь это уже Ваш долг. И дороги назад нет. Вы знаете, куда идёте и зачем. А вот Ваша помощница Марианна, – Оливия обернулась к главврачу, – напротив, пришла в команду осознанно, а пути своего пока не нашла. Её душа в поиске предназначения, и возможно, оно состоит в том, чтобы помочь кому-то другому исполнить его миссию, в нужный момент оказаться рядом, защитить и поддержать. Это совпадает с её пониманием добра и зла. Что же касается Вас, Ларс, – женщина внимательно посмотрела на начальника службы безопасности полёта. – За Вами стоят влиятельные люди, и они возлагают на Вас большие надежды. Только я не вижу, чтобы их можно было реализовать в этих условиях…

– Ну-ну, – Ларс резко прервал слишком болтливую даму. – Вы, стало быть, ещё и провидица? Какая новость! На нашем корабле летит оракул, предсказывающий будущее!

– Будущее я не предсказываю, – поправила Оливия. – Его можно представлять, планировать, ждать или бояться. Но поскольку будущее – это то, чего ещё нет, и мы на него влияем каждую секунду настоящего, рассказывать о нём не имеет смысла. Будущее всё равно будет иным.

– Мы так и поняли. Если сильно скучно и не с кем поговорить, психолог у нас – доктор Каберев. К нему и обращайтесь со своими видениями, прозрениями и предчувствиями. А нам пора вернуться к повестке собрания. Командир, мы Вас не дослушали.

Теймураз собрался с мыслями и, оставляя вопрос притирки характеров, перешёл к задачам, поставленным перед экипажем:

– Разработчики космической программы предусмотрели для каждого из вас задания, которые вам позволят доказать свою полезность в экспедиции. Задания хранятся в ваших компьютерах. Даю всем три дня на ознакомление с ними и на составление планов работы. И раз в месяц буду ждать отчёты о ваших успехах. У меня на этом пока всё. Кто-то из моих помощников желает выступить?

– Я скажу, – Ларс вышел вперёд. – Обещаю взять на себя контроль дисциплины на «Доминанте». Что это такое: хочу – посещаю собрания, хочу – игнорирую их? Хочу – ношу форму, хочу – нет? В условиях космоса это недопустимо! Мне без разницы, представляете вы гражданскую или военную профессию, нарушите порядок – попадёте в рапорт. А дальше будем применять более строгие меры вплоть до позорной отсылки на Таиру. Хотя у нас всего один спасательный челнок и очень жаль тратить его на нарушителя.

«Один челнок на киностудии?! – Фёдору стало смешно. – Гениально придумали, действенно! Есть чем пугать экипаж. А интересно, Ларс в курсе, что мы не летим? Кто-то же здесь ишачит на Штрефоля. Может, он? Впрочем, Ларс сейчас, явно, на камеру работает и перед Теймуразом выслуживается. Выскочка».

Слово тем временем было предоставлено помощнику командира по продовольственной части Юджину Клаусу:

– Друзья, я не буду распекать вас, что не все пришли на завтрак, – обратился он к команде писклявым голосом. – Аппетит – дело личное. Но правильное питание предполагает индивидуальный подход. Вы все разные. Что полезно молодому парню-военнослужащему, не всегда даст пользу пожилому учёному, а иногда может и навредить. Поэтому не берите чужих порций! Сегодня на стойке раздачи вы увидели разные продукты и посчитали, что каждый может выбрать то, что ему нравится. Но это не так! Стойка раздачи поделена на тридцать два сектора, и номер сектора с едой соответствует номеру вашей каюты. Берите только ту еду, которая приготовлена именно для вас с учётом вашего возраста и нагрузок. Ещё доктора скоро начнут включать вам в рацион витамины, а они тоже будут у каждого свои. Вот, что я хотел всем сообщить.

Юджин уступил слово Марианне. Главврач подтвердила:

– Только индивидуальный подход. В космосе нужны здоровые, работоспособные и адекватные люди, – она тоже задержала неодобрительный взгляд на Фёдоре, который переключил своё внимание с Эмили на чемпионку мира по спортивному ориентированию Наталию Темисову. – Именно поэтому вам персонально будет рассчитываться доза витаминов и гормональных препаратов. Помните, мы летим в космос трудиться, а значит, о личной жизни в стенах этого корабля придётся забыть.

– Как забыть? – Фёдор весь обратился в слух. – Мы, что же, будем неполноценными людьми?

Помощница Теймураза улыбнулась:

– Ничья полноценность от приёма гормональных препаратов не пострадает. Наши военные уже достаточно долго их принимают и, к счастью, на здоровье не жалуются. Выполним миссию, потом и думайте о своих инстинктах. Пока же, господа и дамы, только работа и хорошие физические нагрузки! Кстати, о последних. Я распределю вас на группы по три-четыре человека, выдам планы тренировок, и можете начинать заниматься. И ещё, я не только ваш лечащий врач, но и тренер. Я буду отслеживать ваши результаты.

Мысли Фёдора повернули в другую сторону:

«Вот бы попасть в число её любимчиков! Она организовала бы мне послабления в спортивном режиме. Возможно, после той сцены в лифте Марианна ещё дуется, но если грамотно к ней подкатить с умным вопросом и массой комплиментов, она не устоит!».

Марианна передала слово Теймуразу.

– Привыкать к новой жизни непросто, но других вариантов нет. А потому старайтесь, – подытожил он выступления помощников. – Кто ещё не успел позавтракать, шагом марш в столовую! Остальные могут быть свободны.

Экипаж начал расходиться. К Теймуразу подошёл Ларс:

– Я вычислил отсутствующих, командир! На собрание не явились компьютерщик Глеб Барников и наша химик Николь Обье.

– Надо разобраться, в чём причина?

– Хотите, я возьму это на себя? – предложила Марианна. – Я только на минуту забегу позавтракать.

Теймураз кивнул и вместе с начальником службы безопасности полёта покинул кают-компанию.

Марианна отправилась в столовую. Народу здесь было человек семь. Они уже разобрали со стойки-раздачи то, что осталось, и теперь сидели за столиками и ели. Особенно выделялся среди всех Фёдор, ведь его солнечный пиджак на фоне других серо-голубых костюмов излучал праздничное настроение. Однако взгляд штатного инженера, направленный в тарелку холодной овсяной каши, был красноречивее любых слов: парень, явно, рассчитывал на что-то более вкусное. Марианна усмехнулась:

«А неженок, судя по всему, тоже берут в космос!».

Завидев помощницу командира, Фёдор начал активнее работать ложкой, демонстрируя уважение к здоровой пище.

Марианна, разгадав его манёвр, усмехнулась второй раз:

«Ой, подхалим! Ой, позёр! Обаятельный, конечно. Но самовлюблённый и самодовольный кривляка».

Вынеся такое заключение, Марианна быстро расправилась со своим завтраком и, больше не удостаивая Фёдора вниманием, покинула столовую. Ей ещё предстояло навестить членов экипажа, пропустивших собрание.

Первым в её списке оказался Глеб Барников. Как и следовало ожидать, пропадая значительную часть суток в виртуальной реальности, компьютерщик потерял счёт времени и не слышал ни приглашения на завтрак, ни требований явиться в кают-компанию. Получив от Марианны замечание, он пообещал впредь быть пунктуальным. Помощница командира пересказала ему итоги собрания и поспешила к Николь Обье.

С удручающими мыслями Фёдор спустился по центральной лестнице на жилой ярус и повернул в свой коридор, как впереди себя вновь увидел Марианну. Чтобы не быть замеченным, он прижался к стене плавно поворачивающего коридора.

«Куда это она направилась? Неужели идёт ко мне?!».

Женщина постучалась в каюту под номером «Тридцать».

– Николь, это Марианна, открой! – громко произнесла она.

Статус главврача «Доминанты» предполагает возможность входить в любые двери без стука и приглашения, но помощница командира решила оставить эту привилегию на крайний случай.

Фёдор затаился: «Нет необходимости попадаться лишний раз ей на глаза. Лучше спрятаться и послушать, о чём пойдёт речь».

Николь наконец-то открыла двери. Она была в пижаме и с распущенными волосами.

– Николь, у тебя всё в порядке? Ты не пришла на собрание. Ты что, проспала взлёт нашего корабля?

– А… да, – молодая женщина испуганно посмотрела на помощницу командира. – Извините. Я привыкла ложиться поздно, и будильника просто не слышала. На меня напишут рапорт?

Марианна пожала плечами:

– Вряд ли. Но ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Что ж, твой режим труда и отдыха обсудим позже. Задание у тебя в компьютере. Теймураз предоставил три дня на составление плана работы, а по окончании каждого месяца будет ждать отчёт о его поэтапном выполнении. Питание в столовой по номеру своей каюты. Думаю, разберёшься. Будут вопросы – обращайся.

– Спасибо, – поблагодарила Николь и скрылась за дверями.

Марианна пошла дальше по коридору к боковой лестнице, ведущей на управленческий этаж, чтобы сообщить командиру о выполнении поручения. А Фёдор смело направился к комнате Златовласки. В его голове созрела очередная «блестящая» идея.

– Николь, это Фёдор Волков из тридцать второй каюты, – постучал он в её двери. – Привет! С сегодняшнего утра я помощник командира по связям с общественностью. Меня только что утвердили на собрании на эту должность и поручили взять у каждого интервью. У меня большой опыт работы на телевидении, я ведущий шестнадцатого канала. Буду выступать посредником между научной средой и руководящим составом корабля, расскажу, кто над чем трудится, в выгодном свете подам ваши успехи и достижения. Как насчёт встретиться и пообщаться? – улыбнулся он женщине. – И ничего, что я так фамильярно на «ты»? Мы ведь почти соседи.

Николь, вспомнив, что она в пижаме, покраснела.

– Не возражаю. Но сейчас я не готова ответить на твои вопросы. Может, увидимся позже?

– Договорились! – Фёдор обрадовался: «Сработало!». В коридоре послышался мужской разговор. Фёдор поторопился попрощаться: – О месте и времени встречи сообщу отдельно. Пока!

– Пока, – Николь закрыла двери. Её всё ещё не покидало чувство вины, что она прилюдно облила этого парня кофе.

В коридоре показались командир и его помощник Ларс.

Увидев бесцельно слоняющегося по кораблю Фёдора, они нахмурились:

– Ты разве не пошёл переодеваться? – спросил Теймураз.

– Уже пришёл. Счастлив был Вас повидать. Вы позволите? – Фёдор приложил ладонь к панели электронного замка, гордо перешагнул порог своей каюты и галантно улыбнулся перед тем, как закрыть за собой двери.

Полковник Ларс Иверб скривился от злости и презрения:

– Вот и первый кандидат для Вашего рапорта, – услужливо посоветовал он командиру взять этого парня на карандаш.

– Ты так думаешь? – переспросил Теймураз, отдавая должное жизнерадостности юноши. – Да, энергия из него бьёт ключом. Но меня больше напрягает такое количество военных, какое они собрали у нас на борту. Нужны ли они для экспедиции? С кем Штрефоль собрался воевать на Рамте?

– Штрефоль просто страхуется, командир. Военные – это универсалы в своём роде. Умеют всё. Не в пример учёным, которые спасуют перед первыми же трудностями. Согласитесь, смешно, что комиссия набрала нам в команду столько гражданских, да ещё стариков и девушек! Тоже мне – кандидаты для полёта! Я убеждён, что они будут следующими в Ваших рапортах.

Командир ничего не ответил. Будучи представителем гражданской профессии, разделять подобного военного оптимизма он не мог и не хотел.