Читать книгу Будьте моей тетей - Галина Шестакова - Страница 3

Сколько он себя помнил, его жизнь была связана с фотографией. И жизнь его семьи тоже. Дед, прадед, отец – все были фотографами. И он считал, что тоже будет фотографом. Даже сомнений не было.

Но фотографом он не стал.

– Руки кривые, – сердился отец, когда рассматривал его снимки. – Что, ты не можешь фокус правильный выставить? А выдержка? Боже, ты же всё это знаешь с детства!

Так получилось, что он всё знал, но делать сам не мог. И поэтому работал у отца в фотоателье ретушёром. Фотоплёнка, даже при самом лучшем и правильно выставленном свете, всё равно была безжалостна к возрасту, морщинам и потухшим глазам клиентов.

Но клиенты, приходившие запечатлеть себя для вечности и внуков, не хотели оставлять вечности и внукам свои помятые, стареющие лица. И он исправлял, стирал годы разочарования и провалы с фотографий. И преуспел в этом деле. Очередь в фотоателье была расписана на месяцы вперёд.

Лица на фотографиях были счастливые, молодые, энергичные. А ретушёр смотрел на них и удивлялся, почему люди прячутся за своими счастливыми портретами, будто убегают от самих себя. Неужели морщины, мудрость и опыт ничего не значат?

Он рассматривал негативы клиентов через увеличительное стекло и каждый раз заставлял себя убрать морщинку, дорисовать пышную шевелюру, убавить талию или исправить обвисшую, дряблую шею стареющей красавицы.

– Разве ж это красиво, когда нет жизни в фотографии? – говорил себе ретушёр, обмакивая кисточку в жидкость для ретуширования. Не так-то много было у него инструментов для того, чтобы исправить все недостатки на фотографиях: кисточки, бритва, карандаш и жидкость. И всё. Ещё большой мольберт и огромное увеличительное стекло.

Но все считали, что лучше, чтобы на фотографии было красиво, а не живо.

Во время ретуширования негатива ретушёр изучал и запоминал каждую морщинку и складочку клиентов. По этим признакам он узнавал их, прогуливаясь по улицам города.

И постепенно стал замечать, встречая клиентов, что чем моложе он их делал на фото, тем старше они становились в жизни. Он стирал и ретушировал морщины, а те становились всё глубже и глубже на лицах живых людей. Он убирал второй подбородок, дряблые щёки, а они делались ещё хуже.

Город постепенно выцветал. Из него уходила жизнь, краски и энергия. Он словно покрывался пылью.

И чем старее и ужаснее выглядел человек, который приходил в фотоателье, где работал ретушёр, тем больше времени приходилось тратить на ретуширование. Он ворчал, делал людей молодыми и красивыми на фото, а они старели ещё больше. И снова приходили к нему за красивыми фотографиями.

Почти весь город стал старым. Но все, как заколдованные, бежали фотографироваться и молодиться на фото.

Даже дети становились похожими на маленьких старичков после того, как побывают в фотоателье.

Тогда он решил попробовать исправить это.

Когда клиенты просили сделать их чуточку моложе, ретушёр выполнял просьбу, а отпечатав фотографии, снова садился за работу и возвращал на негативе все морщинки, родимые пятна, бородавки. Возвращал толстые мясистые щёки и упитанные талии. А потом бежал на улицу города и искал тех, кому исправил возраст. И стал замечать, что люди становились чуточку моложе. Самую-самую чуточку, но моложе. А вместе с этим и город начал становиться чуть ярче и живее.

Дети стали улыбаться. И даже появились цветы.

Он решил не останавливаться на этом. Он стал специально состаривать людей на негативах. А потом стал распечатывать именно такие, состаренные фото и вывешивать у себя на стенах в коморке. И в город постепенно стала возвращаться жизнь.

– Думаешь, ты сможешь со мной справиться? – оторвала от работы ретушёра старая женщина, неизвестно откуда появившаяся в коморке.

Она сидела, закинув ногу на ногу, и курила, и качала правой ногой в вызывающей красной туфле.

Ретушёр вздрогнул и посмотрел на неё. Улыбнулся.

– Я давно ждал тебя, – сказал он и нарисовал ещё одну морщинку на негативе.

– Дождался, – холодно сказала женщина, выпустила облачко папиросного дыма, которое не превратилось в колечко, а стало похоже на цифру семь. – Думаешь, если ты будешь рисовать этим глупым людишкам морщины, животы и брыли, уродуя их, они проживут дольше?

– У меня же получается, – не отрываясь от работы, ответил ретушёр.

– Получается, – недовольно согласилась старуха. – Но думаешь, они оценят твои старания?

– Неважно, – отмахнулся от неё ретушёр тонкой кисточкой.

– Неважно? – хмыкнула она. – Ещё как важно!

Он промолчал.

– Думаешь, они оценят те минуты жизни, которые ты им подарил? – ещё раз спросила старуха.

– Они проживут их счастливо, – ответил ретушёр, с трудом поднимая кисточку.

– А знаешь, чем ты рисуешь им морщины?

– Карандашом и краской, – улыбнулся он.

– Нет, – старуха сдула пепел с папиросы на негатив, на котором была изображена молоденькая девушка. – Ты рисуешь это своей рукой, используя свои минуты жизни.

– Пусть так, – беспечно ответил он.

– Надолго тебя хватит? – ухмыльнувшись, спросила старуха.

– На всю жизнь.

Она недовольно хмыкнула, затушила папиросу о мольберт ретушёра и вышла.

Ретушёр сдунул пепел с негатива девушки, дорисовал морщинку на её лице. Кисточка выпала из ослабевших рук. Он закрыл глаза и тяжело опустил голову на мольберт…