Читать книгу Радуга судьбы - Галина Турбина - Страница 1

– Это невыносимо! – в отчаянье воскликнула Альвина. – Денег слишком мало, их не хватит, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить долг! Еще немного и нам откажут во всех лавках!

Со злостью отброшенные расписки и счета веером разлетелись по комнате, а монетки весело застучали по столу и по полу.

– Ну вот, – впав в еще большее уныние, чуть не расплакалась девушка, – теперь придется разыскивать закатившиеся монеты по всей комнате.

Час назад она получила эти деньги за очередные свои акварели, салфетки и вышитые крестиком картины. Хозяйка магазинчика долго извинялась, но сказала, что в следующий раз не обещает взять на продажу то, что Альвина принесет – ее рукоделия стали плохо покупать. Посоветовала девушке начать шить куклы – вот их хорошо разбирают. Но Альвина никогда не шила кукол, да и для того, чтобы что-то начать делать, надобно вначале купить материал, а лишних денег у нее нет. Она и так совсем недавно потратилась на краски.

Конечно, за ее поделки платили мизер, но это лучше, чем совсем ничего. Они с матерью уже продали все, что можно и если у них не будет той мелочи, что она получала за салфетки, нарисованные картины, то станет совсем плохо.

Это не единственная неприятность, случившаяся с Альвиной сегодня. Когда она пришла из магазинчика, застала мать в невменяемом состоянии, та опять где-то достала вино и напилась. Ну, вот где она берет деньги на это? Кто ей поставляет выпивку?

Тяжело вздохнув, Альвина полезла под стол за раскатившимися монетками. Найдя их и собрав разлетевшиеся бумаги, села за стол и опять всё пересчитала, но лучше не стало. Все так же денег было мало, а счетов и расписок слишком много.

– Госпожа, госпожа, – заполошный крик ворвался в невеселые мысли Альвины.

– Что случилось? – недовольно спросила она появившуюся на пороге служанку.

– Там это, – запыхавшаяся девушка перевела дыхание и продолжила, – в гостиной сидит герцог Адъяр и требует вас.

– Кто?! – удивилась Альвина.

Насколько она знала, герцог умер пять лет назад. Сообразив, что это его сын – новый (следующий) герцог Адъяр, девушка раздраженно произнесла:

– Что он делает в моей гостиной? Кто его пустил?

– Ага, у нас стоит в дверях дворецкий и никого не пущает без разрешения, – пробурчала под нос служанка.

– Что ты сказала?

– Я говорю – кто же указ–то герцогу, – громче сказала девушка, – захотел и зашел и вас сразу же затребовал. Так выйдете к нему? А то он грозится сам найти вас. А че тута искать–то? Сразу же и найдет.

Альвина тяжело вздохнула:

– Сейчас спущусь, подай ему чай пока. Хотя нет, не надо, обойдется.

– Вот это правильно, госпожа, нечего поить всяких чаем, самим мало. Да и кончился он еще утром.

– Иди уже.

Служанка развернулась и мигом выскользнула из комнаты. А девушка подошла к зеркалу и оглядела себя. Да, выглядит она неважно – платье старое, сохранившееся еще с прежних времен, прически нет никакой – просто коса заплетена и уложена на затылке. Веснушки, с которыми она когда-то так отчаянно боролась, теперь видны на бледном лице. Ну и пусть, в том, что она не может выглядеть сообразно своему положению, виноват в числе прочих и нынешний герцог Адъяр. Альвине не хотелось встречаться с этим мужчиной. Когда они виделись последний раз, он был еще маркизом Плесэ и память об этой встречи до сих пор кровоточит незаживающей раной пережитого ужаса, обиды и ненависти.

Альвина подняла руку, чтобы поправить кружевной воротничок и заметила, что пальцы дрожат. Надо взять себя в руки! Столько лет прошло, изменились и она и он. Но все же, зачем Себастин опять появился в ее жизни, что ему нужно? Они живут тихо в небольшом городе далеко от столицы, никуда не выезжают, никого не принимают. Нет, он не должен видеть ее смятение, возможно даже, страха перед ним. Надо справиться с собой, успокоиться. Герцог ведь не осаждает их родовой замок, как когда-то, и не врывается в него вместе с королевскими гвардейцами. Он просто приехал зачем–то. Может что–то случилось с братом Александром? Эта неожиданная мысль привела Альвину в ужас, и она поспешила вниз.

Спускаясь по скрипучей темной лестнице, девушка пыталась унять дрожь, успокоиться. Сейчас она увидит того, кого никогда не хотела бы знать. Но он сам приехал неизвестно зачем. Неожиданный визит очень обеспокоил Альвину и выбил из колеи. Нет, она не стеснялась ни крохотной обшарпанной гостиной, где сейчас находился герцог Адъяр, ни того, как выглядит их дом. В конце концов, это и его вина, что дочь герцога Лэвирина живет в таких условиях. Пусть она выглядит бедно и невзрачно, но последний раз герцог, тогда еще маркиз, лицезрел ее в более жалком виде.

Остановившись на миг у дверей, Альвина перевела дыхание, мысленно попросила сил у богини Аумонэ и толкнула скрипучие створки.

Маленькая гостиная была залита ярким солнечным светом и ослепленная им после сумрачного коридора, Альвина не сразу узнала поднявшегося с кресла мужчину, одетого во все светлое. Девушка с недоумением рассматривала герцога Адъяра. Неужели это он? Она, конечно, предполагала, что герцог за прошедшие годы изменился внешне, но не настолько же! Альвина помнила герцога высоким, плотно сбитым, неуклюжим молодым человеком. А сейчас перед ней стоял высокий, худой мужчина, исчезли постоянно краснеющие, пухлые щеки, теперь лицо было костлявым, а когда–то непослушные, буйные кудри сейчас коротко стрижены и серебрятся нитями седины в темных волосах. Вот только синие глаза, опушенные длинными, черными ресницами все те же, хотя нет, не те же – взгляд стал совсем другим. Что же случилось с ним, раз он так плохо выглядит?

– Здравствуйте, Альвина, – произнес мужчина чуть надтреснутым голосом.

И этой царапающей трещины в тембре голоса раньше не было. И трости, на которую он опирался, не было, и одевался раньше Себастин в черное.

– Здравствуйте, Себастин, – растянула губы в фальшивой улыбке Альвина, – или мне надо обращаться к вам «ваша светлость»? Ах, да, я забыла присесть в низком реверансе. Но простите меня, я совсем одичала в этой глуши.

– Ну что вы, Альвина, какие могут быть церемонии между нами, – не менее натянуто улыбнулся герцог.

И ямочки на щеках пропали, превратившись в борозды на впалых щеках – отметила невольно Альвина.

– Что ж, раз с приветствиями закончили, то позвольте поинтересоваться – что вам нужно, зачем вы здесь?

– Вы нисколько не изменились, Альвина, все так же нетерпеливы и невежливы. И по–прежнему ослепительно красивы.

– Ах, оставьте это, – поморщилась девушка, – ваше восхищение мной надоело еще много лет назад, и у меня есть веские причины не радоваться вам.

– Да–а–а? – удивленно протянул герцог. – Но все же будьте милосердны к гостю, накормите его, ну или хотя бы велите подать чаю. Дорога к вам, увы, сопряжена с некоторыми неудобствами и я утомился, добираясь сюда.

– О! Герцог Адъяр просит о милосердии, – насмешливо произнесла Альвина. – А не боитесь, что я отравлю вас, помня, как были когда–то вы «милосердны»?

– Ну, хватит, – вдруг жестко произнес герцог, чем ошеломил Альвину, – я знаю, что вы не помните добра.

– Добра?! – задохнулась от возмущения девушка. – Да как вы смеете…

– Я сказал – хватит, – еще более резко прервал Альвину мужчина, – вижу, что даже многолетняя ссылка и практически нищенское существование не усмирили ваш гонор.

– Восемь.

– Что? – не понял мужчина.

– Здесь мы живем восемь лет, – холодно ответила Альвина, – и в этом виноваты ваш отец и вы.

– В этом виноват ваш отец, – устало проговорил герцог, опускаясь в кресло.

–– Конечно, герцог, присаживайтесь, – едко произнесла Альвина.

– Покорнейше прошу простить мои манеры, но раз вы не соблюдаете норм этикета и гостеприимства, то не вижу смысла со своей стороны их придерживаться.

– Да, конечно, зачем церемониться со мной, – с горечью ответила Альвина, – я теперь никто.

– Садитесь, Альвина, – приказал мужчина, кивая на стоящее напротив кресло с потертой обивкой.

Фыркнув, девушка подошла к креслу и медленно и величаво, словно делая огромное одолжение, устроилась в нем. Все это время Себастин насмешливо наблюдал за ней.

– Да–а–а, – протянул герцог, – вы все-таки не изменились.

– Вы это уже говорили, Себастин, а вот вы изменились.

– Что, не смотрю на вас щенячьим преданным взглядом? – ядовито улыбнувшись, произнес мужчина.

– Теперь вы смотрите, как голодный волк, да и выглядите так же. Вам хочется меня съесть, герцог Адъяр?

– Мне много чего хочется с вами сделать, Альвина, в том числе и съесть или хотя бы надкусить.

Эти слова, произнесенные странным тоном, смутили девушку, она отвыкла, видимо, от флирта на грани приличия. Или это не флирт?

– Так зачем вы пожаловали, герцог Адъяр? – спросила Альвина, стараясь не смотреть в глаза мужчине.

– Я приехал, чтобы уберечь вас от ошибки, которую вы, не ведая того, можете совершить.

Герцог замолчал и выжидающе посмотрел на девушку, видимо, желая услышать и увидеть отклик на его слова. Но Альвина тоже молчала в ответ, недоуменно глядя на мужчину.

– Десять дней назад ко мне обратился кузен с просьбой посодействовать в женитьбе, – наконец продолжил герцог, – он думает, что прошло достаточно лет и король разрешит ему взять вас в жены.

– Что? – удивилась Альвина. – Я не помню, чтобы ваш родственник просил у меня руки. Хотя подождите, кто ваш кузен?

– А, значит, все-таки вам что-то вспомнилось, – усмехнулся герцог.

– О нет, не может быть, – простонала девушка, – чтобы граф Людвиг Фрэмер был вашим двоюродным братом!

– Однако это так и есть, милая Альвина. Людвиг сын сестры моего отца.

– Я вам не милая, не смейте меня так называть, вы не имеете на это право! – возмутилась девушка.

– Не смею? – деланно удивился герцог. – О, вы даже не подозреваете на что я имею право, но, похоже, пришло время вам все узнать.

– Что еще я должна знать? Король отказал вашему кузену? Что же, я не удивлена.

Несмотря на то, что эти слова Альвина смогла произнести спокойным и уверенным голосом, у нее холодели руки и сердце колотилось в предчувствии беды, из-за которой опять изменится ее жизнь. О, милостивая богиня, ну почему было не поинтересоваться у Люца кто его брат!

– Нет, до короля Людвиг не добрался, я запретил это ему и на всякий случай запер в подвале моего замка. О, не надо так бледнеть, он там устроен вполне комфортно.

– Я не собираюсь замуж за графа Фрэмера.

– Неужели вы хотите уверить меня, что даже не допускали мысли о такой подвернувшейся возможности хоть в какой-то мере вернуть свое прежнее положение?

– Да, на какой-то миг это пришло мне в голову, и я даже не отказала Людвигу резко и бесповоротно, но все же не рассматривала его предложение всерьез. Так что можете отпустить своего кузена, замуж за него я не пойду.

– Увы, но я не могу его отпустить, он настроен решительно. И я его понимаю, вы умеете кружить голову мужчинам до такой степени, что они готовы ради вас на все. Людвиг не слышит разумных доводов и не поддается ни на какие уговоры, он хочет только одного – жениться на вас.

– И вы, по-видимому, много чего рассказали обо мне в процессе уговоров, – глухо произнесла Альвина, опустив голову.

– То, что мне бы хотелось и стоило ему рассказать, навсегда похоронит его надежды, но вначале надо нам с вами выяснить одно недоразумение, вернее, ошибку, о которой вы не подозреваете.

– Не трудно понять о какой ошибке вы говорите, – проговорила Альвина, рассматривая кисти рук, лежащие на коленях. Когда-то эти тонкие пальцы украшали перстни и кольца, а теперь уже давно нет даже следов от них.

– Вы даже не догадываетесь о чем я хочу вам рассказать, то, что я вам поведаю весьма вас удивит.

Альвина подняла голову и с вызовом посмотрела на герцога.

– Вы утомили меня, извольте, наконец, рассказать об этой ошибке и убирайтесь вон.

– Не смейте разговаривать со мной в таком тоне, – качнувшись вперед, угрожающе произнес герцог, – я уже не тот мальчик, который все когда-то терпел от вас.

– Уже не тот? Правда? – чарующе улыбаясь, спросила Альвина, затем, спрятав улыбку, продолжила сухо: – Но все же будьте добры, герцог Адъяр, рассказать зачем вы здесь и покинуть меня, желательно навсегда.

– Вы неподражаемы, Альвина, – усмехнулся герцог, выпрямляясь в кресле, – но вот насчет покинуть…,этого я вам не обещаю.

Альвина поморщилась, но промолчала.

– Итак, – продолжил герцог, – король требует от меня жениться и произвести наследника, я пока отмалчивался, так как уже давно женат, а королю не понравится моя избранница, но заявление Людвига сподвигнуло меня все-таки открыть тайну моей женитьбы.

– Вы женаты? – не удержалась от удивленного возгласа девушка.

– Да, на вас, – издевательски улыбнулся герцог.

– В каком кошмарном сне вам это привиделось, ваша светлость? – спросила ошалевшая от слов герцога девушка.

– Ну так уж и в кошмарном, скорее в приятном сне, – продолжал он улыбаться.

– Оставьте при себе ваши фантазии, Себастин, – ответила резко Альвина, – если вы вспомнили давнейшую шутку, так это был просто розыгрыш и ничего более.

– Розыгрыш? А если нет, а вдруг наш брак действителен? Вы никогда не задумывались об этом?

– Ах, перестаньте, нас шуточно повенчали, а вы столько лет никак не можете это забыть и простить. Я догадалась – помешать мне выйти замуж это ваша месть за то, что произошло много лет назад. Но это недостойно мужчины – мстить за то, что девушка посмеялась когда-то над вами. Еще раз повторяю – это была невинная шутка.

– Невинная шутка? Вы так считаете? – гневно воскликнул герцог. – Вы столько лет думали, что это была мистификация, глупый, злой розыгрыш? Ну, так вот, спешу вас разочаровать – шутка не удалась! Нас обвенчал настоящий жрец, а не один из участников этого фарса!

– Нет, этого не может быть, немедленно скажите, что ваши слова лживы, – потребовала испуганная Альвина, – это недостойно герцога Адъяра так мстить мне!

– А достойно дочери герцога Лэвирина подбить свою свиту поклонников на жестокий розыгрыш? – в ответ обвинил мужчина девушку.

– А, так все-таки, ваши лживые слова – месть? Вы хотели меня напугать? Ну что же, вам это удалось, считайте себя отомщенным.

Герцог некоторое время смотрел на девушку, затем мрачно произнес:

– Нет, это правда, у меня есть свидетельство о браке, заверенное жрецом, проводившем обряд и вырванный лист из храмовой книги с записью о нашем венчании.

– Зачем вы вырвали лист? – растерянно спросила ошарашенная Альвина, побледнев.

– Вас только это волнует? Ну что же извольте – я вырвал лист, чтобы никто не смог прочитать запись и узнать правду о венчании.

– Зачем? – все также заторможено спросила девушка, она никак не могла поверить в слова герцога.

– Затем, что вы не хотели видеть меня мужем, – полыхнул яростью мужчина, –затем, что тогда я был раздавлен вашей жестокой шуткой и мстительно представлял, как вы будете стоять у алтаря, произносить брачные клятвы своему избраннику, а я появлюсь внезапно и расстрою вашу свадьбу.

– Но вам тогда не удалось исполнить свою месть, – горько сказала девушка, – ведь жених отказался от меня, как только узнал, что мой отец участник заговора против короля. И вы тоже не признались во всем тогда, в замке, потому что не хотели признавать женой дочь мятежного герцога?

– Нет, не поэтому. Дело было в вас самой, я уже объяснил свои мотивы.

Себастин мог бы добавить, что ему было тогда все равно кто ее отец. Если бы она любила его, то он бы пошел против всех и открыто объявил Альвину своей женой, забрал с собой. Но она не любила его, а видеть в ее глазах отвращение к нему было выше его сил. И да, пусть он мстительный и жестокий, раз позволил своей жене отбыть в ссылку.

– Что же вы теперь не доиграли до конца? – отвлекла Себастина от невеселых мыслей Альвина. – Надо было дождаться нашего венчания с графом и тогда, надеюсь, вы бы удовлетворились, что ваша месть свершилась.

– Если бы вашим предполагаемым женихом не был мой двоюродный брат, может быть, я бы так и поступил – появился эффектно в самый последний момент. Но я не следил за вашей жизнью. Поэтому, скорее всего, я бы даже не узнал, что вы дали брачные клятвы, как оказалось бы потом недействительные, другому мужчине.

– Не следили? Вам было все равно, что со мной? Так зачем же сейчас вы здесь?

– Я же уже сказал – из-за кузена. Не скажу, что испытываю к нему нежные братские чувства, но он мой родственник и я в какой-то мере ответственен за него. Но это не единственная причина моего приезда сюда. И настала, наверное, пора вам все узнать.

– Я узнала и что дальше? – тихо и как-то безнадежно спросила Альвина. – Позвольте еще вопрос, Себастин?

– Я вас слушаю, спрашивайте, – милостиво разрешил герцог.

– Скажите, – так же тихо продолжила девушка, – у вас же была замечательная возможность отомстить мне жестоко за все то, что я сделала, но поверьте не со зла, а по глупости. Почему тогда, в нашем замке, вы помогли мне?

– А может мне не хотелось, чтобы мою жену насиловали гвардейцы, – оскалился жутковато герцог, – оставляю это право за собой.

Альвина вздрогнула и поежилась от его слов. Она так хотела вычеркнуть из своей жизни тот день, но он никогда не сотрется из памяти, никогда не забудутся унижение, чувство беспомощности, ужас от того, что с ней могли сделать одуревшие от вседозволенности и безнаказанности гвардейцы.

Ее била дрожь, надо бы встать и уйти, покинуть этого мужчину и не видеть больше никогда, но опасение, что ноги не удержат и она рухнет к ногам герцога, заставило девушку остаться сидеть в кресле.

– Альвина, простите мне эти слова, я не должен был так говорить, – раскаялся герцог, увидев помертвевшее лицо девушки и дрожащие пальцы, комкающие платье на коленях. – На моем месте и в той ситуации любой бы заступился, даже если бы был зол и обижен на вас.

– К сожалению, не любой, – с невыносимой горечью ответила девушка.

– Еще раз простите мне грубые слова, но не надо ставить меня в один ряд с мерзавцами, встретившиеся вам. Я больше не упомяну то, что случилось восемь лет назад.

– Я не знаю какой вы на самом деле, вернее, каким стали. А может я и не знала вас никогда настоящего, – бесцветным голосом сказала девушка. – Столько лет вы не вспоминали обо мне и, как утверждаете, не интересовались моей жизнью. Так что вы хотите сейчас, что, по-вашему, должно теперь измениться для нас? Думаю, что ничего. Так ведь? Я вам не нужна, вы мне тоже, значит, можно и попрощаться, желательно, навсегда. А наследниками можно признать и бастардов, не удивлюсь, если за столько лет они у вас появились.

– Увы, но нет, – многообещающе усмехнулся мужчина, – попрощаться навсегда уже не получится. А бастардов у меня нет.

– Если нет, так вполне могут появиться, – устало и безнадежно произнесла девушка. – Что вам нужно еще от меня?

Герцог задумчиво смотрел на Альвину и не спешил с ответом. Он ее когда-то безумно любил, затем негодовал на нее, считал себя по вине этой девушки униженным, казалось, даже ненавидел, презирал, жаждал мщения, в какой-то момент злорадствовал (за что сам себе был омерзителен). Он ее боготворил, а она оказалась вероломной, жестокой. Сколько раз Себастин пытался изгнать ее из сердца, души и мыслей и, вроде бы, забыл, но вот по воле случая она опять появилась в его жизни и он, наверное, принял правильное решение. Но сейчас, глядя на поникшую, растерянную девушку, не мог подобрать слова, чтобы сказать ей то, что собирался. Раньше ему никогда не было ее жалко, даже когда отбил у гвардейцев не жалел (именно тогда к своему стыду, он злорадствовал). А сейчас герцог, разглядывая, перешитое, старое платье, явно оставшееся с прежних времен, исколотые иглами пальцы, поникшие плечи, бледное лицо, худенькую фигурку (а он помнил ее крепко сбитой, пышущей здоровьем), испытывал к девушке странное чувство. Неужели жалость? Вероятно, на него повлияло и то, как сейчас жила Альвина. Когда он нашел дом, где жили мать и дочь, то с любопытством оглядывал все, что видел. Но маленький дом с потертой, старой мебелью, обшарпанными стенами и скособоченными дверями удручал Себастина. Особенно его впечатляло желание сделать этот дом уютнее, приличнее – на стенах, закрывая дыры, висели небольшие акварели, скорее всего нарисованные Альвиной, особенно потертые и поцарапанные места мебели маскировались вышитыми подушечками, ажурными салфетками. Герцог знал, что герцогиню Лэвирин и ее дочь выслали подальше от столицы, в глушь и сохранили им титул. Но он не представлял, что женщины ведут почти нищенское существование. Понятно, почему похудела Альвина, вряд ли у герцогини и ее дочери еда разнообразная и сытная. Внезапно пришедшая мысль, что они могут даже голодать, ужаснула герцога.

Оценивающий взгляд герцога, его молчание разозлило Альвину, заставило выпрямиться в кресле. Окинув мужчину неприязненным взором, она холодно спросила:

– Сколько еще вы будете меня рассматривать, Себастин? Ожидаете, что на мне цветы вырастут?

– Нет, – очнулся герцог и натянуто улыбнулся, – я не жду от вас цветов.

– Зато я жду, – сморщив носик, пренебрежительно произнесла Альвина, – когда вы покинете мой дом. Вы мне неприятны, поэтому будет лучше, если уйдете немедленно. Меня мало интересует, что вы собираетесь еще мне поведать. Уходите, наконец, вы утомили меня.

Да-а-а уж, а ведь он ее только что пожалел, но Альвину, похоже, ничего не исправит. Нет, нельзя ни в коем случае давать ей в руки такое оружие, как его чувства к ней, пусть даже это и возможная жалость. Один раз он уже поплатился за свое слепое увлечение этой девушкой.

– Значит, так, – жестко проговорил герцог, – король требует, чтобы я женился и произвел наследника. А так как я, увы, женат, то мне ничего не остается, как представить королю свою жену, то есть вас. Я сейчас уйду, оставаться в вашем доме у меня нет никакого желания. Утром будьте готовы уехать со мной. У вас вся ночь впереди, чтобы приготовится к отъезду. Но судя по тому, что я вижу, вам и часа достаточно собрать свои вещи.

Сказав эти слова, мужчина встал и, стуча по полу тростью, направился к дверям. Альвина отмерев от ступора, подскочила, как ужаленная с кресла, и стремительно обогнув Себастина, встала перед ним, загораживая выход.

– Вам не кажется, ваше сиятельство, – едко сказала девушка, – что вы не спросили моего согласия?

– Вашего согласия? – приподнял в удивлении брови мужчина. – Зачем мне оно?

– Затем! Кто вы такой, чтобы решать за меня?! – разозлилась Альвина. – Я не собираюсь никуда с вами ехать!

– Я ваш муж по всем законам, – прямо глядя в глаза девушки, холодно произнес герцог, – и как я скажу и решу, так и будет, а вы обязаны полностью и безоговорочно подчиняться моим желаниям. Не захотите добровольно, у меня хватит рычагов заставить, и я не погнушаюсь применением физической силы – поедете связанной.

– Вы не посмеете! – испуганно воскликнула Альвина.

Себастин неприятно усмехнулся в ответ.

– Нет, нет, – замотала в отрицании головой девушка, – вы не можете…, вы не понимаете…

– Могу, а понимать не желаю, – перебил герцог, – если не будете готовы утром, поедете в том, в чем окажитесь на тот момент. Хотя…одежду можете с собой не брать, подозреваю, что все равно придется покупать вам новую.

– Себастин, – Альвина сменила тон на умоляющий, – пожалуйста, я не могу с вами поехать, поймите, прошу вас, я не могу оставить мать одну.

– Ваша мать больна?

– Н-н-н-ет, – неуверенно ответила Альвина.

– Вдовствующая герцогиня, насколько я знаю, еще не старая и немощная, а раз не болеет, то вполне способна обходится без вас. Если вы переживаете о том, что у нее будет недостаточно средств, то не беспокойтесь, я оставлю достаточно денег, чтобы ваша матушка не нуждалась.

– Она не сможет без меня…

– Наймет помощниц, – опять перебил герцог, – я оставлю деньги и для этого в том числе. Вы, как герцогиня Адъяр, можете покинуть место ссылки, а герцогиня Лэвирин, ваша мать, не имеет право на это. Я даю вам время до утра все рассказать матери и приготовиться к отъезду.

Герцог протянул руку и, обхватив Альвину за предплечье, грубо отодвинул ее со своего пути. Уже выходя в двери, он бросил:

– Не советую сбегать, вам все равно некуда.