Читать книгу Сын. Илья Базарсад, или История мгновения длиною в жизнь - Галина Викторовна Лущинская, Галина Викторовна Люткене - Страница 13

Тем временем в Иркутске кроме меня, бабушки и его одиннадцатилетней младшей сестренки – всех вместе не чаявших в своем Илюшеньке души, Илью ждала еще Верочка.

Впрочем, поди знай, может быть еще кто-нибудь, питая надежды, ждал. Вряд ли сам Илья понимал это хорошенько или об этом день и ночь думал.

И вот опять, как и на каждом шагу при повороте дорог и судеб, мы встречаем эту коварную обманщицу, госпожу надежду.

Верочка – одноклассница Ильи по последнему 11-му классу, который он заканчивал в другой гимназии, в Иркутске.

Верочка – тот самый «розовый зефир в белом атласе» с глазами аквамаринами, о котором грезил (разумеется, речь идет о типическом образе) в далеком Сингапуре Лева.

Влюбленная в Илью, она ждала его возвращения из Монголии преданно и верно, как невеста ждет из какой-нибудь армии солдатика-новобранца. И такое ее поведение полностью оправдывало прекрасное имя – Вера, правильно подобранное ее интеллигентными родителями.

Илью любили женщины! Разумеется, Илья был не против.

А разве могло быть иначе, когда каждый, даже мало-мальский адюльтер он умел божественно одухотворить.

Не всякой девушке или потом женщине выпадает подобное счастье, тем более что век женской красоты и привлекательности так недолог. А уж если выпадает, то проносят они это яркое и незабываемое ощущение безусловности чувств своих, а значит истинности, через всю свою судьбу, вольно или невольно сравнивая потом эстетичность этих чувств со всем что приходит в их жизнь позже.

Эти чувства не земные, а небесные (читай: духовные или душевные), потому что любая встреча с Ильей сравнима с полетом в красивый и чарующий, а главное, в его мир.

И полет этот всегда «исполнен душой».

Не стоит жалеть ответных прекрасных порывов своей души. Ибо только от их наличия, их качества и количества зависит наша же, как говорят буддисты, карма – то есть жизнь.

Чтобы это понять, необходимо расширять границы мышления, а потом и духа.

Это труд. Но желание трудиться приходит далеко не ко всем, а жаль…

А Илья, безусловно, гуру и в этом смысле.

Он ценил любую встречу, облагораживая ее своим присутствием, обогащая при этом и себя, получая радость.

А радость от чего получаем мы?

Время пролетает неумолимо быстро. Мгновенно.

И мы начинаем тратить его на бесполезное удержание уходящей молодости, а безусловность чувств улетучивается: тут важнее становится не пропустить очередной поход в косметический салон.

Так, в погоне за внешним благополучием и уходящей красотой, которая с годами превращается в кустарную подделку – проходит порой жизнь. А потом и вовсе: страх потерять навсегда эту красоту и эту самую молодость убивает, например, в женщине женщину, а душа тем временем опустошается.

Где поэзия существования, где самозабвенное и искреннее проявление себя, почему уходит любовь и уходят мужчины…

И вспомнить-то даже нечего. А с собой «туда» мы возьмем только то, что в нас, а не на нас.

А что там? Душа?

«Душа – это такое пустое место в человеке, которое человек может заполнить Богом или сатаной», – говорят.

Но все самое лучшее, как и самое плохое, как и никакое случается только сейчас, в данный момент.

Ценить и смаковать прекрасные моменты – такое получается мало у кого.

А между тем эти изысканные мгновения, собственно, и есть суть существования (существую – значит Я есть суть).

Илья понимал и умел ценить эти прекрасные мгновения. Здесь он был истинный gourmet (человек, разбирающийся в тонкостях). Именно Gourmet, а не банальный гурман.

Илья умел красиво чувствовать, то есть проживать чувства на грани творческой реальности.

Это его качество, эта его изысканная особенность неизбежно притягивала к нему любого человека и, как правило, безвозвратно. Это его душа.

Однако сколько ни говори об этой особенности Ильи – это все слова, слова… Нужно просто побыть с ним одну секунду рядом – и всё сразу понимается: мгновенно ощущается проникновение его внутреннего света в ваше существо – и вы оказываетесь в космосе.

Конечно, вряд ли Илья мог ограничиться семейными идеалами. Хотя справедливости ради можно отметить, что не раз он искренне старался поддержать подобие семейного очага. Но, видимо, не родилась еще та женщина, которая могла бы его удержать при себе ни в 17, ни в 27, ни в 34 года!

Однако остались на земле и живут те женщины, столь мудрые и благоразумные, кто счастлив до сих пор тем, что в их жизни просто ОН был!

И речь уж точно не о тех, которых вопрошал когда-то Есенин: «Что ищу в очах я этих женщин: легкодумных, лживых и пустых…»

Не будем лукавить: таких основная масса. И такие тоже окружали Илью.

Их, бегущих наперегонки, мчащихся в погоне за принцем на белом, как водится, коне, а еще на спине этого коня, видится им: ломятся от изобилия сундуки с богатствами, статусом, гламуром… – их таких – легион.

А еще там (в сундуке на спине коня) обязательно наличие медийности, ласкающей тщеславие.

Вот такой принц на именно таком коне с таким именно наполнением сундука на спине – и есть идеал мужчины.

Богатства: золото-бриллианты-наряды-дома-машины-развлечения… а также бесконечное внимание и обожание ей этот Принц «обязан» преподнести естественным образом, хотя и за неизвестные никому заслуги. Он просто это все должен преподнести. И все.

А потом, что только ни придумает такая охотница (уверенная, что она Богиня-Диана) чтобы оправдать свои страдания и разочарования, оттого что ее не выбрали, не оценили, не обеспечили… и просто «бросили» (отставили и оставили одну и ни с чем), лишив «сундука с богатствами и статусом.» И в этом не ее вина, конечно. Это он козел: Принц!

Впрочем, «бросают» именно таким же естественным образом, как и «преподносят» или «подбирают». «Бросают» именно тех, кто сам «бросается», у кого сознание на уровне: «меня лучше подобрать, чем бросить» и потом «мне обязаны дать…»

Но ведь там, где «дают», в том же месте и «отбирают».

Ибо «бросать» или выбрасывать можно только ненужную вещь или вышедший из строя неодушевленный предмет. У человека же (одушевленного существа любого пола) должен быть прежде всего он сам. Его самого никто и никогда не может бросить, выбросить или оставить, как вещь.

При таком осмыслении волшебным образом исчезает понятие чьей-то вины вообще или вины кого-то другого в твоей ситуации.

И любая создавшаяся жизненная ситуация, и пошлое неумение сдерживать эмоции – это «твоя» заслуга. Порой бывает, что только это и есть твоя заслуга. Увы!

«Все что ищите – в себе найдете!»

А еще мудрые говорят: «Ничего не называй своим кроме своей души».

Ах, если бы на секундочку задуматься…

Возможно, тогда выплыл бы на поверхность ответ на вопрос вины (в смысле, кто виноват?)

Если бы этот сакральный вопрос – кто виноват – возник на секунду, пусть и в пустом мире души такой охотницы, все стало бы сразу очевидным: простым и ясным.

Увы!

Чтобы такой вопрос возник, ведь необходимо мыслить и душу развивать, продвигая ее и обогащая ее истинной сутью и непреходящими ценностями, не ленясь ни днем ни ночью.

Так ли живем?

Но мы продолжаем. Мы продолжаем говорить об Илье, мы следуем за его жизнью.

Илья.

Илья на какое-то время приехал в Иркутск.

Как всегда, одет с иголочки: дорогущие джинсы, какой-то нереальный модный пиджак, ботинки от Brioni, темные очки Ray Ban. Он за рулем японского джипа вишневого цвета (Nissan PATROL), из салона которого доносится музыка Jamiroquai и Modjo.

Пристрастие (Илья называл это своим «фетишем») к красивым фирменным вещам, в которых он безупречно разбирался, обладая тонким вкусом и чувством стиля, а также интерес к таким же фирменным машинам – его слабость.

Я не знаю, но думаю, что мысль открыть когда-нибудь свой модный дом, не однажды мелькала в его голове.

Своим приездом он произвел фурор. Наверное, на это и рассчитывал.

Илья был всегда в движении, в стремлении, в развитии, «и жить торопится, и чувствовать спешит…», поэтому заблудиться в дебрях уныния рядом с ним было невозможно, это исключено априори.

И если, бывало, что он «сгорал», то возрождался как Феникс вновь, и если «падал», то потом поднимался еще выше.

Мы ужинали в Интуристе, а потом поехали прогуляться по вечернему Иркутску.

Илья всегда приходил в восторг от магии ярких огней ночного города. Ему нравилась их манящая красота. Именно ночью город становится великолепным, сбрасывая с себя дневную серость и надевая изысканный и сексуальный наряд черного цвета. Так он считал.

Он был урбанист до мозга костей. В салоне автомобиля звучит MOLOKO и Modjo, за окном – весна с дурманящим ароматом сирени, черемухи и грозящих распустить все свое великолепие сибирских яблонь, а главное – с нами наш любимый: такой родной и бесподобный Илья!

Мы шутили, смеялись, пели, радовались встрече и жизни. Не шутить, не смеяться, не радоваться жизни рядом с Ильей было невозможно.

До приезда в Иркутск Илья еще успел организовать и обеспечить в Улан-Баторе гастроли одной российской поп-группы, популярной среди молодежи.

«Отпетые мошенники» – питерские ребята, они были в то время на пике своей известности. (Помните: «А у реки», «Люби меня, люби», «Девушки бывают разные», «Бросай курить»…) Илье 19 лет, и это его первый опыт организации широкомасштабных шоу.

Способность, одаренность и талант никуда не испаряются, чем бы человек ни занимался, что бы ни производил, и неважно в какой области жизнедеятельности. Илья продумал все до мелочей и сам провел рекламную кампанию.

Риск был велик. Это ведь не раскрученные Пугачева или Киркоров, которых, кстати, приглашал в Монголию его отец Жаргал, и этот его вариант, разумеется, был беспроигрышным.

Здесь же надо было устроить зрелище, заинтересовать новым шоу: ведь у молодого поколения иные вкусы и пристрастия, другая эстетика.

Считается, например, что ребята этой поп-группы первыми в России стали читать рэп под танцевальную музыку. Одним словом, все ново и непривычно пока.

В общем, дело рискованное и, может быть, кто-то даже и не рисковал бы, но только не Илья.

Рекламная кампания удалась на славу, и это было незабываемое зрелище, а также первый опыт, который впоследствии, и много позже, несомненно, ему пригодился.

А влюбленная в Илью Верочка, к тому времени студентка престижного в Иркутске Нархоза, преобразованного в БГУЭП (Байкальский Университет Экономики и Права) внимала каждому слову Ильи, восторженно хлопая длинными ресницами своих аквамариновых по-байкальски бездонных глаз.

Верила Вера ему безоговорочно: ведь он умел все так красиво разложить по полочкам, убедить, вдохновить и сделать это интеллигентно, не задевая чувств девушки (ни одной девушки).

Просто рядом с Ильей всегда создавалось впечатление, что соприкасаешься с чем-то очень важным, особенным, правильным.

Так или иначе, но Верочка осталась в Иркутске, а Илья уехал в Петербург, спустя два года после Сингапура и Монголии. Его ждали новые открытия, свершения и великие дела.

Он понимал, кажется, всегда, что счастье не бывает вечно, и все романтические влюбленности, а в 20 лет тем более, это просто красивый и настолько же необходимый молодому человеку антураж, необходимый, как воздух, как его фетиш, и не более того.

Чего зря морочить девушке голову: все по-честному должно быть. Правда, все они все равно хотят одного – замуж, непременно замуж и сразу. Замуж за Илью.

Да, в 17 лет он был готов жениться, но точнее будет сказать, что это, были готовы его гормоны.

Какая свадьба? Что за семейная жизнь?

А в 34 он уже понимал, что жениться – это вовсе не главное, а главное – это искренняя, то есть, духовная любовь.

Это когда вместе живешь, а потом вместе стареешь, и это тоже красиво, и это эстетично, что отнюдь не противоречит его «фетишу».

Это потому что не видишь ничего лучше красоты души любимой, потому что нет ничего лучше!

Тогда все морщинки волшебным образом исчезают, полнота, отягощающая фигуру с возрастом, тает, а седина представляется струящимся лунным серебром…

Для такого счастья и необходимо «наполнять» именно душу свою, и уж поверьте, мужчины такую женщину чувствуют безошибочно, таких женщин берегут и любят по-настоящему!

В жизни Ильи возможна была только такая женщина.

Но не случилось, чтобы вот так: душа – к душе… и до самой старости.

Случалось многое, но не это…