Читать книгу Лица российской национальности. Сборник рассказов и эссе - Гарри Беар - Страница 6

До наших времен и советские, и российские историки не могут однозначно оценить смысл и значение того порядка правления на Руси, который установил царь Иван с 1565 до по 1572 годы и получил название «опричнины». Такие авторитетные историографы, как Карамзин и Костомаров, оценивают это порядок однозначно отрицательно, видя в нем лишь признаки все более нарастающего деспотизма И. Грозного, другие, как Вас. Ключевский, С. Соловьев, С. Платонов, считают опричнину хорошо продуманным шагом царя по «сокрушению боярско‑княжеского экономического и политического могущества». Мы уже упоминали, что измены знатных бояр царю и их уходы к противнику в первой половине 16 в. были вовсе не исключением, а правилом, что реальный авторитет в народе церковных иерархов в чем‑то даже превосходил духовный авторитет «помазанника Божьего», что высшая знать ряда присоединенных в 1540–50‑е годы к России территорий все еще не считала себя в полной зависимости от Московского царства, что набеги на Русь со стороны Поля продолжались, как и во времена противостояния Золотой Орде. Все это делало власть самодержца достаточно шаткой, и Иван 4 не мог этого не осознавать.

Конечно, в эту семилетнюю эпоху опричнины царь Иван действовал с неумолимой (даже для его времени) жестокостью, его новые фавориты‑опричники в лице Басмановых, Малюты, Вяземского, Васьки Грязного творили форменный беспредел на территории «земщины». Но кто поручится, что без свирепости и активных действий И. Грозного Русь сохранилась бы как независимое и централизованное государство в середине 16 века? Что страна не распалась бы на отдельные территориальные куски, как она распалась уже через 20 лет после смерти царя Ивана? Что более мягкие и демократичные действия царя могли всерьез противостоять нарастающему процессу дезинтеграции Московского государства… Историки продолжают размышлять, а мы постараемся восстановить картину произошедших в это время событий, опираясь на блистательный труд Н. Карамзина и замечания В. Ключевского и Н. Костомарова.

В декабре 1564 г. по Москве разнесся слух, что царь собирает своих ближних, берет с собой верных ему людей и едет с ними неизвестно куда. Попутно Грозный объявил духовным и светским особам, что он отрекается от престола и передает правление «всей земле». Московские князья и бояре заволновались, такое «отречение» царя могло в корне изменить их положение – возможно, в лучшую сторону… 3 декабря царь Иван с обозами отбыл из столицы, полностью отстояв обедню в Успенском соборе. Остановился он лишь в Александровской слободе, откуда и отправил 2 послания в Москву – Боярской Думе и духовенству и посадским людям. В первом послании Иване Грозный от души поносил всех изменников боярского племени, перечислял все их пакости царскому роду и жаловался, что не может мириться более с их изменами, а потому «налагает на них опалу». Высказывал он претензии и к духовенству, обвиняя его в стяжательстве и изменничестве. Во втором послании царь заявлял, что к московскому посадскому люду у него претензий нет. Послания царя, зачитанные на Красной площади, посеяли ужас в Московии, народ загудел, призывая либо вернуть царя, либо «потребить всех изменников и лиходеев». Представители Боярской Думы и духовенства, убоявшись народного гнева, составили делегацию и отбыли в Александров.

В 20 веке историки размышляли, как должно было ответить той правящей элите Московского царства Ивану Грозному. Что нужно было законодательно лишить царя престола и передать всю власть Боярской Думе. Что нужно было обезглавить опричнину, передавив по‑тихому новых царских фаворитов. Что нужно было наотрез отказаться от условий, предложенных Иваном 4, постричь его в монахи и возвести на русский трон дядю царя Владимира Старицкого… Любопытные предложения, но вряд ли исполнимые в ту грозную эпоху (да и в нынешнюю?). Прошлые люди из бояр, в подлости поднаторевшие, все же не рискнули пойти на прямое смещение и замену царя; видимо, невозможно сие было.

Боярскую делегацию, прибывшую в Александров, царь велел схватить и говорить с ними, как с врагами. Иван Грозный поставил им ультиматум: он забирает себе в особый удел часть русских земель, ОПРИЧЬ остальных, учреждая там прямое царское правление, отбирает верных ему людей «конно и оружно» числом в тысячу для защиты от своих супостатов; остальная часть царства «земщина» отдается под управление Приказов и Боярской Думы. Москва также разделялась на «опричную» и «земскую» части, причем «опричные люди», набранные в основном из служилых людей и захудавших боярских родов, получали абсолютное преимущество над остальными. «Такого порядка Русь еще не знала», – замечает Н. Карамзин, однако в эпоху феодальной раздробленности 15 века подобный порядок правления в той иной форме место все же имел, и Грозный лишь шел проторенной дорожкой. Он, очевидно, рассчитывал создать некий прообраз идеального государства на «опричной» земле и позже распространить его на всю страну. Бояре и духовенство согласились с условиями царя Ивана.

С января 1565 года опричный порядок управления получает статус государственного, страна превращается в единое тело о двух головах: одна – царская, другая венчалась Боярской думой и Приказами. Опричники, эмблемой которых стали метла, привязываемая рядом с колчаном, и собачья голова, приторачиваемая к седлу, разъезжали по столице и другим «опричным» землям, именем царя творя «правосудие». Любые люди, и подлого, и благородного происхождения, получив бесконтрольную власть, рано или поздно начинают творить произвол; так случилось и с опричниками.

Грабеж и насилие опричников над не защищенными царской милостью людьми сделались на Москве правилом в эту лихую эпоху… Были убиты отец и сын Горбатые‑Шуйские, князья Сухой‑Кашин, Дмитрий Шевырев и другие. Н. Костомаров в своем очерке об Иване 4 описывает издевательства опричников над домашними опальных бояр: женщин насиловали и вешали на дверях их домов, невинных девиц раздевали донага и пускали ловить кур, самих бояр избивали плетьми, вешали, сажали на кол… Люди были для опричников «ловом», сами они – ловцами. Все эти бесчинства, так или иначе, санкционировались Иваном Грозным, который и сам любил участвовать в пытках и казнях.

Далеко не все одобрили такой порядок: митрополит Афанасий удалился в монастырь, сменивший его на посту митрополит Филипп публично осуждал зверства опричников и напрямую укорял Ивана Грозного в организованном содоме. Некоторые богатые купцы, пострадавшие от «царевых слуг» тайно расправлялись над особо отличившимися опричниками и их детьми. Наконец, в Новгороде, где еще не были подавлены основы народовластия, громко заговорили об «отложении от Москвы». Последовали поражения от войска Сигизмунда‑Августа в Ливонской войне… Царь Иван опешил, весь его план переустройства общества и государства летел в Тартарары.