Читать книгу Когда талант смеется - Гаухар Кенесова - Страница 4

Ты, наверное, меня уже совсем ненавидишь, потому что тебе ни фига не понятно. Впрочем, это можно исправить. Слушай. Я все объясню.

Мой процесс восхождения к фальшивому Олимпу был очень долгим. Меня в первый раз вызвали к директору.

Главнокомандующий ада под названием «школа» имел хитрые узкие глаза. Единственные разы, когда люди могли различить цвет зрачков его глаз – это моменты его злобного предвкушения чего-то, по его мнению, чудесного. Директора мы прозвали «марсианцем» из-за формы головы, которая была очень схожа с чудовищем из космической фантастики. Говорят, мать его, неблагодарная инопланетянка, напутала что-то со своим и его здоровьем во время беременности, поэтому вырос он такой чудной. Словно не с этой планеты.

Еще у директора была странная привычка собирать шлемы. Обыкновенные шлемы для езды на мотоцикле, велосипеде, даже для аттракционов.

Поэтому он мне никогда не нравился. Не понимаете, почему? А причина проста. Он показывал всем, что ему не безразлична форма его головы. Он даже не понимал, что его уже прочитали. Все уже поняли, насколько он был жалок и слаб.

Когда я зашел в его кабинет, здесь пахло рыбой и солью. Директор сидит на кресле и задумчиво качает головой. Стук двери привлек его внимание, и он оглядывается на меня.

– Итак… прошу, садитесь.

Я прохожу по красному ковру и сажусь в кресло времен императоров. Моя пятая точка утопает в нем, как в перине. Внезапно мне хочется поплавать в море.

– У меня есть замечательные новости.

Последний раз подобной замечательной новостью назывался мой возможный перевод в академию Святого Сирая, где училось большинство талантов – таких же болванов, как и я, как говорил директор. Перевод был отклонен из-за дальнего расположения, а когда академия предложила моим родителям машину, которая бы отвозила меня, они отказались. Видите ли, машина будет «жрать» слишком много денег и мне совсем не нужна. А каждодневные покупки наборов для гольфа, женской одежды и пива мне особо ценны.

– Пришли твои результаты тестов на пригодность.

Внутри меня все холодеет, и я со злостью смотрю на собственного директора, который ненавидит меня больше жизни. Отбросы общества, имеющие ценность лишь на войне, где часть талантов считаются непригодными. Вот какими он считает нас.

– Твое последнее бегство из дома сильно повлияло на мнение правоохранительных органов о тебе. Хочу заметить, что твое поведение влияет и на имидж академии.

Ой, как она мне дорога-то…

Я понимающе улыбаюсь. У меня уже отработана собственная модель поведения.

– Я понимаю, директор. В следующий раз буду осторожен.

Его улыбка растягивается до ушей, а глаза превращаются в маленькие щели.

– Я эту фразу слышу в какой уже раз? Пятый? Нет, шестой, ты же только что ее снова сказал. Или я ошибаюсь?

Я снова улыбаюсь.

– В одиннадцатый, но разве это имеет значение?

Гадкая улыбка директора искривляется в ровную линию. Я усаживаюсь в кресло поудобнее. Кажется, скоро грянет гром. Директор садится за свой стол и складывает руки вместе.

– Не имеет. И давайте вернемся к вашим результатам по тесту. Они оказались высоки. Впрочем, – хищно взглянул он на меня, – вы вряд ли удивлены подобным.

На моем лице, действительно, ничего не проскальзывает. Как я сидел с вежливой улыбкой, так и сижу.

– Вы знали об этом?

Я знаю об этом с одиннадцати лет.

– Нет. Откуда бы мне это знать?

– Да. У вас сильно развит талант.

Я сижу и молча жду. Мой поход в кабинет директора можно сравнить с путешествием через Тихий океан. В пути ты обязательно должен попасть в какой-нибудь шторм, бурю, грозу.

– И в связи с вашим невероятно высоким баллом через неделю вы досрочно закончите обучение в нашей академии и перейдете в Сандарн! – торжественно объявляет главнокомандующий ада.

Вот он. Шторм. Буря. Гроза.

Сандарн.

Они посылают меня на верную смерть.

На время я теряю контроль над собой. Я не замечаю, как директор наблюдает за желваками, которые ходуном ходят по моему лицу, за моим кулаком, который тесно стиснут до боли. Но я держу лицо. Увидеть мою слабость я никогда бы ему не позволил.

– Но… почему? – едва выдавливаю я из себя.

С жалостливой улыбкой директор отвечает:

– Хотите знать мое мнение? – хищно улыбается этот марсианин. – Вы – ничтожество, хоть и с большим талантом. В Сандарне вы станете первым погибшим. И я с удовольствием буду читать повестку о смерти моего лучшего ученика.

В душе холодная змея скручивается вокруг моего сердца, но я в упор гляжу в его лицо.

Форма головы директора, если брать обычную окружность определенного диаметра, могла бы стать отличным примером эллипсовидных траекторий путей планет по законам Кеплера.

– Ты меня слушаешь?!

Да, конечно.

Интересно, какая форма его мозга? Я не учился на хирурга, но, возможно, со скальпелем, хирургическим ножом и прочими штуками, я мог бы провести экспериментальную операцию…

– Дурень! Слушай меня! – кричит директор мне в лицо, брызжа слюнями.

Да, непременно не буду использовать наркоз.

– Ты меня понял? – продолжает орать марсианин.

Хотя нет, все равно я его, в конце концов, просто убью. Я же не учился на хирурга.

– Я понял, – медленно произношу я. – Позвольте мне уйти.

Раскрасневшийся директор усаживается за свой стол и, немного отдышавшись, продолжает:

– Через неделю за тобой приедут домой, чтобы забрать в Сандарн. Собери с собой все свои вещи. Сегодня твой последний день в школе. Завтра можешь прийти и забрать аттестат. Отныне ты здесь больше не учишься.

Я выхожу из кабинета, и за мной плавно закрывается тяжелая дверь. Даже несмотря на силу, что я приложил ногой, чтобы ее закрыть, дверь остается хладнокровной и спокойной. Со злости на дверь и на весь мир я ударяю ногой об стену. Секретарь и несколько учителей, которые стоят возле стойки, испуганно оглядываются на меня. Какая уже разница. Это мой последний мирный день в этой затхлости. Единственное, что радует.

– Ахилл Гульран, с вами все в порядке? Может, вам чем-нибудь помочь? – раздается голос секретаря за стойкой.

Снова этот елейный вежливый тон. Хоть бы кто, кроме директора, наорал на меня.

– Ничего, ничего… – отвечаю я.

Они смотрят на меня так понимающе… шли бы куда подальше. Эта фальшивая забота бесит меня куда больше, чем елейный тон.

Я еду в Сандарн! Место, где таланты доживают остаток своих дней и прогнивают, якобы «защищая» Родину.

О войне с соседней Литиссией известно всем, поэтому талантов используют для борьбы с ней. Их уходило много, с одного нашего городка ушло порядка пятисот талантов, годных для войны. Но пока еще ни один не вернулся назад.

Я помню Танаку, одноклассника с талантом. Блестящие результаты в спорте – не способность, а именно талант. Это можно было понять и без всякого теста. Танака ушел на войну, а ведь ему было всего четырнадцать лет. Прошло три года. Он до сих пор не вернулся.

Моя ситуация была совсем другой. Да, я знал, что им нужен, но надеялся, что это будет не скоро. Я не буду воевать и биться на поле. У меня совсем другие дела.

Я зол. Невероятно зол. Мне необходимо время, чтобы успокоиться. Я выхожу с академии, и за мной плетутся несколько охранников. Действительно, теперь я просто не имею права сбегать с войны, которая меня ждет.

Я вздыхаю и сажусь на скамейку возле академии. Мне нужно вам все объяснить.

Сандарн – знаменитый город, где талантливые люди составляли большую часть населения. Таланты переезжали сюда со всех уголков страны, чтобы здесь найти себя. Пышный город или город-мечта. Так его называли. Но, видимо, даже такую мечту можно было уничтожить.

Двадцать девять лет назад началась война между соседними странами: Литиссией и нашей Намрой. Тогда Сандарн превратился в поле битвы. Люди бросили свои таланты на убийства других людей. Если раньше они приезжали сюда по собственному желанию, то теперь талантов стали насильно привозить в Сандарн и бросать в гущу битвы.

Если взглянуть на карту, то можно увидеть, что Сандарн находился близко к Литиссии и ее столице Лотос. Это автоматически делало его главным центром войны.

И меня отправляли в место, откуда таланты не возвращаются. Дали ли мне шанс выбрать?

Догадайтесь сами.

Я не хотел возвращаться домой. Единственное, что там ждет – очередной футбольный матч, пиво и рассказы об изменах мужей подруг этой женщины. Но эти вещи для меня стали столь омерзительными, что вряд ли я когда-нибудь смогу полюбить подобное.

Дальше рассказ перетекает в знакомую вам линию повествования. Я гулял до самой ночи по ночному городу. Позже я получил смс от администрации книжного магазина: «Знаменитый писатель Аделина раздаст автографы всем желающим! Только у нас и только сегодня! Книжная лавка „Бердуль“! Не опоздайте!».

А дальше…

Впрочем, вы сами знаете, куда ведет это «дальше».