Читать книгу Ричард Длинные Руки – вице-принц - Гай Юлий Орловский - Страница 6

Короновать собирались герцога Готфрида, но Кейдан и так король, потому церемонию сократили настолько, что от нее ничего не осталось.

Кейдана пышно и многословно поздравили с победным возвращением на трон, а мне с помпой и сложным церемониалом поднесли роскошную корону из золота, украшенную десятком крупных рубинов и множеством мелких.

– Сэр Ричард удостаивается короны вице-принца королевства Сен-Мари!

Рыцари дружно прокричали «Ура» и «Слава!», но я видел по их лицам, что большинство разочарованы. Компромиссные решения мало кому нравятся в мире мужчин. Все мы стремимся додавить противника, а если он еще и недовольно хрюкает, то вообще перерезать ему глотку с чувством полной правоты своих действий.

При первой же возможности я покинул торжество, но едва вошел в свои покои, что скоро перестанут быть моими, как Макдугал пропустил в кабинет барона Фортескью.

Очень серьезный и взволнованный, он взглядом указал моему секретарю, что все, спасибо, можете идти, тот посмотрел на меня, я кивнул, и Макдугал удалился.

Фортескью сказал шепотом:

– Я переговорил с Кейданом.

Я спросил люто:

– И вы на его стороне?

– Я на стороне Сен-Мари, – ответил он сдержанно, – но вообще-то, ваше высочество, вы прекрасно знаете, я предан вам всецело. Я никогда не забуду, что в темницу меня бросил Кейдан, а вытащили оттуда вы.

– И о чем, – перебил я, – вы общались?

– Я договорился, – сказал он шепотом, – о коротких переговорах… даже не переговорах, а коротком разговоре перед началом… ну, не гражданской войны, но все-таки серьезного противостояния.

Я сказал со злостью:

– Зачем? Ему не терпится меня еще раз унизить?.. Впрочем, давайте…

– Тогда прямо сейчас, хорошо?

– Действуйте, – сказал я обреченно.

Барон Эйц, бледный и решительный, готовый к смертному бою, сам проводил на этаж группу лордов, сопровождающих Кейдана, но там загородил дорогу и сказал резко:

– Дальше только Кейдан!

– Его Величество! – вскрикнул герцог Боэмунд взбешенно.

– Его Величество, – выговорил с трудом Эйц. – Остальные подождут здесь.

– Это дворец Его Величества, – заявил Боэмунд с торжеством. – И распоряжается только он!

Эйц нехорошо улыбнулся и вытащил меч из ножен.

– Да? – спросил он холодно и сказал страшным голосом: – К бою!

Телохранители за его спиной разом выставили копья. Острые наконечники уперлись в грудь Кейдана и герцогов. Лица моих стражей суровые, в охране только мои армландцы, наиболее преданные и готовые умереть за своего гроссграфа.

Кейдан, что продолжал держаться надменно и свысока, промолвил величественно:

– Тихо-тихо!.. Я не хочу омрачать первый же день возобновления моих прав на королевство… ручьями крови. Ждите меня здесь.

Я поспешно отошел от двери, успел сесть за стол, но решил, что это не совсем верно, поднялся, и тут одна из половинок распахнулась, вошел Кейдан.

Лицо у меня взбешенное, и, когда я шагнул навстречу, Кейдан напрягся, даже руки чуть приподнял, то ли будет хватать мои, когда брошусь драться, то ли еще что, но поза явно бойцовская.

Я процедил зло:

– Сэр Кейдан!.. Вы для меня просто Кейдан, даже «сэр» это из присущей мне вежливости, которую никак не вытравлю. И вот что я хочу сказать…

Он руки опустил, слушает внимательно, мне показалось, что ведет себя достойнее, чем я, а это недопустимо, чтобы кто-то меня передостоил.

– Я слушаю, – изрек он холодно.

– Избрали королем вас, – прошипел я, – но это ничего не значит! В моих руках армия!..

Он ответил ровным голосом:

– Не могу сказать, что в моих руках крепости и замки, но они и не в ваших, сэр Ричард.

– Ваше высочество! – сказал я с нажимом.

– Тогда я, – ответил он тем же ровным и холодным тоном, – Мое Величество.

Я презрительно оскалился.

– Ваше Величество? Да мне достаточно только бровью повести!

– И что же вам мешает? – спросил он так же холодно. – У вас же армия, не так ли?

– Вот как заговорили, – прошипел я с яростью. – Надеетесь на заступничество императора?..

Он надменно улыбнулся.

– Вас это волнует?

– Бабетта, – сказал я злобно, – к вам частенько бегает?.. Ладно, это неважно. Вы не король, и я буду делать в Сен-Мари по-прежнему все, что захочу!

Он вздернул брови, очень высокомерный жест, словно смотрит на пьяного конюха, что обещает обогнать его лучшую скаковую лошадь.

– Думаете, получится?

– Получалось же!

Он обронил почти с соболезнованием:

– Тогда Мунтвиг не угрожал северным пределам ваших земель. И армии ваши не были весьма… далековато. Даже далеко.

– В Сен-Мари, – напомнил я, – армия стальграфа Филиппа Мансфельда, командующего первой ударной армией королевства Турнедо. Это полководец, что провел много битв и почти все выиграл!.. А еще здесь же армия рейнграфа Чарльза Мандершайда, у обоих очень закаленные и боеспособные армии. И они выполнят любой мой приказ!

– Армия стальграфа, – обронил он небрежно, – насколько помню, охраняет самое ценное для вас: бухту и флот. Это ведь самое-самое?.. А рейнграф растянул все свое войско вдоль побережья королевства, охраняет от вторжений… Если не оставить без защиты бухту и побережье, то я не понимаю, что вы можете сделать с прекрасно защищенными крепостями королевства, которых в Сен-Мари несколько сотен?

Я спросил резко:

– Значит, объявляете мне войну?

Он подумал, пожевал губами, вздохнул.

– Да, это мое желание. Весьма, надо признать, крепкое. До предела искреннее. Однако это та роскошь, которую пока что позволить себе не могу.

– Почему? – спросил я.

Он криво усмехнулся, с некоторым презрением взглянул мне в глаза.

– Боюсь, вам не понять. Вы прекрасный военачальник, но не правитель. Правитель старается избегать войн, а я понимаю, что вы в своем ослеплении и взбешенности способны повернуть северные войска и ввести их в Сен-Мари, и тогда многократный численный перевес будет у вас. Начнется долгая кровавая война. Лорды горды и упрямы, будут драться до последнего, защищая честь и достоинство. Вам всякий раз будут доставаться обгорелые руины, заваленные трупами, а на их залитых кровью камнях ваших людей будет оставаться втрое-вчетверо больше, чем защитников. Так всегда при осадах крепостей, вы это знаете, если вы в самом деле военачальник!

– И что? – спросил я. – Пат? Боевая ничья?..

Он кисло поморщился.

– Конечно же, я предпочел бы раздавить вас сейчас, пользуясь вашими непростительными промахами в политике и управлении большими территориями. И, если бы это можно было сделать одним движением, я бы сделал.

– Как и я, – заверил я. – С огромным удовольствием.

Он вздохнул, произнес с огромным сожалением:

– Но раздавить вас я могу только ценой большой крови и немалых усилий. Потому повременю до тех пор, пока вы сами сунете голову в петлю и взберетесь на скамейку. Уже зная вас, не сомневаюсь, что это будет скоро. Потому сейчас… да… вынужденное перемирие… вызванное временной невозможностью вести боевые действия.

Я спросил быстро:

– На каких условиях?

– Каждый делает свое дело, – ответил он. – Я занимаюсь королевством Сен-Мари, а вы отправляетесь на север, где схлестнетесь в героической битве с таким же… в общем, себе подобным мерзавцем.

Я спросил с подозрением:

– И что намерены делать в мое отсутствие?.. Если бы я пошел на такую сумасбродную сделку?

Он пожал плечами.

– Ничего особенного. Все останется так же, как и было. Я не люблю волновать народ переменами. А самое важное, к чему я так стремился, вы сделали за меня.

– Что я сделал за вас? – спросил я настороженно.

– Я с момента вступления на престол, – сказал он, – старался преодолеть усиливающийся раскол страны и вернуть в ее пределы Брабант и Ундерленды.

– А-а, – сказал я, – ну, насчет Брабанта помню. Когда вы вероломно, пользуюсь властью короля, пытались выдать замуж мою сестру за какого-то из ваших дураков?

Он нервно дернул щекой.

– Во-первых, он не дурак, а приличный рыцарь из очень хорошей семьи с прекрасной репутацией. А во-вторых… вы разве не так постоянно поступаете, когда нужно оставить чей-то замок и земли в своих руках?

Я поморщился.

– Ладно, некоторые вещи делаем похожие, но это ни о чем не говорит. Хорошо, мы можем разграничить наши полномочия на бумаге и скрепить подписями?

– Я сторонник таких договоров, – ответил он. – Но… нужно ли это?

– Ну-ну, – поторопил я.

Он ответил бесстрастно:

– Мы оба стремимся и будем стремиться изменить равновесие в свою пользу. Так что никакие договоры не помогут. Просто сейчас наши интересы совпадают… на начальном этапе.

– Хорошо, – сказал я. – Так и поступим.

Я посмотрел на дверь, Кейдан все понял, но покачал головой и сказал твердо:

– Еще одно…

– Да?

Он сказал холодно:

– Для спокойствия в королевстве, что важно для вас еще больше, чем для меня, я бы предложил вам обращаться ко мне «Ваше Величество». Понимаю, как вам неприятно, однако… во-первых, все равно скоро отбываете навстречу Мунтвигу, а во-вторых, страна увидит, что никакого раскола, никакой войны, всем нужно трудиться, а не собираться в разбойничьи шайки. А лорды забудут о надеждах на автономии.

Я сказал с новым приступом безнадежной ярости:

– Как будто не распустите вожжи!

Он покачал головой и ответил с циничной усмешкой:

– Я объявлю, что в нашу договоренность входит закрепление существующего положения в стране.

– Хорошо, – сказал я зло, – жрите каштаны, которые я натаскал для вас из огня!

Он ничего не ответил, холодно поклонился не как король принцу, а как равный равному, но этого никто не видит, и направился к двери.

Я смотрел ему в спину с холодной злостью и чувствовал, что меня побили по всем статьям. Я в самом деле и объединил Сен-Мари, приструнил особенно оголтелых и наглых лордов, отрицавших королевскую власть, многим вообще срубил головы и отнял земельные владения, и вот теперь все это отдаю Кейдану.

Он уже взялся за дверную ручку, когда остановился и медленно повернулся. На лице раздумье, проговорил неспешно:

– Кстати, еще одна мысль…

Я сказал зло, чувствуя новые неприятности:

– Что?

– Возьмите обе армии, – посоветовал он, – эти, турнедские.

Я сказал резко:

– С какой стати? Они здесь охраняют…

– На мой призыв охранять бухту и флот, – ответил он, – дадут войска герцоги и верховные лорды Джералд Бренан, Джеймс Гарфильд, Уильям Дэвенант, Томас Фуллер… Если обе турнедские армии уйдут через Тоннель на север, то сен-маринским лордам не будет острой необходимости держать наготове дружины в замках и крепостях.

Я подумал, поинтересовался:

– А охрана побережья?

– Вместо растянувшихся, – пояснил он, – вдоль береговой полосы отрядов велю поставить сигнальные вышки. Достаточно кучи хвороста и наскоро сколоченной вышки с двумя наблюдателями, чтобы подать сигнал всем на много миль вокруг. Думаю, это можно будет поручить герцогу Вирланду Зальскому, опытному полководцу, у которого своя армия в пять раз больше моей… Кстати, забыл сказать, все те земельные пожалования, что вы раздали своим сторонникам, останутся в их распоряжении.

– Почему?

Он посмотрел с холодным презрением, как на недоумка.

– Вы уничтожили самых ярых противников твердой власти короля. Как вы понимаете…

– Вам это на руку, – закончил я. – Какие еще идеи, о которых недоговариваете?

Он криво усмехнулся.

– Вы правы, есть идея блокировать Тоннель с этой стороны. И вы тогда вместе со всеми войсками остались бы на той стороне.

– Значит?

– Ничего не значит, – ответил он высокомерно. – Я не сказал, что я принял эту идею, хотя она весьма соблазнительна.

Я задержал дыхание, стараясь не выпустить из глубин нутра нечто темное и звериное, что рвется наружу.

– Но… примете?

Он поморщился.

– Вы же позиционируете себя, как правителя, не просто военачальника? Вот и просчитайте сами… если сумеете. Кроме того, король Херлуф по моей просьбе даст всю свою армию, пусть она и невелика, в наше временное распоряжение. Я использую ее дополнительно либо на охрану бухты, либо побережья.

– Либо, – сказал я в тон, – чтобы не допустить моего возвращения.

Он нервно дернул щекой.

– Возвращения?.. Вам лучше думать о Мунтвиге, который, по вашим же словам, амбициознее императора Карла. Хотя да, я могу ее поставить охранять Тоннель… с этой стороны.

Он начал приоткрывать дверь, я спросил быстро:

– А почему вы решили, что Херлуф даст вам свою армию?

Он холодно улыбнулся.

– Короли в таких случаях всегда помогают друг другу.

– В каких?

– Короли королям, – пояснил он медленно и с таким удовольствием, словно воткнул нож мне в печень и поворачивает рукоять. – Или для вас новость, что он побаивается вашего усиления?.. Новость? Тогда вы предельно наивны.

Он вышел и плотно закрыл за собой дверь, не слишком тихо, но и не хлопая, то и другое признак дурного тона, что короли себе позволить не могут, им это втолковывают с момента рождения.

Я со злости едва пару раз не ударился лбом в стену, наказывая себя за наив и дурость. Ну конечно же, они все меня побаиваются, даже Барбаросса с Найтингейлом, хоть и говорят о дружбе и верности. Дружба хороша среди равных, а я усиливаюсь не по дням, а по часам.